К чертовой матери 11 страница

– Писчая береста для поточного кредитования, – звонко и радостно сказала Маричка, грациозно дотрагиваясь до одного ящика. – Кожа самоубийц для особо важных договоров, – она указала на второй.

– Мы от тебя ничего не скрываем, – мягко вмешался Тео, видя, как изменилось Иркино лицо. – Ну пойдем дальше…

– Конечно! Дальше самое интересное! – подхватила Маричка.

Они пересекли компьютерную комнату и вышли в противоположную дверь.

Новая волна яркого света, приглушенного запаха цветочной отдушки и нагретого тонера, щелканье клавиш и гудение принтеров обрушились на Ирку.

– Ирина Симурановна, наконец-то! Мы уже и не надеялись, что вы прибудете! – разлетевшийся к ней солидный мужчина, с волосами, зачесанными так высоко, что в них можно было заподозрить парик, облобызал Иркины пальцы раньше, чем она успела отдернуть руку. К цветочной отдушке прибавился запах тухлых яиц – и тут же исчез.

– Глава кредитного отдела, – представил его Тео.

– Прошу, прошу… – широким жестом приглашая Ирку, залопотал тот. – Собственно, вот здесь у нас все и происходит…

Невысокие стенки из прозрачного пластика делили громадный зал на клетушки, в каждой из которых стоял легкий стол с компьютером и сидели офисно-приветливые молодые люди – все подчеркнуто европейского вида и все с такими же высоко зачесанными волосами, как у главы кредитного отдела.

– Быть любезны выслушать нас – со всем вниманием хотеть предложить вам… – вещал один из них в телефонную трубку.

– Мы специально советуем нашим операторам сохранять иностранный акцент, – шепнул Ирке глава кредитного отдела. – Работает на доверие. Напоминает клиентам, что они пришли именно в немецкий банк.

– Так вы что, всех людей… то есть весь персонал с собой привезли? – удивилась Ирка.

– Ну не местных же чертей нанимать! – в свою очередь удивился Тео. – Наши парни работают за процент – в душах и в деньгах. У нас из местных – только Маричка. – Он кивнул на главу отдела по связям с общественностью. – С местной общественностью должен связываться местный специалист!

– Ну я тоже не совсем местная! Я из Карпат! – прощебетала Маричка.

– Отлично говоришь по-русски, – задумчиво сказала Ирка. – А тебя они чем привлекли?

– О, у нас вообще принято работать на западные компании, – неопределенно ответила Маричка.

– Да-да, совсем недавно открылись, а работа уже в разгаре! – торопливо вмешался начальник кредитного отдела.

– Еще полпроцентика скинь, парень, – бубнил сидящий в одной клетушке круглый, как колобок, и весь какой-то жирно-масляный мужичок. – Чебуреками на рынке торговать – это вам не нефть из скважины сосать, это тонкая работа, с людями, ее с душой делать надо, а душонка-то моя того… у вас останется! Вы мне полпроцентика скинете, а я, если расширяться намечу, так за новым кредитом только к вам, можно сказать, со всей душой!

– Надо, чтоб хватило на машину – настоящую, хорошую машину, «Порш» или «Феррари», – стряхивая с плеч невесомый светлый мех, тарахтела ухоженная блондинка в соседнем боксе. – Как вы там говорили – «сумма кредита возрастает от стоимости залога»? Но разве обычные люди могут оценить мою душу? – Блондинка прижала к груди анемичные пальчики. – Мою нежную, тонкую душу… Или вы, наоборот, души по размеру оцениваете? – деловито поинтересовалась она. – Тогда у меня душа большая! Большая-пребольшая… И еще на ней лежит тяжесть… Это если брать на вес.

– В договоре обязательно должен быть пункт о досрочном погашении кредита, – неожиданно резко и трезво врезались слова строго одетого мужчины средних лет в третьем боксе. – Согласны? Душевно благодарю, молодой человек… То есть… Благодарю вас от всего своего двадцатипроцентного кредита!

– Первые двое наши будут, – довольно улыбаясь, обернулся к Ирке глава кредитного отдела. – Чебуречник искренне считает нас лохами, которые раздают бабло за ничто. А дамочка… Она ничего не считает – ни денег, ни прожитых лет. А вот третий, бизнесмен, скорее всего, кредит отдаст. Не потому, что понимает ценность своей души, а просто думает, если она нужна нам, то пригодится и ему самому.

– Я не то что заложить, я продать душу готов за это! – в общий деловой шум врезался страстный отчаянный крик.

Заведующий отделом и Тео переглянулись – и двинулись в ту сторону. Маричка устремилась за ними… Ирка вдруг поскользнулась на гладком плиточном полу… и, чтоб не упасть, схватилась за плечо Марички. Маричка вскрикнула. Ноги у Ирки продолжали разъезжаться, так что ей пришлось навалиться Маричке на спину и вцепиться в жакет.

– Прости… Извини, пожалуйста! – неловко обвисая, забормотала она.

Вернувшийся Тео подхватил ее под руку.

– Что-то ты сегодня спотыкаешься. – Он помог Ирке выпрямиться.

– Столько неожиданностей в последнее время… – буркнула в ответ Ирка. – Аж ноги не держат. – И отвела взгляд, изо всех сил стараясь не пялиться на Маричку. Руку, которой она провела красавице по спине, Ирка невольно, сама не замечая, что делает, терла и терла об джинсы, словно стараясь стереть что-то с ладони. – Ну пошли посмотрим, что там случилось! – Она потянула Тео за собой к пластиковому боксу, на пороге которого уже торчал заведующий кредитным отделом. Тот чуть посторонился, давая остальным заглянуть внутрь.

– Она умерла. – Молодой черноволосый парень, сгорбившись, сидел в кресле перед чертом-оператором. Черт кивал головой, изображая дежурное сочувствие, но парень не смотрел ни на него, ни на сгрудившихся у входа Ирку с компанией. Он глядел в стол невидящими, мертвыми глазами, и голос его механически скрипел, как старая заезженная звукозапись. – Моя жена умерла. Мы прожили вместе всего год. – Он вдруг подался вперед, хватая шарахнувшегося оператора за руку. – Я должен поставить этот памятник на ее могиле! Я ничего, понимаете, ничего не успел дать ей за этот год – ни жилья, ни путешествий, ни… ни ребенка. Пусть хоть памятник будет… хоть памятник.

– Очень дорогой памятник, – пробормотал напуганный оператор.

– Вы… не знали ее, – с болью сказал парень. – Она была такая… солнечная, такая… живая. – Он улыбнулся, светло и ясно, и стало видно, что совсем недавно это был веселый и очень счастливый парень.

– Та́кий файный легинь! – прошептала Маричка. – Та́кий жаль, та́кий смуток! [14]

Ирка искоса глянула на нее – глаза красавицы блестели, а тонкий язычок быстро прошелся по накрашенным губам.

– Ее все любили! – словно в бреду, продолжал бормотать парень. – Я не могу придавить ее квадратной плитой! Я нашел скульптора – это замечательный скульптор! Он сделал эскизы… Смотрите, вот, вот… – И он, явно не в первый раз, принялся раскладывать по столу рисунки. Хрупкая, тоненькая мраморная девушка застыла, приподнявшись на носки и протянув руки, словно хотела положить их кому-то на плечи. Ее лицо было поднято навстречу солнцу, и на губах играла улыбка, точно она знала какую-то красивую и добрую тайну. – Пожалуйста, дайте мне денег!

– И что, ему тоже дадите? И душу потом заберете? – тихо и зло поинтересовалась Ирка. – Он ведь не из таких, как чебуречник и та блондинка! Но и не крутой бизнесмен тоже! Пройдет полгода, год – он придет в себя. Боль затихнет, и он захочет вернуть свою душу! А денег собрать не сможет.

Тео и начальник кредитного отдела переглянулись и понимающе ухмыльнулись друг другу.

– Я же говорил – мы очень отличаемся от местных, дорогая Ирэна! – торжествующе объявил Тео. – Мы не жадные! И понимаем, когда надо остановиться!

– Мы не звери, уважаемая Ирина Симурановна! – сладко пропел начальник кредитного отдела и отрицательно мотнул головой.

Глаза Марички, следящей за ним, как собака за хозяином, держащим над головой вкусную косточку, вдруг радостно вспыхнули, словно ей невесть какой подарок сделали.

– В кредите отказано, – провозгласил черт-оператор и вскинул синий штамп.

– Нет! – Парень перехватил руку со штампом. – Не надо! Пожалуйста, не надо! – захлебываясь словами, взмолился он. – Я готов на все! Я отдам вам душу, тело, жизнь… Мне не нужна моя жизнь, правда, возьмите! Что угодно возьмите… Только дайте мне эти деньги!

– Отказано, – неумолимо повторил оператор и, ловко вывернувшись из захвата, ударил синим штампом – прямо по простертым рукам девушки на рисунках.

Парень вскочил. Он медленно поднял испорченный эскиз, поглядел на него, как смотрят на живого человека, искалеченного маньяком, и в глазах его вспыхнул лютый гнев.

– Вы-ы… – выдохнул он. – Еще пожалеете! Вы забыли – я знаю, чем вы тут занимаетесь! Я… Всем расскажу! Вы… – Не найдя слов, он только угрожающе взмахнул руками, снова выкрикнул: – Пожалеете! – и бросился к дверям.

– Молодой человек! – закричала ему вслед Маричка. – Как его зовут? – обернулась она к оператору.

– Иван, – успел бросить тот.

– Иван! Подождите! Позвольте с вами поговорить! – стремительно, словно и не на каблуках, Маричка кинулась следом.

– Ему, конечно, никто не поверит, – пробормотал Тео. – Но все равно нехорошо…

– Не волнуйтесь, Тео, Ирина Симурановна! – начальник кредитного отдела успокаивающе покивал. – Маричка все уладит. Для того ее и держим!

Ирка уже хотела сказать, что нисколько не волнуется – пусть черти волнуются, их проблемы… Но это была неправда – Ирка волновалась, еще как! Тем более что у нее, кажется, начались слуховые галлюцинации! Где-то, бесконечно далеко, на самом-самом пределе слуха гудел дли-инный, протя-яжный звук. Ирка поежилась – она знала этот звук! Она слышала его только по телевизору, но не узнать было невозможно, уж очень он особенный. Где-то далеко стонала и плакала, будто предупреждала об опасности, будто на помощь звала карпатская трембита [15].

– Еще желаете посмотреть или пройдем ко мне в кабинет – лимонад, пирожные, в честь встречи, как, Ирина Симурановна?

– Безусловно. И даже наверняка. – Ирка не отрывала глаз от двери, за которой скрылись парень и Маричка. – Пирожные – это замечательно, я обожаю пирожные! Только… Я бы хотела помыть руки. Туалет где-то там, правильно? – Она махнула в сторону единственной двери.

– Я провожу! – вскинулся шеф кредитного отдела, но Ирка поглядела на него так укоризненно, что даже черт смутился.

– Я же не ребенок, чтоб меня в туалет дяденька за ручку водил, – обиженно сказала она и, стараясь ни в коем случае не бежать, направилась к двери.

Прежде чем дверь закрылась у нее за спиной, успела услышать, как Тео холодно бросил по-немецки своему подчиненному:

– Denke was du sagst! Ohne dieses Mädchen werden wir uns hier nicht halten! Oder ist der gestrigen Überfall nicht genug? [16]

Глава 9

Битва при WC

Длинный конус света развернулся перед Иркой, выхватывая из темноты обычный офисный коридор – аскетично-голые светлые стены и темные проемы дверей. Потом створка захлопнулась, и кромешная тьма обрушилась на Ирку – словно вокруг выросли новые, угольно-черные стены и теперь сходились все ближе и ближе, норовя раздавить… Ирка встряхнула головой, отгоняя панику, и активировала собачье зрение.

Коридор снова слабо замерцал темными провалами закрытых дверей на фоне однотонных стен. Но пахло в нем – едва-едва, чуть ощутимо, точно издалека ветерком принесло – не обычными моющими средствами, а молодой травой, ледяными, так что зубы ломит, родниками, бегущими между скал, древним камнем и… разворошенной сырой землей и… таясь под всем этим, тянул старый аромат мертвечины. Так, наверное, пахнет в найденных археологами древних гробницах – старая, очень давняя, забытая смерть… И еще жадное, нетерпеливое, голодное ожидание во мраке.

Ирка почувствовала, как волосы у нее шевелятся, точно шерсть встает на загривке у испуганного пса.

– Ива-а-ан! – тихо-тихо, едва слышно позвал издалека женский голос. – Ива-а-а…

Ирка пошла по коридору. Линолеум под ногами пружинил, точно она шла по заросшему травой лугу.

Кажется, прямо из стен сочился, шелестел в воздухе сухой шепот:

Прибигла з полонинки

Биленька овечка —

Люблю тэбэ, мого милого,

Мого молодечка…

Ирка остановилась, мучительно вслушиваясь во тьму. А голос шептал, шептал, завораживал… Текли слова, кружилась голова от запаха трав.

Згадай мэнэ, мий миленький,

Два раза на дныну,

А я тэбэ згадаю

Семь раз на годыну [17] …

И мучительный, полный боли и одновременно неверящего, безумного восторга мужской голос выдохнул:

– Любимая! Я тебя помню! Всегда помню! Я иду…

В нос Ирке ударил сильный, живой запах молодого мужчины. Запах страха. Изумления. Счастья. И сплетался с ним, трепетал, как в предвкушении, смрад старой мертвечины.

Ирка кинулась вперед, гонясь за вьющимся перед ней запахом. Дверь возникла внезапно, точно выскочила навстречу. Ирка остановилась, изо всех сил стараясь совладать со срывающимся дыханием, взялась за ручку и медленно, осторожно начала открывать…

Ряд кранов тянулся вдоль широкого, во всю стену зеркала, а на ярко-белом кафельном полу застыла девушка. Ирка узнала ее сразу – такая же худенькая и легкая, те же тонкие руки, простертые, точно она хотела положить их кому-то на плечи… Это была девушка с эскиза – только живая!

Играл румянец на ее бледных щеках, невидимый ветер шевелил подол легкого летнего платья и короткие русые кудряшки. И тянулась она не в пустоту, она протягивала руки своему молодому мужу. А он шагнул ей навстречу со счастливой улыбкой, и принял ее в объятия, и прижал к себе, шепча:

– Ты пришла! Теперь мы всегда будем вместе!

– Вместе… – повторила она и, не отнимая курчавой головы от его груди, прошептала:

Пытае у баранця,

Круторога вивця,

Чи дашь мэни, баранчику,

Зеленого синця?

– Я не понимаю тебя… – поглаживая ее по волосам, откликнулся он. – Но я дам тебе все, что захочешь!

Девушка с эскиза распахнула темную, как провал в пустоту, пасть – и у доверчиво подставленного человеческого горла блеснули клыки.

И тогда сверху на них что-то рухнуло. Парень почувствовал, как неведомая сила приподнимает его в воздух… Его собственная перекошенная физиономия ринулась ему навстречу, и он всем телом шарахнулся о здоровенное зеркало… и сшибая кран, рухнул поперек белой чаши рукомойника. Струя воды ударила в потолок.

Между кафельных стен заметался визг, пронзительный, как стальная спица, воткнутая в уши.

Ирка почувствовала, что по шее у нее течет теплое. Она плечом вытерла сочащуюся из уха кровь и, не отрывая глаз от тонкого девичьего личика с точно приклеенной к губам мечтательной улыбкой, процедила:

Не знаешь ты, круторижка,

Глупая вивця,

Чи ты выйдешь, чи не выйдешь,

З полонинки жива.

Хрупкую фигурку девушки жутко перекосило. Хребет выгнулся горбом, точно у гиены, кудряшки встали вокруг головы торчком, как иглы, она протянула тонкие руки и, распахнув пасть-пещеру, прыгнула на Ирку. Девчоночья рука, вместо маникюра оснащенная здоровенными черно-стальными когтями, ударила ей навстречу… Противницу швырнуло об стену. Четыре глубокие темные борозды пропахали нежное личико. Но ни одной капли крови не выступило – только сыпалась какая-то дрянь, похожая на мелкую сухую пыль. Ирка рванулась вперед, добивать, пока не встала…

– Не трогай ее! Не смей, это моя жена! – И свалившийся с умывальника парень повис у Ирки на плечах.

Не глядя, Ирка ударила локтем, послышался сдавленный хрип, парня снесло, крепко приложив об кафель головой.

В груди Ирки вспыхнула дикая боль, казалось, она слышит, как трутся друг о друга ее собственные ребра! Тонкие руки противницы стиснули Иркины плечи, будто стальные обручи, и принялись давить, давить, давить… В лицо уставились неподвижные, как у куклы, немигающие глаза, скалились острые клыки и метался между ними черный язык.

– А-х-хр! – захрипела Ирка, пытаясь поднять руку. Страшная боль затопила тело… Черные Иркины когти с глухим чвяканьем вошли противнице в бок. Тварь продолжала стискивать Иркины плечи, словно не чувствуя, как Иркина рука уже шарит прямо внутри нее! Перед глазами у Ирки помутилось, в голове вспыхнул лютый черный огонь…

Ее пальцы стукнулись во что-то плотное, гладкое… И когти ведьмы-оборотня плотно сомкнулись.

– А-ах! – Ирка рванула… Ухватив за ребро, оторвала противницу от себя, развернулась на пятке… Пойманная тварь зависла в воздухе, как растопырившаяся лягушка… Со всего маха Ирка шарахнула ее физиономией об уцелевший умывальник. Фаянс раскололся, обнажив срез никелированной трубы. Ирка вскинула свою противницу над головой и швырнула ее прямо на поблескивающее острие.

Грудная клетка хрупнула, как пробитый ножом картон… тонкое летнее платьице лопнуло на спине – и конец трубы вышел наружу! Острый обломок торчал из спины существа, но крови не было снова – над обтянутой легкой тканью платьица спиной лишь клубилось едва заметное облачко черной пыли. Проткнутое насквозь создание корчилось, как полураздавленный червяк.

Ирка рванула на спине твари летнее платьице. Затрещала ткань… И в руке у Ирки остался… разодранный надвое офисный жакетик. Со свисающим с лацкана пропуском.

Спины у существа не было. Совсем. Ни кожи, ни… Ничего. Прошивший ее обломок трубы торчал из аккуратной дыры от плеч до поясницы – точно у одностороннего, только с передней частью, манекена. Внутри дыры виднелся желтый столб позвоночника и такие же желтые полукружья ребер. Веревками обвисли ссохшиеся, точно мумифицированные, внутренности, болтались черные сморщенные мешки легких, и в такт каждому движению стонущей твари взмывалось легкое облачко черного праха.

Короткие русые кудри исчезли – вдоль щек пытающегося приподняться существа упали длинные, гладкие, как шелк, пряди цвета каштана. На полу, оскальзываясь ладонями в прибывающей воде, ворочалась Маричка.

– Это не моя жена, – выдохнул несчастный парень, поднимаясь с пола.

– Кретин! – заорала Ирка. Сердце все еще неистово колотилось в груди, воздуха не хватало, а вдохнуть не получалось – в груди полыхала боль. А все этот, если б он под руку не лез, если б она не боялась его пришибить… – Твоя жена умерла, придурок! Это навка! Навка! – выкрикнула Ирка, потрясая перед носом парня разодранным пиджаком. – У кого еще тело сзади «отворенное»!

– Навка… Это… вроде мавки? Как у Леси Украинки? – неожиданно блеснул познаниями парень.

– Нет, это вроде заманить и сожрать! – рыкнула Ирка. – Они всегда на таких, как ты, охотятся!

Парень поглядел в «отвор» на спине Марички… Его согнуло пополам и стошнило в прибывающую воду.

– А ты, что ли, мой ангел-хранитель? Как в кино? – вытирая рот ладонью, пробормотал он и озадаченно поглядел на Иркины когти.

– У него обеденный перерыв, просил меня пока присмотреть, – пряча когтистые руки за спину, буркнула Ирка. – Хотя как хочешь, конечно… – Ирка тяжело привалилась к стене. Галогенные лампы медленно кружили у нее перед глазами. – Ты там орал в банке, что твоя жизнь тебе не нужна. Так что могу оставить вас наедине. – Она ткнула пальцем в дергающуюся, как пришпиленная булавкой гусеница, Маричку. – От их клыков, говорят, очень приятно умирать. Так нежно… Так сладко…

Парень невольно попятился.

– Нет? Тогда приводи себя в чувство! Твоей жене бы не понравилось, как ты тут сам себя приканчиваешь. И, кстати, пафосный памятник ей триста лет не нужен! – Ирка махнула рукой. – Все, вали отсюда, и побыстрей, пока никто охрану не известил!

Парень покорно кивнул и пошел к выходу. У самой двери он остановился и вдруг совсем трезвым, ясным голосом спросил:

– Почему ты не говоришь, чтоб я никому про тебя не рассказывал?

Ирка хрипло хохотнула и тут же зашлась кашлем.

– Давай-давай! – подбодрила она. – Расскажи… как ты в банк пошел душу заложить, а тебя завотделом по связям с общественностью чуть не съела.

– Действительно, глупо как-то! – поежился парень. Взялся за ручку двери, оглянулся. – А ты тут… справишься?

– Да уж как-нибудь, – повела плечом Ирка.

– Ну… Тогда… спасибо тебе… За все, – тихо сказал он… и дверь за ним захлопнулась.

Вырвавшийся ручеек змейкой скользнул в коридор.

– Надо пошевеливаться, – сама себе велела Ирка, отлепилась от стены и склонилась над Маричкой. – У меня в ботинках уже полно воды! – Ирка сгребла навку за волосы и запрокинула ей голову назад. – А мне эти ботинки, между прочим, мой парень подарил! Знаешь, какой у меня парень? Это он показал, как тварей, вроде тебя, к полу приколачивать!

– Отпусти-и-и! – простонала Маричка. – Не имеешь права! У меня с вашим банком… трудовой договор!

– Договор? – хищно восхитилась Ирка. – У себя в Карпатах ты людей к пропастям заманивала, а у нас – в женский туалет?

– Тут просто видеокамер нет, – прохныкала навка. – Раньше были, но я их того… Вообще-то, я не всех заманиваю, а только тех, кто скандалить начинает! Работа у меня такая! Мои они! Моя доля!

– Да поняла уже… – криво усмехнулась Ирка.

– И не сюда вовсе! – продолжала сознаваться навка. – Здесь нельзя, засекут… Мне их потом находить положено… по адресу в заявлении. Они же адрес в заявлении пишут.

– Так чего ж парня сюда потащила? – Ирка улыбалась. Губы кривились, как змеи, растягивались, будто резиновые.

Навка глянула на нее… и, ойкнув от ужаса, зачастила:

– Так все черти, проклятые! Зарплату задерживают! Мне от самого открытия только один бомж и достался – на бутылку приходил одалживать! Я как этого парня увидела – в голове помутилось, знаешь ведь, не можем мы по-другому… Теперь мне совсем конец, – и навка вдруг тихо завыла.

– Эй, ты чего? – встряхнула ее Ирка.

– А чего ж? – выть навка прекратила, но ее голос звучал тоскливой безнадежностью. – Черти тебя охмурять велели по полной и про мой трудовой договор – ни-ни! А я вот… не выдержала… Не простят. Скрутят и обратно в Карпаты отправят. Прямо к чугайстеру! Продуктовой посылкой.

– К чугайстеру? Который вас, навок, жрет? – озадаченно переспросила Ирка.

– Ты уж лучше меня сама убей, ведьма, – прошептала навка. – Все не так страшно…

Ирка выпустила навкины волосы, так что та от неожиданности ткнулась лицом в растекающуюся по полу воду.

– Ты где живешь? – Ирка вертела в пальцах свисающий с разодранного пиджака пропуск.

– А… нигде не живу, я ж нежить… – пробормотала навка. – Или… ты насчет того, где ночую? Так прямо здесь, в комнате отдыха! Герр Тео велел… Чтоб, значит, под контролем…

– Выходит, тебе по-любому пропадать – не я прикончу, так чугайстер сожрет, – заключила Ирка.

Наклонилась над навкой, ухватила ее за плечи и… рывком сдернула с трубы. С глухим чвяком зазубренный конец вышел из тела навки.

Навка плюхнулась в растекшуюся по полу лужу. Полежала без движения и… приподнялась на локтях, изумленно глядя на Ирку сквозь завесу спутанных волос.

– Ты меня что… Отпускаешь? – недоверчиво спросила она.

– Мне не нужно, чтоб черти знали, что ты мне все рассказала, – равнодушно обронила Ирка. – Так что, считай, тебе повезло. Приведи себя в порядок, навь… – Ирка швырнула ей обрывки жакета. – А это пока останется у меня! – Ирка сунула в карман сорванный с лацкана навки пропуск. – Чтоб ты парня того искать не вздумала!

– Что ж я, дура? – оскальзываясь в воде, забормотала Маричка. – Мне жизнь не дорога? То есть не жизнь, конечно, какая у навок жизнь, но то, что есть, пусть пока будет! – Она вскочила, метнулась к двери и тоже остановилась, как и парень. – Хочешь, я на тебя работать буду, а, ведьма? Ты только скажи… А то уж рогатые эти надоели!

– Мне надо подумать… – неопределенно мотнула головой Ирка, но навку устроило.

– Спасибо, ведьма! – крикнула она, выскакивая за дверь – новый поток воды хлынул через порог, разливаясь по коридору.

– Не за что, – доставая навкин пропуск и глядя на фото, прошептала Ирка. – Вот ведьмино Слово, навь, совсем не за что. – Она снова спрятала пропуск в карман и, поглядывая в чудом уцелевшее зеркало, принялась торопливо смывать следы крови.

– Ирина Симурановна! – гулко прозвучал в коридоре голос начальника отдела кредитования. – У вас все в порядке? Мы не собираемся водить вас в туалет за ручку, но вас так долго нет! Ирина Симурановна, пирожные зачерствеют! А это что такое? – Из коридора послышалось хлюпанье. – О, черт!

– Сам такой! – буркнул в ответ Тео. – Это вода… Что тут происходит? – Хлюпанье стало громче, и на пороге выросли две знакомые фигуры.

– Ирэна, ты сказала, что ушла в туалет! – выпалил Тео.

– А я, по-вашему, где? – отворачиваясь от зеркала, надменно поинтересовалась Ирка.

– Что… Что вы натворили, Ирина Симурановна? – завопил начальник кредитного отдела, завидев учиненный разгром.

– Я? – возмутилась Ирка. – Это у вас что тут творится? Я зашла в туалет, хотела помыть руки – отвалился кран! – Ирка гневно швырнула зажатый в руке кран – тот булькнул в воду у самых ног Тео и тихо потонул. – Сумку на умывальник поставила – и глядите! – Она обвиняющим жестом указала на битый фаянс.

– А потом твоя сумка перескочила на соседний умывальник? А потом еще на один? – переводя взгляд с одной кучки битого фаянса на другую, тихо поинтересовался Тео.

– За компанию посыпались, – злоехидно фыркнула Ирка. – Как один рухнул, так и остальные за ним! Не надо покупать дешевку! У меня ботинки мокрые, у меня джинсы насквозь… Солидный немецкий банк, а туалет, как в каком-нибудь ЖЭКе! Такое впечатление, что вы у нас уже лет сто работаете! – И закинув рюкзак через плечо, Ирка направилась к выходу, царственно бросив на ходу: – Тео, я уезжаю!

– А как же пирожные, Ирина Симурановна? – жалобно проблеял начальник кредитного отдела.

– В следующий раз! Мне бы все остальное как-то… переварить, – уже тише закончила она.

Глава 10

Кому такси до Пекла?

Ирка хромала вдоль проспекта к остановке. Хорошо хоть прохожим глаза отводить не нужно, хромающая девчонка в грязных джинсах по нынешней погоде ни у кого не вызывала удивления – на тротуаре можно запросто проводить соревнования по конькобежному спорту! Ясно же, упала, ушиблась, испачкалась…

– Как всегда у нас – сперва потеплеет, все растает, потом снова мороз, все замерзнет, а дворники что? А ничего! Зачем лед скалывать, посыпать, если по весне и так все само стечет! А весна, между прочим, уже завтра!

Ворча, как собственная бабка, Ирка «перехромала» с проспекта на центральную площадь и, лавируя среди наставленных там и сям машин, принялась пробираться к остановке. Сейчас она отлично понимала всех бабок мира разом! Это еще вчера ей было плевать на лед под ногами – разбежалась, прокатилась… Хорошо! А когда разбитое колено дергает болью и ты идешь, плотно прикусив губу, чтоб не вскрикивать на каждом шагу, а вторая боль, тупая и дли-и-инная, как путь к остановке, поселилась в ребрах и не дает дышать – ужасно раздражает все. И машины, которые надо обходить, и спешащие прохожие, что обтекают тебя, такую медлительную, со всех сторон, и злятся, что ты болтаешься под ногами, и толкают, и каждый толчок отзывается новой вспышкой боли в ноге и ребрах…

– Никогда больше не буду насчет всяких ползающих бабулек ругаться. Если они каждый день так себя чувствуют… – Задыхаясь, Ирка остановилась посреди площади и прислонилась к стальной опоре рекламного щита.

Рядом от тротуара отвалилось такси и медленно проехало мимо Ирки. Ей даже на мгновение показалось, что за рулем тот самый шофер, что вез их утром – здоровенная кепка такая же. Хотя мало ли кепок…

Дата добавления: 2015-12-08