Исторические области Древнерусского государства.

В науке истории русского права принято выделять начиная с XII столетия на территории Древнерусского государства особые исторические области (княжения), государственный строй которых разнился в некоторых существенных деталях. Так, в первую очередь принято выделять юго-запад Руси (Галицко-Волынское княжество), в котором к означенному временному рубежу возобладали олигархические тенденции, вызванные укреплением местного боярства и ослаблением соответственно княжей и вечевой власти. Дело заходит настолько далеко, что со временем бояре начинают распоряжаться княжим столом. В 1202 г., сообщает летописец, "послушав же их галичкыи бояре и послаша по них и посадиша и в Галиче Володимера, а Романа в Звенигороде" (ПСРЛ. Т. II, стб. 718). До этого (в 1188 г.) бояре уже изгоняли своего князя из Галича. Другая своеобразная историческая область формируется на северо-востоке Руси: Ростово-Суздальское княжество, для государственного строя которого характерны противоположные - монархические - тенденции, достигшие своего апогея в правление князя Андрея Боголюбского. Наконец, третья историческая область: Новгород-Псковская земля, где вплоть до конца XV в. существует республиканская форма правления с вечевым собранием во главе.

Все это, конечно, так, но в то же время было бы большой ошибкой, сильным упрощением (чего не избегло большинство советских историков) полагать, что подобные различия обусловлены развитием феодальных отношений и как следствие этого становлением особого типа феодальной государственности, для которой характерен особый порядок управления, строящийся на частной власти землевладельца-вотчинника. Парадокс русской истории заключается в том, что феодализм как социальное явление в России так и не смог развиться в нечто самодовлеющее. Так, на примере удельных княжеств Древней Руси с XII в. мы видим скорее картину не феодальной раздробленности, а соперничества городских общин (волостей) друг с другом <1>. Главными действующими лицами этой борьбы выступают вечевые собрания волостей и князья. Последние скорее в роли обыкновенных кондотьеров. Вот весьма знаменательное место в летописи, которое все объясняет. Описана ситуация, сложившаяся после убийства Андрея Боголюбского: "Уведавше же смерть князя ростовцы и суздальцы, и переяславцы, и вся дружина от мала до велика, съехашася к Володимеру и реша и ся: уже тако створено, князь наш убиен, а детей у него нету. Сынок его в Новгороде, а братья его в Руси. По кого хочем послати в своих князьях? Нам суть князи Муромские и Рязанские близь в суседях. Боимся лести их, когда пойдут внезапно ратью на нас. Пошлем к Глебу, рекуще: князя нашего Бог поял, а хочем Ростиславича" (ПСРЛ. Т. I, стб. 371 - 372). Таким образом, именно вечевое собрание, вече волости вне зависимости от особенности политического быта той или иной исторической области древнерусского государства и есть тот оселок государственного строя, который на самом деле не имел такой контрастности, к которой привык глаз позднейших историков. Эта резкая очерченность политического строя разных областей Руси появляется после 1238 - 1240 гг., после монголо-татарского погрома. Только в Новгород-Псковской земле древний вечевой уклад остался в неприкосновенности, что послужило причиной его еще большей контрастности на унылом политическом фоне ига.

--------------------------------

<1> В этом, кстати, нет ничего уникального. Точно такой же порядок мы наблюдаем в Древней Греции с ее постоянным соперничеством между полисами (городами-государствами), но еще более схожую ситуацию мы находим в период становления государственности Древнего Рима.

§ 2. Население Киевской Руси

Население в Древнерусском государстве еще не было разделено по твердым сословным принципам. Однако влияние варварства давало о себе знать. В "готическую" эпоху для определения статуса личности характерно влияние факта рождения, точнее, знатность происхождения лица. Вместе с тем в правовом материале мы не встретим столь ярких, очевидных для Leges Barbarorum следов деления свободного населения на благородных и простонародье, что выражалось в кратной разнице в вирах за убийство благородного и простого смертного. Даже беглый подсчет этой разницы по нескольким Варварским Правдам говорит, что она была трехкратной, тогда как в нашей Lex Rossiae никакой разницы нет! Известное неравенство в статьях Правды, говорящих о двойной вире за убийство княжих мужей (огнищанина, конюшего), опровергается банальным подсчетом действительной суммы виры, которая платилась за смерть простого свободного человека. Вира, а это необходимо четко помнить, состояла из двух частей: собственно виры в 40 гривен и другой части - головничества (головьничьство), тоже в 40 гривен. Собственно вира шла в пользу князя, головничество - родственникам убитого, отказавшимся от права кровной мести. При этом необходимо учитывать, что княжий огнищанин или конюший являются привилегированными, но рабами! Эта уникальная для эпохи варварства особенность личного статуса человека (его lex personalis), конечно, не означала, что наше древнее общество не знало социального неравенства. Прежде всего население Древней Руси делилось на свободных и несвободных (рабов).

Дата добавления: 2015-11-26