Закон о Выборах и российские правила электоральной игры

Закон о выборах. Исход выборов в немалой степени зависит от того, какой именно электоральный закон действует в данной стране (13)*. В недавно появившихся демократических странах, имеющих незначительный исторический опыт проведе­ния выборов (или не имеющих такого опыта вообще), часто плохо осознается, что даже небольшие изменения в правилах проведения выборов могут оказать серьезное воздействие на их результат. Декабрьские выборы в России — наглядная демонстра­ция непросчитанных следствий нововведенных электоральных правил и законов.

Дискуссия по вопросу о законе о выборах в парламент (будь-^го съезд народных депутатов или какой-то иной законодательный орган) развернулась в России с весны 1993 г., когда два комитета Верховного Совета независимо друг от друга подготовили проекты нового электорального закона. Один из них, подготовленный комитетом по местному самоуправлению и работе советов, предусматривал, что выборы депутатов в законодательные органы должны происходить в соответствии с системой "пост-получает-первый". Создатели этого проекта во главе с народным депутатом В.Бала-ла в конечном счете выступили против пропорциональной и даже смешанной систе­мы (14), доказывая, что в России партии слишком слабы, чтобы кого-либо представ­лять. К отрицанию пропорциональной системы их подталкивала и внутренняя уве­ренность, что подобная система предоставит неоправданные преимущества демократам, у которых уже есть опыт деятельности в движениях и квазипартийных организациях, тогда как оппозиционные силы, особенно те их представители, кото­рые в то время являлись депутатами съезда (в т.ч. и авторы данного проекта), в сущности не имели партийной организации, кроме КПСС. Утверждалось также, что принятие пропорциональной системы приведет к тому, что в новом парламенте опять будет доминировать московская политическая элита.

Второй проект закона о выборах, который начал циркулировать весной 1993 г., вышел из конституционной комиссии и был в основном написан народным депутатом В.Шейнисом. Взяв за образец электоральные системы, действующие в Германии и Венгрии, Шейнис и его коллеги предложили смешанную систему, при которой одна часть парламента (меньшая) избиралась бы по пропорциональной системе, а другая

* Об этом подробнее см.: Надаис А. Выбор избирательных систем. — "Полис", 1993, № 3. (Прим.ред.)

(большая) — по мажоритарной, относительным большинством голосов. По замыслу авторов проекта, использование пропорциональной системы должно было стимули­ровать развитие общенациональных политических партий. Однако, поскольку стро­ительство российских партий еще не вышло из начальной стадии, проект Шейниса отводил для избрания по партийным спискам лишь меньшинство мест в парламенте.

Спор по поводу этих двух проектов был внезапно прерван "октябрьскими собы­тиями". После роспуска съезда ельцинская команда под руководством главы адми­нистрации президента С. Филатова сама определила все правила и процедуры про­ведения выборов. Введенное в действие 1 октября 1993 г. указом президента № 1557 "Положение о выборах депутатов Государственной Думы в 1993 г." устанавливало, что нижняя палата будет комплектоваться на основе смешанной системы: половина депутатов (225) будет избираться в заново очерченных избирательных округах в соответствии с мажоритарной системой, другая половина (225 депутатов) — по пропорциональной системе (15) с порогом в 5%. В верхней палате — Совете Феде­рации — места распределялись в соответствии с системой "пост—получает—первый". Знаменательно, что закон не предусматривал перебаллотировки в случае близости результатов или повторного голосования в одномандатных округах.

Этот электоральный указ оказался на руку Либерально-демократической партии В.Жириновского (ЛДПР). Благодаря системе пропорционального представительства ЛДПР, получившая менее 23% голосов по партийному списку, завоевала 58 мест в Думе (16). В то же время по одномандатным округам она провела лишь 5 депутатов в Думу и ни одного — в Совет Федерации. Если бы был принят проект Балалы или даже Шейниса, ЛДПР, вне всякого сомнения, не была бы объявлена победителем на декабрьских выборах.

Хотя полные данные относительно выборов по одномандатным округам не были (и, вероятно, никогда не будут) опубликованы, отсутствие положений о перебалло­тировке или повторном голосовании, как представляется, помогло ЛДПР приобрести 2 из полученных ею 5 мест (17). В ряде округов отсутствие этих положений создало благоприятные условия для независимых кандидатов, связанных с прокоммунисти­ческими или националистическими силами, поскольку почти в половине одноман­датных округов было выставлено по 2 или более ориентированных на реформы кандидата (18). (Тот факт, что кандидаты от демократического крыла противопо­ставляли себя друг другу, раскалывая голоса избирателей, связан не с дефектами процедуры, а с тактическими ошибками поддерживающих реформы партий.)

Электоральные правила и процедуры. Как уже говорилось, бюрократические препоны, стоявшие перед теми, кто хотел зарегистрироваться в качестве электораль­ного блока или кандидата, были весьма мощными, и преодолевать их приходилось в условиях острой нехватки времени (19). В период регистрации прокоммунистиче­ские и националистические партии, связанные с оппозиционными силами, которые в сентябре-октябре 1993 г. удерживали Белый дом, пылко протестовали против несправедливости процедуры: за две недели до конца срока регистрации некоторые из них все еще были запрещены (20).

Из 35 собиравших подписи электоральных объединений лишь 21 удалось предъ­явить 100 тыс. подписей — число, необходимое для того, чтобы быть допущенным к выборам (21). Восемь из них, включая 3 националистических электоральных блока: Российский общенародный союз (РОС), возглавляемый С.Бабуриным, Конституци­онно-демократическая партия — Партия народной свободы (КДП-ПНС) во главе с М.Астафьевым и Национально-республиканская партия (НРПР) Н.Лысенко (не путать с Республиканской партией (РПРФ) под руководством В.Шостаковского и В.Лысенко), не были допущены к выборам. Как утверждал Бабурин, правительство умышленно дисквалифицировало его партию, а также партии М.Астафьева и Н.Лы­сенко с тем, чтобы "Выбор России" мог получить голоса националистов (22). Если план был действительно таков, он провалился. Напротив, у избирателей, сочувство­вавших воинственно-националистической риторике, чьи голоса могли бы расколоть­ся между тремя или четырьмя националистическими группировками, теперь оста­лась лишь ЛДПР Жириновского.

Поскольку в президентском указе о порядке проведения выборов содержалось весьма много неясностей, Центральной избирательной Комиссии (ЦИК), возглавля­емой Н.Рябовым, пришлось принять несколько собственных постановлений. Одним

из наиболее спорных было предписание о том, что при выборах по одномандатным округам с имени кандидата должно быть снято указание о его партийной принадлеж­ности. Это предписание вызвало тогда протест со стороны "Выбора России", посчи­тавшего, что отсутствие пометы о партпринадлежности дает неоправданные преиму­щества представителям местных элит, чьи имена хорошо известны. Когда выборы окончились, выяснилось, что неприятность, связанная с введением данного правила, оказалась для "Выбора России" благодеянием, поскольку во время голосования избиратели не могли идентифицировать неизвестных им по именам кандидатов от ЛДПР. Поэтому ЛДПР, получившая по партийным спискам наивысший процент голосов во всех, за исключением 17, субъектах Федерации, смогла завоевать лишь 5 из 225 мест по одномандатным округам (23). Во многих округах ЛДПР получила наивысшую долю голосов по партийным спискам, но при этом уступила одномандат­ные выборы кандидату от "Выбора России". Так, в Мурманской области, где за ЛДПР было отдано 24 % голосов, по одномандатному округу был избран министр иностран­ных дел Козырев (24, с.60).

В ходе избирательной кампании было немало нарушений (некоторые из них обнаружились уже во время ее проведения, а некоторые — после), что, наряду с процедурой регистрации, подпитывало сомнения относительно того, обеспечило ли правительство равные игровые условия для всех электоральных блоков. Оппозици­онные партии утверждали, что при проведении кампании правительство помогало "Выбору России". Теми же самыми партиями высказывалось и обвинение, что крат­кость отпущенного на кампанию времени дает "Выбору России" неоправданные преимущества, поскольку, во-первых, этой организации гораздо легче собрать необ­ходимые средства, чем кому-либо другому, и, во-вторых, она начала подготовку к декабрьским выборам раньше других, т.к. располагала закрытой информацией о планах Ельцина на сентябрь. Много споров развернулось также по поводу доступа на телевидение. Антиправительственные избирательные блоки обвиняли контролируемое государством телевидение в пристрастном освещении кампании (25). Коммунистиче­ская партия утверждала, что ее лишили возможности купить эфирное время сверх того, которое бесплатно предоставлялось каждому из 13 конкурентов (26). После завершения кампании обнаружилось, что телеканал "Останкино" предоставил Жириновскому кре­дит в 200 млн.рублей для покрытия части его расходов на платную телерекламу (27). Ни одна другая партия подобного кредита не получала (28). Наконец, партии рефор­маторской ориентации утверждали, что региональные избирательные комиссии под­тасовывали результаты голосования, чтобы обеспечить победу Жириновскому (29).

В целом, если свести воедино все претензии, высказывавшиеся во время кампа­нии, наиболее выигравшей от манипуляций правительства правилами электораль­ной игры стороной должен был бы оказаться "Выбор России". Однако, как показы­вают результаты выборов, какие бы преимущества ни получила эта партия вследст­вие процедурных манипуляций, они не оказали сколько-нибудь серьезного воздей­ствия на конечный исход. Все международные наблюдатели оценили декабрьские выборы как свободные и беспристрастные (30).

КАМПАНИЯ

Итоги декабрьских выборов в России нельзя объяснить, оперируя исключительно соображениями экономического положения или электоральных правил и процедур. Признание того факта, что в России, как и в других странах с переходной экономи­ческой системой, имелась естественная база для победы оппозиционных сил, само по себе не объясняет, почему на выборах победил именно Жириновский, а не какой-ни­будь другой оппозиционный лидер или партия. В самом деле ведь 11 других партий и блоков, включающих, в частности, таких видных политических деятелей, как Г.Явлинский, А.Вольский и Г.Зюганов, также боролись за голоса оппозиционно настроенных избирателей. Кроме того, вопросы экономики отнюдь не стояли в цен­тре кампании Жириновского. Если же говорить об электоральных правилах и про­цедурах, то часть из них была на руку "Выбору России", а другая — помогала ЛДПР Жириновского. Разумеется, нет никаких сомнений в том, что экономические неуря­дицы явились основной причиной, заставившей избирателей отвергнуть status quo, а президентский указ о порядке проведения выборов ограничил число действующих лиц и выстроил ту сцену, на которой развернулась предвыборная борьба. Однако то,

как оба эти фактора проявились в конечных результатах, определил ход избиратель­ной кампании как таковой*.

Либерально-демократическая партия. На начальном этапе кампании в ноябре 1993 г. опросы показывали, что Жириновский должен получить менее 2% голосов. Еще за неделю до выборов уровень поддержки лидера ЛДПР поднялся, по опросам, лишь до 7-9% (31). Очевидно, что события, происходившие во время кампании, внесли заметный вклад в его конечный успех.

Кампания ЛДПР была, бесспорно, наиболее эффективной из всех, проводивших­ся на¹ этих выборах. Во-первых, ЛДПР имела больше эфирного времени, чем другие партии или блоки, за исключением "Выбора России", а Жириновский выступал по телевидению больше, чем любой другой кандидат (25). А, как уже говорилось, в условиях крайне сжатого предвыборного срока, телевидение было единственным эффективным средством ведения кампании.

Не менее важным является и то, что Жириновский весьма эффективно использо­вал свое телевизионное время. Он говорил короткими предложениями и использовал простой язык. Его лозунги были понятны. Он обращался к сюжетам, которые забо­тили избирателей: жилье для военнослужащих, финансовая поддержка матерям, увеличение числа защитников порядка в охваченных преступностью городах (32). Он резко критиковал членов правительства как чистых теоретиков, которые мало знают свой народ и еще меньше заботятся о нем. Он обвинял кавказцев, евреев, соседние страны и Запад в бедах России. Россиянам, заявлял Жириновский, больше не нужно приносить жертвы и ждать, чтобы снова стать гражданами великой страны: под его руководством Россия вновь расширится до границ бывшего Советского Союза (33). Хвастаясь тем, что никогда не был членом ни КПСС, ни "Демократической России", Жириновский предлагал избирателям, которые устали от нынешнего положения дел, но не хотят возвращаться в коммунистическое прошлое, "третий путь" и в своих живых, профессионально сделанных рекламных выступлениях** обещал каждому все, что он хочет.

Результаты были поистине замечательными. ЛДПР получила по стране 22,9% голосов, более чем на 7 пунктов больше, чем ее ближайший конкурент, "Выбор России" (24, с.67). Наибольшего успеха ей удалось добиться в малых и средних городах Дальнего Востока, Сибири и Северо-Запада, где общая доля голосов, пол­ученная ЛДПР, часто достигала 30% или даже более. В традиционно консерватив­ных нечерноземных регионах центральной России ЛДПР конкурировала за наивыс­шую долю голосов с коммунистами и аграриями, оставив далеко позади реформатор­ские блоки. Только высокие показатели демократических партий в густонаселенных промышленных центрах, таких как Москва, Санкт-Петербург и Екатеринбург, сни­зили общий процент голосов, полученный Жириновским по стране в целом, до менее чем 23%.

Коммунистическая и Аграрная партии. Эти две партии использовали совершен­но иную избирательную стратегию, нежели ЛДПР. Не имея средств для проведения мощной рекламной кампании по телевидению, они положились на свои организаци­онные связи и опыт мобилизации базы сторонников. Чтобы обеспечить поддержку своих кандидатов и участие в голосовании своей социальной базы — пенсионеров и бюрократов, — Коммунистическая партия Российской Федерации (КПРФ) исполь­зовала раскинувшееся по всей стране неформальное сообщество бывших функцио­неров КПСС (34). Стремясь, чтобы ее сторонники знали, кто является кандидатом от коммунистов, партия распространила больше листовок и списков кандидатов, чем какая-либо другая электоральная группировка (35).

Аграрии возложили свои надежды на руководителей колхозов и совхозов, по-прежнему имеющих значительный вес в деревне, и созданные еще в советскую эпоху агропромышленные профсоюзы. Они-то и стали основной базой поддержки партии. Собрав за 2 недели 500 тыс. подписей (большинству других участвовавших в выборах партий едва удалось получить необходимые для регистрации 100 тыс.подписей),

* О значении избирательной кампании и стратегии ее проведения см.: Гоулд Ф. Стратегическое планирование избирательной кампании. — "Полис", 1993, № 4. (Прим. ред.)

** О приемах политических выступлений см.: Формы политических заявлений в ходе предвыборных кампаний. — "Полис", 1994, № 4. (Прим. ред.)

Аграрная партия (АП) продемонстрировала свою организационную мощь. Во время кампании руководители колхозов и совхозов прямо на рабочих местах открыто вели пропаганду в пользу кандидатов от АП. Сельскохозяйственные рабочие, чье благо­состояние по-прежнему полностью зависит от руководства коллективных и государ­ственных хозяйств, не осмеливались отступать от рекомендаций начальства. Опасе­ния и беспокойство, подогретые указом о частной собственности, изданным прези­дентом Ельциным в разгар избирательной кампании, способствовали укреплению союза между руководителями и рабочими села.

АП и КПРФ добились наибольшего успеха в нечерноземных регионах, т.е. в самом сердце России, между Москвой и Волгой. Оплотом аграриев стали Оренбургская область, где за них высказалось 18% избирателей, Тверская (13%) и Ульяновская (14%) области, Башкортостан (25%), Дагестан (18%) и Алтайский край (23%). (В целом по стране партия получила 8% голосов) (24). КПРФ, получившая по стране 12,4%, имела наилучшие показатели в Пензенской (13%), Орловской (26%), Са­ратовской (15%), Самарской (16%), Ростовской (16,4%) и Ульяновской (17,5%) областях, а также в Дагестане (54%). Понятно, что ни одна из этих партий не добилась успеха в той горстке крупных городов, где наибольшую долю голосов по партийным спискам получили реформаторы. Вызывает, однако, удивление, на­сколько плохими оказались для них результаты выборов в Сибири и на Дальнем Востоке. Хотя эти регионы активно голосовали за оппозиционную ЛДПР, они, по большей части, не поддержали ни аграриев, ни коммунистов: там, как правило, второе после ЛДПР место получили такие реформаторские партии, как "Выбор России" или "ЯБЛоко".Совершенно иной расклад сил сложился в нечерноземных регионах, где все три оппозиционные партии (коммунисты, аграрии и ЛДПР) в основном добились большего успеха, чем партии лагеря реформаторов. Все это по­зволяет предположить возникновение нового трехдольного членения в российской политической географии (36).

В отличие от ЛДПР, и аграрии, и коммунисты добились успеха и на выборах по одномандатным округам. Многие из полученных ими по мажоритарной системе мест были завоеваны бывшими коммунистическими лидерами в тех же самых регионах, где обе партии наиболее успешно провели выборы по партийным спискам. К моменту регистрации думских фракций к 20 депутатам-аграриям, избранным по партийному списку, добавилось еще 35, прошедших по одномандатным округам, и в результате фракция АП составила 55 человек (37). Аналогичным образом сложилась и фракция коммунистов. Получив 32 места по пропорциональной системе и еще 13 по мажори­тарной, КПРФ образовала фракцию из 45 депутатов.

Такая численность фракций превратила коалицию аграриев и коммунистов в наиболее крупный объединенный блок в нижней палате нового парламента. Поэто­му, несмотря на то, что АП в целом получила лишь 8% голосов избирателей, один из ее лидеров И.Рыбкин был избран на пост председателя Государственной думы.

Центристские и корпоратистские блоки. Центризм как политическое направ­ление снискал в России известность летом 1992 г., когда был создан Гражданский союз (ГС), объединивший три политические партии: Народную партию "Свободная Россия" (А.Руцкой), Демократическую партию России (Н.Травкин) и Всероссий­ский союз "Обновление" — политический орган Российского союза промышленни­ков и предпринимателей (А.Вольский и А.Владиславлев). Однако весной-летом 1993 г. в очередной раз началась поляризация политической жизни России и ГС распался. В апреле 1993 г. из него вышла ДПР, в то время как Вольский и Владиславлев незаметно дистанцировались от становившегося все более воинственным Руцкого. В октябре 1993 г., когда Руцкой организовал сопротивление Белого дома, его не под­держали ни Травкин, ни Вольский, ни Владиславлев.

С преодолением (пусть временным) ситуации раскола в октябре 1993 г. перед партиями и блоками, отстаивавшими центристскую ориентацию в противовес ради­кальным действиям и установкам президента и его сторонников, предпринявших военный захват Белого дома, а также воинственным речам и акциям коммунистиче­ских и националистических групп, организовавших штурм телевизионной станции в Останкино и мэрии, открылись новые возможности. Во время декабрьских выборов практически каждый из участвовавших в них электоральных блоков, включая "Вы­бор России", именовал себя "центристским". Наиболее рьяно выражали свои пре-

тензии на это звание организации, отколовшиеся в свое время от Гражданского союза, — "Гражданский союз во имя стабильности, справедливости и прогресса" ("ГС"), Демократическая партия России (ДПР) и "Будущее России — Новые име­на" (38). Партия российского единства и согласия (ПРЕС), возглавляемая С.Шах­раем, также пыталась завоевать голоса центра, однако поскольку большинство исс­ледователей, равно как и многие из ее собственных лидеров, относят ее к реформа­торскому, демократическому лагерю, она будет рассмотрена несколько ниже (39).

Поражение центристов на выборах было наиболее сокрушительным. Несмотря на широкую известность партийных кандидатов, солидное финансирование кампании и наличие национально признанного лидера — Вольского, возглавившего партийный список, "ГС" — получил только 1,9% голосов и, соответственно, не смог преодолеть 5% барьер, установленный для партийного представительства. За другую центрист­скую партию, "Будущее России — Новые имена", отдали свои голоса лишь 1,2% избирателей, и после выборов она была распущена. Из всех партий, вышедших из прежнего ГС, наилучшего результата добилась ДПР. Искусно проведенная кампа­ния в сочетании с харизмой Травкина принесла ей 5,52% голосов. И поскольку 5% барьер был перейден, а бывшие партнеры по ГС — разбиты, лидер ДПР завил о победе (40).

Несмотря на разгром при голосовании по партийным спискам, независимые цен­тристы завоевали больше мест по одномандатным округам, чем какой-либо блок или партия. Всего независимые кандидаты, среди которых преобладали представители местных элит, — директора предприятий, бывшие руководители городских советов либо аппарата КПСС, одержали победу в 127 из 225 одномандатных округов (41). При формировании думских фракций более половины прошедших в Думу независи­мых (67 депутатов) объединились во фракцию "Новая региональная политика" (42), которая, по всем оценкам, больше кого бы то ни было подходит на роль преемника Гражданского союза.

В дополнение к этим выходцам из бывшего центристского альянса в лице ГС в период кампании было сформировано 3 электоральных блока, призванных представ­лять особые социальные группы, — Конструктивно-экологическое движение России (КЕДР), "Женщины России" и "Достоинство и милосердие" — блок, претендующий на защиту интересов бедных и инвалидов. Во время кампании эти корпоратистские блоки провозгласили себя центристскими, хотя краткость избирательного периода не позволяет распознать их политические платформы сверх защиты тех специфиче­ских интересов, которые они взялись представлять. И КЕДР, и "Достоинство и Милосердие" получили менее 1 % голосов по партийным спискам и не провели ни одного кандидата по одномандатным округам, тогда как за "Женщин России" нео­жиданно проголосовало 8,1 % избирателей, что принесло этому блоку 20 мест в Думе. При голосовании думская фракция "Женщин России" все это время, как правило, солидаризировалась с ДПР, фракцией "Новая региональная политика", ПРЕС, а также блоком аграриев и коммунистов, что позволяет отнести ее к левоцентристско­му крылу нового парламента.

"Выбор России" и реформаторские партии. На фоне целеустремленной и эф­фективной кампании Жириновского, а также организационной силы аграриев и коммунистов, особенно отчетливо видны полная несостоятельность усилий "Выбора России" и слабость кампаний, проведенных другими электоральными блоками ре­форматоров (43). В ходе предвыборной борьбы ими было совершенно немало страте­гических и тактических ошибок.

Огромную негативную роль сыграло отстранение от избирательного процесса Б.Ельцина (44). Предвкушая, как после выборов президент будет выступать в каче­стве посредника между различными партиями демократической ориентации, Ель­цин и его помощники сочли, что поддержка какой-либо одной партии пойдет вразрез с высшими интересами (45). Поэтому, хотя создатели "Выбора России" именовали свой блок "президентской партией", сам президент в последний момент решил отказаться от посещения учредительного конгресса этой организации (46). Во время кампании Ельцин воздерживался от каких-либо высказываний по поводу участни­ков предвыборной борьбы. Но ведь он мог принять участие в избирательном процессе, не солидаризируясь прямо с какой-то конкретной реформаторской партией, напри-

мер, осудить Жириновского как экстремиста и призвать избирателей голосовать за одну из действительно либерально-демократических партий. Вместо этого его уча­стие в кампании свелось к 10-минутному обращению к избирателям по российскому телевидению с призывом поддержать его проект конституции.

Все это привело к тому, что признанным лидером "Выбора России" стал Гайдар, а не Ельцин (47). С точки зрения избирательной кампании это было громадной неудачей "Выбора России", поскольку Гайдар не обладал ни харизмой, ни репута­цией, ни электоральным опытом Ельцина. В отличие от Ельцина, Гайдар символи­зировал собой "шоковую терапию" и все ее тяготы; и хотя он и его коллеги доказы­вали, что у них не было возможности провести настоящую шоковую терапию, эти утверждения противоречили общему восприятию ситуации.

"Выбор России" пытался раздуть свою связь с президентом, печатал плакаты и листовки с фотографией Гайдара, пожимающего руку Ельцину. Однако в условиях, когда последний отстранился от участия в кампании, эта стратегия не сработала. Сравнение процента поддержавших Ельцина во время апрельского референдума с долей тех, кто в декабре проголосовал за "Выбор России", показывает, что избира­тели проводят четкое различие между ними. В апреле Ельцина поддержало 67,2% участвовавших в голосовании. Восемь месяцев спустя, без Ельцина, "Выбор России" получил только 15,5%. Разумеется, сравнение данных по референдуму и выборам не совсем корректно: во время референдума, когда существует лишь два возможных ответа ("да" или "нет"), каждый из них должен был получить большую долю голо­сов, чем какой—либо из участников многопартийных выборов, где избирателям при­шлось выбирать один вариант из тринадцати. Тем не менее столь значительное различие между приведенными выше цифрами позволяет предположить, что неуча­стие Ельцина в кампании нанесло серьезный ущерб "Выбору России".

Другой серьезной ошибкой явился раскол реформаторских сил на 4 самостоятель­ных электоральных блока: "Выбор России" во главе с Гайдаром, блок Явлинский — Болдырев — Лукин (ЯБЛоко), возглавляемый Г.Явлинским, ПРЕС С.Шахрая и Российское движение демократических реформ (РДДР) под руководством А.Собча­ка. В позициях этих блоков не было серьезных программных расхождений, а только личностные. Явлинский утверждал, что он был вынужден сформировать собствен­ную партию в связи с серьезными разногласиями с Гайдаром по вопросам об инфля­ции, рыночной конкуренции и внешнеэкономических отношениях. Чтобы подчерк­нуть свой статус "стороннего наблюдателя", Явлинский заявил также, что он не может вступить в союз с правительственными партиями (т.е. с "Выбором России"), поскольку те замешаны в "октябрьских событиях". Однако, по свидетельству его же союзников, действительной причиной, побудившей Явлинского создать свой избира­тельный блок, явилось его стремление занять в дальнейшем пост президента (48).

Шахрай также рассматривал декабрьские выборы как шаг к реализации его пре­тензий на президентство. Используя свое положение главы комитета по делам наци­ональностей, Шахрай побуждал местных лидеров, в первую очередь из республик, к созданию того, что было объявлено им более умеренной и ориентированной на регионы альтернативой "Выбору России". Хотя ему и не удалось добиться формаль­ного вхождения в блок В.Черномырдина, пытаясь добиться поддержки российских промышленников, он создал видимость тесного союза с главой правительства. У ПРЕС действительно имелась своя концепция федеративного устройства России, отличная от концепции "Выбора России", однако эти различия в нюансах не были ни сколько-нибудь очевидны, ни действительно значимы для российских избирате­лей. РДДР же было в конечном счете практически не отличимо от "Выбора России" (49), и после окончания выборов его лидеры задним числом признали, что они не были готовы выступать в качестве независимого электорального блока (50).

Деление реформаторов на несколько соперничающих между собой группировок имело ряд негативных последствий. При выборах по партийным спискам голоса демократически настроенных избирателей раскололись, создав ощущение более со­крушительного поражения демократов, чем это было на самом деле. Результаты выборов, когда демократическая коалиция завоевала 34% голосов (суммарная доля голосов, полученных "Выбором России", ЯБЛоком, ПРЕС и РДДР), прозвучали бы совсем по—иному, нежели (как это было на декабрьских выборах), когда ведущая

демократическая партия получила лишь 15% голосов. Раскол демократов сказался также на проведении ими своих кампаний. Вместо того, чтобы критиковать своих более серьезных оппонентов, таких как Жириновский, Гайдар и Явлинский большую часть времени спорили друг с другом. Точно такая же картина сложилась и при голосовании по одномандатным округам, почти в половине из которых, как уже говорилось, сталкивались между собой кандидаты реформаторских партий (51).

Внутренние расколы не миновали и сам "Выбор России". Формально блок объе­динял 7 различных политических движений и организаций (52). На деле же он представлял собой торопливо сделанную связку новых правительственных элит (как федеральных, так и региональных) из движения "Выбор России" с вышедшими из масс старыми активистами движения "Демократическая Россия". Противоречия между этими двумя частями блока, хотя и были на время сглажены на состоявшемся в октябре 1993 г. учредительном съезде, в ноябре и декабре продолжали мешать эффективному ведению кампании. Во многих регионах барьер между "Демократи­ческой Россией" и "Выбором России" так никогда и не был преодолен, и в результате в ряде одномандатных округов за одно место боролось несколько кандидатов из одного и того же блока. Еще более важно то, что подобные расколы означали: "Выбору России" не достает организованности на региональном уровне"". Более половины региональных отделений направляло в московскую штаб—квартиру блока официальные жалобы по поводу развития взаимоотношений между представителя­ми движений "Демократическая Россия" и "Выбор России" (53). В таких регионах местные лидеры "Выбора России" были плохо организованы и не настроены на избирательную кампанию. Тысячи плакатов пылились в штаб-квартирах, десятки тысяч почтовых обращений остались неразосланными (54).

Недостатки в руководстве и организации усугублялись отсутствием эффективной стратегии. По совету Г.Бурбулиса "Выбор России" избрал стратегию, суть которой заключалась в создании имиджа правящей партии, призванной победить на декаб­рьских выборах. Поэтому партийные лидеры ничего не обещали избирателям, высо­комерно заявляя, что единственной альтернативой проводимого ими курса реформ был возврат к прежней коммунистической системе. Когда же все-таки заходила речь о дальнейших планах правительства, Гайдар и другие пускались в долгие, монотон­ные, академические рассуждения о макроэкономических условиях финансовой ста­билизации, казавшиеся особенно унылыми на фоне сжатых, концентрированных выступлений Жириновского. Некоторые телевизионные клипы "Выбора России" напоминали скорее западную рекламу потребительских товаров, а не политической партии — в них непрерывно повторялось название блока, но ничего не говорилось о его платформе. Такая самонадеянность привела, помимо прочего, к пассивности в проведении кампании (55), в ходе которой "Выбор России" не предпринимал прак­тически никаких усилий для мобилизации общественных организаций, способных оказать ему помощь в ведении борьбы. Однако наибольшей ошибкой "Выбора Рос­сии" была, возможно, его неспособность дать отпор Жириновскому. Вместо того, чтобы разъяснять избирателям подтекст предвыборных обещаний лидера ЛДПР (т.е. в потенциале — войну с большинством своих ближайших соседей и, что не исключе­но, с США), "Выбор России" решил воздержаться от прямых выступлений против него. Когда же ответ Жириновскому был все-таки дан, а это произошло лишь за день до выборов, он документально базировался на высказываниях самого Жириновского и состоял из отрывков его наиболее воинственных речей 1991-1992 гг. с минимумом комментариев. Для московских интеллектуалов смысл фильма был очевиден. Для большинства же других — это была бесплатная реклама Жириновского. И когда вскоре после выборов ведущий стратег "Выбора России" Г.Бурбулис заявил: "Не вызывает сомнений, что мы совершили громадную ошибку. Мы должны были изо дня в день твердить народу, что Жириновский — мерзавец, демагог, грязь, фашист! Вместо этого мы вели приятную и елейную политическую рекламную кампанию",— он, возможно, дал наиболее точное резюме своих собственных просчетов (56).

Все эти ошибки в электоральной стратегии и привели к серьезному поражению блока на выборах. 15,5% голосов — это в два раза меньше того, на что рассчитывали лидеры "Выбора России" и что предсказывали опросы общественного мнения (57).

* Об основах организации партийной деятельности на местах см.: Натсиос Э. Стратегия республиканской партии на уровне штата. — "Полис", 1993, № 5. (Прим. ред.)

Разбитый в регионах, "Выбор России" добился хороших результатов в Москве (34,7%), Санкт-Петербурге (27%) и на Урале — в Свердловске (25,2%), Перми (27%) и Челябинске (25,2%), т.е. в традиционных опорных пунктах российских демократических сил в последние 3 года (58). Как и следовало ожидать, он не встретил поддержки в нечерноземных районах Центральной России и, что неожи­данно, в Сибири и на Дальнем Востоке, — регионах, в прошлом всегда поддерживав­ших Ельцина и демократов. Результаты декабрьских выборов позволяют предполо­жить, что в сознании избирателей этих регионов Ельцин и демократы отнюдь не обязательно означают одно и то же (59).

Гораздо лучше сложились дела у "Выбора России" при голосовании по одноман­датным округам, где связанные с этой организацией кандидаты завоевали по одним подсчетам 26, а по другим — даже 36 мест (60). Иными словами, проведя всего лишь 40 депутатов по партийному списку, этот блок в целом завоевал на выборах больше мест, чем какое-либо другое электоральное объединение. Тем не менее разрыв между ожиданиями и действительностью создал впечатление поражения "Выбора России" и реформаторского лагеря вообще.

Дата добавления: 2015-07-08