Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

VIII. Счастливые потом всегда рыдают,что вовремя часов не наблюдают

Читайте также:
  1. III. Распределение часов курса по темам и видам работ
  2. Quot;Потомучтность" Принципов.
  3. Quot;Часовое" и "целевое" время.
  4. VIII. 1. Костюм в Древней Руси IX—XIII вв.
  5. VIII. Complete the sentences with the words from the box.
  6. VIII. Complete the sentences with the words from the box.
  7. VIII. Fill in the gaps with the appropriate prepositions from the box.

 

 

Когда в глазах темно от книг

сажусь делить бутыль с друзьями;

блаженна жизнь – летящий миг

между двумя небытиями.

 

Я враг дискуссий и собраний,

и в спорах слова не прошу;

имея истину в кармане,

в другом закуску я ношу.

 

Когда весна,теплом дразня,

скользит по мне горячим глазом,

ужасно жаль мне,что нельзя

залечь на две кровати разом.

 

Покуда я у жизни – смысла

искал по книгам днем с огнем,

вино во мне слегка прокисло,

и стало меньше смысла в нем.

 

Зря и глупо иные находят,

что ученье – пустяк безразличный:

человек через школу проходит

из родильного дома в публичный.

 

Не знаю лучших я затей

среди вселенской тихой грусти,

чем полусумраке – детей

искать в какой-нибудь капусте.

 

Дымись,покуда не погас,

и пусть волнуются придурки -

когда судьба докурит нас,

куда швырнет она окурки.

 

Из лет,надеждами богатых,

навстречу ветру и волне

мы выплываем на фрегатах,

а доплываем – на бревне.

 

Подростки мечтают о буре

в зеленой наивной мятежности,

а взрослых влечет к авантюре

цветение первой несвежести.

 

Надо жить наобум,напролом,

наугад и на ощупь во мгле,

ибо нынче сидим за столом,

а назавтра лежим на столе.

 

Анахорет и нелюдим

и боязливец неудачи

приходит цел и невредим

к покойной старости собачей.

 

Какое счастье,что вокруг

живут просторно и привольно

слова и запах,цвет и звук,

фактура,линия и форма.

 

Все умные задним умом,

кто бил себя в лоб напоследок,

печальней грустят о былом,

чем те,кто и задним некрепок.

 

В столетии насыщенном тревогой,

живу,от наслаждения урча,

пугаем то всемирной синангогой,

то ржавью пролетарского меча.

 

Я жизнь люблю,вертящуюся юрко

в сегодняшнем пространстве и моменте,

моя живая трепаная шкурка

милее мне цветов на постаменте.

 

По времени скользя и спотыкаясь,

мы шьемся сквозь минуты и года,

и нежную застенчивую завязь

доводим до трухлявого плода.

 

Час нашей смерти неминуем,

а потому не позабудь

себя оставить в чем-нибудь

умом,руками или хуем.

 

С годами тело тяжелей,

хотя и пьем из меньших кружек,

и высох напрочь дивный клей,

которым клеили подружек.

 

Гори огнем,покуда молод,

подругу грей и пей за двух,

незримо лижет вечный холод

и тленный член,и пленный дух.

 

Кто несуетливо и беспечно

время проводил и коротал,

к старости о жизни знает нечто

большее,чем тот,кто процветал.

 

Ровесник мой,засосан бытом,

плюет на вешние луга,

и если бьет когда копытом,

то только в гневе на рога.

 

Сложилось нынче на потеху,

что я,стареющий еврей,

вдруг отыскал свой ключ к успеху,

не не нашел к нему дверей.

 

Возраст одолев,гляжу я сверху:

все мираж,иллюзия,химера;

жизнь моя – возведенная церковь,

из которой выветрилась вера.

 

Не грусти,что мы сохнем,старик,

мир останется сочным и дерзким;

всюду слышится девичий крик,

через миг становящийся женским.

 

Деньгами,славой и могуществом

пренебрегал сей прах и тлен;

из недвижимого имущества

имел покойник только член.

 

Счет лет ведут календари

морщинами подруг,

и мы стареем – изнутри,

снаружи и вокруг.

 

С каждым годом суетней планета,

с каждым днем кишение быстрее,

губят вырастающих поэтов

гонор,гонорар и гонорея.

 

В нашем климате,

слезном и сопельном

исчезает,почти забываемый,

оптимизм,изумительный опиум,

из себя самого добываемый.

 

Бесплоден,кто в пОру цветения

обидчив,уныл и сердит;

гниение – форма горения,

но только ужасно смердит.

 

Вот человек.Он всем доволен.

И тут берет его в тиски

потребность в горечи и боли,

и жажда грусти и тоски.

 

Люблю апрель – снега прокисли,

журчит капель,слезой звеня,

и в голову приходят мысли

и не находят в ней меня.

 

Когда тулуп мой был бараном

и ублажал младых овечек,

я тоже спать ложился рано,

чтобы домой успеть под вечер.

 

Не всякий миг пружинит в нас

готовность к подвигам и бедам,

и часто мы свой звездный час

проводим,сидя за обедом.

 

Заранее думай о том,

куда ты спешишь,мельтеша:

у крепкого задним умом и жопа болит,

и душа.

 

Все лучшее,что делается нами

весенней созидательной порой,

творится не тяжелыми трудами,

а легкою искрящейся игрой.

 

О чем ты плачешь,осень бедная?

Больна душа и пуст карман,

а на пороге – немочь бледная

и склеротический туман.

 

Взросление – пожизненный урок

умения творить посильный пир,

и те,кто не построил свой мирок,

охотно перестраивают мир.

 

Чтобы в этой жизни горемычной

быть милей удаче вероятной,

молодость должна быть энергичной,

старость,по возможности – опрятной.

 

Как счастье ни проси и ни зови,

подачки его скупы или круты:

дни творчества,мгновения любви,

надежды и доверия минуты.

 

Мы сами вяжем в узел

нити узора жизни в мироздании,

причина множества событий –

в готовном общем ожидании.

 

Чтоб жизнь испепелилась не напрасно,

не мешкай прожигать ее дотла;

никто не знает час,когда пространство

разделит наши души и тела.

 

Теперь я понимаю очень ясно,

и чувствую и вижу очень зримо:

неважно,что мгновение прекрасно,

а важно,что оно неповторимо.

 

Счастье – что подвижны ум и тело,

что спешит удача за невзгодой,

счастье – осознание предела,

данного нам веком и природой.

 

Такие реки тьмы текут бурливо

под коркой соблюдаемой морали,

что вечно есть угроза их разлива

на площади,мосты и магистрали.

 

Любой из нас чертой неровной

на две личины разделен:

и каждый – Каин безусловный,

и в то же время – Авель он.

 

Беспечны,покуда безоблачен день,

мы дорого платим чуть позже за это,

а тьма,наползая сначала,как тень,

способна сгущаться со скоростью света.

 

Год приходит,и год уходит,

раздробляясь на брызги дней,

раньше не было нас в природе,

а потом нас не будет в ней.

 

Наш путь из ниоткуда в никуда –

такое краткосрочное событие,

что жизни остается лишь черта

меж датами прибытия-убытия.

 

До пословицы смысла скрытого

только с опытом доживаешь:

двух небитых дают за битого.

ибо битого – хер поймаешь.

 

Как молод я был! Как летал я во сне!

В года эти нету возврата.

Какие способности спали во мне!

Проснулись и смылись куда-то.

 

Везде долги: мужской,супружеский,

гражданский,родственный и дружеский,

долг чести,совести,пера,

и кредиторов до хера.

 

Вокруг секунд каленья белого –

года безликости рябой;

часть не бывает больше целого,

но красит целое собой.

 

Мне жаль потерь и больно от разлук,

но я не сожалею,оглянувшись,

о том далеком прошлом,где споткнувшись,

я будущее выронил из рук.

 

Сперва,резвясь на жизненном просторе,

словно молодость сама;

умнеем после первого же горя,

а после терпим горе от ума.

 

Ах,юность,юность!

Ради юбки самоотверженно и вдруг

душа кидается в поступки,

руководимые из брюк.

 

Живи светло и безрассудно,

поскольку в старости паскудной

под нас подсунутое судно –

помеха жизни безрассудной.

 

Эпохи крупных ослеплений недолго

тянутся на свете,

залившись кровью поколений,

рожденных жить в эпохи эти.

 

За плечами с пустым мешком,

только хлеб там неся и воду,

в жалком рубище и пешком

есть надежда найти свободу.

 

Ты пишешь мне,что все темно и плохо,

Все жалким стало,вянущим и слабым;

но,друг мой,не в ответе же эпоха

за то,что ты устал ходить по бабам.

 

Наша старость – это ноги в тепле,

это разум – но похмельный,обратный,

тише музыка и счет на столе,

а размер его – всегда неоплатный.

 

Азарт живых переживаний

подвержен таянью – увы! –

как пыл наивных упований,

как верность ветреной вдовы.

 

Когда время,годами шурша,

достигает границы своей,

на лице проступает душа,

и лицо освещается ей.

 

Есть люди,провалившие экзамен

житейских переплетов и контузий,

висят у них под мутными глазами

мешки из-под амбиций и иллюзий.

 

Не тужи,дружок,

что прожил ты свой век не в лучшем виде:

все про всех одно и то же

говорят на панихиде.

 

Я жизнь свою листал сегодня ночью,

в ней лучшие года ища пристрастно,

и видел несомненно и воочию,

что лучшие – когда я жил опасно.

 

Однажды на улице сердце прихватит,

наполнится звоном и тьмой голова,

и кто-то неловкий в несвежем халате

последние скажет пустые слова.

 

 


Дата добавления: 2015-07-08; просмотров: 323 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: I. Как просто отнять у народа свободу: ее надо просто доверить народу | II. Среди немыслимых побед цивилизации мы одиноки,как карась в канализации | III. В борьбе за народное дело я был инородное тело | IV. Семья от бога нам дана,замена счастию она. | V. Если жизнь излишне деловая,функция слабеет половая. | VI. Кто томим духовной жаждой,тот не жди любви сограждан | X. Живу я более,чем умеренно,страстей не более,чем у мерина | XI. ВОТ ЖЕНЩИНА: ОНА ГРУСТИТ,ЧТО ЗЕРКАЛО ЕЕ ТОЛСТИТ | XII. НЕ СТЕСНЯЙСЯ, ПЬЯНИЦА, НОСА СВОЕГО, ОН ВЕДЬ С НАШИМ ЗНАМЕНЕМ ЦВЕТА ОДНОГО | XIII. ВОЖДИ ДОРОЖЕ НАМ ВДВОЙНЕ, КОГДА ОНИ УЖЕ В СТЕНЕ |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
VII. Увы,но истина – блудница,ни с кем ей долго не лежится| IX. Увы,но улучшить бюджет нельзя,не запачкав манжет

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.046 сек.)