Миф о великом путешественнике

В предисловии к великолепному изданию "Книги чудес" сказано: "Марко Поло провел в этих землях семнадцать лет на службе у Кублая: по его приказу он обследовал отдаленные территории (Индию, Японию, Цейлон), путешествуя не только с коммерческими целями, но и обуреваемый жаждой все увидеть и все познать"[50]. Сплошная абракадабра: дипломатический агент хана не мог заниматься коммерцией, разве что в качестве прикрытия, но тогда мы имеем фигуру разведчика, который многое видел в силу обстоятельств. Японию он точно не обследовал. Прежде чем писать высоким стилем о "жажде познаний", автору предисловия следовало ответить на вопрос: какой из департаментов великого хана давал задания юному венецианцу?

Книга Марко позволяет ответить на этот вопрос. Описания городов и стран следуют структуре имперского каталога. Однако большинство европейских читателей не интересовались географией Китая. Они хотели знать о чудесах света. В коллективном восприятии Марко Поло превратился в путешественника, который рассказывает о диковинках мира. Основное содержание книги, которым Марко по праву мог гордиться, а именно, точным описанием провинций мира, было предано забвению, а славу и известность принесли ему рассказы об обычаях азиатских народов. Привычных для европейцев восточных чудес в его книге нет. А те, что упоминаются, тут же разъясняются. Каким же образом книга Марко Поло могла превратиться в "Книгу чудес"?

По воле герцога Бургундского, Иоанна Бесстрашного, заказчика "Книги чудес". В 1410 г. герцог осуществил грандиозный проект: на 299 листах пергамента большого формата были размещены восемь редких текстов о чудесах далекой Азии и проиллюстрированы 265 миниатюрами. Марко Поло попал в любопытную компанию. В "Книгу чудес" включены книги Одорика де Порденоне и Жана де Мандевиля, действительно повествующие о чудесах Азии[51]. Картографический обзор Востока заказчика не интересовал.

Папский посланник в Китай Джованни Мариньолли в своем отчете (около 1355 г.) не смог утаить зависть к славе Марко Поло, из чего также следует, что последний о чудесах писал мало. "Я с великой любознательностью, — сообщает Джованни Мариньолли, — обошел все индийские провинции, желая познать скорее диковинное, чем достойное (хотел я, поелику сие возможно, узнать обо всем), и полагаю, что больше сделал, чтобы познать чудеса мира, чем некто иной, кого все читают и о ком все наслышаны. Я прошел через все главнейшие провинции мира, и был я в местах, куда сходятся купцы со всех концов света, таких, как названный остров Ормес, и еще никогда не доводилось мне сколько-нибудь достоверно подтвердить, что существуют на земле такие люди (двухголовые и многоногие чудища); а вот меня об этом спрашивали многие, доведываясь, не видел ли я где-нибудь подобное"[52].

Обращаясь к теме героизации фигуры Марко Поло, не обойтись без развернутого изложения исследовательских позиций. Позицию исследователей, которым интересен Марко Поло как романтический герой, но безразличен описанный им Китай, покоренный монголами, представляет И. Н. Голенищев-Кутузов:

"Когда трое путешественников вернулись в Венецию, их, по словам итальянского издателя XVI в. Рамузио, ждала участь Улисса, вернувшегося спустя двадцать лет после троянской войны в родную Итаку, — их никто не узнал. Говорить по-венециански они почти разучились (ведь они отсутствовали 26 лет!), в их внешности и речи сквозило что-то татарское. Сравнение Марко Поло с прославленным героем античности возникло не случайно. Жажда неведомого, благородная страсть к познанию, более сильная, чем страсть к наживе, были отличительными чертами Марко и его соотечественников, бесстрашных мореходов Вивальди. Рассказы о их полных опасностей путешествиях могли дойти до Данте и вдохновить великого поэта на создание образа Улисса в „Божественной Комедии". Победным гимном в честь отважных пролагателей новых путей, гимном человеческой дерзости и воле звучат строки об Улиссе и его спутниках, погибших в океанских пучинах на тех путях, которыми через два столетия пройдут каравеллы Колумба:

О братья, — так сказал я, — на закат

Пришедшие дорогой многотрудной!

Тот малый срок, пока еще не спят

Земные чувства, их остаток скудный

Отдайте постиженью новизны,

Чтоб, солнцу вслед, увидеть мир безлюдный!

Подумайте о том, чьи вы сыны:

Вы созданы не для животной доли,

Но к доблести и к знанью рождены.

"Ад", XXVI, 112–121.

Пер. М. Лозинского

И хотя великий флорентиец не упоминает о своем современнике — авторе „Книги о чудесах мира", это молчание отнюдь не служит доказательством его незнания книги венецианца.

И образ дерзкого Улисса, и описание неба Южного полушария в „Чистилище" (I, 28–30; VIII, 89–93), и строки-раздумья о праведном индусе с берегов Инда („Рай", XIX, 70–81), навеянные, возможно, образом Будды, нарисованным Марко Поло, и знакомство Данте с Пьетро д’Абано, неоднократно ссылавшимся в своем латинском трактате „Примиритель разногласий философов" на Марко, к которому падуанский профессор медицины специально приезжал за сведениями, — все это делает вполне вероятным предположение, что творец „Божественной Комедии" знал о великом путешественнике и имел в руках рукопись его книги"[53].

В изданной в XVI в. Рамузио книге Марко Поло говорится о колонии европейских торговцев в новой столице Китая, городе Ханбалыке: "В каждом предместье, начиная так за милю от города, много хороших гостиниц, где пристают купцы из разных мест; каждому народу назначена особая гостиница; одна ломбардцам, другая немцам, третья французам". Сочтем ли мы их тоже отважными пролагателями новых путей, или же у них благородная страсть к познанию была вытеснена страстью к наживе? Эти европейские купцы владели секретами своего ремесла, секреты империи Юань были им неведомы. Поэтому никто, кроме нотариусов, не знал их имен.

Г. Харт не боится поднимать сложные вопросы: "Марко нигде не раскрывает читателю, по каким именно делам направляли его в качестве доверенного лица хана Хубилая в течение тех семнадцати лет, которые он провел в Китае. Точно проследить его путешествия по Китаю мы не в состоянии. И раз это так, то мы не можем твердо сказать, каким образом он собирал сведения об описанных им областях или странах. Извлекал ли он эти сведения из своих записок, сделанных во время многочисленных дипломатических и иных поездок и во время странствий по личным делам, описывал ли свои наблюдения и впечатления, полученные во время долгого пути на родину, — решить трудно. Каждому своему рассказу о том или другом месте он дает заголовок, в котором это место называет, но ни слова не говорит, каким образом он собирал для рассказа материалы"[54].

Г. Харт обрисовал проблему текста, но не смог ее решить. Харт пишет о неком душевном союзе между великим ханом Хубилаем и его верным слугой Марко Поло. Мол, хана интересовали наблюдения посла и диковинки дальних стран. Харт доходит до крайностей, когда пишет следующее: "Марко заметил, как жадно воспринимал Хубилай всякие сведения о подвластных ему землях, об их населении, обычаях, богатствах; <…> Хитро решив воспользоваться этим, Марко принялся собирать сведения, делая записи о каждом месте, в которое попадал, и всегда делясь своими наблюдениями с ханом". Для сбора таких сведений Марко не был нужен, с этим вполне справлялась внутренняя полиция. К тому же никто не объяснил нам, о каких диковинках идет речь. До тех пор пока мы не поймем, какие диковинки интересовали Хубилая, фигура Марко будет оставаться загадкой. Тайну диковинок он охраняет самым тщательным образом.

Отметим очевидное. Имперская картотека — это лишь инструмент накопления сведений, а книга Марко, которой приписывают громадную ценность, является производной от картотеки. Такие поверхностные вещи не могли сблизить великого хана и толкового агента. Следовательно, в картотеке был секретный раздел, который в глазах Хубилая обладал сверхценностью. И Марко имел отношение к этим секретам. Но это предположение требует специального расследования.

Рассмотрим и обратные аргументы. Марко был востребован при дворе как исполнитель некой функции, предположим, посла по особым поручениям в страны, вернуться откуда живым шансов было мало; а придворной карьеры он так и не сделал; так что превращать его в собеседника хана оснований нет.

Служить его величеству вовсе не означало лично общаться с ним. Душевные беседы Хубилая с Марко из области исторической фантастики. К тому же существовал языковой барьер. Я думаю, что Марко видел великого хана только во время торжественных выездов последнего; их разделяла непреодолимая дистанция. Не каждый из высших сановников имел доступ во внутренние покои. Хана окружала придворная камарилья, владевшая искусством интриг и абсолютно коррумпированная.

Особа великого хана находилась под охраной личной гвардии: "Великий хан, знайте, ради важности держит около себя охрану из двенадцати тысяч всадников; зовут этих всадников quesitam, что по-французски значит „всадник, верный государю". А держит их великий хан не потому, чтобы боялся кого-нибудь; над ними четыре начальника, а под каждым начальником по три тысячи человек. Три дня и три ночи каждые три тысячи всадников живут во дворце великого хана; там они едят и пьют; а через трое суток они уходят; приходят другие и сторожат три дня и три ночи; и так меняются, пока все не отслужат, а тогда начинают сначала, и так во весь год" (Марко Поло, с. 111). О карьере кешиктена, скорее всего, Марко даже мечтать не мог.

Иерархическая система власти зримо представала только во время общеимперских праздников, к их числу относился Новый год.

"Утром, в праздник, к государю в большой покой, пока столы не расставлены, приходят цари, герцоги, маркизы, графы, бароны, рыцари, звездочеты, врачи, сокольничие и все другие чины, управляющие народами, землями, военачальники, а те, кому нельзя взойти, становятся вне дворца, в таком месте, где великий государь мог бы их видеть. Строятся вот в каком порядке: сперва сыны, племянники и те, кто императорского роду, потом цари, а там герцоги, затем все другие, в том порядке, как им следует" (Марко Поло, с. 113). На какой из ступеней этой лестницы находился Марко Поло? Разумеется, он был участником таких торжеств, но замечал ли его великий хан — вот вопрос.

Мне кажется очевидным, но недоказуемым следующее обстоятельство: чтобы продиктовать "Книгу о разнообразии мира", надо знать нечто большее, чем каталог провинций и их достопримечательности. Марко знал секретную часть картотеки и не обмолвился об этом ни словом (см. § 2.7).

Вернемся к вопросу о создании мифа о Марко Поло в научных сочинениях. Вот типичный пример, где ни одно слово исследователя не соответствует историческим источникам. "Вслед за монахами-дипломатами, — пишет А. Ш. Кадырбаев, — по караванным дорогам на Восток устремляются итальянские купцы — люди острого ума, дерзкие и волевые. Несколько десятков лет длились трансазиатские путешествия венецианских торговцев из семьи Поло. Один из них, умный и благородный гражданин Венеции Марко Поло, поведал в своей „Книге" об увиденном и услышанном за годы странствий, значительная часть которых прошла по территории Центральной Азии — это плато Устюрт, северные отроги Тянь-Шаня, закаспийские и приаральские степи, город Отрар, долина реки Или, озеро Алаколь, Внутренняя Монголия"[55].

В книге Марко Поло нет описания путешествия по Центральной Азии, длившегося несколько десятков лет, потому что не было такого путешествия. Через Устюрт, Бухару, отроги Тянь-Шаня прошли старшие Поло, вполне владевшие географией своего маршрута, но не представлявшие себе географии Монгольской империи. Трансазиатские странствия купцов не длились десятки лет. При благоприятных обстоятельствах путь от Таны в Крыму до Кассая в Китае занимал меньше года. Задержку могли вызвать военные действия. На обратный путь от Ханбалыка до Акры на Средиземном море они затратили три года.

Заслуга Марко Поло, если уж говорить о его заслугах, заключается в следующем: он перевел с языка китайской культуры на язык европейской культуры карту мира, созданную самой великой в то время империей. Представим себе ситуацию: в руки Абрахама Креска попадает каталог провинций мира на китайском языке. Для каталанского картографа это был бы абсолютно бесполезный текст. За портоланами Средиземноморья, которые с большим искусством создавал картограф, стоит опыт навигаторов. Для Абрахама Креска Марко Поло был навигатором по азиатской части мира. Книга венецианца для тех, кто понял ее содержание, сняла с картины мира священный покров, охраняемый церковными энциклопедиями. Марко Поло повезло в том смысле, что в Европе уже была интеллектуальная среда, где его могли услышать.

Не все исследователи готовы признать в венецианце великого путешественника. Французский ориенталист Поль Пелльо, расшифровавший географическую номенклатуру книги Марко Поло, видит в ее авторе мелкого администратора династии Юань. И вот почему. Марко описывает большой солепромышленный район Чанлу. Опираясь на эти сведения, П. Пелльо пришел к мысли, что Марко в течение трех лет работал в управлении по сбору налогов на соль[56]. Мне кажется, что приведенный ниже рассказ о добыче соли в Чанлу, не дает для этого никаких оснований.

"Чианглу также большой город на юг; он великого хана и лежит в большой области Катай. Деньги тут бумажные; живут тут идолопоклонники; мертвых сжигают. В этом городе, скажу вам, занимаются много солеварением; соль добывают вот как: возьмут особенной земли, очень солонцеватой, и сделают из нее большой холм; на него льют воду до тех пор, пока она не пройдет до дна, оттуда собирают ее в большие тазы, варят на жаровнях и так-то получают белую и тонкую соль. Ее развозят по соседним странам и торгуют ею с большою прибылью" (Марко Поло, с. 148).

Почему бы не рассмотреть другое свидетельство, согласно которому, Марко Поло был назначен губернатором Янчжоу: "Большой город, могущественный: двадцать семь больших прекрасных торговых городов ему подвластны. Один из двенадцати князей великого хана сидит в этом городе; выбран он как один из двенадцати стольных городов. Живут тут подданные великого хана; они идолопоклонники; деньги у них бумажные. Господин Марко Поло, тот самый, о ком говорится в этой книге, три года управлял этим городом" (Марко Поло, с. 154).

Дата добавления: 2015-11-26