Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Эмиграция и депортация в 1932‑1945 годах 5 страница

ГЕЙДРИХ И ГЕСТАПО | СЛУЖБА БЕЗОПАСНОСТИ | ГЛАВНОЕ УПРАВЛЕНИЕ ИМПЕРСКОЙ БЕЗОПАСНОСТИ | СС И ВНЕШНЯЯ ПОЛИТИКА | ПОЛИТИКА УКРЕПЛЕНИЯ «НЕМЕЦКОГО ДУХА» НА ВОСТОКЕ | РАЗДЕЛ ПОЛЬШИ В 1939 И 1942 ГОДАХ | ОКОНЧАТЕЛЬНОЕ РЕШЕНИЕ ЕВРЕЙСКОГО ВОПРОСА | Эмиграция и депортация в 1932‑1945 годах 1 страница | Эмиграция и депортация в 1932‑1945 годах 2 страница | Эмиграция и депортация в 1932‑1945 годах 3 страница |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

На одном из подчиненных к главному управлению предприятии по производству строительных материалов были организованы курсы по подготовке специалистов из числа заключенных. Были предприняты попытки повышения производительности их труда путем обещаний лучшего размещения, освобождения из лагеря и использования в последующем на гражданской работе. На некоторых предприятиях планировалось даже размещение освобожденных заключенных в заводских поселках.

Все интенсивнее стали использовать евреев в качестве рабочей силы. Рабы Освальда Поля работали по одиннадцать часов в день, питались плохо, да и обращение с ними желало много лучшего. Из более чем 600 000 заключенных, находившихся в конце 1944 года за колючей проволокой, 250 000 работали на частных фирмах по производству вооружения, 170 000 — на предприятиях, непосредственно подчиненных министерству по вооружению и боеприпасам, 15 000 — в строительных фирмах, 12 000 — в фирмах, занятых на сооружении ставки фюрера в Тюрингии, 50 000 — на предприятиях, подчиненных самому главному административно‑хозяйственному управлению, и 130 000 — в сельском и коммунальном хозяйствах.

Гиммлер не успел сообразить, как оказался втянутым в идеологические и практические проблемы, которые угрожали сорвать его программу по окончательному решению еврейского вопроса. Утилитаристы главного управления Поля стали протягивать свои щупальца к еще оставшимся в живых польским евреям.

К концу 1942 года три четверти польских евреев были ликвидированы. В живых оставались еще 700 000 человек. Они находились в многочисленных так называемых рабочих лагерях, откуда попадали в лагеря смерти. Главное административно‑хозяйственное управление взяло их под свой контроль. А в марте 1943 года оно создало организацию «Остиндустри», которая взяла в свое ведение все более или менее действовавшие предприятия, находившиеся в гетто: по разработке торфа в Дорохуцсе; щеток в Люблине; оснастки в Радом‑Блицине; мехов в Травниках и целый ряд других.

Такая прыть привела фанатиков окончательного решения еврейского вопроса в замешательство. Высший руководитель СС и полиции Варшавы сказал представителю главного административно‑хозяйственного управления: «Восточная промышленность! Когда я слышу слово „промышленность“, мне становится плохо».

Вскоре этой организации был нанесен смертельный удар, так как из подведомственных ей предприятий изъяли всех евреев рабочих и 3 ноября 1943 года направили в газовые камеры. Оберштурмфюрер СС Макс Хорн, заместитель коммерческого директора «Остиндустри» жаловался: «Вследствие ликвидации рабочих‑евреев вся проделанная нами работа пошла насмарку».

Банкротство этой «Остиндустри» привело к вражде между главными управлениями Поля и имперской безопасности, которая продолжалась до самого конца существования третьего рейха. Если первое стремилось сохранить по возможности всех оставшихся работоспособных евреев, то второе — ликвидировать их. Споры между ними отражались на людях, стоявших у газовых камер. К тому же начали сказываться возрастающее сопротивление европейских государств и появляющиеся угрызения совести у некоторых эсэсовских руководителей.

В январе 1942 года шеф РСХА Гейдрих на конференции, получившей по месту своего проведения название «ванзейской», дал указание включить в программу уничтожения также и всех европейских евреев. С тех пор у Адольфа Айхмана появилась единственная цель: обеспечить надежную доставку любых указанных ему евреев в лагеря смерти.

В мрачном, когда‑то принадлежавшем масонам доме номер 116 по Курфюрстенштрассе в Берлине располагался гестаповский реферат IV B4 Айхмана, который к тому времени стал оберштурмбанфюрером СС. Он раскинул свои сети по всему Европейскому континенту с целью удушения там еврейства. В его распоряжении находился целый штаб функционеров, нацеленных на депортацию в различных странах. Установив контакты с высокопоставленными дипломатами, готовыми оказать давление на правительства тех или иных стран на предмет выдачи проживавших в них евреев, и с руководством железных дорог, которое должно было выделять составы для транспортировки, Айхман начал широкомасштабную кампанию. Ему были подчинены референты по делам евреев, введенные к тому времени в службах командующих полицией безопасности в оккупированных странах и в немецких дипломатических миссиях европейских стран.

Собственно говоря, марш смерти для евреев Центральной и Западной Европы начался еще до ванзейской конференции. В октябре 1941 года в гетто Минска, Риги и Лодзи были отправлены поезда с немецкими евреями, в ноябре — с евреями из рейха в старых границах и Австрии. Затем ликвидаторы обратили свой взор на запад. Их первыми жертвами в Европе стали евреи в Нидерландах, чему немало содействовал рейхскомиссар Артур Зейс‑Инкварт, недаром носивший форму обергруппенфюрера СС. С мая 1942 года голландские евреи должны были носить желтую звезду, а в июле на восток пошли с ними поезда. Из 110 000 депортированных из Голландии евреев в живых осталось всего 6000 человек.

После этого ликвидаторы стали орудовать в Бельгии и Франции, но в этих странах дела у них пошли с трудом, так как власть в них принадлежала генералам вермахта, которые не очень‑то поддерживали кампанию по ликвидации.

Как в Польше и России, так и здесь судьба евреев не в последнюю очередь зависела от военных, выступавших зачастую двуликими Янусами, хотя на Балканах они, в общем‑то, и не слишком возражали (в связи с партизанскими действиями населения) против акции. В Сербии, например, 20 000 евреев, взятых в качестве заложников, были расстреляны подразделениями вермахта. Помощник статс‑секретаря министерства иностранных дел Мартин Лютер высказался по этому поводу следующим образом: «В других районах военное командование расправилось с гораздо большим числом евреев, не заводя об этом никакого разговора».

Генералы поступали так, как считали необходимым. Когда 2 октября 1941 года колонна автомашин 342‑й пехотной дивизии была обстреляна партизанами в районе Топола, командующий немецкими войсками в Сербии генерал Франц Бёме отдал приказ о расстреле 2100 евреев в качестве возмездия. К концу месяца число ликвидированных вермахтом достигло 5000 человек. Еврейских женщин и детей военные, однако, трогать не стали, так как взятие их в заложники, по заявлению начальника тамошнего военного управления группенфюрера СС Харальда Турнера, противоречило взглядам и понятиям немецких солдат. Так что 15 000 их были уничтожены уже ликвидаторами в газовых машинах. В живых не осталось почти никого.

Тесные связи с представителями РСХА поддерживали немецкие генералы и в оккупированной Греции (в немецкой зоне оккупации проживали 55 000 евреев, в итальянской зоне — 13 000 и в болгарской — 5000). Командующий немецкими войсками генерал‑лейтенант фон Кренцки приказал собрать 7000 евреев на строительство крепости, откуда они в начале 1943 года были отправлены в Аушвиц двумя эмиссарами Айхмана — гауптштурмфюрерами СС Дитером Вислицени и Антоном Бруннером при поддержке военных. Солдаты вермахта участвовали и в чистке салоникского гетто. Немецкий боевой корабль «Адмирал Эгейев» был задействован в сборе евреев на греческих островах. В Польшу они отправлялись также и в воинских эшелонах.

В Западной Европе генералы вели себя по‑другому. Так, начальник военной администрации в Бельгии и Северной Франции генерал Александр фон Фалькенхаузен не потворствовал ликвидаторам. И темп эсэсовских мероприятий в Бельгии заметно снизился. Из 52 000 проживавших там евреев было уничтожено 24 000 человек, но тех, кто имел бельгийское гражданство, не тронули.

Командующий немецкими войсками во Франции генерал Карл Генрих фон Штюльпнагель не проявлял никакого желания поддерживать программу ликвидации евреев и не выделял войсковые подразделения в помощь шефу полиции безопасности штандартенфюреру СС Хельмуту Кнохену. Да и сами французы принимали все меры, чтобы не дать возможность эсэсовцам беспрепятственно вывозить евреев из страны. Даже зависимое от немцев правительство Виши выступало против ликвидаторов. И хотя его шеф Пьер Лаваль не знал, что предлагавшееся подручными Айхмана переселение евреев на самом деле означало их уничтожение на восточных территориях, он согласился только на выдачу евреев, не имевших французского подданства.

Представитель Айхмана в Париже гауптштурмфюрер СС Теодор Данэккер с триумфом доложил в Берлин 6 июля 1942 года о готовности французского правительства к вывозу из страны евреев без подданства. Но его радость продолжалась недолго. Если из Парижа на восток проследовало 12 000 евреев, то в провинции железнодорожные вагоны, предназначенные для их транспортировки, остались пустыми. Поскольку немецкая полиция безопасности была вынуждена сотрудничать с французской жандармерией, французы имели возможность саботировать программу Айхмана. Так, в середине июля в Бордо была проведена крупная операция по выявлению евреев без подданства, в результате которой задержали всего 150 человек. В ярости Айхман позвонил в Париж. К телефону подошел оберштурмфюрер СС Хайнц Рётке, который записал сказанное Айхманом: «Такого с Данэккером еще никогда не случалось. Ситуация весьма скандальная. Пусть подумает, не стоит ли ему покинуть Францию».

Лишь через полгода Айхман получил возможность снова проявить свою активность. Когда в ноябре 1942 года союзные войска высадились во французской Северной Африке, немцы вторглись в неоккупированную часть Франции, в результате чего та потеряла остатки свободы действий. Охотники за людьми ринулись в Южную Францию, но в районах восточнее Роны натолкнулись на противодействие со стороны итальянских офицеров.

Итальянские военные в оккупированных ими областях (в Греции и Хорватии) вообще выступали против любых мероприятий антисемитского характера. Начальник итальянского генерального штаба в беседе с представителем организации Тодта заявил: «Любые выпады против евреев несовместимы с честью итальянской армии».

Во многих случаях итальянские солдаты помогали евреям. В Греции командующий 2‑й итальянской армией генерал Гелозо запретил ношение еврейской звезды в контролируемой им области и выставил часовых у афинской синагоги и дома еврейской общины, чтобы воспрепятствовать антисемитским выступлениям враждебно настроенных к евреям греков.

В районе Салоник, оккупированном немцами, итальянский консул спас несколько сот евреев, оформив им итальянское гражданство. Летом 1941 года итальянское войсковое подразделение вторглось в Хорватию под предлогом борьбы с партизанами, чтобы вывести оттуда группу евреев и спасти их от ликвидаторов. После ноты протеста хорватского правительства итальянские офицеры, возглавившие эту акцию, были преданы суду, но отделались несколькими днями домашнего ареста.

В своей оккупационной зоне во Франции итальянские военные также запретили любые мероприятия, направленные против евреев. Когда в феврале 1943 года шеф полиции Лиона подготовил партию из 300 евреев к отправке в Аушвиц, итальянский генерал потребовал их освобождения. Итальянские военные не допустили вывоза в Германию и интернированных в своей зоне французской жандармерией евреев в начале марта. Итальянские солдаты окружили тогда в Анси жандармские казармы и не снимали блокады до тех пор, пока евреи не были освобождены.

«Окончательное решение еврейского вопроса, распространенное на всю Европу, значительно затруднено во Франции в результате поведения итальянских служб», — жаловался шеф полиции безопасности во Франции Кнохен и просил главнокомандующего немецкими войсками на Западе призвать итальянцев к порядку.

Но и немецкие военные под влиянием итальянцев, своих союзников, начали колебаться. Генерал‑лейтенант Блюментритт, начальник штаба Западного фронта, проинформировал штандартенфюрера СС Кнохена: «Главнокомандующий войсками Западного фронта не может вмешиваться в эти дела, поскольку итальянское правительство имеет иную точку зрения по данному вопросу».

Айхман обратился за помощью в министерство иностранных дел. Тогда Иоахим фон Риббентроп, пожаловавшись на саботаж итальянских генералов, попросил диктатора Муссолини принять меры.

Вместо производства какого‑либо расследования, дуче однако направил в Южную Францию всего лишь генерал‑инспектора итальянской полиции Гуидо Лоспинозо, но тот избегал любых контактов с немцами. Айхман и его подручные скоро поняли, в чем здесь причина. Вместе с Лоспинозо приехал некто Донати — президент франко‑итальянского банка и доверенное лицо Ватикана. Оказалось, что они с помощью святого престола намеревались переправить в Швейцарию 30 000 евреев, бежавших в итальянскую оккупационную зону. В связи с этим у оберштурмфюрера Рётке появилось подозрение, что «Донати сам, чего доброго, — еврей». У него появилась идея вывезти Донати из итальянской штаб‑квартиры в Ницце в Марсель. Но прежде чем эсэсовские похитители успели что‑либо предпринять, Донати улетел в Рим.

Лишь капитуляция Италии летом 1943 года лишила французских евреев их итальянских покровителей. Но тем не менее гуманизм и человечность итальянских генералов спасли 80 процентов из 300 000 евреев Франции от лагерей смерти. Более того, итальянское противодействие окончательному решению еврейского вопроса совпало по времени с двумя обстоятельствами, резко замедлившими темп преследования евреев, — с утратой Адольфом Гитлером военного счастья и разоблачениями Ватиканом истинной сущности айхмановского «переселения» евреев.

Оппортунистически настроенные союзники национал‑социалистской Германии поняли, что находятся на тонущем корабле, и шаг за шагом стали отгораживаться от антиеврейских действий. Осенью 1942 года правительство Словакии приостановило депортацию евреев на восток. В официальном объяснении было сказано о поступившей из Ватикана информации в отношении действительной судьбы словацких евреев, депортированных в Польшу, а также отказе Айхмана от приема словацкой комиссии для расследования положения дел в так называемых лагерях для переселенцев. В декабре 1942 года депортацию евреев в Германию прекратило и румынское правительство, а ведь антисемиты в Румынии вели себя почище немцев. В апреле 1943 года болгарский царь Борис III распорядился отказаться от проведения депортации евреев, в результате чего ни один из болгарских евреев не попал в руки нацистских ликвидаторов.

Таким образом, программа ликвидации евреев стала в дальнейшем осуществляться лишь частично. Запланированные Айхманом в порядке мести итальянским саботажникам аресты евреев в Риме в ночь с 16 на 17 октября 1943 года были фактически сорваны. Из 8000 подлежавших депортации евреев было задержано только 1259 человек. Полицейский атташе в Риме оберштурмбанфюрер СС Херберт Капплер, возглавлявший эту акцию, радировал 17 октября в Берлин: «Итальянское население не только осуществляет пассивное сопротивление, но и в целом ряде случаев переходит к оказанию действенной помощи евреям. Во время проведения акции антисемитской части населения даже не было видно, тогда как широкие массы римлян пытались оттеснять полицию».

Никакого сомнения не было: сопротивление Европы программе ликвидации евреев росло. Даже некоторые советники и приспешники Гиммлера не смогли устоять против воздействия духа европейского сопротивления и стали, правда, с оглядкой и весьма осторожно, становиться в ряды порядочных людей. Начало этому положил гиммлеровский лечащий врач массажист Феликс Керстен. Когда 15 июля 1942 года он узнал, что Гитлер намерен потребовать также и выдачи евреев Финляндии, а Гиммлер в связи с этим должен предъявить такое требование финскому руководству во время ближайшего посещения Хельсинки, Керстен предупредил финского посланника в Берлине.

29 июля Гиммлер вылетел в Финляндию в сопровождении Керстена. Но прежде чем его приняло финское правительство, Керстен побывал у финского министра иностранных дел Виттинга и подсказал тому, каким образом можно отбить атаку Гиммлера. Надо было сослаться на то, что еврейская проблема имеет особый характер и этот вопрос может быть решен только парламентом, который соберется, однако, лишь в ноябре. Финны воспользовались подсказкой, и Гиммлер был вынужден согласиться ждать до ноября. 14 декабря рейхсфюрер СС вспомнил о финнах и поинтересовался у Керстена, как обстоит у них дело с решением вопроса о евреях. Тот аргументировал тем, что военное положение финнов очень плохое и поэтому правительство не решается ставить этот вопрос перед парламентом. Гиммлер выждал, но возвратился к вопросу о финских евреях 18 сентября 1943 года. Он недовольно пробурчал своему массажисту: «Как осмеливается это вшивое государство не считаться с желанием фюрера?!»

Таким образом, финские евреи были спасены, как впоследствии и тысячи евреев Европы.

Бригадефюрер СС Эггерт Реедер, начальник военной администрации при главнокомандующем немецкими войсками в Бельгии и Северной Франции, также задумывался о еврейском вопросе. Еще в марте 1942 года он отклонил предложение Кнохена ввести и в Бельгии еврейскую звезду, а в сентябре 1943 года собственным решением освободил евреев, собранных в казарме «Досоин» городка Мехельна для отправки в Аушвиц.

Даже такой приверженец Гитлера, как группенфюрер СС, статс‑секретарь министерства внутренних дел Вильгельм Штуккарт не хотел брать на свою совесть убийства евреев. При неофициальном согласии своего шефа, советника министра Бернхарда Лёзенера, он попытался спасти две группы евреев, судьба которых еще не была решена, — 107 000 так называемых «метисов» и 28 000 «состоявших в смешанных браках».

Свои аргументы по защите метисов он приводил на многих конференциях с участием Айхмана и других ликвидаторов. Когда же ему не удалось отстоять у руководства главного управления имперской безопасности свое мнение, Штуккарт решился на отчаянный шаг, предложив вместо ликвидации их стерилизацию. В сентябре 1942 года он направил личное послание Гиммлеру, обнаруженное впоследствии в секретных архивах третьего рейха, которое свидетельствует о том, к каким средствам приходилось прибегать людям, желавшим как‑то помочь евреям.

В этом послании отмечалось, в частности, «что в случае ликвидации полуевреев, в жилах которых течет половина германской крови, мы не только потеряем их сами, но и окажем услугу противнику. К тому же значительная их часть в своей деятельности всегда отстаивала немецкие интересы. Вместе с тем следует учитывать и то негативное политико‑психологическое воздействие, которое будет оказано на арийских предков и всех родственников и которое неминуемо приведет к нежелательным душевным нагрузкам в случае, если обращение с ними будет такое же, как и с обычными евреями… Поэтому считаю, что их выдворение — не в интересах немецкого народа… и хотел бы предложить проведение их стерилизации, что предоставит им возможность естественного вымирания… Само собой разумеется, что как выдворение, так и стерилизация должны быть проведены… после окончания войны».

Послание это попало к Гиммлеру, когда он находился в хорошем настроении, в результате чего большинство метисов были спасены. Гиммлер запретил их ликвидацию.

Когда документ рассматривался на заседании Нюрнбергского военного трибунала, Штуккарт добавил, что он тогда предварительно проконсультировался у статс‑секретаря по вопросам здравоохранения, группенфюрера СС доктора Конти, который разъяснил ему, что проведение стерилизации такого количества метисов практически невозможно.

Вернер Бест, известный своим скепсисом, будучи назначенным имперским уполномоченным в Копенгаген, активно саботировал проведение ликвидации датских евреев. Когда он узнал, что Гитлер приказал в начале сентября 1943 года вывезти из Дании 6500 евреев, он тут же послал в министерство иностранных дел телеграмму со своими аргументами: «Король и парламент наверняка прекратят совместную работу с правительством страны. Кроме того, следует считаться с генеральной забастовкой».

Тем не менее Гитлер и Гиммлер продолжали настаивать на акции. 18 сентября Бест послал новое предупреждение, в котором говорилось: «Депортация евреев, вне сомнения, чрезвычайно осложнит политическую обстановку в Дании. Дело может дойти до беспорядков и даже до генеральной забастовки».

Аргументы Беста настолько убедили Риббентропа, что он решился доложить их Гитлеру. Представитель министерства иностранных дел в штаб‑квартире фюрера Хевель, имевший ранг посла, сообщил, что «фюрер весьма сомневается, чтобы эта акция могла вызвать подобные последствия». Так что акция началась: в Данию были направлены два батальона полиции общественного порядка, а в гавани Копенгагена стоял под парами корабль «Вартеланд» чтобы принять на борт подлежавших депортации евреев.

Бест решил этому воспротивиться, по сути дела, взбунтовавшись против фюрера, но, как это было ему свойственно, осторожно, точно все взвесив и действуя цинично, так, что его поступки можно было истолковать двойственно. Как только Бест узнал о сроках запланированной акции, он ввел в курс дела своего хорошо знакомого, старого члена партии Георга Фердинанда Дуквица, являвшегося представителем пароходной компании в Дании, который предупредил евреев. Дуквиц, ближайший сотрудник Альфреда Розенберга, имевший партийный знак в золоте встретился 27 сентября с руководителями датского движения Сопротивления и попросил их срочно оповестить лидеров датского еврейства об опасности. Сообщение, передававшееся шепотом, обошло все синагоги и еврейские общественные дома. Евреи попрятались, а значительная их часть в ходе народной кампании помощи была переправлена в Швецию.

Бест, кроме того, убедил шефа полиции безопасности, чтобы его сотрудники не врывались в еврейские дома, а звонили в дверь объяснив это следующим образом: «Поскольку значительная часть местных евреев дома не находится, взлом дверей пустых домов вызовет нелицеприятную для немцев реакцию да и даст толчок грабежам и воровству, которые будут отнесены на наш счет».

В результате этих мер акция, проводившаяся в ночь с 1 на 2 октября 1943 года, провалилась. Были арестованы всего несколько стариков, которых не успели оповестить или которые не смогли скрыться. Общее число депортированных составило 477 евреев вместо запланированных, как мы уже отмечали, 6500 человек.

Бест сумел даже сделать так, что этих людей направили в концлагерь для пожилых людей в Терезиенштадт, большинство узников которого дожили до краха третьего рейха.

Прибегал он и к скрытому балагурству. Так, он сделал вид, что недавний мощный удар по мировому еврейству прошел вполне успешно. И доложил в Берлин:

«1. Антиеврейская акция, проводившаяся в Дании в ночь с 1 на 2 октября 1943 года, прошла без эксцессов. 2. С сегодняшнего дня Данию можно считать очищенной от евреев».

Когда же берлинские ликвидаторы возразили, что арестовано совсем немного евреев, Бест 5 октября 1943 года ответил наигранно и серьезно, с оттенком снисходительности:

«То, что будет задержано и депортировано очень мало евреев, предвидели шеф полиции безопасности и я… Поскольку основная цель проводившейся акции заключалась в выдворении евреев из Дании, а не в охоте за черепами, можно считать, что своей цели указанная акция достигла».

Адольф Айхман не понимал, что происходит. После Вильгельма Штуккарта еще один высший эсэсовский чин испортил ему все дело. На допросе израильскому следователю много лет спустя он рассказал: "Об этом я помню абсолютно точно, так как в то время сильно удивился и сказал сам себе: «Ну и ну, ведь Бест был начальником первого отдела главного управления имперской безопасности и делал нам обстоятельный доклад о целях и задачах полиции… Гляди‑ка, а теперь он находится в Дании и, по сути дела, выступает против мероприятий своего бывшего шефа».

Рабский мозг Айхмана не мог разобраться в целом ряде странных, на его взгляд, событиях. Но ему предстоял еще более неожиданный сюрприз во время осуществления его последней акции палача по ликвидации венгерского еврейства, когда в качестве их защитника выступил сам Генрих Гиммлер.

 

 


Дата добавления: 2015-10-28; просмотров: 35 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Эмиграция и депортация в 1932‑1945 годах 4 страница| СИЛА И БЕССИЛИЕ СС 1 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.013 сек.)