Глава 3. Демократия, тоталитаризм и манипуляция сознанием 30 страница

Народные массы России в начале века отвергли капитализм, несущий разделение народа на враждебные классы. Но и сословное деление общества, при котором права и обязанности передаются по наследству и трудно человеку изменить свое положение благодаря собственным усилиям, давно претило русским. Потому такую большую роль в нашей жизни играли "внесословные" типы людей - те, кто ушел в поры общества, вырвался из своей клеточки. Сначала казаки и странники, потом разночинная интеллигенция, студенты и революционеры19. По мере того, как и казаки, и интеллигенты, и даже революционеры "обустраивались" в сословия, симпатии к ним испарялись.

Наследуемый характер прав и привилегий развращает высшие сословия, происходит дегенерация элиты. Войны и потрясения замедляют этот процесс, взбадривают элиту, а в благополучное время вырождение ускоряется. Выродившееся "дворянство" вызывает у народа уже не просто вражду, а омерзение. "Дворянство" же платит народу ненавистью и склоняется к национальной измене. В начале века дворянство, составлявшее 1% населения, владело половиной пахотной земли, отнимало за аренду у крестьян половину урожая и прожирало эти деньги в Париже или проигрывало в Монако. Кончилось тем, что аристократы по уговору с Западом свергли царя, а офицеры-дворяне кинулись служить Западу в "белой армии" (полезно перечитать "Белую гвардию" М.Булгакова и вдуматься, кому служили нежнейшие Турбины).

Расцвет русского народа - именно те короткие сорок лет советского строя, когда были сломаны и даже забыты сословные перегородки, и мы стали народом-семьей, народом-общиной. Сын приходского священника Василевский становился маршалом, Королев после рабфака - академиком, Главным конструктором ракет, Гагарин после ремесленного училища - первым космонавтом. Новое "дворянство", номенклатура, честно служило и воевало. Но наступили благополучные 60-е годы, и третье поколение номенклатуры уже сильно отличалось от первых. Оно в массе своей пришло не из рабфаков и глухих деревень, это были дети начальства. Они обрели сословное сознание и научились отделять свои сословные интересы от интересов общества и государства.

С этого момента, кстати, начинается конфликт правящего сословия с официальной идеологией государства. Она всегда накладывает ограничения на аппетиты привилегированного сословия, напоминает о его обязанностях. Так было и в начале века - дворянство было атеистическим. Это особенно красноречиво проявилось в феврале 1917 г. - офицерство практически поголовно было антицерковным. Однако религия была весьма терпима к барству, и открытого конфликта дворянства с церковью не возникло. Иное дело коммунистическая идеология, она была несовместима с сословными интересами верхушки советского общества. Здесь возникла именно ненависть. Уже в 60-е годы у простого человека, случайно попавшего в компанию бюрократов и партработников, крайнее изумление вызывало то удовольствие, с которым они смаковали антисоветские анекдоты. Вслед за осознанием своей ненависти началась упорная работа по разрушению коммунистической идеологии. Все, что ей вредило, находило поддержку, Все, что ее укрепляло (в том числе разумная критика), душилось. Это прекрасно видно хотя бы в кадровой политике. Вполне объяснима и ненависть к Сталину. Он, создатель номенклатурной системы, в то же время применял жестокие методы контроля над нею и ее "взбадривания" - и сам ее ненавидел ("каста проклятая"). После 1953 г. люди сталинского типа не имели уже никакого шанса подняться к руководству.

Заметим, что сначала меньшевики, потом Троцкий и еврокоммунисты, а затем и наши вульгарные марксисты выводили свои антисоветские концепции из того, что якобы номенклатура (бюрократия) превратилась в класс, владеющий собственностью и потому враждебный трудящимся. Это не соответствует действительности. Классы довольно открыты, статус в них не наследуется (сын-балбес может жить на деньги папы-буржуя, но стать умелым предпринимателем по блату не сможет). Поэтому вырождения классовой элиты не происходит. Еще важнее для нас тот факт, что элита правящего класса является одновременно творцом официальной идеологии и государства. В отличие от сословия, она в принципе не может быть заинтересована в подрыве своей идеологии и государства и служить "пятой колонной" в войне против своей нации. В отличие от сословия, буржуазия не тяготеет к национальной измене. Советская номенклатура не была классом, она была именно сословием, которое под конец тяготилось своим государством.

Разумеется, и в дворянстве царской России, и в советской номенклатуре были честные люди, которые любили свою Родину и т.д. Но в период упадка уже не они решали дело, они вообще действовали почти как в подполье. В общем, национальная измена советской номенклатуры была потрясающе единодушной. Было бы очень интересно опубликовать список всех сотрудников аппарата ЦК КПСС последних лет СССР с указанием их нынешней должности и доходов (а также рода занятий их близких родственников). Ведь даже если секретарь ЦК КПСС О.Шенин остается несгибаемым коммунистом, всплывает его родственник Шойгу в ранге влиятельного министра - а это и есть признак сословности.

Омерзение, которое вызывает правящее сословие периода упадка, иррационально и даже неразумно. Черная "Волга" секретаря райкома вызывала злобу, а "мерседес" сопляка-ворюги воспринимается равнодушно, а то и с симпатией. Это именно неразумно, потому что тот секретарь райкома с прагматической точки зрения был все равно лучше ворюги. Но люди не следуют прагматическим расчетам, от секретаря райкома уже пахло изменой, а от шпаны на иномарках - только перегаром. Сейчас взгляды меняются, но уже создано много необратимостей.

Конечно, если бы не холодная война, то советский строй пережил бы болезнь, и был бы найден близкий русской культуре тип демократии. Но СССР уже не мог уцелеть при номенклатуре образца 80-х годов, заключившей союз с Западом. Недовольство трудящихся было глухим, но устойчивым - на нем можно было паразитировать антисоветским идеологам. Не было понято предупреждение Ленина рабочим - бороться с советским государством, но в то же время беречь его, как зеницу ока. Убийственным выражением недовольства был бунт интеллигенции - "бессмысленный и беспощадный". Историческая вина интеллигенции в том, что она не сделала усилий, чтобы понять, против чего же она бунтует. Она легко приняла лозунги, подсунутые ей идеологами самой же номенклатуры. Так интеллигенция начала "целиться в коммунизм, а стрелять в Россию". И до сих пор продолжает стрелять.

Перед нами стоит проблема, которой пока что нет ни в каком другом обществе (лет через сто она встанет и перед Китаем, если он не пойдет по пути оболванивания масс): народ с высоким уровнем образования и культуры, который не рассыпался на индивидов и не принял классового деления, перерос и сословный тип общества. Как его преодолеть? В какой-то мере эта проблема схожа с теми, что столкнулась Россия при выходе из военного коммунизма в 20-е годы и из "мобилизационного социализма" (сталинизма) в 60-е.

Из военного коммунизма вышли через НЭП - чрезвычайно сложную и оригинальную программу (об "отступлении" говорилось для упрощения, это был неизведанный путь вперед). А.А.Богданов взяв как объект изучения военного коммунизма даже не Россию, а более чистый случай - Германию, показал, что это "ублюдочный" хозяйственный уклад потребительского коммунизма как чрезвычайного режима, и что социализм не входит в число его "родителей". И главное для нас положение: военный коммунизм, возникнув в чрезвычайных условиях, после исчезновения породивших ее условий (окончания войны) сам собой не распадается. Выход из военного коммунизма - особая и сложная задача. В России решить ее было особенно непросто, поскольку очень большую роль играли Советы солдатских депутатов, проникнутые мышлением военного коммунизма. Точно так же, сословное устройство советского общества, возникнув, само собой не исчезало с исчезновением породивших его причин. Его надо было "демонтировать", и это очень непросто.

В какое же государственное устройство можно "упаковать" такой народ, что не желает ни классов, ни сословий? В 1917 г. наш народ сам задал тип власти - Советы, взявшие за образец прямую демократию сельского схода. Но поднять промышленную страну с таким типом власти было невозможно, нужны были "быстродействующие" централизованные механизмы (партия и номенклатура), а с ними возникли и привилегированные сословия. Какой же тип государства у нас возможен и желателен?

Пока что простого и хорошего решения этой проблемы нет, есть только наметки. Все они противоречивы, их надо обсуждать в спокойном и рассудительном разговоре. Сложность в том, что мы не знаем, как выйти из этого заколдованного круга: реформа провалилась, и наше общество не раскололось на классы. Так что "правильной" буржуазной, а затем пролетарской революции нам ждать не приходится. Слава богу, нас не загнали в этот тупик. Если же нам удастся вернуться на путь построения солидарного общества типа советского, то через какое-то время в нем начнет восстанавливаться сословность. История повторится, хотя благодаря полученным урокам можно будет смягчить процесс. Конечно, после окончательного краха реформ страна окажется в таком же положении, как после гражданской войны в 1921 г. Значит, одно-два поколения нового "дворянства" вынуждено будет работать честно и довольствоваться малым.

Но мы должны думать о проекте в целом, нельзя закладывать в него старые нарывы. А главное, через освоение истории защититься от манипуляции нашим сознанием.

§ 3. Тоталитаризм источника сообщений

Манипуляция возможна только в том случае, если в ходе акции не врывается действительно альтернативное мнение или информация (если оппозиция не выходит за рамки уговоренных нападок на власть, пусть даже самых жестких, она допускается и даже приглашается). И дело здесь не в том, что альтернативная информация бывает достаточна, чтобы пересилить аргументы манипулятора и дать аудитории возможность сделать разумный выбор между позициями. Скорее, что этот независимый голос, даже очень краткое его звучание, производит магический эффект - он снимает наваждение. Рушится построенная манипуляторами обстановка внушения, когда контролируемые им пропагандисты вещают истины, в которых нельзя и усомниться - их надо впитывать. Для этого, конечно, пропагандисты должны обладать авторитетом, но он во многом создается самим манипулятором. Если в акцию по манипуляции сознанием врывается неподконтрольный голос, эта акция свертывается, даже если на нее затрачены значительные средства, ибо эффект от нее будет обратный.

Это поражает, когда сталкиваешься на практике. Кажется, какая разница! Ну, была бы небольшая дискуссия, но все равно твой слабый голос не мог же пересилить извержение профессиональных пропагандистов. Думаю, не я один безуспешно пытался в конце 80-х годов пробиться в печать, чтобы оспорить хотя бы самые абсурдные и скандальные тезисы наших поборников безработицы. Вероятно, однако, я был одним из немногих, кто превратил эти попытки в эксперимент. Я обошел почти десяток изданий (газет и журналов), использовал все возможные средства влияния, после чего написал письмо в Отдел пропаганды ЦК КПСС и сумел передать его руководству Отдела вместе со статьей. Мне позвонили и попросили подробнее рассказать, как было дело. Я сказал, что основные издания, являющиеся органами ЦК КПСС или ЦК ВЛКСМ, категорически отказываются принять статью, где без всякого надрыва предлагается рассмотреть проблему безработицы в СССР в более широком плане, нежели это делают экономисты. По стилю и качеству к статье претензий нет, отказ везде мотивируют тем, что "редакция не согласна с моей точкой зрения". У меня вопросы к Отделу пропаганды, в ведении которого находятся эти издания: как эта позиция согласуется с Конституцией СССР, утвердившей право на труд, с идеологией самой КПСС и с объявленной в стране гласностью? На это голос из ЦК ответил: "Мы и сами ума не приложим, как быть. Посоветуйте нам". Я вежливо попрощался и был очень рад: с Горбачевым и его перестройкой стало все ясно. Это была осень 1988 года.

А вот конец 1998 г., через десять лет. Меня пригласили участвовать в новой передаче на телевидении, которая была задумана как дебаты по важным вопросам - три-четыре человека с разными точками зрения. Для пробы собрались Ф.Бурлацкий - один из "прорабов перестройки", умеренный демократ горбачевской закваски, В.Никонов - молодой активный выдвиженец из команды Ельцина, и я - от "реакционеров".

Когда приходится разговаривать с идеологами перестройки и нашей рыночной реформы лицом к лицу, меня охватывает чувство чего-то нереального, как будто снится какая-то чертовщина, какой наяву и быть не может20. Оказалось, что мои собеседники любят поговорить, и пока мне удалось вставить слово, они наговорили такого, что ни о какой рассудительной, академической беседе уже и речи не могло идти. Началось с того, что ведущий спросил: почему же это, мол, реформы у нас не идут - а вон в Китае тоже реформы, а какое благолепие. Бурлацкий, который, конечно же, с Дэн Сяо-пином был на дружеской ноге, тут же дал исчерпывающий ответ: "У нас реформы не идут потому, что у нас нет китайцев". Ведущий так и ахнул. Ведь если, как говорят демократы, альтернативы курсу реформ нет, а китайцами мы так быстро все стать не сумеем, так, выходит, помирать надо? И почему же русские оказались таким негодным материалом?

И вот, два представителя номенклатуры - старой и новой - быстро согласились в главном и выдали такое объяснение: "Все воруют!". Мол, русский народ по природе своей вор, не то что китайцы. Помянули и Карамзина, который тоже что-то про воровство сказал (наверное переиначили, но это неважно - может, и брякнул что-то великий историк, но ведь не в связи с реформами Чубайса).

Замечу, что утверждение, будто реформы не идут, потому что "все воруют", противоречит элементарной логике и здравому смыслу. Ведь приватизацию и оправдывали тем, что она, якобы, пробудит "чувство хозяина". Выходит, все наоборот? И что могут украсть трудящиеся у бедных собственников, у Березовского с Гусинским? Что украли шахтеры, которые пошли на разрушающие экономику забастовки? Что украли врачи "скорой помощи" Владивостока? Что украли физики-ядерщики, главный научный руководитель которых покончил с собой от стыда перед голодающими подчиненными? Это все - лишь наиболее острые проявления того, что "реформа не идет", а по сути в этом выражается состояние подавляющего большинства семей. При чем здесь "воровство всех"?

Но логика и здравый смысл - мелочь, на нее наши политики и внимания не обращают. Здесь важнее тот факт, что видные идеологические помощники двух поколений антисоветских политиков перед телекамерой четко заявляют: реформы-то хороши, да народ негодный. И даже в выборе обвинения себя не утруждают. То говорили, что русский народ имеет рабскую психологию (это когда надо было раскачать его на свержение советской строя). Теперь придумали, что русскому народу в целом присущи воровские наклонности. И о ком это говорится? Ведь не о той тончайшей прослойке "новых русских", которые, как ни крути, не заработали, а именно украли все наше общенародное достояние (пусть и прикрыли это указами президента и распоряжениями Чубайса - сути это не меняет). Нет, ворами названы "все", то есть народ. Народ, который как раз и стал жертвой невиданного в истории воровства. Его лишили не только национальной собственности, но даже и личной собственности - сбережений, зарплаты, вкладов в банках. Казалось бы, верх цинизма - жертву воровства как раз и назвать вором. Но настолько искренне убеждены были мои собеседники в том, что русский народ негоден для хорошей жизни, что удивились моему возмущению.

Бурлацкого еще можно понять - он был идеологом уже у Брежнева, сам сочинял и запускал по всем каналам миф о поголовном воровстве русских. И видимо, сам же первым в этот миф и поверил. К стыду нашему, и мы все, в общем-то, поверили. Потому что была у многих из нас такая нехорошая привычка - принести что-нибудь полезное для дома с работы. То ацетону из лаборатории, то краски, то шерсти. Манипуляторам нашим сознанием оставалось только убедить нас в том, что масштабы этого явления столь велики, что подрывают народное хозяйство. И уж, во всяком случае, они многократно перекрывают то, что наблюдается в "цивилизованных странах".

Все это было ложью. В 1990 г. впервые опубликовали данные о доходах "теневой экономики". По уточненным оценкам Госкомстата СССР они составили тогда 99,8 млрд. руб., (в том числе от производства и продажи самогона - 35 млрд. руб.). А хищения государственного и общественного имущества (это и есть "все воруют") составили всего 5,4 млрд. руб. В масштабах народного хозяйства это ничтожная величина - а ведь в том году номенклатурные дельцы воровали уже по-крупному, не сравнить с доперестроечным временем. Уже виллы строили и картины музейные покупали. Так что на долю "несунов", которых идеологи КПСС, а теперь идеологи демократов выставили как главных расхитителей экономики, остается совсем ничего.

А что же мы видим на честном Западе? Случайно попалась на глаза выдержка из доклада министерства юстиции США. За пятилетку 1990-1994 г. только в одной отрасли, в системе здравоохранения США хищения составили 418 млрд. долларов. Миллиардов долларов! А ведь американцы, как нам говорят, цивилизованнее самих китайцев. Да и без цифр первое, что бросается в глаза, когда приезжаешь в США - ощущение всеобщего воровства. Значительная часть мужского населения занята охраной и всяческими инспекциями. Все лавки и магазины напичканы телекамерами, которые неотступно следят за каждым покупателем. На одном магазине я видел такую надпись: "Уважаемые воры, хозяин ночует на складе. Он вооружен".

Конечно, я не хочу оправдывать привычку прихватить по мелочи из государственной собственности. Но не потому, что это разрушало экономику или тормозит сегодня рыночные реформы. А потому, что это разрушало наш характер, создавало общую обстановку нечистой совести и поэтому послужило прикрытием для номенклатурных дельцов, которые и погубили страну. Ради создания такого прикрытия, ради подрыва нашей гордости и строгости эти дельцы загодя начали поощрять мелкое воровство. А их идеологи и подручные вроде Жванецкого и Хазанова - накачивать в наше сознание сказку о том, что русский народ поголовно вор.

За те короткие минуты, когда мне удалось втиснуться в трели Бурлацкого и Никонова, я высказал примерно то, что написал здесь. И еще успел добавить, что реформы идут в Китае и Испании, и не идут в России по той причине, что не нашлось в Китае и Испании влиятельного меньшинства, которое подрядилось бы разрушить собственную страну.

Работники телевидения сказали, что передача получилась очень зрелищная и были довольны. В эфир она не пошла, и вся эта многообещающая еженедельная программа была свернута.

§ 4. Контролируемое бедствие как условие успешной манипуляции

Один из основателей современной социологии, исследователь идеологий К.Манхейм специально отмечал, что в моменты глубоких кризисов происходит блокирование здравого смысла - способности человека разумно судить о положении дел и действовать исходя из этого суждения. Необходимость обдумывать и понимать происходящее превращается в это время в непосильную нагрузку, и человек старается уйти от этой необходимости, спрятаться в сфере иррационального. Он начинает проявлять повышенный интерес к оккультизму, изучать гороскопы, верить астрологам. Его психологическая защита против манипуляции сознанием резко ослабляется21.

Джон Рид, который близко наблюдал революции в России и Мексике, заметил: "В период острых кризисов человек не всегда правильным образом реагирует на происходящие события. Люди самых трезвых суждений, которые в обычное время никогда не принимали тех или иных фактов, не получив предварительно доказательства, верили самым диким слухам, не имевшим под собой никакой почвы". Много исследований посвящено аномально высокой внушаемости больших масс населения Германии после поражения в Первой мировой войне. Массовое обеднение и деморализация привели к патологическим изменениям общественного сознания и к необычному легковерию, которые сделали его беззащитным против самой грубой манипуляции со стороны фашистов.

Даже на благополучном Западе с целью повысить эффективность манипуляции поведением масс прибегают к обеднению части населения. Посмотрите, как отреагировала пpавящая элита на студенческие волнения 1968 г. Было очевидно, что те события поставили под угрозу гегемонию буржуазной идеологии. Духовные запросы молодежи переросли возможности западной "индустрии образов". Перед элитой, грубо говоря, было два пути: или пойти навстречу возросшим запросам, сделать общество более открытым и справедливым - или снизить, "придушить" запросы, создав социальные трудности. То есть, сдвинуться "вправо" и преобразовать часть общества в программируемую толпу. И было pешено "пpидушить" запросы.

Исследования массового сознания во Франции 70-х годов показали, что примерно треть французов в своих ценностных ориентациях сдвинулась к циничному прагматизму, нацеленному на "выживание". Исследователи назвали этот новый стиль жизни, овладевший молодыми горожанами и распространенный во всех социальных слоях, "лисий реализм". Его характеризовали как "оборонительный динамизм", основанный на страхе перед кризисом и не ставящий созидательных целей.

Аналогично, с начала 70-х годов в США удалось внедpить в сознание масс пpинцип: "не ожидать слишком многого от жизни и удовлетвоpяться тем, что есть". Чтобы снизить пpитязания и бунтаpский дух, попросту затpуднили людям жизнь (новый экономический курс получил название "pейганомика"). Один из студенческих лидеpов США сказал в 1977 г.: "В 60-е годы было нетрудно быть идеалистичным и выступать за социальные пеpемены и все такое. Я думаю, что сегодняшние студенты до смеpти напуганы своим будущим". Показательны ответы на вопpос о главной цели пpи поступлении в колледж в США. Если в 1970 г. 39% студентов назвали "Достижение финансового благополучия" в числе главных, то в 1984 г. так ответили 71%. В одном из опpосов на заводах Фоpда pабочий-автомобилестpоитель сфоpмулиpовал свою позицию так: "Я пpосто пpиспособился к этому. Я думаю, что можно пpиспособиться ко всему. Все зависит от обстоятельств. Я женат и должен платить за дом по закладной. Я пpосто закpываю глаза и теpплю. Я думаю о детях и о следующей пpемии, которую должен получить. Так и все остальные... Что можно поделать?". Так что и на Западе приходится "терпеть". И дело не в уровне, на котором приходится "терпеть", а в изменении сознания - высокие помыслы 60-х годов удалось из голов вытеснить22.

Длительный эмоциональный стресс, разрушающий защитные механизмы сознания, достигается с помощью резкого обеднения больших масс населения (особенно когда для этого нет видимых объективных причин вроде войны или стихийных бедствий). В недавнем докладе ВЦИОМ со ссылками на многие исследования в разных частях мира сказано: "Среднее падение личного дохода на 10% влечет среди затронутого населения рост общей смертности на 1% и рост числа самоубийств на 3,7%. Ощущение падения уровня благосостояния является одним из наиболее мощных социальных стрессов, который по силе и длительности воздействия превосходит стрессы, возникающие во время стихийных бедствий".

В СССР и России с 1990 г. стали назревать экономические трудности, быстро ухудшавшие личное благосостояние людей. В 1992 г. они приобрели обвальный характер, и произошло массовое обеднение населения России. Оно было, вероятно, незапланированным подарком для манипуляторов. Как и в других подобных случаях, внушаемость людей резко повысилась, их психологическая защита дала трещину (в дополнение к той, что была открыта в годы перестройки). На основании исследований, проведенных в 22 регионах России в течение 1990, 1993 и 1994 гг. директор Центра социологических исследований Российской академии государственной службы В.Э.Бойков выдвигает важный тезис: "В настоящее время жизненные трудности, обрушившиеся на основную массу населения и придушившие людей, вызывают в российском обществе социальную депрессию, разъединяют граждан и тем самым в какой-то мере предупреждают взрыв социального недовольства". Придушившие людей! Лучше не скажешь.

Одним из результатов обеднения был разрыв множества человеческих связей (хотя параллельно шел процесс возникновения других необходимых для выживания солидарных связей). В общем, происходила частичная атомизация, хаотизация общества. Главный специалист Министерства по делам национальностей пишет в академическом журнале: "Новая экономическая действительность всколыхнула глубинные пласты психики на личностном и групповом уровнях, сделала необходимой смену гражданского статуса соборного, коллективного индивида на статус самостоятельной, автономной личности". Витиевато и туманно, но верно: в советское время человек был соборной личностью, а группы (народы) соединялись в систему кооперативным способом, сотрудничая. "Реформа" мощно разъединяет людей и народы и лишает их возможности для коллективных действий и коллективной психологической защиты.

Курс на резкое обеднение людей еще в последние советские годы получил идеологическую поддержку - экспертов для этого было достаточно. Экономист Л.Пияшева криком кричала: "Не приглашайте Василия Леонтьева в консультанты, ибо он советует, как рассчитать "правильные" цены и построить "правильные" балансы. Оставьте все эти упражнения для филантропов и начинайте жестко и твердо переходить к рынку незамедлительно, без всяких предварительных стабилизаций".

Не раз приходилось замечать, что читатели книг - люди, принадлежащие в основном к благополучной части населения - психологически защищаются от реальности, стараясь не думать о страданиях той части, по которой больнее ударила реформа. Это - аутизм, создание ложного благополучного образа. На деле обеднение было абсолютным, оно привело к резкому ухудшению здоровья людей, увеличению смертности и небывалому сокращению продолжительности жизни.

Что мы получили уже через три года реформы в питании, говорит документ режима, а не оппозиции - "Государственный доклад о состоянии здоровья населения Российской Федерации в 1992 году" (это был последний подробный доклад такого рода). В нем, в частности, сказано: "Существенное ухудшение качества питания в 1992 г. произошло в основном за счет снижения потребления продуктов животного происхождения. В 1992 г. приобретение населением рыбы составило 30% от уровня 1987 г., мяса и птицы, сыра, сельди, сахара - 50-53% Отмечается вынужденная ломка сложившегося в прежние годы рациона питания, уменьшается потребление белковых продуктов и ценных углеводов, что неизбежно сказывается на здоровье населения России и в первую очередь беременных, кормящих матерей и детей. В 1992 г. до 20% детей обследованных групп 10 и 15 лет получали белка с пищей менее безопасного уровня, рекомендуемого ВОЗ. Более половины обследованных женщин потребляли белка менее 0,75 г на кг массы тела - ниже безопасного уровня потребления для взрослого населения, принятого ВОЗ".

Потребление белка ниже безопасного уровня воздействует на нервную систему и уже этим психологическая защита человека ослабляется. В советское время в среднем человек получал 98 г белка в день, в 1996 г. в России среднее потребление городского жителя снизилось до 55 г. Но это - среднее. Поскольку обеднение произошло не равномерно, и у существенной части населения потребление мяса и рыбы не снизилось, значит, у наиболее обедневшей части мясо и рыба вообще исчезли из рациона и поступление белка в организм упало катастрофически у 40% населения, которое в 1996-97 гг. находилось за чертой бедности, потребление белка в среднем составляло 30 г в день на человека. Значит, из этих 40% значительная часть получала меньше абсолютного физиологического минимума (29 г) - эти люди умирали от разрушения организма.

Поразительно, что на этом фоне идеологи обращаются к советским стереотипам. И.Овчинникова в "Известиях" поучает: "В обозpимом будущем, как ни пpискоpбно, [мы] не сможем удовлетвоpять свои потpебности... Hадо пеpетеpпеть, утешая себя тем, что отцы и деды теpпели во имя светлого будущего, котоpое оказалось недостижимым, а мы - во имя того настоящего, какое может наблюдать всякий, кому доводилось пеpеезжать... из Ленингpадской области в Финляндию". Это утверждение не просто некогерентно и нелогично, оно за рамками этики. Причем здесь Финляндия, если мы в Ленинградской области имели 98 г белка? Почему мы должны брать пример с отцов и дедов, если вся перестройка была основана на постулате, что отцы и деды жили неправильно? И кто это мы, которые сегодня голодают? Входят в их число ведущие авторы "Известий"? И сколько продлится это обозримое будущее? Разве это говорили "Известия" в 1990 г., когда призывали ломать советское жизнеустройство? Но этих вопросов люди себе не задают - они просто глотают ласковые слова любимого автора.

Мы уже восемь лет наблюдаем странное, противоречащее теории явление: в России возник режим, который не обладает авторитетом и уважением ни в какой социальной группе, но он устойчив и не обнаруживает никаких признаков собственной гибели - что бы там ни говорили вожди оппозиции, исходя из теории и здравого смысла. То, что режим, созданный группой Ельцина, не имеет благодати и не заслужил ничьего уважения, факт очевидный - достаточно послушать прорежимное телевидение и почитать прессу. Никого не поразил небывалый в истории государства и права факт: президент был обвинен в геноциде собственного народа. Это чудовищное обвинение обсуждалось совершенно серьезно, за него голосовало большинство парламента, в него, если говорить начистоту, верят практически все граждане. То, что для отрешения от власти не хватило сколько-то депутатских голосов, есть чисто формальный вопрос. О реальной легитимности такого режима не может идти и речи.

Дата добавления: 2015-07-10