Переживание гнева, выражение гнева и агрессия

Из большого количества работ, посвященных проблеме агрессии, мы рассмот­рим лишь несколько, а именно те, в которых изучалась роль гнева, экспрессивного поведения и эмоциональной коммуникации. Исследование Зимбардо (Zimbardo, 1969) показало, что на поведение агрессора влияет даже сам факт физического при­сутствия или отсутствия жертвы, и это позволяет предположить, что непосред­ственная эмоциональная коммуникация может играть важную роль в регуляции аг­рессивного поведения. К сожалению, немногие исследователи работают в этом на­правлении, изучая влияние поведения жертвы на агрессора. В ряде исследований было показано, что визуальный контакт между жертвой и агрессором существенно сказывается на поведении обеих сторон; результаты данных исследований обобще­ны в работе Элсворта (Ellsworth, 1975) и в работе Экслина, Эллисона и Лонга (Ехline, Еllyson, Long, 1975).

Помимо исследований роли визуального контакта, основная масса данных о вли­янии поведения жертвы на поведение потенциального агрессора получена этолога­ми. Этологические исследования показали, что экспрессивное поведение зачастую предотвращает или снижает открытые проявления агрессии у коралловых рыб (Rаsа, 1969), моржей (Lе Воеuf, Реterson, 1969) и павианов (Киmmег, 1968).

У обезьян экспрессивное поведение также служит фактором смягчения враж­дебности, причем враждебность может быть смягчена как выражением угрозы, так и выражением покорности. У макак-резусов проявления покорности варьируют от гримасы страха до принятия позы сексуального подчинения, когда одна особь под­ставляет свой зад другой особи, словно приглашая ее совершить половой акт. По­добные экспрессивные формы коммуникации обычно снижают вероятность агрес­сии (Нindе, Rоwе11, 1962). Выражение угрозы может приводить к разным послед­ствиям, это зависит от статуса особи, демонстрирующей угрозу, и конкретной ситуации. Так, например, особи с высоким статусом, находясь на собственной тер­ритории, успешно избегают столкновений, демонстрируя угрозу. Но особь с низким статусом или особь, оказавшаяся на чужой территории, выражением угрозы может спровоцировать нападение. Моррис (Моrris, 1968) считает, что люди могут предот­вратить нападение потенциального агрессора, демонстрируя страх и покорность и избегая угрожающих действий. Однако данный вывод Морриса основан главным образом на наблюдениях за животными.

Невозможно однозначно предсказать, как повлияет экспрессивная коммуника­ция на поведение потенциального агрессора, — на этот процесс влияют различные интраиндивидуальные и средовые факторы. Сложность проблемы прогнозирования можно продемонстрировать следующими примерами. В тех случаях, когда потенци­альный агрессор не слишком рассержен или хорошо умеет контролировать свое по­ведение, выражение гнева со стороны потенциальной жертвы может служить сиг­налом контратаки, которая нежелательна для него и которую он предпочтет избе­жать. Таким образом, выражение угрозы может предотвратить дальнейшее развитие агрессии. С другой стороны, если потенциальный агрессор воспринимает себя как победителя, проявление гнева со стороны потенциальной жертвы может спровоци­ровать еще большую агрессию с его стороны. Короче говоря, враждебная коммуни­кация (осуществляемая посредством выражения аффекта) изменяет порог агрессии, но направление этого изменения зависит от социального статуса участников ком­муникации, их территориальных прав и от ряда других факторов.

Исследования Милграма (Мilgram, 1963,1964, 1964), хотя они достаточно спор­ны с этической точки зрения, убедительно показали, что агрессия, проявляемая че­ловеком по отношению к другому человеку в ответ на требования «авторитетного лица», в значительной степени зависит от присутствия и близости жертвы, то есть от факторов, облегчающих эмоциональную коммуникацию¹. Степень близости ва­рьировалась от «полного отчуждения», когда между агрессором и жертвой не было ни визуального, ни голосового контакта, до непосредственного контакта, когда ис­пытуемый сам помещал ладонь подставного испытуемого на панель, через которую якобы подавался электрический разряд. Физическое присутствие жертвы, которое, несомненно, влияло на аффективно-когнитивное состояние испытуемого, выступи­ло как мощный сдерживающий фактор агрессии. Число испытуемых, подчинивших­ся экспериментатору и подвергших свою жертву, несмотря на ее протесты и вопли, электрическому удару максимальной силы (обозначенного словами «опасно для жизни»), варьировало от 66 % в условиях «полного отчуждения» до 30 % в услови­ях непосредственного контакта. Таким образом, несмотря на сдерживающую роль непосредственного контакта, значительная часть испытуемых (30 %) из случайной выборки были готовы рисковать жизнью другого человека под влиянием «автори­тетного лица» (экспериментатора). Факт снижения агрессии вследствие непосред­ственного контакта с жертвой согласуется с концепцией индивидуализации как сдерживающего фактора агрессии (Zimbardо, 1969) и с аргументами этологов (Ardrеу, 1966; Lorenz, 1966) о том, что разработка новых видов оружия массового уничтожения, способного убивать людей на больших расстояниях, повышает веро­ятность войн. В будущих войнах жертва уже не сможет предотвратить нападение или повлиять на поведение агрессора с помощью эмоциональной экспрессии.

В ряде исследований предпринимались попытки изучения эффектов невербаль­ной коммуникации, но результаты этих исследований довольно противоречивы. Так, одни исследователи (Wheeler, Саggiula, 1966; Feshbach, Stiles, Вitnег, 1967; Нагtman, 1969) обнаружили, что проявления боли со стороны жертвы вызывали усиле­ние агрессии, причем в двух последних из перечисленных исследований испытуемого, который должен был выступить в роли агрессора, предварительно оскорбляли. Однако другие исследователи (Вuss, 1966; Вагоn, 1971 а, б) сообщают о том, что про­явление боли со стороны жертвы является сдерживающим фактором агрессии. Воз­можно, одна из причин, вызвавших подобное расхождение результатов в этих ис­следованиях, заключается в недостаточно четком определении эмоционального со­стояния испытуемого, его положения по отношению к подставному испытуемому, игравшему роль жертвы, а также характера невербальных сигналов, подаваемых жертвой. Зачастую эти невербальные сигналы описываются просто как «стоны» без указания их специфики; исключением является исследование Бэрона (Вагоn, 1971), обнаружившее значительную редукцию агрессии в результате сигналов о боли. В этом исследовании для оценки степени болезненности наносимых ударов тока испытуемые использовали специальный прибор, названный экспериментаторами «измерителем боли». Однако, несмотря на специфику подобной обратной связи, ее недостаток заключается в том, что она исключает возможность непосредственного контакта жертвы с агрессором.

В экспериментах Савицкого и Изарда (Savitsky, Izard, 1974) подставной испыту­емый, игравший роль жертвы, демонстрировал потенциальному агрессору вполне определенные мимические реакции. Половина испытуемых (агрессоров) подверга­лись оскорблениям со стороны жертвы, а другая половина встречала вполне нейт­ральное отношение жертвы. Задача испытуемых заключалась в том, чтобы заста­вить «жертву» заучить ряд слов, применяя в случае неправильных ответов электри­ческий удар. Одни испытуемые вслед за применением электрического удара наблюдали на лице жертвы страх, другие — гнев, третьи — радость, а четвертые — нейтральную реакцию.

Эксперимент обнаружил, что только два типа эмоциональной экспрессии жерт­вы способны существенно повлиять на агрессию испытуемого. Испытуемые, кото­рые наблюдали улыбку на лице своей «жертвы», наращивали силу тока, — им каза­лось, что они не причиняют человеку никакого вреда, что он получает удовольствие от выполнения задания. «Жертва» выражала удовольствие, получая наказание, а испытуемый, по-видимому, получал удовольствие, наказывая «жертву». Возможно, некоторые испытуемые наращивали силу тока и для того, чтобы заставить «жертву» серьезнее отнестись к выполнению задания.

Испытуемые, наблюдавшие выражение гнева на лице «жертвы», ослабляли силу удара. Мотивом для подобной редукции агрессии могли послужить мысли о после­дующей расплате или о неприятном столкновении с «жертвой». Возможно, что вы­ражение гнева на лице «жертвы» воспринималось испытуемыми как выражение уг­розы и тем самым служило непосредственным тормозом агрессии.

Дата добавления: 2015-10-31