Everybody's under presure

Football disaster

http://ficbook.net/readfic/1920665

Автор: Nai Midlfort (http://ficbook.net/authors/28394)

Беты (редакторы): greatestcouple

Фэндом: One Direction

Персонажи: Louis Tomlinson/Harry Styles Liam Payne/Zayn Malik

Рейтинг: NC-17

Жанры: Слэш (яой), Ангст, Флафф, Драма, AU

Предупреждения: OOC, Мужская беременность

Размер: Макси, 208 страниц

Кол-во частей: 26

Статус: закончен

Описание:

AU: Гарри откладывает собственную жизнь в длинный ящик, отдавая всю заботу и любовь только своему сыну. Но когда-то ему надоест сидеть в четырех стенах и захочется найти работу чтоб стать независимым от друга. Рано или поздно, но ему это удается, получив прибыльную должность и даже непосредственную близость к мировым звездам, только один из них начинает любить Гарри, увидев невероятно милого ребенка, который называл кудрявого "папой".

Публикация на других ресурсах:

Самым рисковым - ссылку.

Примечания автора:

Это будет считаться 98 Зиамом, ибо так честно.

Обложка:

http://imgdepo.ru/show/7102862

Count on me

Каждая история начинается с чего-то мрачного и неприятного. Так получается, что ни одна удача не приносит только радость и счастье, всегда закрывая темным крылом за собой долгий и сложный период. И тогда больше всего хочется иметь рядом верного друга, понимающих близких и вторую половинку. Но, если бы все было настолько легко и просто, никто не научился бы крутиться и выживать. Не было бы тайн, секретов и историй, которые можно будет рассказывать детям через много лет. Кому-то покажется, что все начинается с опыта, но это не так. Все начинается именно с детей.

Молодой парень старался выровнять дыхание и хоть немного успокоиться, меряя комнату шагами. Он получил тогда всего один звонок от доктора, который показался ему приговором, всем, чего он не мог ожидать. Истерика медленно разъедала его изнутри, а на глаза наворачивались слезы. Трудно было держать столько в себе, он сел на кровать, опустил голову на руки. Всхлипы вырвались непроизвольно, на шее словно завязали тугой узел. Он был обречен, как бы не хотелось это понимать. Еще совсем юный, восемнадцатилетний парень захлебывался в рыданиях, больше всего желая, чтобы все закончилось, как один сплошной кошмар. Получив результаты анализов, он не спешил открывать конверт без своего, на тот момент еще бойфренда. С ним творилось что-то странное в последнее время и его возлюбленный отправил юношу в больницу. Все оказалось до нельзя смешно и невозможно. Молодой парень был беременным. Доктор долго пытался его убедить в правдивости этого факта, и внутри что-то начало заполняется радостью, необъяснимым счастьем, пока вердикт его любимого не разрушил все возможное, построенное за долгие годы вместе. Они должны расстаться, один мальчишка не может оставить такое клеймо в биографии своей второй половинки.

Мальчик, мальчик с милым именем Гарри сейчас размышлял о том, о чем не мог думать еще как минимум семь лет. У него будет ребенок, совсем скоро, и он в какой-то степени боится этих мыслей, думая над перспективой отца-одиночки. Родителям было страшно признаться в таком, Гарри даже горько усмехнулся, представляя их реакцию. Отец покажет на дверь, мама будет часто навещать его и заботиться о будущем внуке или внучке. Глупо признаваться, но, зная своего малыша от силы несколько часов, парень надеялся, что это мальчик. Стоило представить себе его большие глазки, румяные щечки и крохотные пальцы, Гарри сорвался на громкие рыдания, уже без надежды взять себя в руки. Он понял, что ему некуда идти, нет людей, которые могли бы ему помочь. Оставаясь в одиночку с огромной проблемой, за которую он был готов бороться до последнего, парень хаотично скидывал вещи с полок шкафа, в спешке открывая чемодан. Гарри на самом деле ушел вечером того же дня, оставляя лаконичную записку родителям. Взяв деньги, которых должно было хватить на некоторое время, парень уехал в Манчестер, делая выбор вслепую.

Можно сказать, что за несколько лет он изменился до неузнаваемости. Но первые месяцы он готов был выть от безумия и чувства полной безысходности. Мир оказался не таким жестоким по отношению к брошенному юноше. Он встретил верного друга, которому будет оставаться благодарным до своего последнего дня. Гарри познакомился с Лиамом совершенно случайно, ему просто стало плохо в одном из кварталов Манчестера, и Пейн был единственным, кто подлетел к нему, поднимая парня на ноги. По правде говоря, Лиам не позволил Гарри переступать порог своей квартиры, узнав его историю. Он не осуждал и не переспрашивал одно и то же по несколько раз, принимая кудрявого парня под свое крыло опеки.

Через несколько дней Лиам заявил, что Гарри отныне живет с ним и никаких отказов принимать не собирался. Он был с ним, когда бедного парня не отпускало отвращение ко всему живому, во время его срывов и депрессий. Однажды Стайлс несколько дней не мог прийти в себя, а причиной такого состояния стала нежеланная встреча с бывшим возлюбленным. Гарри вспоминал каждый день из их жизни, заливаясь крупными слезами и бережно поглаживая округлившийся живот. Это чудо внутри него чувствовало все, что переживал его папочка. И Лиам сам понимал, как внутри него порождается еще большее сострадание и жалость к кудрявому. У них тогда состоялся всего один разговор на это тему, и Пейн изо всех сил старался убедить друга забыть парня, который смог бросить его с собственным ребенком.

– Ты не представляешь, какого это – чувствовать его внутри себя и знать, что никогда не сделаешь его счастливым, – судорожно выдыхал Гарри, лежа на коленях шатена.

– Но у тебя есть шанс стать лучшим отцом, Хаз. Только подумай, у тебя одного такой шанс.

– Лиам, я так люблю его, а от этого все становится сложнее. Что я буду ему говорить, когда он вырастет? Что его отец залетел от безответственного ублюдка и остался один?

– Малыш, ты никогда не будешь один. Я готов помогать тебе с ребенком, если ты позволишь, я сделаю все для вас. Ты – мой лучший друг.

Гарри тяжело дышал, сжимая руку Лиама в своей. Ему стало легче, стабильность и хоть какая-то гарантия на будущее была нужна не ему самому, а его малышу, которого он готов был оберегать любой ценой. Он даже встречался с парнями какое-то время, стараясь понять, сможет ли еще попытаться создать новые отношения ради своего будущего. Но ни одна попытка не увенчалась успехом, с каждым разом все глубже раня кудрявого. Он часто в бреду шептал неизвестно для кого: "Сожги меня, просто выжги мне душу". Гарри был бледным, его лицо украшали впалые щеки, синяки под глазами и пустой взгляд когда-то пронзительных зеленых глаз. Последние месяцы беременности он сходил с ума, мучаясь от собственных мыслей и душевных терзаний, начиная думать о возможных психических расстройствах.

С рождением сына, интуиция его не подвела, он стал понемногу возвращаться к жизни, начиная быть похожим на молодого мужчину, а не на измученного мальчишку. Гарри с каждым днем усваивал для себя урок, забывая прошлое и стараясь жить настоящим, хотя бы потому, что теперь он должен был делать это для сына. Он долго думал над именем, часто советуясь с Лиамом, но в итоге оба приходили к тому, что никогда не смогут понять, что больше подходит мальчику. Все случилось быстро и неожиданно, и только вечером, когда Гарри встретил Лиама с работы, они оба сказали друг другу "Томми", находя это имя милым. "Томми Стайлс", – кудрявый думал, что это звучит лучше его собственного имени. Гарри был просто рад тому, что сына полностью устраивал его выбор, он видел это в веселых хихиканьях и по огоньку в голубых глазках.

Томми первые несколько месяцев был совершенно беспокойным. Он заходился криком посреди ночи, часто плакал и выматывал своего папочку до предела. Лиам часто предлагал свою помощь, видя мешки под глазами Стайлса, но последний отказывался, всегда перенимая на себя все заботы с сыном. Когда малыш просто не хотел успокаиваться, кудрявый укладывал его рядом с собой на большой кровати, засыпая под уже стихающие всхлипы. Гарри хотел назвать себя самым глупым и несерьезным, когда у самого щипало глаза от слез на лице своего ангелочка, и были ночи, когда он не сдерживал себя в этом желании, отключаясь под утро с засохшими полосами на щеках.

Но малыш вырос, а вместе с ним повзрослел и его отец. Мальчик от природы был самым любопытным и умным ребенком, даже в свои четыре он прекрасно понимал, что про второго папу ему не стоит спрашивать, чтобы не расстроить тем самым Гарри, для которого эта тема все еще оставалась слишком неприятной. Когда Томми случайно говорил, что видел, как родители его друга, с которым он играл на детской площадке, шли вместе и за руку, Стайлс винил себя слишком долго и безосновательно: он всегда хотел дать своему сыну все, чтобы у того даже не возникали мысли о том, будто он неполноценный или не такой, как все. Боль утихала только когда мальчик подбегал к отцу, крепко обвивая маленькими ручками его шею и сопя на ушко. Малыш понимал, что он чем-то отличается от своих знакомых, но никогда не жалел о чем-то, свято веря, что его папа самый лучший.

Несколько лет Гарри с неподдельным интересом наблюдал за тем, как растет его первенец, как мальчик меняется и становится только милее. У Томми были ясно-голубые глаза, на которые часто спадала светлая челка мягких волос. Когда он улыбался, на щеках виднелись еще не совсем заметные ямочки, чем он только больше походил на Гарри. И стоит отметить, что мальчик любил Лиама как своего друга, иногда как строгого воспитателя, но у них были теплые отношения, хотя Томми говорил, что самым важным для него всегда будет его папочка. Они в самом деле были так близки друг другу, что Гарри чувствовал себя гораздо лучше из года в год, избавляясь от страшных и ужасающих картин прошлого. По мере того, как рос Томми, кудрявому приходилось усовершенствовать миф о его появлении на свет, и в конце концов это оказалась грустная и трогательная история о девушке, которая умерла сразу после рождения мальчика. И Гарри часто убивала та жалость, с которой на него смотрели, потому что все было намного хуже, чем они могли себе представить.

Но своему сыну он никогда не врал, просто однажды сказал, что у него два отца, и один из них оказался слишком слабым для того, чтобы воспитать такого умного малыша. Когда Стайлс слишком выматывался за день и обессилено падал на кровать, не заботясь о том, чтобы укрыться одеялом, он слышал топот маленьких ножек по полу: Томми всегда приходил к нему и тихонько опускался рядом, засыпая под боком брюнета. Несмотря на внешние отличия, Гарри был уверен в их полной идентичности просто проводя много времени рядом и заботясь о сыне должным образом. На каждый день у них была запланирована прогулка в парке, игры на детской площадке, где мальчик мог общаться со сверстниками, и вечер в компании друг друга. Как бы не хотелось это признавать, но молодой отец ужасно уставал от двухчасового мультмарафона, но всегда выдерживал это испытание, ни разу не сомкнув глаз во время просмотра телевизора.

– Папочка, – тихо обратился к нему мальчик, – а где дядя Ли? Его часто не бывает дома вечером.

– Он просто приходит поздно, малыш, – ответил Гарри, в который раз мыслями возвращаясь к наболевшей теме.

Он всегда говорил Лиаму, что тот не должен на себе тащить их всех, что Стайлс может найти работу и помочь Пейну в их обеспечении, но каждый раз натыкался на злые глаза шатена, который говорил, что у Гарри сейчас одна забота, и она требует его внимания куда больше, чем бумаги в офисе.

Но кудрявый был таким упертым, что не ленился поднимать эту тему снова и снова, доводя Пейна до усталых стонов, когда у него просто не оставалось аргументов. Он мог перешагнуть через себя, наняв няню и начать зарабатывать. Но Гарри в этом мешал только Лиам, который так упорно старался удержать его в четырех стенах, что больше всего наскучило Стайлсу. Конечно, он любит своего сына и хочет проводить с ним все свое время, Томми его единственный родной и близкий человек, который не собирается его отпускать, но кудрявый правда чувствовал себя более чем неудобно, вися на шее Пейна. Он же не какая-то там девка, чтобы его содержали, тем более с ребенком. Честное слово, порой это доводило его до истерического смеха, эта абсурдность требований Лиама. Но для себя Гарри точно отметил, что еще совсем немного, и он поговорит с ним немного жестче, не так прозрачно и мягко наводя шатена на подобную мысль. Когда-нибудь он обязательно вырвется из-под крыла Лиама, не всю же жизнь ему одному встречать друга с работы.

With good wishes

– Да ладно тебе, Лиам, что случится, если я перестану быть твоей личной домохозяйкой? – парировал Гарри, прогуливаясь с другом и сыном по парку.

– Да ладно тебе, кудрявый, а Томми, по-твоему, настолько взрослый, что позаботится о себе сам?

– Ты не открыл для себя современный мир, в котором есть няни? – Гарри поморщился от надоевшей темы, беря малыша на руки и собираясь раз и навсегда выяснить этот вопрос.

Пейн обычно закатывал глаза, говоря, что Стайлс полный идиот, раз хочет оставить своего ребенка в таком возрасте на чужого человека, просто перекидывая груз воспитания не на свои плечи. А брюнет на это только обижался, потому что, ну, его Томми – это все, что он любит, и никогда бы не расстался с ним по своей воле, но чувствовать себя зависимым от друга ему тоже не хотелось. Он не мог до старости жить с ним, ставя крест на своей жизни. И, в конце концов, малыш рос и не мог же он вечно жить с папой и его другом. Поэтому Гарри был уверен, что имеет право поговорить об этом, поэтому он и устраивал перепалки с Лиамом настолько часто.

– Почему ты так переживаешь по этому поводу? – спросил Пейн, намереваясь вернуться домой.

– Ты был бы рад висеть у кого-то на шее? Я так не думаю. Поэтому просто смирись с этим и помоги мне найти оптимальный вариант.

Лиам тяжело вздохнул, понимая, что теперь он занят еще и этими хлопотами. Ему в самом деле по горло хватало работы, чтобы сейчас вечерами еще сидеть с Гарри и слушать его предложения, чтобы потом спокойно высказать свое мнение. Он даже не был уверен, кем именно хотел работать его друг. Они, конечно, знали друг друга достаточно долго и хорошо, но о талантах Стайлса шатен не был осведомлен. Возможно, в его голове появлялись мысли типа обычного, простого офисного работника, у которого в голове одни бумаги и отчеты, но однажды он слишком сильно устал, чтобы настолько внимательно слушать все, что кудрявый так оживленно рассказывал. Лиам иногда думал, на чем он работает, раз за день с ребенком, делами по дому и всем прочим он будто совсем не выматывается. Пусть это было не так, и Гарри просто научился скрывать усталость и боль во всем теле, Лиам не думал, что брюнет просто прохлаждается дома.

– Итак, что из всего этого мне стоит выбрать? – спросил Стайлс, устраиваясь в кресле напротив друга. Лиам удивленно захлопал глазами, понимая, что задремал, когда Гарри делал им чай и, может, самую малость, но ему было стыдно за это.

– Прости, что ты говорил? Я тут прикрыл глаза на секунду, и, кажется...

– Отключился на пятнадцать минут, да, я понял.

– Извини, – повторил Лиам, вздыхая с сожалением и принимаясь внимательно (на этот раз правда внимательно), слушать Гарри.

– Я не очень уверен во всем, что выбрал, но это, вроде как, неплохие места. Смотри, это обычный офис, свободна вакансия секретаря, так что ты можешь не говорить мне о том, что не хочешь, чтобы я был сильно загружен и почти не виделся с сыном.

Лиам посмотрел на адрес и попытался вспомнить эту компанию. Да, была такая, где-то в центре, но почему-то, прежде чем хорошенько все обдумать, он прервал пытку для себя и Гарри, неожиданно предлагая другое развитие событий.

– А что если ты устроишься кем-нибудь в мою редакцию?

Это было слишком резко, потому что Гарри чуть не пролил горячий чай на себя, вздрогнув от мысли Пейна. Лиам работал помощником главного редактора в футбольном журнале. Не то чтобы предложение было невыгодным и плохим – это довольно известное издание, правда, Гарри не помнил, кто им владеет. Дело в том, что Стайлс ненавидел футбол. Ну, может, не так яро, но совершенно не пытал к нему страсти, не понимая людей, которые искренне удивляются такому факту. То есть, да, он не фанат и все прочее, но, ради бога, оставьте вы его в покое, не все вкусы могут совпадать, даже если этот парень не болеет за вашу любимую команду. И иметь дело со спортивным журналом... ну, не очень хотелось. Даже если бы он просто отвечал на звонки в этой редакции.

– Ты слишком долго думаешь, Гарри. Чем тебе так не нравится это?

– Да нет, Ли, я просто.. Я же не люблю спорт, футбол и все с этим связанное, что мне там делать?

– По крайней мере, ты можешь попытаться это полюбить. Что тебе мешает? Просто пройди собеседование и нам обоим будет спокойней. Я могу договорится обо всем, и мы сможем часто видеться на работе, это же не так плохо.

– Если тебе действительно не трудно, – вздохнул Стайлс, – спасибо. Я всегда знал, что когда-нибудь добьюсь от твоей задницы понимания в этом вопросе.

– Моя задница еще не до конца принимает твое желание, так что, прости, но она будет рада, если ты пролетишь.

Гарри фыркнул и подавил в себе тихий смех, отводя взгляд в сторону. Ему нравилось вот так сидеть с Лиамом по вечерам в их гостиной и говорить о чем-то после тяжелого дня. И пусть он простит Гарри, но кудрявый был рад тому, что Томми так быстро подрос, в плане того, что мальчик был не таким уж и ребенком, чтобы закатывать громкие истерики и пускать слезы, что бы не случилось. Малыш был иногда мудрее своего папочки, поэтому было сложно сказать, кто кого больше учил. В свои четыре он понимал, что нельзя сильно выматывать отца, дядю Лиама и приставать к девочкам на игровой площадке, если им это не нравится. Но последнюю мысль ему вселил Пейн, ведя этот интересный разговор за просмотром мультфильма.

Кудрявый не мог успокоиться, подбирая одежду для собеседования. Хитрый Лиам подстроил все так, чтобы Гарри даже не догадывался о дате его возможного приема на работу, хотя не стоило так смело думать. Стайлс стоял у огромного зеркала, прижимая к себе поочередно вешалки с рубашками. Эта никуда не годилась, та смотрелась на нем так, словно он собрался идти в модельное агентство, а еще одна не подходила ему из-за цвета. В какой-то момент он просто бросил все вещи на кровать, выпуская измученный стон и падая на постель. Чудо, что спина не пострадала от вешалок. Лежа среди множества рубашек и футболок, Гарри провел пальцами по рукаву одной из них. Классическая белая рубашка, он не так часто надевал ее – она выглядела слишком официальной. Он не любил все, что было связано с деловыми костюмами, как бы они ему не шли. И он будет рад, если, в случае чего, его будущий босс не собирается вводить особый дресс-код. Решив, что лучшего его гениальный мозг сегодня не придумает, Гарри скинул домашнюю одежду, натягивая белоснежную рубашку и, да, слишком узкие джинсы. Но здесь он не собирался уступать работе, даже если ему будет просто не позволено приходить так в редакцию.

Гарри тяжело вздохнул, оставляя малыша со своей знакомой. Знакомой, которая считала себя самой близкой подругой парня, и сегодня ему не хотелось отталкивать ее, говорить, что они видятся от силы раз в два месяца, потому что Томми надо было с кем-то оставить. Он, конечно, мальчик умный, но все же еще совсем малыш. Поэтому, мило улыбнувшись Лили, он выскользнул из дома, отмечая, что рискует опоздать.

Парень пришел в здание вовремя, что было даже странно: он редко отличался пунктуальностью, да и вообще очень старался не задерживаться слишком долго. Его встретил Лиам, удивленный точным визитом друга, и по пути к кабинету директора рассказывал ему что-то весьма интересное о журнале, но Хаз, увы, не принял это как что-то действительно стоящее внимания. Если кудрявый думал, что он до этого волнуется, то он крупно ошибался, и понял это, когда остановился у высокой зеркальной двери. Было так, черт возьми, страшно, что он чувствовал себя какой-то школьницей. Он же не на первое свидание идет, пора бы взять себя в руки и мужественно выдержать это испытание, как бы тяжело не было. Лиам только кивнул ему, желая удачи и исчезая в толпе остальных работников, занимаясь своими делами. Ох, как не вовремя он отступил, именно сейчас требовалась поддержка. Гарри с комом в горле трижды постучал, думая, что готов в любой момент сбежать отсюда.

– Войдите! – раздался мужской голос из кабинета, и Стайлс потянул ручку на себя.

Негромко хлопая дверью, он тихо поздоровался и после кивка опустился на кресло перед рабочим столом. Мужчина, которому было лет двадцать шесть – может, больше, – с черными, как смоль, волосами, внимательно смотрел на Гарри, часто моргая.

– Итак, вы...

– Гарри. Гарри Стайлс.

– Ох, да, друг Лиама, верно? – кудрявый только кивнул, с трудом проглатывая этот злосчастный ком. – Да не трясись ты так, бить тебя здесь никто не собирается.

Парень усмехнулся, а вот Гарри совсем перестала нравится затея устроится сюда работать, если его при каждой встрече с руководством будет так колотить. Он скромно сидел перед темноволосым, кусая губы и перебирая пальцы рук.

– Так где же ты работал до этого? Есть стаж?

– Эм, на самом деле, нет, я занимался воспитанием ребенка, – немного смущаясь ответил Стайлс, встречая искреннее умиление мужчины.

– Правда? Что же, дети – это всегда здорово. Кстати, я не представился – меня зовут Зейн Малик, и я тут на правах директора, – он ухмыльнулся, чего совсем не понял Гарри.

– То есть?

– Ну, один засранец бросил это дело на меня, но это неважно. Вообще, нам требуется квалифицированный человек с опытом работы и все такое. Но если твои статьи нам понравятся, ты сможешь заслужить здесь неплохую должность.

– Статьи? – удивился кудрявый, будучи готовым убить Пейна за такой сюрприз.

– Да, а какие-то проблемы?

– Нет, все в порядке, можете продолжать.

– Так вот, пока твое задание – написать отчет о последнем матче Манчестер Юнайтед, а дальше уже не мне одному решать твою судьбу здесь. Если что, потом ты должен занести нам кое-какие документы, чтобы мы смогли оформить тебя как сотрудника, но это только если тебе повезет, парень. Сейчас ты свободен.

– Хорошо, спасибо, мистер Малик.

– Хэй, – крикнул Зейн, когда Гарри уже выходил из кабинета, – просто Зейн, ладно? Я не настолько старый.

Стайлс даже не мог отказать ему в этом, он только согласно улыбнулся, покидая кабинет директора. На него налетел Лиам, который уже хотел начать расспрос, что да как, но Хаз его остановил.

– Мистер Лиам Пейн, я вам, конечно, благодарен, но эту подставу со статьей я буду помнить долго.

– Да ладно тебе дуться, я же помог тебе!

– О да, обзавестись работой, которую ты терпеть не можешь! – Гарри всплеснул руками, раздраженно идя перед Лиамом к лифту.

Он думал, что будет молчать все время их дороги домой: как-никак вечер уже наступил, и рабочий день закончился, поэтому ехать им пришлось вместе. Но он ошибся, хотя бы потому, что чувствовал себя виноватым перед другом – тот, все-таки, на многое пошел ради этого собеседования и такого простого условия на принятие в коллектив. Гарри поворчал для вида еще немного, даже если это заняло все то время, пока они ехали домой.

Но находясь уже дома, встречая Лили, которая с обреченным видом покидала квартиру, так как Томми слишком соскучился по папе, Гарри взял малыша на руки, подходя к Лиаму. Шатен был слегка обижен, он ведь хотел как лучше, но когда Стайлс встал рядом с уставшим мальчиком на руках, сердце Пейна начало таять от такого милого зрелища.

– Прости меня, хорошо? Я не хотел тебя обидеть, просто мне будет сложно смирится с тем, что нужно писать мнения о матчах, олимпиадах и всему тому, чего я так не хочу. Но ты правда сделал очень много для меня.

– Не стоит, все в порядке. Я вложил слишком много усилий в то, чтобы Зейн тебя так мягко принял, обычно он не церемонится даже с особо ценными сотрудниками.

– Оу, то есть, от него тебе нежности не видать? – ехидно прощебетал Гарри, встречая прожигающий взгляд карих глаз.

– Мистер Стайлс, вас просто спасает этот милый малыш, которого вы держите, иначе я бы оставил его сиротой.

– Ты бы посмел так поступить с бедным мальчиком? – делано скривился кудрявый, поднимая голову.

– О да, еще бы. А теперь идите спать, уже слишком поздно.

Лиам поцеловал Томми в лоб, убирая спавшую на глаза челку. Он всегда старался делать так, когда Гарри укладывал ребенка спать, просто потому, что это уже стало своеобразным ритуалом, и никто не мог без него обойтись. Даже Стайлс ненадолго прижался губами ко лбу шатена, шепотом желая тому спокойной ночи, и ушел в спальню. Ох, Гарри правда чувствовал себя виноватым, когда увидел высохшие дорожки слез на лице сына. Он еще не раз будет терзать себя подобными мыслями, но малыш понимает, что так должно быть, и Хаз найдет ему самую лучшую няню, чтобы этот ангел чувствовал себя легче на время отсутствия папы. Гарри решил лечь сегодня с сыном, аккуратно опуская его на свою кровать и забираясь под одеяло, переодевшись сначала в пижамные штаны и просторную футболку. Томми так сильно цеплялся пальчиками за руку отца, что кудрявый сдерживался, стараясь не разбудить мальчика тихими вздохами и всхлипами. Но он убеждал себя, что скоро все будет лучше, и он должен пойти на такую жертву, быстро засыпая возле сопящего малыша.

Everybody's under presure

Уже битый час сидя перед ноутбуком, Гарри разъяренно всматривался в экран, пытаясь хоть немного совладать с эмоциями. Да, один раз он мог переступить через себя, посмотрев футбольный матч с Лиамом, но сейчас он сидел в кресле и впервые чувствовал такой недостаток слов и мыслей в голове, что не мог написать ни одного абзаца. Нельзя даже сказать, что у него было время для размышлений, он просто чувствовал себя настолько растерянным, что раздражение подступало с новой силой. Почему он вообще должен писать положительные отзывы о матчах, которые бы запретил проводить, будь его воля? Но, увы, Гарри чувствовал всю свою беспомощность и пытался смирится с такой участью, уже который раз пересматривая футбольный матч.

Его беглый взгляд, который метался по всей комнате уже довольно долго, зацепился за настенные часы. Отлично, все было отлично, у него всего лишь несколько часов. Судя по рассказам Лиама, Зейна выводил сам факт того, что сотрудники могут не успевать выполнять его поручения, и брюнет мог не полениться вспомнить все их родовое дерево за несколько поколений. И, в конце концов, Стайлсу нужна была эта работа: это способ вырваться из-под опеки Лиама. Поэтому, собрав всю волю и самообладание в кулак, Гарри решился написать пару предложений, просто как вступление к статье. "Манчестер Юнайтед" – не самая бездарная команда, это он уже выяснил, осталось немного поработать над самой игрой: чем она могла запомнится, что было такого необычного, и как трибуны взрывались после каждого гола. Он даже не запомнил имена футболистов, из-за чего каждый раз приходилось возвращаться к свернутым вкладкам и пробегать глазами по тексту. Потом он снова писал, проверяя предыдущие предложения и, возможно, надеялся, что Малик будет хоть немного доволен.

Гарри старался создать впечатление, будто ему интересно то, что он пишет, добавляя в абзацы комментарии его самого, который якобы восхищался такой отличной игрой, настолько чистой победой "Манчестер Юнайтед". На самом деле он пообещал самому себе как-то навестить церковь и помолиться за свою грешную душу: ему было немного стыдно так делано хвалить футболистов. Что же, это Пейн толкнул его на этот шаг, и теперь уже поздно что-то менять. Остается распечатать страницы и почти без волнения отправиться в офис. Чертов офис, чтоб его, в который было даже страшно заходить.

Но Стайлс держался молодцом все время, пока ехал в редакцию, сидел в кабинете Зейна и смотрел на его сосредоточенное лицо. Малик так внимательно читал его статью, что Гарри даже подумал, распечатал ли он именно тот документ. Но взгляд директора пока ни о чем не мог ему сказать, мулат, похоже, любил сохранять интригу. Он перестарался с ней, поняв свою ошибку, когда оторвался от бумаг и взглянул на кудрявого. Малик усмехнулся, переворачивая страницы и аккуратно опуская листы на стол.

– Ты всегда такой бледный, или сегодня особенный день? – с улыбкой спросил Зейн, откидываясь на спинку кресла.

– Нет, просто, знаете, немного волнуюсь.

– Это ясное дело. Лиам неплохо похлопотал тут за тебя. Наверно, ты много стоишь, раз Пейн так долго пытался подступиться ко мне по этому вопросу.

Гарри немного удивился, выгнув бровь, когда брюнет говорил про Лиама. Ему не нравилось то, как эти двое обсуждают друг друга, как они буквально кричат о том, что у них теплые дружеские отношения.

– Да ладно тебе, чего ты такой напряженный. Все ведь нормально, отличная статья. Есть недоработки, но ты быстро втянешься в суть дела, пока будешь здесь.

Понадобилась минута, минута полной тишины и молчания, чтобы кудрявый смог осознать смысл слов директора. Это ведь правда значит, что он принят, и может приступать к пожизненным терзаниям своей души таким нелюбимым спортом? Ничего себе, он даже рот приоткрыл, наверно, для слов благодарности, но Зейн принял это как старое доброе удивление, которое Гарри не уставал испытывать каждый раз, когда находился в этом здании.

– Ты принят, если ты об этом думаешь. И не нужно так открывать ротик, милый, здесь это могут не так понять.

Малик засмеялся, а Стайлс чувствовал, что еще немного, и его лицо покраснеет до кончиков ушей, поэтому он поспешно поднялся на ноги, протягивая руку Зейну. Мулат без паузы пожал ее, кивая на слова Гарри о том, как он ему благодарен, и что в самом деле рад быть здесь.

– У нас некоторые заминки с номером, ты не против приступить к работе быстрей? Если у тебя есть дела, то ничего страшного.

– Нет, я свободен, – выпалил кудрявый, тут же одернув себя, – нет, то есть..

– Да-да, я понял. Но помни про двусмысленность. Твой кабинет напротив моего, устраивайся, если что – обращайся ко мне, нечего ждать помощи от наших любезных и скользких офисных крыс.

– Конечно, спасибо.

Выйдя из кабинета директора – как бы строго это не звучало – Гарри думал, что обязан прямо сейчас позвонить Лиаму и сказать, что он принят, но ему немного не повезло. Он буквально впечатался в кого-то, разворачиваясь и слыша тонкий голос, которой произносил бесконечные извинения.

– Извини, малыш, с тобой все в порядке? Я тебя не заметил.

Стайлс с огромным интересом поднял голову и посмотрел на парня явно ниже него, который еще и назвал его малышом. Как бы не хотелось возмутиться, но юноша выглядел мило, если не очень-очень мило по меркам Гарри, но кудрявый вмиг отдернулся, поправляя рубашку на себе.

– Все в порядке, и вы бы в следующий раз были немного поаккуратней, врезаясь в малыша.

– Ох, я постараюсь, на самом деле, если ты так этого просишь.

Он говорил без нахальства, просто с искорками в голубых глазах и широкой улыбкой на лице. Красивом лице. Гарри сдержанно ответил на рукопожатие темноволосого парня, хотя выглядело это комично, когда их руки довольно долго и энергично болтались в воздухе.

– Ладно, мистер "Любитель потолкаться", мне очень приятна наша встреча, но я спешу, – пытаясь не рассмеяться заявил Гарри, все так же не вытаскивая свою руку из чужих пальцев.

– Что же, надеюсь, еще увидимся, – сказал на прощание шатен, весело подмигивая кудрявому и исчезая за дверью директора.

Даже зайдя в свой кабинет, Гарри все думал, кто этот парень, и почему он так легко может заходить к Зейну, словно это возможно, когда ему вздумается. Тем не менее, эта неожиданная встреча заставила его улыбнуться и выйти из состояния нервозности на целый день.

А Малик, тем временем, уже дождался своего друга, похлопывая того по плечу.

– Где ты был, я слишком долго ждал, пока ты заявишься в редакцию.

– Познакомился, если так можно сказать, с один парнем у тебя под дверью, – шатен улыбнулся, вспоминая их странное общение.

– Да неужели? Ты налетел на Гарри? А то, знаешь, звук был такой, словно ты намеренно решил в кого-то врезаться.

– Это получилось случайно. А кто он?

– Моя новая правая рука. Ты же хотел, чтобы здесь работал смышленый талантливый человек, и я нашел его.

– Странно, потому что он вел себя так, будто не узнал меня.

Зейн на секунду притормозил, перебирая статью кудрявого, и удивленно уставился на друга. Нет, у него были догадки, что Гарри не сильно любит спорт, но не узнать в этом парне нападающего "Манчестер Юнайтед"? Это было слишком глупо, но Малик знал, что его приятель только рад отсутствию такого пристального внимания к своей персоне.

– Почему ты думаешь, что ему интересна твоя жалкая карьера в каком-то затертом футбольном клубе? – усмехнулся брюнет.

– Не знаю, может, потому, что он единственный, кто не попросил у меня автограф за сегодняшний день?

– Это еще ни о чем не говорит, – уверил его Зейн, – кстати, ты же одобряешь кандидатуру кудрявого? Все-таки, ты здесь формально босс.

– Если он хорошо работает, то почему нет?

– У меня такое чувство, будто парнишка ненавидит все, что связано со спортом, – хмыкнул Малик, – конечно, читатель это вряд ли уловит, но я могу представить, сколько он писал статью.

– Ты сказал ему написать статью? Малик, ты принял его так просто?

– Лиам рекомендовал его. Не знаю, я не вдавался в подробности, но..

– Так ты теперь слушаешь Лиама Пейна? – хитро сощурил глаза шатен. – Мистер директор, а когда я менял вас местами? Ты его начальник, насколько я помню.

– Томлинсон, не будь задницей, он хороший парень. Между прочим, это он нас спас, когда по чьей-то милости со всех компьютеров были удалены образцы обложки.

– Да, все, я понял, ты просто ищешь способ завести служебный роман.

– Катись к черту, Лу, у меня работа.

Зейн отмахнулся от него, как от назойливой мухи, упорно продолжая прогонять того из своего кабинета. Ну, даже если в чем-то его друг был прав, что с того, что Лиам просто "хороший парень, который устроил сюда Гарри из-за дружелюбия Зейна"? У Малика слишком много работы, чтобы думать еще и обо всех своих подчиненных, кто же виноват, что с Лиамом ему просто легче сотрудничать?

***

Гарри ничем особо важным за весь рабочий день не занимался, только вносил поправки в статью и редактировал столбики текста, которые должны были быть размещены таким образом, чтобы оставалось достаточно места для фотографий. Ему наскучило сидеть в офисе без дела, так что на предложение Лиама отправиться домой раньше он охотно согласился, собирая вещи. Было не так поздно, часов семь, даже стемнеть не успело. Стайлс был немного напряжен, пока друг сидел за рулем, пока они останавливались на светофорах, просто потому, что он точно не знал, как сейчас его сын. Том тяжело переносил отсутствие отца; тем более, малыш привык проводить с ним весь день, а сейчас ему приходилось слушать глупые истории своей новой няни, которая пыталась усыпить его быстрее, лишь бы мальчик не начал жаловаться на то, что скучает по папе.

Переступая порог квартиры, Гарри не ждал чего-то хорошего: он видел эту миссис Брайан и не думал, что ей удастся заполучить доверие и внимание сына; поэтому, быстро разувшись, он прошел в детскую, останавливаясь в дверях. Томми без особого интереса складывал кубики, которые подавала женщина. Заметив Гарри, мальчик вскочил с места, испугав няню, и побежал к отцу, который быстро поднял его на руки. Том крепко обнял папу, дергая его за кудри. Стайлс засмеялся, обнимая сына и, покружив его в воздухе, опустил на пол, целуя в макушку. Он с недоверием посмотрел на женщину, но, выдавив улыбку, заплатил ей и попрощался. Навсегда, честно говоря, потому что он не собирался держать ее в доме, если Том не сможет полюбить ее.

– И как у тебя прошел день, малыш? – спросил он мальчика, садясь на небольшой диван и сажая его себе на колени.

– Миссис Брайан такая скучная, – тихо признался светловолосый мальчик, – она думает, что смешно шутит, представляешь?

Гарри снова засмеялся от такого заявления маленького ребенка. Да, чувство юмора ей не отбавлять. Даже стыдно, что, несмотря на это, он оставил Томми с ней. Он никогда не хотел так отрывать сына от себя, но это, все-таки, пришлось сделать.

– Пап, – шепотом позвал Гарри мальчик, – а ты завтра тоже уйдешь?

Кудрявый тяжело вздохнул, прижимая малыша к себе и гладя его по волосам. Еще немного и, он знал, Том просто не выдержит, давая волю слезам. Мальчик был взрослым, слишком взрослым внутри, но оставался ребенком, которого нельзя забирать у папы.

– Томми, ты же знаешь, я все равно люблю тебя, правда? Просто взрослым людям обычно нужно подыматься на ноги самостоятельно. Я никогда не оставлю тебя, но днем с тобой будет сидеть няня и, я уверен, одну из них ты точно сможешь принять и полюбить.

– Я постараюсь, – пообещал мальчик, прижимаясь к отцу и закрывая глаза, – я сделаю так, если ты хочешь.

– Я люблю тебя, малыш. Нам пора спать, так ведь? Ляжешь у себя в комнате?

– Да. А ты споешь мне?

– Спою что? – не понял Гарри, поражаясь такой просьбе. Мальчик еще никогда не просил его спеть ему на ночь.

– Колыбельную. Я не усну без нее.

– Хорошо.

Юноша положил малыша на его кровать, заботливо укутывая в одеяло. Том закрыл глаза, ожидая, когда Гарри сядет рядом и начнет петь. А Стайлсу в самом деле было страшно. Ну, неудобно, как минимум. Прочистив горло, кудрявый начал тихо и неуверенно напевать легкий мотив первой песни, которая пришла в голову.

Hush, don't speak

When you spit your venom, keep it shut I hate it

When you hiss and preach

About your new messiah 'cause your theories catch fire

Томми открыл глаза, с интересом смотря на Гарри, который немного осмелел, заметив одобрение сына.

I'm covering my ears like a kid

When your words mean nothing, I go la la la

Мальчик заливисто засмеялся, поддаваясь внезапной щекотке отца, который поспешил успокоить ребенка. Ему пора было спать, а он еще и не подумывал о том, чтобы перестать смеяться.

– Дети уже должны спать, – уверенно сказал Гарри, целуя Томми в щечку и выходя из комнаты, – спокойной ночи, ангел.

– Спокойной ночи, – зевнул мальчик, помахав рукой Стайлсу.

Ну, вот и все. Теперь можно было пойти в гостиную, завалиться на диван и смотреть с Лиамом какой-нибудь матч, что еще остается? Ему нужно было привыкать к тому, что с этого дня он работает в редакции спортивного журнала. Еще можно было подумать о том, кто же этот шатен, который явно намерено сбил его с ног. Но это ведь не имеет значения, наверное.

Дата добавления: 2015-10-29