Почему же?

По мне это гоголевские мертвые души. Они как бы между тем и другим и в то же время не то и не другое. Как бы вам проще сказать- бедные они стремятся к богатству, а богатые пытаются его удержать. Средний класс же это такое болото, которое не чувствует ни нужды, ни стремления. Дети среднего класса особенно гадливы. Я никогда не имел друзей, ни потому что я такой особенный или обособленный. Нет! –Маркус горько усмехнулся. –Просто никто не хотел иметь в друзьях «бедолагу и оборванца Беркета», как часто меня называли. Ну, знаете, все носили на тренировку кеды Найк, Адидас, у всех была форма с их именами и новенькие щитки. А мне мать покупала дешевенькие кеды, вместо формы я носил обычные шорты и футболку. А щитки были главным предметом для глумления. Они были мне великоватые и вечно сползали, из-за чего я часто отвлекался и то пропускал мячи, то еще что-то. Команда у этих ребят была сплоченная, а потому мне часто доставалось в случае проигрыша, поэтому домой я часто ели приползал.

Ким сглотнула подступившие слезы. Маркус заметил и поморщился.

Я рассказываю вам это не для того, чтобы давить на жалость!

Ким замотала головой.

Я не испытываю жалости, хотя нет! Я жалею вас, когда вы были ребенком и счастлива, что вам удалось добиться таких высот, и вы утерли нос всем этим зверенышам.

А знаете в чем смысл мисс Войт? –это был риторический вопрос, поэтому Ким ничего не ответила, а лишь внимательно посмотрела в черные глаза этого мужчины, представляя его маленьким забитым мальчуганом в стареньких кедах и больших щитках на худеньких ногах. Почему-то она не могла этого себе представить. Но именно теперь ей стало ясно от куда в нем жестокость. Не зря же говорят, будто детская память – самая сильная, и всю жизнь человек будет вести себя именно так, как был научен в детские годы.

Смысл в том мисс Войт, что не было бы этих зверенышей и их глумления, ничего бы из меня не получилось, я был бы посредственностью. Они же всколыхнули во мне такое желание доказать что я лучший, что порой, мне казалось, если ничего не получится, то лучше удавиться. Но к чему я все это, а к тому, что недавно я стал свидетелем того, как мой сын измывался точно также над одним мальчонкой. В ту минуту я просто озверел, я не мог поверить, что воспитал нечто подобное тому, что всегда презирал. Я был так разочарован, прежде всего, в себе, что где-то упустил и не заметил эти уродские замашки. Последнее, что я помню о сыне это именно то, как я его отчитываю.-голос Маркуса сорвался, мужчина отвернулся, а Ким замерла. Безграничное горе, горечь, обреченность и безысходность прорвались, и девушка не могла сдержать слез. Она зажимала рот кулаком, чтобы он не услышал ее всхлипы. Но Маркус продолжал.

Дата добавления: 2015-07-08