Все ли события того периода остались у меня в памяти? Вот еще что вспомнил. Зимой 1959 года я долен был выехать в Палану на заседание Пленума окружкома партии, где предусматривалось обсуждение вопроса о положении дел в школах Тигильского района, считали, что я сведущ в этом как бывший работник отдела народного образования, как работник причастный к идеологической работе в районе. Я должен был информировать обо всем на Пленуме перед активом партийных органов. Получив командировочное удостоверение, снабдив себя всеми документами, содержащими все информации в случае необходимости, я находился в аэропорту и ждал прилета самолета. Со мной вместе ждали этот самолет еще несколько человек, мы знали время, когда должен был прибыть самолет. В установленное время самолет не прибыл. Ждали час, два, три - самолета все не было. Начальник порта по телефону уточнил время вылета самолета. Расстояние до Тигиля от Усть-Хайрюзово всего-то 200 километров, маленький самолет АН-2 должен был преодолеть это расстояние за время меньше часа. Позвонили в пограничную заставу в Усть-Тигиль. Пограничники «прощупали» всю окрестность, все близлежащее пространство радиолокационной установкой в окружности около трехсот километров и сообщили, что самолет не обнаружен. Мы поняли, что самолет попал в беду. Начальник аэропорта связался по телеграфу с Халактырским аэропортом, откуда утром вылетел самолет, и сообщил, что потерялся рейсовый самолет. В тот же день из Петропавловска вылетели поисковые самолеты, и не обнаружили никаких следов потерянного самолета. Все это время я находился в аэропорту. Моя поездка в Палану не состоялась. На второй день поисковые самолеты обнаружили место катастрофы самолета. Стало известно, что самолет «врезался» в Ковранскую сопку. Первая попытка посадить самолет в подножье этой сопки не увенчалась успехом. Зимой посадить самолет на снег, где нет, не то, что посадочной площадки, но и нет даже поляны, задача для пилотов не выполнима. Из Петропавловска был выслан самолет АН-2, который пилотировал ас в своем деле Черкасов. Его знали все жители Камчатки. Сначала этот самолет прилетел в Тигиль, здесь срочно была собрана спасательная команда, которую возглавил Н.П.Юшин, заместитель председателя райисполкома, энергичный (может излишне!) местный житель, который вернулся с фронта Великой Отечественной войны обвешанный боевыми орденами и медалями. Вот этот Юшин собрал несколько человек из коренных жителей, которые знают Камчатку, здешние природные условия. Вместе со спасателями в самолет погрузили нарту с десятью собаками, С такими необычными пассажирами самолет, пилотируемый Черкасовым, вылетел на место катастрофы. Люди, которые были в этом самолете, как легенду рассказывали о том, как Черкасов посадил самолет на снежную тундру. В подножье Ковранской сопки он обнаружил тундру без кустов, без деревьев. Самолет послушно Черкасову несколько раз делал маневры, летел низко, в нескольких метрах от земли, не коснувшись земли, по существу, снега, до минимума уменьшил скорость и сел баз пробега. Это мог сделать только Черкасов. Потом спасатели и собачьи упряжки поднимались без дороги вверх на сопку, на место катастрофы самолета. Оказалось, что самолет «сел» на самый карниз сопки, зацепил сопку из-за плохой видимости, тумана и низкой облачности. Хвост самолета повис над пропастью. Спасатели увидели, что первый пилот Герасимов погиб, второй пилот, совсем молодой парень (фамилию я его не знаю), получил тяжелую травму, но был жив. Из пассажиров двое погибли, в том числе жена начальника Усть-Хайрюзовского аэропорта, которая должна была лечь в больницу на лечение. Были пассажиры, которые получили тяжелые травмы. Среди пассажиров, получивших травму, был редактор Тигильской районной газеты Ефим Ивович Какаулин и первый секретарь райкома комсомола мой бывший ученик Геннадий Беккерев. Двое из пассажиров не получили никаких травм, один из них житель Паланы (фамилию я его забыл) и молодая девушка Неля Хорошева, которая летела в село Лесную к своему жениху, чтобы начать совместную семейную жизнь. Эти двое заботились о пострадавших, делали перевязку полученных ран, кормили их той пищей, какая была в самолете. Еще надо было укрывать раненых, которые не могли и шевелиться, лежали неподвижно. Была кровь, кто-то стонал от боли. На вершине сопки свистел ветер и стоял сорокаградусный мороз. Еще была опасность, что самолет, висевший на карнизе сопки, мог сорваться в любое время в пропасть, нельзя было делать и лишних движений в самолете. Все это продолжалось больше трех дней, пока к ним на сопку не поднялись спасатели и увидели такую картину. Потом всех и травмированных, и погибших с вершины сопки спускали вниз по снежному склону на нартах. Дорогу для нарт спасатели сначала должны были протаптывать своим телом, проваливаясь по грудь в снег. Так несколько раз, ведь на нарту можно было уложить только одного. Рассказывали, что Неля Хорошева вместе со спасателями поднималась и спускалась с сопки несколько раз. Об этом, о ее мужественном поступке писали в областной газете «Камчатская правда». Настоящая правда еще заключается в том, что эти двое, не получившие никаких травм в это время, но пережившие все, получили такой психологический стресс, что вынуждены были лечиться в психиатрической клинике. Все пострадавшие и погибшие были погружены в самолет. Ведь предстояло еще взлететь. Эти же люди, спасатели протаптывали снег, чтобы таким способом сделать беговую дорожку для самолета. Через три дня этот «легендарный» самолет Черкасова (мы именно так говорили) приземлился на Соколовском острове напротив Тигиля. Все население села встречало этот самолет. Люди еще не знали, с каким грузом приземлился самолет, возможно, что в самолете были только трупы погибших. К самолету были поданы повозки. Когда эти повозки с людьми шли от самолета к селу в больницу, я услышал голоса людей: «Гена жив!». «Ефим жив». Этим кончилась моя попытка вылететь в Палану. Я еще помню, как в кабинет первого секретаря райкома партии Кравцова, принесли личные вещи, пистолет, ракетницу и документы, том числе партийный билет погибшего первого пилота самолета Герасимова. Что касается пострадавших, то можно сказать следующее. Они лежали в больнице, поправились и долго работали. Это уже другая история. Диспетчер Усть-Хайрюзовского аэропорта, Верхатуров разрешившего вылет самолета в нелетную погоду, виновного в катастрофе самолета и гибели людей, был осужден на десять лет заключения в колонии.
Камчатка. Опять в памяти строки, которые я прочитал тогда в окружной газете, выходящей в Палане:
«Корякия наша, как полная чаша,
Дата добавления: 2015-12-08; просмотров: 1 | Нарушение авторских прав