ГЛАВА 51

Пушистик и Альгадор Быстроскок вернулись с дозора ближе к вечеру и доложили о результатах Красноокой Крегге и сержанту Удару Булаве:

— Ничего похожего на описанную вами гору пока не обнаружили. Должно быть, она находится дальше, чем вы предположили.

Барсучиха стояла, задумчиво опираясь о страшный бердыш.

— Это не важно, я все равно знаю, что эта гора существует. Что‑нибудь еще?

— Впереди, в нескольких часах пути отсюда, начинается глубокий овраг, он уходит далеко вперед, на северо‑запад…

— Отлично! — Крегга с сержантом переглянулись. — Мы сейчас же двинемся туда и далее будем продвигаться, следуя курсу оврага и используя его как прикрытие. Вольно, ребята. Молодцы.

Ночевали уже в овраге. Было запрещено жечь костры, ужин ели холодным и спать легли на холодную землю. Но Госпожа Крегга не чувствовала холода и неудобств. Кровь жгла ее при мысли о встрече с армией Бродяг на поле боя. В том, что оно впереди, Крегга не сомневалась.

Стоя на вершине горы Барсучий Нос, Арвин смотрел на горизонт и дул на чашку с бульоном.

— Что скажешь, командор, — обратился он к выдре, — появятся они завтра здесь?

— Да, похоже на то… Арвин, я вот все думаю: что ими движет? Почему они не могут жить тихо и мирно?

Опустив лапу на рукоять меча, Арвин тихо ответил:

— Трудно сказать. Но они всегда есть, эти нечестивые звери. Им на всех плевать, они просто берут то, что им хочется, и неважно, скольких при этом придется убить. Хороших и мирных зверей они считают слабаками, с которыми даже смешно считаться. Однако время от времени им приходится сталкиваться с такими, как мы: миролюбивыми, но непокорными. Нас невозможно сломить, мы бьемся до последнего и умираем, забирая их с собой. Мы не сдаемся в рабство. Нас не покорить. И они обламывают о нас свои проклятые зубы!

Вдали от горы, в теплой кухне аббатства, в уютной колыбели, лежал барсучонок Руссано и широко открытыми глазами смотрел на голубой туман, клубящийся под потолком. Он слышал, как сквозь пелену, барабанный бой и голоса.

Вот из тумана сложилась картина: армия Рэдволла, почти полностью перебитая, лежит на равнине; порвано знамя; страшно и криво топорщатся пики. Потом являются другие, тихо говорят что‑то, и эти голоса откуда‑то известны барсучонку: Мартин, Маттиас, Мат‑тимео, Мэриел, Гонф — отважные мыши‑воители. Потом появляются барсуки: Старый Лорд Броктри, Воитель Бор, Солнечный блик, Урт Могучий, Урт Белый и другие. Они ходят по полю, касаются убитых — и те, кого они коснутся, поднимаются и присоединяются к ним. Вот наконец они встают все вместе; к ним подходит Гром Стальная Челюсть, заяц‑гигант, так ласково нянчивший Руссано. И, хотя он не открывает рта, барсучонок хорошо слышит его голос:

«Помни нас, когда вырастешь, Руссано Светлый!»

Матушка Хлопотунья проснулась от того, что барсучонок громко и как‑то очень горько плачет. Не ведая того, что он только что пережил, она подошла к колыбели, взяла его на теплые лапы и зашептала, бережно покачивая:

— Шшш, мой хороший, спи спокойно. Не надо плакать, все будет хорошо…

Успокоенный, Руссано снова начал проваливаться в сон. Он все равно не смог бы выразить то, чему стал свидетелем: он видел поле возле горы Барсучий Нос после битвы и знал имя каждого, кто погиб и кто остался в живых.

Дата добавления: 2015-07-08