Об отношении к бывшим малолетним узникам фашизма после войны

После окончания войны наша семья: папа, мама, мой брат и я поселились в Ораниенбауме (ныне г.Ломоносов). Здесь же поселились и две мамины сестры с детьми. У старшей сестры мужа расстреляли в войну немецкие солдаты, и она одна поднимала троих детей. Мамины сёстры с детьми, моя бабушка тоже были угнаны немцами в Прибалтику: одна – в Литву, другая – в Латвию. В послевоенные годы мамины сёстры часто бывали у нас дома, жили они неподалёку. Собирались за столом, чтобы отметить праздники 1-е Мая – День международной солидарности трудящихся и 7-е Ноября – День Великой Октябрьской социалистической революции. У моих тётушек были хорошие голоса и музыкальный слух. За столом они пели песни на три голоса, много разговаривали, вспоминали довоенную жизнь. Но я никогда не слышала ни одного слова о том, что они были в фашистской неволе, как жили в те годы. И мои двоюродные братья и сёстры тоже ничего не говорили о тех годах, хотя им в начале войны было уже по 10-15 лет. Одного из моих братьев Олега, подростка, вывозили отдельно от его мамы и сестёр. Он три раза бежал из эшелона, увозившего его в Германию. Последний раз ему удалось бежать в Польше, пешком он дошёл до Эстонии, там его поймали. Полицай взял брата к себе в работники. Об этом мне рассказала его младшая сестра уже через много лет после войны.

Я родилась в Эстонии в 1942 году (об этом я уже писала). Там для меня было выписано свидетельство о рождении, где местом рождения указан эстонский хутор. Домой вернулись в начале 1945 года, и когда мама пошла регистрировать меня в ЗАГС и показала это свидетельство на эстонском языке, то сотрудница ЗАГСА сказала: «Зачем портить девочке жизнь?». Старое свидетельство о рождении на эстонском языке уничтожили и выписали новое с датой выдачи 1945 год, где местом рождения указан г.Ораниенбаум Ленинградской области. Так рассказала мне мама уже в конце 80-х годов. И понемногу она стала рассказывать о нашей жизни в те годы. А папа так ничего не успел или не хотел рассказать. Он умер в 1989-м году. В 90-е годы я стала посылать запросы в различные архивы и тогда узнала точно, где и как жила наша семья в 1941-45 годы.

Благодаря маминому молчанию, я закончила институт. Работала в режимных предприятиях, где нужно было заполнять анкеты с такими вопросами: «Находились ли вы в плену в годы войны?», «Бывали ли за границей?». Мои ответы всегда были: «Нет». Ведь я тогда ещё не знала всей правды. В 50-е годы для бывших малолетних узников фашизма были закрыты двери высших учебных заведений, если у них были в документах упоминания о пребывании в фашистской неволе. Вот как сложилась судьба одной из бывших малолетних узниц фашизма Синицыной Людмилы Николаевны. Она рассказывала, что после войны очень хотела учиться, поступила в техникум. Руку, где был нанесён лагерный номер, завязывала лоскутом ткани. Директор техникума увидела и ласково спросила: «Людочка, что у тебя с рукой?». Люда по простоте душевной рассказала, на следующий день она была исключена из учебного заведения. Все, кто был вывезен в годы войны в Германию, Австрию, Норвегию, Прибалтику, после войны стремились вернуться на Родину, но многие из фашистского лагеря угодили в лагерь советский. Их по-прежнему тянуло в родные места, но вернуться они смогли только в 1954 году, после смерти Сталина и в который раз начинали жизнь заново.

Бывший малолетний узник фашизма - Кульберг Эрна Робертовна, г. Ломоносов, март 2011 год.

Дата добавления: 2015-07-08