Танатология – наука о смерти

Религия и философия на протяжении многих веков удерживали монополию в решении вопросов смерти и посмертного существования человека. Лишь в конце ХIХ - начале ХХ вв. смерть становится объектом систематического естественно-научного исследования. Родилась целая отрасль научного знания - танатология (Танатос - бог смерти в древнегреческой мифологии). Долгое время танатология представляла собой раздел медико-биологических и клинических дисциплин, изучавших причины смерти, динамику умирания. С конца 50 - начала 60-х годов термин «танатология» стал приобретать в западных странах более широкий смысл. Начало этому положил американский психолог-клиницист и психиатр Г. Фейфел. В 1959 году под его редакцией в Нью-Йорке вышла книга «Значение смерти» (“The meaning of death”). В этом сборнике были опубликованы статьи не только биологов и врачей, но и известных философов, психологов и богословов давшие мощный импульс междисциплинарным исследованиям проблемы смерти.

В 70-80-е годы наблюдался неуклонный рост публикаций на тему смерти. В 90-е годы исследования в области танатологии продолжали оставаться интенсивными и разноплановыми. В связи с прогрессом электронных средств информации и сети Интернет возникла и мощно развивается информационная база, посвященная теме смерти и умирания, расширяются международные контакты не только между отдельными исследователями, практическими работниками, людьми, пережившими опыт умирания, но и различными общественными организациями и фондами, поощряющими такого рода исследования.

В танатологии смерть изучается как сложный феномен, включающий в себя биологический, медицинский, психологический, духовный и другие аспекты.

Уточнение понятия «смерть» стало одной из исходных естественно-научных проблем в танатологии. Долгое время в биологии и медицине смерть человека фиксировалась с момента прекращения дыхания и сердцебиения. Однако успехи реаниматологии, научившейся возвращать при помощи сложной медицинской техники и искусных методик жизнь тысячам людей, ранее обреченных на гибель, заставили пересмотреть эти представления. Биологи и медики стали различать клиническую смерть, при которой возможна реанимация организма, и биологическую смерть, наступающую с необратимой утратой основных функций мозга («смерть мозга»).

Однако разработать безукоризненную методику, позволяющую абсолютно точно констатировать в каждом конкретном случае наступление конца человеческой жизни, т.е. провести четкую грань между клинической и биологической смертью, до сих пор не удается. Известны многочисленные случаи возвращения к жизни людей, клиническая смерть которых длилась значительно дольше предполагаемого времени (3-5 мин.), иногда даже после весьма значительной паузы, последовавшей за тщетными усилиями реаниматологов. Все это вынуждает танатологов сделать вывод о том, что смерть человека в естественно-научном смысле есть не одномоментный акт, а представляет собой длительный стадийный процесс, имеющий к тому же индивидуально неповторимую специфику.

Из психологических исследований наиболее известными являются работы американки Э. Кюблер-Росс. В своей книге «О смерти и умирании» (On Death and Dying. L., 1970) она выделила пять психологических стадий умирания.

В первой стадии, именуемой «отрицание», человек впервые осознает опасность своей болезни и возможность летального исхода, что порождает в нем либо сомнения в таком варианте развития событий, либо категорическое неприятие этой возможности.

Вторая стадия умирания - «ярость», «гнев». Согласно Э. Кюблер-Росс, она возникает по мере нарастания и усугубления симптомов заболевания, когда мысль о худшем исходе постепенно укрепляется в сознании больного. Тогда он становится крайне раздражительным и даже агрессивным.

В третьей стадии умирания, получившей название «сделка», измученный своими переживаниями человек хватается, как утопающий за соломинку, за некую спасительную идею. Он затевает как бы сговор с судьбой или Всевышним, униженно просит у них пощады, взамен обещая в случае выздоровления безупречное поведение...

После того, как больной, наконец, убеждается, что его призывы к высшим силам оказались бесполезными, он впадает в состояние депрессии. Это уже следующая стадия умирания, которая часто сопровождается переживанием комплекса вины. Человек воспринимает свою приближающуюся смерть как наказание за действительные или мнимые проступки и моральные преступления.

«Принятие смерти» составляет заключительную стадию умирания в концепции Э. Кюблер-Росс. Больной человек, истощенный физически, морально и психологически, смиряется со своей участью и успокаивается.

У Э. Кюблер-Росс есть много тонких наблюдений и верных обобщений. Однако было бы ошибкой унифицировать ее концепцию психологии умирающего человека. Во-первых, она больше соответствует психологии онкологических больных, с которыми долгое время работала американский ученый и врач. Во-вторых, точнее было бы говорить не о последовательно сменяющих друг друга стадиях, а о психологических аспектах или состояниях умирания, которые в действительности в каждом конкретном случае могут различным образом комбинироваться и переплетаться. Тем не менее, работы Э. Кюблер-Росс стимулировали психологические исследования, посвященные проблемам смерти и умирания. В частности, они подтолкнули ряд ученых к изучению переживаний и видений, возникающих у людей в последние мгновения из жизни.

Широкую известность приобрели работы С. Грофа. На основе сравнительного анализа переживаний больных шизофренией в период обострения болезни, людей, побывавших в состоянии клинической смерти или находившихся в психоделическом трансе после ЛСД-терапии, американский ученый пытается постигнуть внутренний мир и драму умирающего человека, который уже не в состоянии поделиться с нами своим финальным опытом. С. Гроф приходит к выводу, что умирание коррелятивно с процессом рождения и может быть адекватно понято только в контексте дихотомии: «смерть - повторное рождение».

Вот как, например, он описывает одну из фаз психоделического опыта: «Вторая фаза - опыт «безысходности» связывается с первой клинической стадией процесса родов. Мир кажется темным и угрожающим, человек воспринимает ситуацию как клаустрофобический кошмарный сон и испытывает жестокие душевные и физические муки. Конца агонии не видно. Человеческое существование кажется лишенным смысла, абсурдным и даже чудовищным. Основными чертами, отличающими эту фазу от следующей, являются концентрация на роли жертвы, невозможность спасения и безвыходность ситуации. Многие испытуемые говорили о том, что это состояние может быть психологическим прототипом ада».

Итак, танатология стремится дать максимально полную картину того, что называется «смертью». Однако танатологии все же не удается достичь целостности и должной глубины в трактовке смерти. Это в какой-то степени связано с тем, что, возникнув в свое время как реакция на господство философских спекуляций и религиозных воззрений на тему смерти и поставив задачу строго научного изучения феномена смерти, танатология оказалась приверженной позитивистской методологии. В результате смерть здесь рассматривается как бы изолированно от жизни, ее ценностного содержания, либо акцент делается не на жизни, а преимущественно на смерти как таковой.

Симптоматично в этом плане признание Ч. Хартсхорна: «Так как все мы умрем, ясно, что значение жизни должно быть неразрывно от значения смерти. Если мы не сможем понять смерть, мы не сможем понять и жизнь». Следствием такого рода ориентации стали подчеркнуто просветительские установки танатологов: «Чтобы хорошо умереть, более всего необходимо адекватное знание о понятиях смерти и умирания». Было бы несправедливым принижать значение рациональной рефлексии на тему смерти, но нельзя также и преувеличивать ее роль, ибо отношение к смерти, страх перед ней по большей части коренится за пределами сознания и самосознания личности. Они, как правило, детерминируются множеством мотивов, которые не всегда поддаются рационализации или имеют трансперсональное происхождение, будучи укорененными в общественном бытии, культуре или в духовном мире.

В танатологии признается два нормальных состояния человека: либо быть живым, либо быть мертвым. Конечно, жизнь предпочтительнее смерти, но поскольку смерть неизбежна, то нужно научиться жить до конца, не умирая, т.е. не мучаясь и не страдая. Жизнь, таким образом, понимается здесь сугубо гедонистически, как наслаждение в самых разнообразных видах и формах. В этом контексте становится понятным, почему именно в западных странах впервые появились и получили развитие хосписы и почему именно там нередко положительно заканчиваются дебаты о допустимости эвтаназии (практики прекращения жизни человека, страдающего неизлечимым заболеванием, испытывающего невыносимые страдания).

Положительное значение современной западной танатологии заключается в том, что она, во-первых, сняла табу с темы смерти в западной культуре ХХ века; во-вторых, поставила и попыталась решить ряд теоретических проблем; в-третьих, очень много сделала в плане действенной помощи больным, умирающим и их близким.

Итак, возникнув сначала как раздел медицины, танатология впоследствии стала междисциплинарной областью исследования. В настоящее время она превращается в заметный феномен западной культуры, непосредственно вытекающий из идеалов и ценностей светского гуманизма. Не исключено, что в ближайшем будущем танатология станет претендовать на роль некоего научного откровения о смерти, взяв на себя и духовные функции. Способна ли она будет удовлетворить высшие духовные запросы человека? Этот вопрос касается не только перспектив танатологии, но и судьбы человека вообще!

Дата добавления: 2015-12-08