Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 6. Итак, мужчина в кузнице не был её мужем

 

Итак, мужчина в кузнице не был её мужем. Всевышний на небесах, что же она обнаружит, когда обернётся? Осмелится ли?

Она слегка обернулась, как будто боковой взгляд украдкой мог быть безопаснее. Вскоре Эдриен обнаружила, как она заблуждалась. Ничто не могло смягчить потрясения от увиденного ею мужчины.

Валгалла справа. И снова рай слева.

Зажатая между трюфелем Годива и шоколадным эклером.

Между скалой и очень твёрдым местом. Два очень твёрдых места прекрасного вида. Я ненавижу красивых мужчин, душевно горевала она. Ненавижу их. Ненавижу их. Всё ещё сопротивляясь…

Руки сзади схватили её за талию, пока кузнец тянул её обратно к своему скульптурному телу.

«Пустите меня», закричала она, странный туман окутывал её мозг.

Кузнец отпустил её.

А очень большой, красивый мужчина, встретившийся с её взглядом – легендарный Хоук – сердито смотрел, как Один, готовый поразить её ударом молнии. Она захрипела.

«Не смотри на меня так. Ты даже не потрудился показаться на нашем венчании». Эдриен принялась шагать туда сюда. Если она и правда была Джанет, что бы она почувствовала? Как ужасно было быть отданной замуж, как кусок собственности, а потом получить пренебрежительное обхождение от новой родни. «Я провела два жалких мокрых дня на спине пони, и когда-нибудь прекратится дождь в этом чёртовом месте? Два дня у нас ушло, чтобы добраться сюда! Милостивый Гримм выгрузил меня, только мы ступили на землю Далкейта. Ты даже не потрудился поприветствовать меня. Никто не показал мне комнаты. Никто не предложил чего-нибудь поесть. Или хотя бы выпить». Она прервалась в своей литании и прислонилась к дереву, руки на бёдрах, одна нога притопывала. «А затем, так как я не могла найти места для сна в страхе, что оно принадлежит кому-нибудь ещё, я ушла бродить, пока ты не соизволил, наконец, объявиться и теперь ты смотришь на меня? Я хочу, чтоб ты знал…»

«Тихо, девушка».

«Что я не тот тип женщины, которую можно отпихнуть в сторону, а потом взять, когда захочется, и она покорно всё стерпит. Я знаю, когда не желанна…»

«Ты более чем желанна», промурлыкал кузнец.

«Не нуждаюсь, чтобы мне на голову сваливались всякие громилы…»

«Я сказал, замолчи».

«И я не получила хотя бы одного свадебного подарка!», добавила она, гордая, что подумала об этом. Да, Джанет точно была бы обижена.

«Помолчи», взревел Хоук.

«И не надо мне приказывать! Умм!» Эдриен взвизгнула, когда её муж, устремившись к ней, покрыл расстояние, разделявшее их, и придавил её к земле. Она ударилась о землю с ощущением, похожим на маленького носорога, навалившегося на неё сверху; он перекатился с ней несколько раз, заключив в объятия своих рук. Она слышала, как тихо ругался кузнец, затем звук бегущих ног, пока боролась изо всех сил с его стальной хваткой.

«Не двигайся!», прорычал Хоук, его дыхание согревало её ухо. Ей понадобилось некоторое время, чтобы понять, что он держал её скорее оборонительно, заслоняя её своим телом, как щитом. Эдриен подняла голову и увидела, что его тёмные глаза сосредоточенно исследуют кромку леса.

«Что ты делаешь?», шёпотом спросила она, её сердце билось, как молот. После такого грубого падения, она пыталась убедить себя, что не лежала, словно в колыбели, в его сильных руках. Она выгнулась.

«Не двигайся, я сказал».

Она извивалась, частично из-за злости на него, частично, чтобы избавиться от его ноги между её бёдер, но закончила лишь тем, что её зад прижался к его – о, мама дорогая – конечно же он не разгуливал с вот этим всё время! Она резко дёрнулась от такого контакта и услышала приглушённый бам, звук удара кости о кость, когда её голова стукнулась о его челюсть со всей силы. Он тихо чертыхнулся, затем завибрировал рокот его низкого охрипшего смеха, когда его руки сжали её крепче.

«Ты – маленькая мегера, не так ли?», прошептал он ей в ухо.

Она принялась яростно бороться. «Отпусти меня!»

Но он не отпустил. Он лишь слегка ослабил хватку, чтобы перевернуть её, и она неуклюже растянулась сверху к нему лицом. Большая, большая ошибка, печально подумала она. Это представляло собой целый ряд проблем, начиная с её грудей, прижатых к нему, её ног, пойманных его ногами, и её ладоней, распластавшихся по его мускулистой груди. Его белая полотняная рубаха была распахнута, и чистый мужской жар исходил от его широкой груди. Кровь тонкой струйкой стекала с его надменно изогнутой нижней губы, и на один безумный момент она уже представила, как слизывает её. Одним быстрым, грациозным движением он перекатил её под себя, и она лишилась дыханья. Его губы приоткрылись. Она пристально смотрела на него в немом изумлении и знала, что в это ужасное мгновение мужчина, за которого она вышла замуж по доверенности, собирался её поцеловать, и она была почти уверена, что если он сделает это, её жизнь никогда не будет прежней.

Она зарычала. Он улыбнулся и опустил свою голову к её голове.

Как раз в этот момент на поляну ворвался кузнец. «Ни черта!», сплюнул он. «Кто бы это ни был, он ушёл».

Хоук удивлённо дёрнулся, и Эдриен воспользовалась моментом, чтобы оттолкнуть его. Она могла бы так же попытаться толкать Сфинкса через пустыню к Нилу.

И только потом Эдриен увидела стрелу, ещё дребезжащую в дереве, возле которого она была несколько мгновений назад, стоя прямо в том месте и ругая самым серьёзным образом своего новоявленного мужа. Её глаза расширились, и она вопросительно уставилась на Хоука. Определённо тут было что-то не так.

«Кому это ты насолила?» Её муж резко встряхнул её. «Кто ищет твоей смерти?»

«Откуда тебе знать, что это не тебя пытались убить, не был ли это просто неудачный выстрел?»

«Никто не хочет убить меня, девушка».

«Из того, что я слышала, именно это пыталась сделать твоя последняя любовница», гадко возразила она.

Он слегка побледнел под безупречной бронзой своей кожи.

Кузнец засмеялся.

Её шея стала болеть от того, что она смотрела вверх на него. «Слезь с меня», прорычала она на мужа.

Она оказалась не готовой к тому, что глаза Хоука потемнели, и он скатился, оттолкнув её от себя.

«Хотя ты упорно отвергаешь меня, жена, думаю, что могу тебе понадобиться», тихо сказал Хоук.

«Я так не думаю», яростно возразила она.

«Я буду здесь, на случай, если ты передумаешь».

«Придётся рискнуть. Никто ничем в меня не стрелял, пока ты не объявился. Таким образом, две попытки, о которых я знаю, на тебя, и ни одной на меня». Она поднялась, отряхивая своё платье. Грязь и крапива приклеились к тяжёлой материи. Она вытащила несколько листиков из своих волос и оттряхнула свой зад, пока явно не осознала некое стеснённое чувство. Медленно она подняла глаза от своей одежды, чтобы обнаружить обоих мужчин, смотрящих на неё напряжённым взглядом волков. Больших, голодных волков.

«Что?», отрывисто спросила она.

Кузнец снова засмеялся. Звук был глубоким, тёмным и таинственным. «Здаётся, леди не понимает, как безжалостно сладко манит такая красота».

«Пожалейте меня», устало сказала она.

«Красив рассвет девичьего смущенья, богат и зрел, и глубоко пьнящ». Похоже, её мужа не превзойти.

Эдриен топнула ногой и посмотрела на них обоих. Где был её Шекспир, когда она в нём так нуждалась. «Клянусь, твой лик и мысли ярки, но мастерство черно как ад, темно как ночь», пробормотала она.

Кузнец откинул голову назад и со смехом взревел. Губы её мужа изогнулись в улыбке, оценившей её ум.

Хоук встал и протянул ей руку. «Плачь о мире со мной, дева».

Плакать. Мужчина мог заставить ангела рыдать. Но она была голодной. Её мучила жажда. Она устала. Она взяла его руку, поклявшись себе яростно не брать ничего свыше того. Никогда. Пока её муж уводил её с поляны, голос кузнеца следовал за ней с пахнущим жасмином бризом, и она удивилась тому, что её муж никак не реагировал. Либо он не был собственником, либо не слышал. Она ясно слышала слова кузнеца: «Женщина, которая считает всех мужчин беспомощными, словно слепые котята, я могу забрать тебя туда, где побывать ты могла бы лишь в своих мечтах».

«Ночной кошмар», проворчала она, и услышала его тихий смех за собой.

Её муж посмотрел на неё с любопытством. «Что?»

Она тяжело вздохнула. «Ночной кошмар наступает мне на пятки. Я должна скорее поспать».

Он кивнул. «А потом мы поговорим».

Конечно. Если я всё ещё буду в этом богом забытом месте, когда проснусь.

*****

Сидхи Джеймс Лион Дуглас беспокойно тёр свой небритый подбородок мозолистой рукой. Гнев? Возможно. Неверие, точно. Собственнический инстинкт. Откуда, к чёрту, всё это взялось?

Ярость. Да, именно это. Холодная, тёмная ярость поедала его изнутри, и живительный Скотч был единственным лекарством от боли.

Он встал и посмотрел на свою новоявленную жену голодным взглядом. Он видел её болезненно ранимый и примитивный голод к мужчине – и этим мужчиной был не он. Невероятно.

«Продолжай пить в том же духе, и мы точно не доберёмся до Выселения до следующего дня», забеспокоился Гримм.

«Я не еду в Выселение завтра. Моя жена может оказаться с ребёнком к моменту, когда я вернусь».

Гримм оскалил зубы в усмешке. «Она в полном бешенстве на тебя, ты знаешь».

«Она в бешенстве на меня?»

«Ты был слишком пьян, чтоб жениться на ней, ещё более, чтоб уложить её в постель, и теперь ты в тревоге, что она мило смотрит на Адама».

«Мило? Дай девчонке волю, она засунет под него блюдо и, облизываясь, им же и пообедает!»

«И что?»

«Она моя жена».

«Ох, вот это уже становится трудным для моего понимания. Ты сказал, что тебя не волнует, что с ней станет после того, как дело будет сделано. Ты поклялся уважать договор и это так. Так с чего бы этот дурацкий гнев, Хоук?»

«Моя жена не сделает из меня рогоносца».

«Я думал, что муж может быть рогоносцем только в том случае, если его это волнует. Тебя это не волнует».

«Никто не спрашивал, волнует это меня или нет».

Гримм моргнул, поражённый поведением Хоука. «Все девушки смотрят на Адама так».

«Она меня даже не заметила. Это Адама она хочет. Кстати, кто, чёрт бы его побрал, нанял этого кузнеца?»

Гримм задумчиво заглянул в его напиток. «Разве не Томас был кузнецом?»

«Вот, давай, и подумаем об этом».

«Куда ушёл Томас?»

«Я не знаю, Гримм. Поэтому тебя и спрашиваю».

«Ну, кто-то нанял Адама».

«Ты не нанимал?»

«Не. Я думал, ты, Хоук».

«Не. Может, это брат Томаса, а Томас заболел».

Гримм засмеялся. «Уродливый Томас его брат? Ни единого шанса на это».

«Избавься от него».

«От Адама?»

«Да».

Молчание.

«О, святые угодники, Хоук, ты это не серьёзно! Это не похоже на тебя – отбирать у мужчины средства к существованию из-за того, что на него смотрит девушка…»

«Так случилось, что эта девушка – моя жена».

«Ага, та самая, которую ты не хотел».

«Я передумал».

«Кроме того, он держит Эсмерельду в довольствии, Хоук».

Сидхи глубоко вздохнул. «Это так». Он промолчал несколько ревнивых ударов сердца. «Гримм?»

«Мм?»

«Скажи ему держать одежду на себе, пока он работает. И это приказ».

Но Хоук не мог этого так оставить. Он осознал, куда занесли его ноги лишь в тот момент, когда вошёл в янтарный отблеск костра под рябинами у кузницы Адама.

«Добро пожаловать Лорд Хоук из Далкейта-над-Морем».

Хоук крутанулся и почти нос к носу столкнулся с великолепным кузнецом, которому как-то удалось неслышно подобраться к нему со спины. Не многие мужчины могли застигнуть его врасплох, и на мгновенье Хоук был столь же околдован кузнецом, сколь и разгневан на него.

«Я тебя не нанимал. Кто ты?»

«Адам», ответил кузнец спокойно.

«Адам… а дальше?»

Кузнец задумался на минуту, потом сверкнул озорной улыбкой. «Адам Блэк».

«Кто нанял тебя?»

«Я слышал, что тебе нужен мужчина чтобы присматривать за кузницей».

«Держись подальше от моей жены». Хоук вздрогнул от слов, слетевших с его губ. Святые угодники, он говорил, как ревнивый муж! Он намеревался лишь спросить о том, кто нанял кузнеца, но очевидно слова не подчинялись ему так же, как и его ноги; по крайней мере, в отношении всего, что касалось его новоиспечённой жены.

Адам злобно засмеялся. «Не сделаю ничего, что бы леди не пожелала от меня».

«Не сделаешь ничего, чего бы я не захотел».

«Слышал, леди не хочет тебя».

«Захочет».

«А если нет?»

«Все девушки меня хотят».

«Забавно. У меня та же проблема».

«Ты странно невежлив для кузнеца. Кто был твоим лэрдом раньше?»

«Не знаю достойного, чтоб звать его господином».

«Забавно, кузнец. У меня та же проблема».

Мужчины стояли нос к носу. Сталь к стали.

«Могу приказать тебя убраться с моей земли», требовательно сказал Хоук.

«Ах, но тогда никогда не узнаешь, выбрала бы она тебя или меня, не так ли? И подозреваю, что есть в тебе глубоко внутри благородная сущность, та, что нуждается в тех старинных традициях, как чистота и отвага, честь и справедливость. Глупый Хоук. Все рыцари скоро умрут, как песчинки снов, уносимые изменчивой иллюзией времени».

Ты дерзкий и с этого момента без работы».

«Ты боишься», изумился кузнец.

«Боюсь» Отозвался Хоук с неверием. Этот глупый кузнец осмелился стоять на его земле и говорить ему, что он, легендарный Хоук, боялся? «Ничего не боюсь. И уж точно не тебя».

«Да, боишься. Ты видел, как твоя жена смотрела на меня. Ты боишься, что не сможешь удержать её подальше от меня».

Горькая, насмешливая улыбка скривила губы Хоука. Он не был мужчиной, склонным к самообману. Он боялся, что не сможет удержать жену подальше от кузнеца. Это раздражало его, приводило его в ярость, и кузнец был прав насчёт его благородной сущности. Сущность, что требовала, как подозревал Гримм, чтобы он не лишал мужчину средств к существованию лишь из-за своей собственной неуверенности в жене. И Хоук страдал от этого редкого недуга быть доблестным и верным своей сущности. «Кто ты на самом деле?»

«Простой кузнец».

Хоук изучал кузнеца в лунном свете, пробивавшемся сквозь рябины. В нём не ничего обычного. Что-то щёлкнуло у него в голове, унося в смутные воспоминания, но он не мог ухватить эту мысль. «Я тебя знаю, не так ли?»

«Сейчас знаешь. И скоро она меня тоже хорошо узнает».

«Зачем ты провоцируешь меня?»

«Ты первым спровоцировал меня, когда понравился моей королеве». Слова со злостью слетели с губ резко обернувшегося кузнеца.

Хоук рылся в памяти, пытаясь вспомнить королеву, которой он понравился. Ни одного имени не пришло на память; впрочем, обычно он и не мог их вспомнить. Тем не менее, раскрыл свои карты. Где-то, когда-то Хоук увёл ту женщину от этого мужчины. И мужчина собирался сейчас сыграть в ту же игру с ним. С его женой. Часть его пыталась не волноваться, но с того момента, как он положил глаз на Сумасшедшую Джанет, он понял, что попал в беду в первый раз в своей жизни. Глубоко внутри, где, лишая разума, сверкающие серые глаза звали его в зыбучий песок, и куда он с готовностью пошёл бы.

Что скажешь мужчине, чью женщину ты взял? Ему было нечего сказать кузнецу. «У меня не было намерения обидеть», сказал Хоук, наконец.

Адам крутанулся кругом, и его улыбка сверкнула ещё ярче. «От обиды к защите. Все средства в страсти хороши. Всё ещё хочешь выслать меня отсюда?»

Хоук встретился с ним взглядом и пристально смотрел на него несколько долгих моментов. Кузнец был прав. Что-то в нём требовало справедливости. В справедливых битвах дерутся на равных условиях. Если он не сможет удержать девушку, если проиграет её другому мужчине… Его гордость вспыхнула. Если жена покинет его, не важно, хотел он начать с ней или нет, ради кузнеца, тогда про легендарного Хоука споют совсем иную руну.

Но ещё хуже, если он отправит кузнеца этой ночью, то никогда не узнает точно, выбрала бы жена его или предпочла бы Адама Блэка. И это имело значение. Сомнения бы мучили его постоянно. Её образ, когда она стояла сегодня, прислонившаяся к дереву и глазевшая на кузнеца – ах! Это обеспечит ему ночные кошмары и в отсутствие Адама.

Он позволит кузнецу остаться. А этой ночью Хоук соблазнит свою жену. Когда он полностью убедится, где останется её любовь, тогда, возможно, и только тогда он сможет избавиться от ублюдка.

Хоук спокойно махнул рукой. «Как пожелаешь. Не буду требовать твоего отсутствия»

«Я желаю. Мне это нравится», ответил Адам самодовольно.

******

Хоук медленно брёл по внутреннему двору, потирая голову, что всё ещё болела от беспробудной пьянки в течение трёх последних ночей. Слово чести, данное Королю Джеймсу, удовлетворено. Хоук женился на дочери Комина и тем самым исполнил последний приказ Джеймса. Далкейт снова в безопасности.

У Ястреба были огромные надежды на то, что с глаз долой, на самом деле из сердца вон, и Король Джеймс забудет о Далкейте-над-Морем. Все эти годы он выполнял все извращённые распоряжения Джеймса, только и достигнув того, что король требовал всё больше и больше, пока своим королевским указом не отобрал у Ястреба последнюю заявку на свободу.

Почему это его удивило? Все эти пятнадцать лет король наслаждался, лишая его возможности выбирать, урезав её до единственного выбора – подчиниться королю или умереть, вместе со всем своим кланом.

Он вспомнил тот день, когда Джеймс вызвал его, за три дна до окончания его службы.

Хоук явился ко двору, в любопытстве, задетом напряжённой атмосферой предвкушения, заполнявшей огромный тронный зал. Приписав это ещё одной задумке Джеймса – и надеясь, что это не имеет отношения ни к нему, ни к Далкейту – Хоук приблизился к помосту и приклонил колени.

«Мы устроили женитьбу для тебя», объявил Джеймс, когда в зале всё стихло.

Хоук застыл. Он мог чувствовать, направленные на него тяжёлые взгляды придворных: развлекающиеся, насмешливые и чуть… жалостливые?

«Мы выбрали самую подходящую», Джеймс сделал паузу и злобно засмеялся – «жену, которая украсит остаток твоих дней в Далкейте».

«Кто?» Хоук смог выдавить из себя одно лишь слово. Сказать больше значило выдать гнев отрицания, закипавший в его венах. Он не доверял себе, когда каждая унция в нём вопила о неповиновении.

Джеймс улыбнулся и жестом велел Рэду Комину приблизиться к трону, и Хоук почти зарычал от ярости. Только не печально известная Сумасшедшая Джанет! Джеймс не мог заставить его жениться на сумасшедшей старой деве, что Рэд Комин держал в своей далёкой башне!

Уголок губ Джеймса изогнулся кверху в плутоватой улыбке. «Мы избрали Джанет Комин быть твоей невестой, Хоук Дуглас».

Тихий смех прокатился по двору. Джеймс в ликовании потирал руки.

«Нет!» Слово слетело с губ Хоука вместе с выдохнутым воздухом; слишком поздно он попытался проглотить слова обратно.

«Нет?», отозвался Джеймс эхом, и его улыбка мгновенно заледенела. «Неужели Мы только что услышали отказ Нашей воле?»

Хоук опустил глаза к полу. Он глубоко вдохнул. «Нет, мой король. Боюсь, я не совсем ясно выразился». Хоук сделал паузу и с трудом сглотнул. «Когда сказал «нет», имел ввиду, что вы итак слишком добры ко мне». Ложь жгла ему губы и оставляла вкус обуглившейся гордости на языке. Но это сохранит Далкейт в безопасности.

Джеймс посмеивался, грандиозно забавляясь поспешной капитуляцией Хоука, так как наслаждался любой демонстрацией величия своего королевского могущества. Ястреб с горечью сознавал, что ещё раз у Джеймса все карты в руках.

Когда Джеймс заговорил снова, его голос сочился ядом. «Попробуй не женись на дочери Комина, Хоук Дуглас, и Мы сотрём все следы Дугласов в Шотландии. Ни капли от твоей родной крови не останется, пока ты не сделаешь этого».

Это была та самая угроза, которую Джеймс всегда использовал, чтобы контролировать Хоука Дугласа, и только она могла быть столь безжалостно действенной, снова и снова.

Хоук склонил голову, чтобы скрыть свой гнев.

Он хотел сам выбрать себе жену. Разве он многого просил? В течение всех этих пятнадцати лет службы мысли о выбранной самим жене, о возвращении в Далкейт и создании семьи подальше от развращённого двора Джеймса, не давали умереть его мечтам, несмотря на все усилия короля замарать и разрушить их, одну за одной. Хотя Хоук больше не был мужчиной, который верил в любовь, но он верил в семью и клан, и мысль о том, чтобы провести остаток своих дней с хорошей женщиной, окружённой детьми, взывала к нему безмерно.

Он хотел бродить по берегу моря и рассказывать истории своим сыновьям. Он хотел красивых дочерей и внуков. Он хотел наполнить детскую в Далкейте смехом. Оох, детская, мысль об этом обожгла острой болью; это новое осознание было ещё более горьким и болезненным чем всё, что король делал когда-либо с ним. Я никогда не смогу наполнить детскую смехом – никогда, если моя жена носит семена безумия!Не будет крохотулей – по крайней мере законнорожденных – для Ястреба. Как вытерпеть то, что он не сможет никогда держать в руках собственного ребёнка?

Хоук никогда не говорил о своём желании иметь семью; он знал, что если Джеймс узнает об этом, он вырвет с корнем любую надежду на это. И вот, как-то Джеймс или узнал об этом или решил, раз он не мог иметь жену, которую хотел, так и Хоук не сможет.

«Подними голову и посмотри на Нас», приказал Джеймс.

Хоук поднял голову и уставился на короля безжизненными глазами.

Джеймс внимательно посмотрел на него, затем повернул свой светящийся пристальный взгляд на Рэда Комина и добавил окончательную угрозу, чтобы обеспечить взаимодействие. «Мы уничтожим Коминов тоже, стоит им только отвергнуть указ. Ты слышишь, что Мы сказали, Рэд Комин? Не обмани Наших ожиданий».

Лэрд Комин показался странно встревоженным приказом Джеймса.

Стоя на коленях перед двором Джеймса, Хоук подавил последнюю из своих мятежных мыслей. Он узнавал жалостливые взгляды воинов, с которыми он служил; сочувствующий взгляд Грима; самодовольную ненависть и надменные насмешки мелких лордов, которых давно возмущал его успех у женщин, и принял тот факт, что ему пришлось бы жениться на Джанет Комин, даже если бы она была беззубой, древней, безумной старой каргой. Хоук Дуглас сделал бы всё что угодно, лишь бы сохранить Далкейт и свой народ в безопасности.

Мельница слухов намолола бесконечное множество историй о Джанет Комин, сумасшедшей старой деве, заточённой в башню из-за своего неизлечимого безумства.

Пока Хоук брёл по вымощенной булыжником тропе ко входу в Далкейт, он засмеялся тому ошибочному образу, созданному им в своей голове о Сумасшедшей Джанет. Он осознал, что Джеймс явно знал не более о ней, чем кто-либо другой, потому что Джеймс никогда бы не связал Ястреба с такой женщиной, знай он на самом деле, что она из себя представляет. Она была слишком красивой, слишком пламенной. Джеймс намеревался заставить Хоука страдать, и в единственном случае страдал бы мужчина с подобной женщиной – если не мог бы прикоснуться к ней руками, не мог бы отведать вкуса её поцелуев и насладиться её чувственными обещаниями.

Хоук никак не ожидал увидеть мерцающее, нежное создание с пылким темпераментом, которое он обнаружил у кузницы. Он послал Гримма в последнюю минуту жениться на девушке по доверенности, намереваясь полностью её игнорировать, когда она приедет. Он дал всем ясно понять, чтоб никто её тут приветствовал. Жизнь продолжалась в Далкейте, как будто ничего не изменилось. Он решил, что если она была хотя бы наполовину такая сумасшедшая, как о ней ходили слухи, она возможно и не способна была понять, что была уже замужем. Он заключил, что сможет найти какой-нибудь способ справиться с ней, даже если это значило заточить её где-нибудь подальше от Далкейта. Джеймс приказал ему жениться, но ничего не упомянул о том, что они должны делить кров.

А потом он увидел «Сумасшедшую» Джанет Комин. Словно пламенная богиня она хлестала его словами – очевидный ум, заключённый в неземной красоте. Он не мог вспомнить ни одной девушки, которая расшевелила бы в нём этот плотно сжимающий голод, мучавший его, когда он ласкал её глазами. Пока она ласкала своими этого проклятого кузнеца.

Слухи не могли быть более неверными. Если бы Хоуку позволили выбрать женщину самому, качества, которыми обладала Джанет – независимость, острый ум, сладкое тело и храброе сердце – были теми самыми, которых он бы искал.

Возможно, размышлял Хоук, жизнь всё же могла измениться к лучшему.

 


Дата добавления: 2015-07-10; просмотров: 113 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: Глава 1 | Глава 2 | Глава 3 | Глава 4 | Глава 8 | Глава 9 | Глава 10 | Глава 11 | Глава 12 | Глава 13 |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 5| Глава 7

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.025 сек.)