Tunnel Vision 14 страница

- Я не мог больше ждать, - немного застенчиво признается Пейн. - Я раз сто чуть об этом не проговорился. Это еще одна причина, почему я думал, что нам полезно побыть на расстоянии, знаешь, чтобы я понял, как сдерживать себя каждый раз, когда ты улыбаешься, смеешься, целуешь меня или даже просто смотришь в мою сторону.

Зейн откидывается на спинку сидения даже с каким-то страхом в глазах, ведь... да, он просто по уши влюблен в Лиама, и это взаимно, и вроде бы это не должно быть так удивительно, но тем не менее.

- Я люблю тебя, - говорит Зейн, просто потому что у него есть такая возможность.

- Знаю, - игриво отвечает Лиам, - ты уже это сказал.

- Я скажу это еще миллион раз, и это не станет менее правдивым, - искренне говорит Зейн. И, возможно, ему нравится, как это звучит. Может, он хочет говорить это до тех пор, пока эти слова перестанут быть незнакомыми и станут невольно срываться с его губ. Может, он хочет говорить это до тех пор, пока Лиам не поймет, насколько эти слова правдивы.

Они останавливаются на практически заброшенной заправке, и Лиам выходит из машины, пока Зейн ждет внутри. Он возвращается с напитками и пачкой «Reese's» на двоих, оглядывается по сторонам и быстро целует Малика в губы. Зейн бы очень хотел оказаться где-нибудь наедине. Хотел бы услышать заветные слова от Лиама при других обстоятельствах, когда они оба голые...

Но Лиам включает радио, они опускают стекла, и всё просто хорошо. Их голоса идеально переплетаются, заглушая исполнителей. Лиам не убирает руку с его бедра, в лицо дует прохладный ветерок, остужая салон без помощи кондиционера. Зейн закрывает глаза, надевает очки, откидывает голову на спинку сидения и представляет, что они просто пара подростков, которые отправились в путешествие перед началом университета. Которые исследуют мир, делают остановки, когда захочется, едут, пока есть силы. Которые занимаются любовью на заднем сидении и останавливаются посреди заброшенных полей, чтобы лечь на капот машины и полюбоваться звездами.

По пути они снова останавливаются в очередном незнакомом городе, название которого Зейн даже никогда не слышал. Они подъезжают к окошку МакДональдс, и девушка за кассой смотрит на них так, словно увидела приведение. В мгновение ока их уже трое, мигают вспышки на телефонах, девушки верещат и прыгают от радости. Зейн оставляет каждой автографы на салфетках, и они наконец отдают им их заказ. Всё это время Лиам смеется.

- Это меня немного успокаивает, - объясняет он, когда они отъезжают. - Я не один схожу по тебе с ума.

Зейн прыскает со смеху и забирает свою порцию. Лиам заставляет его кормить себя картошкой фри, чтобы не убирать руки с руля, и Зейн нарочно вымазывает его подбородок кетчупом. Создается впечатление, что дорога длиннее, чем обычно, но когда они проезжают знак с названием родного города Зейна, кажется совсем наоборот.

До этого момента Лиам выглядел абсолютно спокойным, но после въезда в город начинает нервничать. Он постоянно убирает руку с руля, чтобы вытереть потные ладони о джинсы, и снова сидит напряженно, выпрямив спину, как когда Зейн только оказался в машине. Также он кусает нижнюю губу, и Малик практически видит, как проносятся мысли в голове Пейна.

- Что, если я им не понравлюсь? - резко спрашивает он.

- Я абсолютно уверен, что ты не можешь не понравиться кому-то, - успокаивает его Зейн. - Они тебя полюбят.

- Ты не можешь знать наверняка!

- Хорошо, ладно, - Зейн закатывает глаза. - Если ты им не понравишься, то можешь спрятаться за мной, ясно? В этот раз я буду твоим телохранителем.

- Правда? - неосознанно улыбается Лиам.

- Конечно, - он напрягает бицепсы. - Я качался, видишь?

Это всё, что требуется, чтобы Лиам расслабился. Зейн диктует ему направления, Лиам следует им, и, когда они подъезжают к дому, делает порывистый вдох, паркуя машину. Во дворе стоит и другой транспорт: внедорожник его мамы и Ford Falcon папы, который вряд ли сможет пройти тест на надежность, настолько он проржавелый, но отец отказывается покупать новый.

Лиам наклоняется вперед, чтобы посмотреть на дом. Он не огромный, но довольно уютный. Три с половиной этажа и подвал (хотя верхний этаж не простирается на весь периметр дома, и его площадь — это полностью комната Валии), огромный двор, который окружает изгородь. При виде этого всего у Зейна каждый раз щемит в сердце.

Входная дверь открывается, и Лиам резко отстраняется от лобового стекла и впечатывается затылком в спинку сидения.

- Не думаю, что смогу сделать это, - в панике произносит он шепотом, наблюдая, как мама Зейна направляется к машине. Он с силой впивается Зейну в бедро, от чего наверняка останутся синяки. - Я никогда этого не делал, Зейн.

- Всё будет хорошо, - обещает Малик, отстегивая ремень безопасности, и его мама уже у машины, открывает ему дверь. Он только успевает выйти, как она тут же заключает его в объятия, словно они не видели друг друга несколько лет, а не месяцев. - Я тоже по тебе скучал, - смеется брюнет.

- О, господи, - всхлипывает она. Слезы буквально ручьем льются из ее глаз, от чего Зейну тоже хочется плакать. - Ты все еще растешь. Это меня пугает, - она трет свои глаза. - Я мать двоих детей, которым перевалило за двадцать. Я такая старая.

- Мам, - смеется Зейн, - ты не старая.

- Весьма старая, - ворчит она, отпуская его. - Ну, и где он? Где наш бойфренд?

Лиам открывает дверь и вылазит из машины намного дольше, чем обычно. Он стоит на месте, засунув руки в карманы и широко распахнув глаза в ужасе. Зейну хочется его обнять, но мать опережает его, в спешке направляясь на другую сторону автомобиля.

- Я так рада, что ты смог приехать, - говорит она, и Лиам неуклюже хлопает ее по спине в ответ на объятие, пребывая в полном шоке. Мама отстраняется и хорошенько его осматривает. - Теперь я понимаю, почему мой сын такой влюбленный.

- Мам! - Зейн краснеет до ушей.

Она закатывает глаза на его протест и берет Лиама под руку.

- Пойдем, оставьте ваши вещи в машине. Нам надо тебя всем показать. Совсем скоро будет готов ужин, так что я надеюсь, ты голоден. И я покажу тебе комнату Зейна, и, ах, да, у меня есть видео, где ему всего шесть, он там поет...

- Нет у тебя ничего, - поспешив за ними, упрямо говорит Зейн, но мама тащит Лиама в дом, полностью его игнорируя.

- … там он стащил всю скатерть со стола, вместе с тортом и всем прочим, прямо на пол. Мы полдня не могли его успокоить после этого.

Зейн стонет и закрывает за ними дверь. Сначала мама проводит Лиама на кухню, но хмурится, никого там не обнаружив. Зейн разувается и следует за ними в гостиную, где сидит его отец и смотрит спортивный канал. Он лишь на секунду поднимает взгляд, после чего возвращает его к экрану. Затем повторяет действие и резко подрывается с места.

Так же, как и мама, первое, что делает его отец, это обнимает его. Затем он поворачивается к Лиаму, вскинув бровями.

Тот сразу протягивает ему руку:
- Приятно познакомиться, сэр.

Зейну хочется смеяться от того, как напрягается его отец, пожимая руку парня, словно хочет напугать его.

- Лиам, да?

- Да, сэр, - отвечает Пейн, и отец что-то бурчит, прищурив глаза.

- Так значит, ты тот парень, который обязан защищать моего сына?

Лиам в панике смотрит на Зейна.
- Э-э, да, я...

- Ой, веди себя хорошо, - ругается мама. - Честное слово, мальчик такой вежливый, не спугни его.

Его отец лишь еще на секунду сохраняет серьезное выражение лица, после чего расплывается в улыбке.
- Да, хорошо, - говорит он, хлопая Лиама по плечу. - Мне тоже приятно познакомиться, Лиам.

Сзади Зейна обхватывают худые руки, и он поворачивается к Сафае, которая кидается ему в объятия. Она почти сбивает его с ног, и он не помнит, чтобы его сестра была такой большой. При каждой встрече создается впечатление, что он не видел свою семью сто лет, и это ужасное чувство. Но Зейн не хочет думать об этом сейчас, потому что нужно наслаждаться моментом.

- Ты накрашена? - ошарашенно спрашивает он, на что сестра хлопает ресницами.

- Мама сказала, что мне можно.

Отец вздыхает, явно не одобряя этого, но его мать лишь пожимает плечами:
- Что? Это ее тело. Я не собираюсь ее в чем-то ограничивать. Если она хочет краситься, я не собираюсь ей запрещать. И это всего лишь тушь и блеск для губ, ради бога.

- Зейн приехал? - в комнату заходит Валия с улыбкой на лице. Она мельком смотрит на брата, а затем откровенно пялится на Лиама. - Мам, а можно мне тоже телохранителя?

- Нет, - твердо отвечает отец. - Абсолютно точно нет.

- Так, ладно, - громко перебивает Зейн, пересекая комнату, чтобы взять Лиама за руку. - Может хватит обращаться с моим парнем, словно он редкий экспонат в зверинце?

- Парень? - спрашивает Сафаа. - Ты привез телохранителя и парня? А где они будут спать? У нас только одна гостевая комната.

- Кстати об этом, - говорит мама, - идите заберите вещи и отнесите их в вашу комнату. Я пока накрою на стол. Не задерживайтесь.

Зейн силой выталкивает Лиама из комнаты и тащит за собой. Дверь ненароком захлопывается у них за спиной, но останавливается Зейн только возле машины. Он отпускает руку Пейна, и тот тянется к дверной ручке, но Малик разворачивает его, прислонив к машине, и поставив руки по обе стороны тела.

Лиам все еще пребывает в легком шоке, как в день фотосессии. Словно не может понять, что только что произошло.

- Ты в порядке? - спрашивает Зейн, на что Лиам медленно кивает в ответ.

- Да. Они замечательные, Зейн, правда. Просто мне немного страшно.

- Не бойся, - говорит Малик. - Худшее уже позади, честное слово. У них тоже никогда не было подобного опыта. Я никогда никого не приглашал домой, никогда никому настолько не доверял. Я думаю, они просто немного волнуются, но на ужине, наверняка, всё устаканится. А если нет, то мы можем просто пораньше лечь спать. Просто дай мне знак, и я тебя вытащу оттуда.

Лиам хмурит брови и слегка отталкивает его.
- Нет, я не... я не хочу этого, - возмущается он. - Я не хочу, чтобы ты меня от них спасал. Я хочу узнать их поближе. Я хочу им понравиться.

- Но я думал...

- Просто мне трудно всё сразу принять, - объясняет Лиам. - Не в плохом смысле. Просто дай мне пару минут успокоиться, и я буду в порядке.

Но Зейн не хочет на него давить. Не хочет отпугнуть Лиама. Ведь он с трудом представляет, как бы чувствовал себя на месте парня. Наверное, он бы просто сошел с ума от волнения. Откровенно говоря, он бы отреагировал намного хуже Лиама. Не отходил бы от него ни на шаг и погрозил убить, если тот оставит его одного хоть на секунду.

- Ты уверен?

- На сто процентов, - подтверждает Лиам. - А теперь пойдем, твоя мама сказала, что ужин почти готов. Не хочу никого задерживать.

Зейн не сдерживает себя и легко целует Лиама в губы, но тот немедленно отстраняется, снова отталкивая его.

- Что? - возмущается Зейн.

- Что, если они смотрят в окно? - шипит Лиам.

Зейн снова тянется к нему, и в этот раз Пейн даже не пытается сопротивляться.

- Значит, пусть смотрят, - шепчет брюнет. - Я не целовал тебя по-настоящему несколько дней.

Лиам тихо стонет, сжимая в кулак ткань его футболки, бормочет:
- Твое счастье, что перед тобой невозможно устоять.

Зейн забывает обо всем, когда их губы сливаются в поцелуе. Забывает о том, что они облокачиваются на машину прямо перед домом его родителей, и том, что Лиам прав: кто угодно в любой момент может выглянуть в окно и увидеть их. Он забывает об их чемоданах и о том, что ужин уже скорее всего стоит на столе. Все его мысли сосредоточены на том, что во рту Лиама чувствуется привкус «Маунтин дью», и он целует так, словно единственное, в чем нуждаются его легкие, это дыхание Зейна.

Разрывая поцелуй, он упирается лбом в лоб Лиама, пытаясь восстановить дыхание.

- Пойдем ужинать? - спрашивает Пейн.

- Мы же поели часа два назад, - напоминает ему Зейн, умиленно качая головой, на что Лиам пожимает плечами.

- Я голоден, к тому же пахло очень вкусно.

Зейну не выпадает шанс показать Лиаму свою комнату, так как его мама сразу же утаскивает парня на кухню, а самого Малика отсылает наверх отнести их вещи. Его спальня всегда вызывала у него странные ощущения. Это как помесь его детства с текущей жизнью. Вся мебель осталась с тех лет, когда он был ребенком, расставлена почти так же, как и в старом доме. Но кровать укрыта простым белым одеялом, тумбочка не заставлена пустыми банками из-под колы и не завалена фантиками. На стенах не висят плакаты, как это было раньше, но есть полка со стопкой комиксов, маской Железного человека, которую он приобрел на какой-то день рождения, коллекция фигурок, которые он собирал с самого детства, и миниатюрами машин, которые всегда казались ему невероятно крутыми.

Он бросает чемоданы на пол и спускается обратно на первый этаж. Из гостиной доносятся звуки телевизора, и наверняка его отец пробудет там, пока мама не позовет всех к столу. Лиам всё еще на кухне, и Зейн обнаруживает их у плиты: мать что-то помешивает, а Пейн кивает в ответ на всё, что она говорит.

- … тарелки, а я разложу всё по блюдам, - говорит она. - Во втором буфете, третья полка.

Лиам немедленно повинуется, и в этот момент мама поднимает глаза и встречается взглядом с Зейном. Однако, она не сообщает Пейну о его присутствии. Лиам протягивает ей тарелку, она накладывает кушанье, и они продолжают в таком духе под истории из детства Зейна, за которые ему стыдно. Он незаметно отходит от кухни и направляется в гостиную.

- Разве ты не должен помогать своей матери с ужином? - спрашивает его отец, как только он присаживается на диван, и в ответ Зейн не может сдержать смешок.

- Я дома меньше получаса, а ты уже заставляешь меня работать? - его папа что-то ворчит в ответ. - И там моя помощь не нужна. Ей Лиам помогает.

Это вызывает на лице Малика-старшего улыбку:
- Хорошо.

Зейн увлеченно рассматривает свои джинсы, оттягивает ткань на коленках, отпускает ее. Они слишком узкие для этого. Слишком.

- Тебе он нравится? - внезапно спрашивает он.

Папа отрывает взгляд от экрана, но лишь на мгновение, после чего снова сосредотачивает внимание на игре.
- Кажется, он очень вежливый, - отвечает тот, пожимая плечами. - Могло быть и хуже.

И это из уст его отца звучит, как хвалебная песнь.

Немногим позже мама зовет всех ужинать, и они вшестером собираются за огромным столом. Лиам — слева от него, отец — справа, а сестры — напротив. Еда, как всегда, невероятно вкусная, и атмосфера, царящая в комнате, просто чертовски нормальная. То, как Сафаа достает Валию; то, как отец говорит им прекратить, но они игнорируют его, пока не вмешивается мама, и тогда они обе ведут себя хорошо. То, как он на протяжении всего времени ощущает ногу Лиама рядом со своей.

- Итак, Лиам, - начинает его мама в какой-то момент. - Каково быть телохранителем Зейна?

Лиам кладет вилку на тарелку и делает глоток воды.
- Ну, это очень тяжело, - отвечает он с улыбкой. - Зейн требует больших усилий. Никогда еще в своей жизни не встречал такой дивы.

Зейн толкает его со словами «ты врун», но Лиам едва двигается с места.

- Нет, он чудесный, - уже серьезно отвечает он. - Один из самых приятных людей, которых я только знаю. Совсем не то, чего я ожидал.

- Это всё моя заслуга, - говорит мать. - Я его вырастила.

- Спасибо, мам.

- А я в этом, конечно же, не участвовал, - вставляет папа.

- Когда родишь, тогда будешь собирать лавры, - усмехается она. - Ладно, мы отошли от темы. Лиам, откуда ты? Расскажи нам о себе.

- Почему вы никогда не бываете так приветливы с моими парнями? - жалуется Валия. - Вы постоянно твердите «не закрывай дверь спальни!», «не смей посягать на невинность моей дочери, грязное животное!». А с ним вы такие: «ах, Лиам, ты такой милый!», «добро пожаловать к нам домой, можно мы тебя усыновим?». Не обижайся, Лиам, ты хороший, но это просто совершенно нечестно.

- Когда ты будешь достаточно взрослой для отношений, тогда мы начнем обожать и твоих парней, - не задумываясь, отвечает мама.

- И когда же это будет? - раздраженно спрашивает девочка.

Родители переглядываются и одновременно отвечают:
- Когда тебе будет тридцать.

Под столом рука Лиама скользит по его бедру, и Зейн переплетает их пальцы и сжимает в надежде подбодрить. Его мама возвращается к допросу, засыпая Лиама вопросами о его семье, доме, планах на будущее.

- В общем-то, я вырос в совсем небольшом городке, - признается он. - Я всегда считал, что со временем вернусь обратно. Ну, когда я поезжу по миру, знаете? Когда увижу всё, что хотел, вернусь обратно, найду спокойную работу, буду жить рядом с семьей. А теперь я не уверен.

- Ну, в любом случае, все, кто говорит, что уверен в своих планах на будущее, врет, - говорит мать. - Девочки, уберите со стола. Милая, принесешь десерт, который ты приготовила?

- Я помогу, - тут же предлагает Лиам, подрываясь с места.

- Ты не должен...

- Мам, он предложил, - говорит Валия, уверенно садясь обратно. - Если он хочет помочь Сафае убрать со стола, будь вежливой и не отказывай ему.

Только поздно вечером мама позволяет им пойти спать. Она настаивает на семейном просмотре фильма, во время которого он и Лиам сидят в кресле для двоих, но не обнявшись, как обычно, потому что Пейн пытается показать свое уважение или что-то в этом роде. Валие удается улизнуть к себе на середине фильма, чтобы поговорить с друзьями, а Сафаа теснится между парнями, оставив родителей одних на диване. Под конец она засыпает, обхватив руками Лиама, не брата, и Пейн предлагает отнести ее в кровать.

Зейн идет за ними следом по ступенькам и делает фотографию. На ней просто лицо спящей Сафаи, ее ручки, лежащие на спине Лиама, и его затылок. И из-за того, что фото было сделано на ходу, изображение размытое. Но это для Зейна совсем не имеет значения.

Закрыв дверь в спальню сестры, Зейн скрещивает руки на груди и облокачивается на стенку.

- Ты в курсе, что ты идеальный? - спрашивает он практически оскорбленным голосом, потому что он правда слегка обижен. Это совсем нечестно. Должны же быть у Лиама какие-то недостатки, но он их еще не обнаружил.

Зейн берет в свою руку протянутую ему ладонь, но Лиам притягивает его к себе вплотную. Он нежно целует его в шею, от чего по телу брюнета пробегает стая мурашек.

- Ты в курсе, что я безумно тебя люблю? - отвечает он вопросом на вопрос.

- Мои родители, наверное, нас уже заждались, - предупреждает Зейн, но не делает ничего, чтобы оттолкнуть Лиама, и тот кусает его шею.

- Угу-мм..

- Не ты... не ты ли это... не хотел меня даже целовать, потому что...

Лиам наконец останавливается, вздыхая, целует Зейна в лоб и берет за руку.
- Всё равно скоро ложиться, да? Тогда я смогу целовать тебя, сколько влезет?

- Ну, если так надо.

__

Он просыпается посреди ночи, и не может понять, почему. Лиам лежит к нему спиной, зарывшись носом в подушку, и Зейн вплотную прижат к нему грудью. Он закрывает глаза, размеренно дышит и пытается снова уснуть, не разбудив второго парня. Но у него пересохло во рту, спать совершенно не хочется, и Зейн знает, что если не попьет воды, то сна ему не видать.

Как можно тише, он вылазит из постели, пробирается через комнату. Открывает двери, аккуратно выходит и оставляет ее немного приоткрытой, чтобы не наделать лишнего шума.

Когда он спускается вниз, свет на кухне уже горит, и за столом сидит мама: ее волосы собраны в пучок, она зевает и попивает кофе, что-то читая. Она поднимает взгляд, когда он заходит, потирая глаза, и застенчиво машет ей рукой.

- Не можешь уснуть?

- Пить хочется.

- Садись, - распоряжается она. - Я налью. Кофе, сок или вода?

Зейн на секунду задумывается. Он чувствует соблазнительный запах кофе, но ему хочется как можно скорее вернуться к Лиаму в постель, поэтому выбирает сок.

Она наливает его в пластмассовый стакан, словно Зейну снова десять, и ему нельзя доверять стеклянные предметы, потому что он имеет привычку их разбивать. Он выпивает половину стакана одним глотком, пытаясь подавить жажду, и допивает до конца буквально через несколько секунд. Мама смеется над ним, после чего достает из холодильника коробку и ставит ее на стол.

- Лиам спит? - спрашивает она. Зейн наливает себе второй стакан и, услышав вопрос, улыбается.

- Да. Он сразу отключился. Думаю, сегодняшние события его совсем вымотали. Он очень волновался.

- И зря, - тут же говорит она.

- Я ему так и сказал.

Она мычит в ответ, поднося чашку к губам, делает большой медленный глоток. Поставив ее на стол, мама какое-то время смотрит вниз с задумчивым выражением лица, которое Зейн в своей жизни видел множество раз.

- Почему ты вообще встала? - спрашивает он, вспомнив, что сейчас только два часа ночи.

- О, моя подруга Джули недавно родила. Она совершенно не знает, что делать. Ее малыш чихает, и она уже готова бежать в больницу. Звонила мне спросить кое о чем, - объясняет она.

- Ясно.

Она снова возвращает свое внимание к кофе, а он снова попивает сок, время от времени зевая. Зейн устал, готов пойти спать, но он пока еще не хочет вставать. Может быть, через минутку. Ему нужно собраться с силами, чтобы снова двигаться.

- Ты же его любишь, да? - спрашивает мама. Вопрос застает его врасплох, и он ерзает на месте, опустив глаза.

- Да.

Мама кладет руку на его, нежно сжимая.
- Я знаю. Это очень заметно.

- Тебе... тебе же он нравится? Ну...

- Нравится ли он мне? - женщина смеется, перебивая его на полуслове. - Да он смотрит на тебя так, словно ты самое лучшее, что есть в его жизни. Даже если бы у него было четыре головы, он бы мне понравился.

- Это хорошо, - улыбается Зейн, - потому что я не знаю, что делал бы, скажи ты иначе. Я по уши влюблен.

От этого улыбка с ее лица пропадает.
- Поэтому я и не понимаю, зачем ты это скрываешь.

Конечно же, весь разговор шел именно к этому. Он должен был догадаться. Она никогда не одобряла то, что из-за работы ему приходилось быть не совсем собой. И то, что он скрывает их отношения с Лиамом, тоже к этому относится. Ведь это стало такой огромной частью него даже за короткое время, что держать всё в тайне — это словно не показывать половину себя.

- Нам приходится, - медленно отвечает он. - Его работа...

- Почему он не может быть тебе и телохранителем, и парнем? - требует она ответа. - Если на то пошло, мне кажется, это бы только помогло ему в работе.

Зейн сжимает переносицу пальцами.
- Потому что, мам, люди...

- Я думаю, - твердо говорит она, снова перебивая его, - что когда превращаешь нечто такое важное в грязную тайну, со временем оно действительно ею становится. И я думаю, что когда кто-то пытается сказать тебе что чувствовать и кого любить, ты должен просто послать их к чертовой матери.

Зейн хлопает ресницами, глядя на нее в шоке. Его мама не часто ругается. Он не помнит таких слов от нее в детстве, и даже сейчас, когда он вырос, слышать от нее подобное совсем непривычно.

- И я знаю тебя, - продолжает она, - я знаю, какой ты человек. От того, что ты это скрываешь, тебе самому будет больно. И я всегда учила тебя оставаться верным самому себе.

- Да, - говорит он, потому что это правда. - Я знаю.

- Так расскажи всем. Расскажи всем, кто услышит. Не всем так везет, ты же понимаешь? Не всем удается встретить человека, который идеально ему подходит. Не всем доводится узнать, каково это, по-настоящему любить и при этом взаимно. Такое... такое не скрывают. Ты должен кричать об этом во все горло, милый.

На душе снова тяжелеет от чувства вины. И он знает, что мама права.

- Я попытаюсь что-то придумать, - говорит он, зевая.

- Обязательно. А пока иди спать, а то кажется, что ты отключишься прямо за столом.

Он кивает, встает, чтобы помыть чашку и убрать коробку с соком, но мама прогоняет его, поцеловав в лоб, и со словами «бегом в кровать».

Так он и делает, ковыляя наверх по ступенькам и крепко держась за перила. Когда Зейн заходит в спальню, Лиам не спит, он встречается с ним взглядом, его лицо освещает блеклый свет из коридора. Брюнет закрывает за собой двери, пробирается в темноте через комнату и ложится рядом с Лиамом.

- Прости, если разбудил.

- Не волнуйся, - зевает Лиам. - Просто... не мог... извини, не могу перестать зевать. Я повернулся на другой бок, а тебя не было рядом, и это меня разбудило. Но ты не виноват.

Зейн устраивается у него под боком, положив голову Лиаму на грудь. Пейн обхватывает его рукой и медленно водит ладонью по спине, время от времени щекоча кожу кончиками пальцев.

- Как думаешь, такое возможно, что тебя не уволят? - еле слышно спрашивает Малик, бормоча слова ему в футболку. - То есть, думаешь, мы смогли бы, ну... смогли бы встречаться и не скрывать этого, и сохранить в жизни всё, как есть сейчас?

- Я не знаю, - неуверенно признается Лиам. - Сколько хорошего может достаться человеку, пока вселенная не начнет восстанавливать равновесие плохим?

Зейн закрывает глаза и согласнo кивает, упираясь подбородком Лиаму в грудь.

- Да, я знаю. Просто... я хочу держать тебя за руку в любой момент, когда мне захочется. И я хочу ходить на интервью, где мне будут задавать сотни вопросов о моем невероятно сексуальном парне. Я хочу, чтобы люди комбинировали наши имена и включали в списки самых горячих парочек. Я хочу, чтобы все знали, что я тебя люблю.

Лиам тихонько смеется:
- Какой вы сентиментальный, Зейн Малик. Но хорошо.

- Хорошо?

- Расскажи всем, - объясняет Лиам. - Я тебя не останавливаю.

- Но...

- Худшее, что может случиться, это мое увольнение, - говорит Лиам. - Тоже мне, большое дело. Деньги не настолько важны, Зейн. Я всегда смогу найти другую работу. На этом жизнь не закончится.

- Да, но...

- А в лучшем случае я смогу сохранить работу и быть с тобой, - продолжает Лиам, игнорируя его протесты. - Риск против награды. Рискую я не многим, а возможная награда перевешивает всё остальное. И мне бы хотелось целовать тебя в публичных местах.

- Но, блин, ты же один идешь на компромисс, - Зейн закусывает губу. - Мне это не нравится. Мне не нравится, что мне терять нечего, в то время как ты рискуешь всем. Это нечестно.

Лиам прижимает его к себе крепче и тянет на себя, так что Зейн лежит практически на нем.
- Мне все равно, правда. Пока у меня есть ты, остальное я смогу пережить.

- Ты уверен?

- Уверен насчет тебя, - отвечает Лиам. - И это всё, что имеет значение.

- Ну, и кто теперь сентиментальный? - дразнит Зейн.

- Мы оба.

- Справедливо, - смеется Малик и целует парня в щеку. - Спокойной ночи, Лиам.

- Спокойной ночи.

Эта неделя с родителями - одна из лучших в его жизни. Большую часть дня он проводит с мамой, наверстывая упущенное, помогает ей по дому, пару раз ходит с ней в супермаркет. Вечера проходят в гостиной на диване за просмотром спортивного канала с папой или фильмов всей семьей. Ночью он спит в объятиях Лиама, либо же наоборот, Лиам — в его. Однажды, проснувшись, Зейн не обнаружил парня рядом и, в недоумении спустившись по лестнице, нашел его на кухне: Лиам с Сафой готовили завтрак, а мама с любовью наблюдала за ними из-за стола.

Но ничто не вечно. Хоть и не хочется возвращаться, хочется остаться здесь навсегда, но дни пролетают со скоростью света. Вот они уже собирают свои вещи, и настает время прощаться.

Это ужасно. Плачут и шмыгают носом все, кроме его отца и Лиама. Кажется, что мама готова в буквальном смысле запереть их дома и никогда не выпускать. И Зейн был бы только «за».

- Звони мне почаще, - говорит она, обнимая его на прощание. - Каждый час, иначе ты наказан.

Зейн смеется, не смотря на ком в горле и слезы в глазах.
- Да, хорошо.

- И ты, - говорит она Лиаму, отпуская Зейна, чтобы обхватить руками второго парня. - Приезжай, когда захочешь, понял? И позаботься о моем мальчике.

- Я позабочусь, - кивает Лиам, - обещаю.

- Я не сомневаюсь, - она гладит его по щеке. - Ты хороший парень, Лиам. Ну, а теперь езжайте, пока я не связала вас и не оставила здесь навсегда.

Лиам берет их вещи и кладет в машину, пока Зейн обнимает остальных членов семьи. Как только он собирается присоединиться к Лиаму, мама снова притягивает его к себе и шипит на ухо:
- Не дай бог, я не первая узнаю о вашей помолвке! Если я прочитаю об этом в каком-то журнале, ты труп. Понял?

Зейн отдергивается с широко распахнутыми глазами, сердце в груди бешено колотится.

- Счастливого пути, милый! - радостно говорит она, толкая его к машине. - Позвони мне, как доберетесь, чтоб я знала, что вы в порядке.

- Я... хорошо, - шокировано произносит Зейн и медленно подходит к двери, ошарашенный услышанным. Он садится на свое место, Лиам опускает стекло, машет всем на прощание, и они отъезжают. Зейна хватает только на то, чтобы пристегнуть ремень дрожащими руками.

Помолвка. Помолвка. То есть с расчетом на то, что они поженятся. Его мама думает, что... что они с Лиамом... и... Он никогда в жизни не задумывался о браке. Никогда. Некоторые люди хотя бы как-то представляют себе своё будущее: когда они поженятся, заведут детей, обустроят дом. Зейн — никогда. Дело не в том, что он против брака, просто он никогда не задумывался о нем в отношении себя.

Брак. Это же навечно. Ну, нет, не всегда, но он не представляет, что когда-нибудь разведется. Если он когда-нибудь заключит брак, то явно с человеком, с которым не захочет расставаться. Но это же значит... провести остаток своей жизни с одним человеком. Подобное обязательство вызывает у него чувство паники. Как можно кому-то такое пообещать? Как можно такое пообещать себе? Пообещать себе, что и через тридцать лет ты будешь счастлив с этим человеком? Да черт возьми, он даже не может придумать, что съесть на завтрак, о каких обязательствах на всю жизнь может идти речь?

Дата добавления: 2015-10-31