Из дневника врача

Я уже слышал эти истекающие кровью звуки. Разве ты не знаешь песню, которую так часто пела мертвая Мария? А самый голос - разве ты забыл голос мертвой Марии? Протяжные звуки преследовали меня по всем улицам,

вплоть до спальни, до сновидений.

Гейне.

... А ведь я знал, что она умрет. Все мы знали. На то мы и врачи. Не

знал лишь тот парень, что был у ее постели день и ночь, и ее родители.

Ну, ее родители, вероятно, догадывались. А парень - тот все надеялся.

Надеялся, чудак. Такое не вылечить: либо она умрет сразу, либо будет еще

жить - но недолго. Печально видеть то, что пациентка встала с его

помощью с постели, ходит с ним под ручку по коридорам, бледная-бледная,

и он сам не намного свежее - и все зазря. Сколько уже раз я видел такое

- и сколько раз все эти надежды заканчивались одинаково. Пареньку лучше

быть мужчиной и принять ее смерть как мужчине и подобает. Девушка-то и

вправду хороша, понятно, почему он с ней рядом с утра до вечера.

Родители ее, смотрю, не против этого - сами они не молоды, а ухаживать

за дочерью надо; вот как раз молодой ухажер пригодился. По бумагам он

дальний родственник. Парочка вышла бы милая - певица (вы бы слышали, как

девица поет, тихонько так, в палате, сидя на кровати) и писатель (по

крайней мере, так написано в карточках). Мы прикинули, что ей максимум

осталось протянуть около года - не более. Плохая наследственность,

слабое здоровье - растили девочку как в парнике - вот вам и результат.

Прости и прощай, Мари, мы сделали все, что в наших силах - а теперь тебе

осталось жить совсем немного. Надеюсь, твои любимые люди будут рядом....

хотя, с другой стороны, для них это тоже кошмарно. Родители (вернее,

опекуны) будут в шоке, хотя я и подготовил их. Не знаю, стоит ли

говорить Кеннету - выдержит ли он это? Или лучше оставить его в

неведении? Формально он родственник, но совсем дальний. И странное дело

- чем свежее становится она, тем бледнее парень. Переживания ведь

действуют очень подло, исподтишка, не щадя никого - обычно сострадающие

мучаются чуть ли не сильнее чем больные. Больные лежат в коме - а люди

вокруг исходят страхом за жизнь дорогого им человека; больные

выздоравливают, или думают, что выздоравливают - а люди вокруг боятся

спугнуть трясущимися руками призрак теплящейся жизни.

... Не успел я подумать о том, стоит ли говорить парню о реальной

картине происходящего, как опекунша Мари со слезами на глазах рассказала

мне о том, что Кеннет внезапно уехал и что она боится, что он не

вернется. Я про себя подумал, что может, для него это и лучше - не нести

весь этот груз на плечах, а женщину успокоил, сказав, что может быть,

парень уехал отдохнуть от нервной обстановки и что может, у него дела

или еще что личное. Она мне не поверила (да и я сам не был уверен), но

что еще я мог сделать? Ровным счетом ничего.

Вскоре, как мы и думали, девица отдала господу душу. Уже не у нас, она

умирала дома - я лишь раз заходил к ней. Она бредила, смотреть на нее

было страшно - цвет лица почти синий, (кровавый кашель, слава богу, уже

почти оставил ее), исхудала как призрак, только большие глаза смотрели

куда-то в пустоту да пересохший рот шептал что-то. Оказалось, она

приняла меня за этого Кена. Опекунша ее сказала, что она всех мужчин

принимает за него, и заплакала. Они звонили ему, но он не брал трубку.

Жил он далеко, и никто не мог поехать за ним и привезти его к ней.

Суеверные люди думали, что он являлся причиной ухудшения ее здоровья -

дескать, она его так любила, а он бросил ее и подорвал этим ее здоровье.

Наивные - в организме есть вещи посерьезнее, чем эти ваши смешные

верования. Болезнь была настолько скоротечной и жестокой, что какой-то

там молодчик, пусть даже самый любимый во всем белом свете, не помог бы.

Это все слова и эмоции провинциальных, воспитанных на католицизме и

суевериях, людей. Анатомия, биология, вот что реально. Вот что убивает,

а не призраки или представления о чести и порядочности. Хотя, конечно,

парню было бы неплохо поднять трубку и приехать к умирающей. Пусть хоть

перед смертью девочка увидит того, кого так страстно желает увидеть. Но

ведь это так тяжко - видеть смерть той, которую ты еще даже не успел

толком узнать, но уже полюбил. И в таком, как у нее, состоянии

синюшного, задыхающегося полу-трупа, когда душа только и ждет, как бы

вырваться из тела, лучше никого и никогда не видеть. Я-то привыкший -

после военных дней, когда я работал в госпитале, для меня все это

мелочи. Иногда спрашивают - верят ли врачи в бога. И да, и нет. С одной

стороны, видно, как что-то буквально вырывает души из тел; видно, как

что-то заставляет здоровых людей превращаться в инвалидов; видно, как

силы и здоровье уходят со старостью - все это можно подвести под

религию. Но ведь... бедная девочка не заслужила столь ужасной смерти.

Если бог есть, то зачем он решил дать этой красавице такую смерть?

Отнять у нее любимого, поразить ее молодое тело страшной болезнью,

превратить в живой труп, который может только мучаться? Зачем? Вот

поэтому я и не хочу верить. Верить в такого бога - никогда! Когда я

штопал раны солдат, я понимал, что это война, что так оно и бывает,

когда кто-то целенаправленно убивает своего противника. А здесь? Чьим

врагом, чьим противником была Мари? Разве что врагом того, кто против

любви и счастья человечьего.... Ей бы жить, любить, выйти замуж,

произвести на свет (чуть не сказал - божий) детей - как всем. Пела бы -

говорят, талант был большой. А я сидел у ее кровати, слушал, как она

называет меня Кеном, тянет ко мне трясущиеся, синеющие руки, и думал обо

всем этом.

А вот в глаза Мари лучше было не смотреть. Они у нее и так были очень

большие, а теперь, когда она так осунулась, так и вовсе - стали пугающего

такого выражения, словно бы она отправляется не в рай, а черт знает

куда. Когда я уходил, то слышал ее хрип за своей спиной - опять звала

своего Кена. Я обернулся - она смотрела на меня - воистину, ужас овладел

мной. Такое ощущение, что смерть превратила ее в чудовище, схватив

своими лапами ее тело и душу - в ее глазах стояла такая черная пустота,

что вынести этого я не мог. Я попрощался с плачущей мачехой, утешая

немолодую уже женщину, как мог, и ушел.

Умерла Мари на следующее утро. Ее тело было у нас часов в двенадцать

дня. Признаюсь, я со страхом снимал с ее лица простыню - я боялся того

страшного взгляда. Но глаза ее были закрыты - мне ли не знать, что

мертвецы, по своему обыкновению, спят. Покойся с миром, юный ангел с

божественным голосом и дьявольскими очами.

А спустя несколько месяцев мы узнали, что и сам Кеннет пропал без вести.

Его объявил в розыск его брат; а старик Джонсон (когда-то он тоже был

врачом - кем он только не был) отправился на поиски. Кена нашли в

какой-то пустынной местности, обезвоженного, признаки жизни были самые

слабые. Как он туда попал - никто не знает. Зачем домоседу и писаке

стишков (я читал его стихотворение в дневнике Мари - тихий ужас,

конечно, если подумать, что в голове у человека) срываться с насиженного

места и ехать черт знает куда, без планов, без особых сбережений, без

жилья - тоже никто понять не может. Старый дурак Джонсон уверен, что это

призрак девицы преследовал его. Что взять со старика? Родился еще в

прошлом веке, наверное. А вот что наверняка, так это то, что Кеннета

ожидала, так же, как и Мари, смерть. Такой уровень истощения трудно себе

представить - из него будто испарилась жизнь, но в легких воспаление,

как если бы он сильно где-то промок. А картина, в целом, чудовищная -

все то же самое, что у Мари в свое время, хотя диагнозы разные. Оба

кашляют, оба истощены до состояния трупов, и что самое интересное - он

называл ее имя в горячечном бреду. Похоже, что он звал ее, глядя пустыми

глазами в потолок - но потом я понял, что он произносит ее имя с ужасом,

если можно понять это в хрипе и сипении умирающего. Через пару дней его

не стало. Что, как и зачем привело его в аризонские пустынности -

остается тайной. Ну, если не принимать, конечно, в расчет теорию

Джонсона, что призрак Мари гнал его через все это пространство.

Очевидно, паренек слегка двинулся на почве переживаний и отправился

развеяться в путешествии. Видимо, заблудился, потерял связь, или...

может, он и не хотел, чтобы его нашли. Я лично так думаю. Все-таки, я

считаю, он нес на себе такое бремя - бремя вины за "побег" от

больничного ложа Мари. Тяжесть страданий - ее и его, сломали парня, вот

он и сбежал… а находясь в четырех стенах, психика начала сдавать. Вот он

и ушел - ушел в никуда.

Конечно, все это весьма печально. Двое любящих людей умерли, не успев

дать своей любви жизнь. Поразительно, что они любили друг друга - хотя

никто из них не знал о чувствах другого. Кто знает, может, ее уход не

был бы таким мрачным, если бы она знала, что ее чувства разделены. И его

жизнь сложилась бы иначе, побудь он хоть несколько месяцев счастлив -

рядом с той, которая его полюбила, и с которой он мог бы радоваться

мгновениям уходящей жизни. Пусть это были бы страшные месяцы умирания -

но они были бы скрашены цветами любви, единства, страсти. А вышло все

совсем по-другому. Они оба умерли в одиночестве. Она потеряла его, наверняка считал его предателем, а он умер в страхе и безумии. Если бы бог существовал, то он остановил бы Кена, и вложил бы слова в его любящие уста. Но увы! Увы. Какая-то

неведомая сила гнала парня прочь, прочь от признания в любви той,

которую он любил, а она не смела, не могла сказать - словно кто-то

сковал ее губы. А ведь всего лишь несколько слов могли бы все изменить.

Не приход конца, конечно; но, во всяком случае, исход был бы более...

счастливым. И вот эту силу, что гнала его от любимой, а ее - заставляла

молчать, когда надо было говорить - я и считаю злом. Это и есть деяния

сатаны. А вовсе не призраки или демоны, скачущие на картинах Босха, и не

лужи крови из современного синематографа! Вот эта сила мелких

недомолвок, сдавленного молчания, скованных голосов и то, что довлеет

над этим - и есть зло и сатана, ад и дьявол в нашем земном мире. А

сказки про чертей и призраков оставьте старику Джонсону.

Где Кеннета похоронили - я не знаю. Семья Мари отказалась хоронить его

на семейном кладбище, и его тело забрал его брат, вечно чем-то

недовольный мужчина со злым лицом. Даже после смерти они не могли лежать

рядом. Я, конечно, не романтик, а реалист - но, смотря на все трезвым

взглядом, все же хорошим жестом было бы захоронение любящих в соседних

могилах. По-моему, это было бы прекрасно. В реальности даже их могилы

дальше друг от друга, чем рай и ад. Злая, подлая насмешка судьбы!

Сколько несчастья там, где должны были царить любовь и радость...

...Вы спрашиваете, верят ли врачи в бога. Не скажу за остальных - а

остатки моей веры испарились вместе с прахом обоих этих молодых людей,

что остались лежать погребенными на разных концах континента. Я видывал

вещи куда более жестокие - но именно эта история оставила во мне свой

мерзкий, замогильный след, вымазав мою душу кладбищенской грязью, что

окружает мокрые от дождя или слез кресты.

...Мари, Кен покойтесь с миром. Может, на том свете вы встретитесь?

Дата добавления: 2015-07-10