Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Сказав это, учитель стал таять, как и стены подвала ЧАЭС, меня вновь окутал густой туман, появившийся из ниоткуда. 2 страница

Резонно, конечно, но что, если они все-таки стену разбирать начнут? 2 страница | Резонно, конечно, но что, если они все-таки стену разбирать начнут? 3 страница | Резонно, конечно, но что, если они все-таки стену разбирать начнут? 4 страница | Резонно, конечно, но что, если они все-таки стену разбирать начнут? 5 страница | Резонно, конечно, но что, если они все-таки стену разбирать начнут? 6 страница | Резонно, конечно, но что, если они все-таки стену разбирать начнут? 7 страница | Видишь, Крохаль, - проговорил он сквозь смех, - имя, все-таки, человеку не просто так дается. Всегда надо внимательно смотреть, с кем знакомишься. | Здравствуй, Крохаль! –голос учителя доносился откуда-то издалека. – Вот мы и встретились снова! Я, признаться, этому рад! | Хорошо, задам правильный. Почему ты весь в белом? | Где? – я все еще не видел Камня. |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

Серж насупился, но возражать мне не стал, поняв, что это бесполезно. Контролер все так же раскачивался из стороны в сторону, но, когда я закончил речь, он на мгновенье замер, а потом продолжил свои однообразные движения. Готов поклясться, что мутант слушал наш разговор!

Я принялся готовить заряд для расширения выхода, а Серж все еще неподвижно стоял на месте, прикидывая, как лучше приступить к переговорам с мутантом. Наконец, решившись, он шагнул к псионику.

- Э-э-э… Уважаемый! – начал Серж. – Я прошу тебя отойти в сторону… Пожалуйста.

Контролер даже бровью не повел. Он все так же раскачивался из стороны в сторону, будто монах, впавший в транс. Серж подождал немного, потом повторил свою просьбу. Мутант опять ее проигнорировал.

- Эй, ты! – Серж начал злиться. – Я с тобой разговариваю! Отойди в сторону, по-хорошему прошу! Отойди, тварь дикая!

Серж, осмелевший от пассивности мутанта, ткнул его пальцем в плечо. Это было большой ошибкой. Псионик только на секунду открыл глаза, но этого было достаточно, чтобы Серж отскочил к соседней стене и схватился за автомат, намериваясь прикончить контролера. Я едва успел прыгнуть вперед и оттолкнуть ствол «ВАЛа» в сторону. Сухо застрекотало, и очередь ушла в потолок соседнего бокса, выкрошив большой кусок когда-то белой штукатурки.

Сержа бил озноб, глаза были безумными, автомат в его руках ходил ходуном, а контролер все так же невозмутимо сидел в углу, словно все происходящее не имело к нему касательства. Через некоторое время Серж пришел в себя, и взгляд его стал осмысленным.

- Ты в порядке? – я пощелкал пальцами перед лицом напарника. – Оклемался?

- Что это было? – с трудом проговорил Серж. – Что это было?

- Наглядный пример того, что нельзя обижать слабых. Ты проявил агрессию, и контролер должен был защищаться. Скажи спасибо, что он предельно истощен, а то галлюцинациями бы ты не отделался. Смотри, сейчас я попробую договориться с ним. Ты же, если увидишь, что я веду себя странно, сразу стреляй. Только не в меня, а в мутанта.

- Тогда, я должен это сделать уже сейчас. – Серж уже отошел после ментальной атаки и пытался проявить чувство юмора. – Ты собираешься говорить за жизнь с контролером. Более неадекватного поведения я себе и представить не могу.

- Не шути, я серьезно. И отойди подальше. От беды. Мало ли, что ему в голову взбредет.

- Хорошо, кивнул Серж и отодвинулся в коридор между боксами вивария.

- Эй, Большой! – я присел на корточки возле мутанта. – Мы не хотим тебе зла. Ответь мне.

Контролер приоткрыл глаза и с интересом на меня посмотрел. В глазах его была черная бездна. Сначала глаза показались мне пустыми. Затем я понял, что они не пусты, а, наоборот, полны мудрости, всю глубину которой мне не постичь. Где-то я уже видел такой взгляд. Не так давно, кстати. Только цвет глаз был желтый, если мне не изменяет память.

- Я слушаю тебя, Большой, – отозвалось в моей голове эхо мысли контролера.

- Давно ты здесь?– задал я первый вопрос, косясь одним глазом на Сержа, чтобы он чего-нибудь не начудил.

- Зачем ты говоришь? – мысленно ответил мне контролер. - Думай! Ты же умеешь.

- Я хочу, чтобы нас слышал мой напарник, – при этих словах Серж заметно вздрогнул.

- Хорошо, - согласился голос в моей голове. – Только я буду думать. Мне тяжело говорить. Сил почти не осталось.

- Большой, - вновь заговорил я. – Давно ты здесь?

- Не помню. Много Вздохов минуло с того момента, как Огонь запер меня.

- Я понял тебя. Большой, мы хотим выйти отсюда. Для этого нам нужно расширить щель в полу. Отойди в сторону, иначе ты пострадаешь от взрыва.

- Мне не страшно. Но я понимаю, чего ты хочешь. Я отойду.

- Спасибо, Большой! Что ты попросишь за эту услугу? Мы можем помочь тебе?

- Нет, - отозвался контролер. – Помочь вы уже не сможете. И мне от вас ничего не надо.

- Спасибо, Большой! Мы начинаем.

На этом наш разговор с псиоником закончился. Я отошел в проход. Мутант с трудом поднялся, и медленно переступая, побрел к выходу из клетки. Проходя мимо оторопевшего Сержа, стоящего с другой стороны прохода, мутант неожиданно остановился, повернулся и посмотрел мне в глаза. Потом таким же шаркающим шагом поплелся дальше. После этого сил у него хватило только на то, чтобы добраться до соседней клетки спрятаться за бетонную перегородку. Там он присел, а потом завалился на бок, часто дыша.

Я взял навеску взрывчатки, вдавил в нее детонатор, активировал его и прикрепил мину к выступу внутри щели. После этого мы с Сержем спрятались стеной, в стороне от контролера.

Ровно через минуту виварий содрогнулся от взрыва. Хорошо, что заряд был не очень большой, иначе потолок туннеля обрушился бы полностью, сильно осложнив нам задачу. А так, часть осколков, вынесенных из щели, улетели через проход в клетку и там остались, а часть рухнула вниз. Однако место, чтобы протиснуться двум сталкерам, оставалось предостаточно. Все это мы рассмотрели, когда пыль, поднятая взрывной волной, рассеялась. Щель теперь выглядела как вход в небольшую пещеру. В нее не даже не было необходимости протискиваться - можно было просто спрыгнуть.

Я встал на колени и заглянул в туннель. Все чисто, все спокойно. Не было даже признаков детей подземелья – бюреров. Темно, правда, как у афроамериканца в глубине души, но это дело поправимое. Фонари, хвала Зоне, у нас еще функционировали. Коридор уходил в две стороны.

- Ладно, Серж! – позвал я напарника. – Двинули через туннели. Другого пути я не вижу.

Сказав это, я спрыгнул в дыру. За мной последовал Серж. Мы еще раз осмотрелись. Завала видно не было: коридор изгибался плавной дугой, мешая обзору.

- Ну, - спросил я напарника. – Куда пойдем?

- А Выпь как выходил?

- Он не помнит. По его рассказу получается, что проход здесь только с одной стороны, с другой – завал… Так куда пойдем?

- Ну, Мертвый Город на севере от Янтаря? – поинтересовался напарник.

- Да.

- Тогда, давай сюда. – Серж указал направо. – Тут направления как раз на северо-запад. И изгибается туннель соответственно.

- Не факт, что он за поворотом резко направление не сменит. Помнится, Выпь говорил про несколько поворотов. Но я соглашусь с твоим предложением, оно мне кажется более рациональным, чем в орлянку играть. Пошли.

И мы зашагали по темному коридору. Когда виварий остался далеко позади, Серж спросил, что мне рассказал контролер. Я, сославшись на то, что сейчас говорить некогда, не ответил. Но, относительно «некогда», это была полуправда. Вторая причина заключалась в словах, подуманных для меня контролером, когда он приостановился в коридоре вивария возле Сержа. «Ты и твой друг, - подумал тогда мутант, - отмечены Зоной. Только метки у вас разные».

Глава 11

- Что значит «потеряли»?! – голос Лядащева, казалось, проникал сквозь стены и был слышан на улице. – Что значит «ушли»?! Ты соображаешь, что сейчас сказал?! Немедленно сюда!

Полковник хлестко бросил трубку телефона на рычаг и принялся расхаживать по комнате. В помещении опять стоял хруст кулаков. Как такое могло случиться, что два сталкера, за которыми отправили группу спецназа, ускользнули? Полковник не мог этого понять. Сталкеры ушли от отряда, поддерживаемого вертолетом! Поистине, мир перевернулся с ног на голову! И что он, Виктор Иванович Лядащев, должен сказать своему шефу, буквально через двое суток после того, как отправил в Зону очередного оперативника, имеющего конкретную цель: захватить, двух ходоков? При невозможности захвата – уничтожить. Полномочья оперативнику даны были самые широкие. И, на тебе, - облажался! Как такое может быть?! Ну как?!

Виктор Иванович, немного успокоившись, вновь взялся за телефон, набрал номер и, дождавшись ответа, сказал:

- Как только лейтенант вернется, срочно его ко мне!

В трубке что-то ответили. Полковник нахмурился, потом покраснел, как вареный рак, и буквально проорал собеседнику на другом конце провода:

- Я знаю, откуда он прибудет! Ничего, не сахарные, не растаем! Понятно?! Бегом! А кто боится, может прямо сейчас рапорт писать! Я никого у себя в отделе не держу!

После этого разговора прошли ровно сутки. Шеф уже выказал свое неудовольствие Виктору Ивановичу. Теперь в Агентстве с нетерпением ждали непосредственного исполнителя задания, упустившего сталкеров прямо из рук. Он вот-вот должен был предстать пред очами сурового начальника. Лядащев сидел у себя в кабинете, когда, наконец, в дверь постучали.

- Войдите, - пробасил полковник. Он уже расположился за столом, ожидая подчиненного для разноса.

Дверь приоткрылась, и сквозь щель протиснулся лейтенант, руководившей поимкой сталкеров. На лейтенанте все еще была надета полевая форма, с шевроном ученых на плече. Форма была грязна и покрыта кирпично-бетонной пылью. Казалось, что военный провел последние дни за разбором завалов на месте стихийного бедствия. В сущности, это не сильно грешило против истины. Оперативник вошел в кабинет и замер по стойке «смирно».

- Вольно, лейтенант! – голос Лядащева был спокоен до металлического привкуса во рту. – Может, хоть вы объясните, как эти двое умудрились уйти из-под вашего носа? Нет, лейтенант, я действительно не понимаю, каким образом два сталкера могли ускользнуть из хорошо охраняемого лагеря, и скрыться от группы спецназа?

- Господин полковник, - начал, было, оперативник, но Виктор Иванович прервал его.

- Подождите, лейтенант! Объяснять вы все будете не мне, а шефу! – полковник ткнул пальцем в потолок. – Он ждет нас через десять минут. Так что, рекомендую подумать о том, что вы ему скажете.

После этих слов, лейтенант, и так выглядевший, как пожухлый лист, совсем сник.

Ровно через десять минут полковник и его подчиненный стояли перед дубовой дверью, ведущей в кабинет Андрея Владимировича Краева. За их спиной сладко улыбался адъютант генерала. Его приторное лицо, однако, на сей раз внушало Виктору Ивановичу не обычное раздражение, а вящий ужас. Явных причин для этого не было: капитан был так же услужлив и предупредителен, как обычно. Но что-то неуловимое, какой-то налет в его поведении, говорил чутью старого оперативника, что Ванюхин ведет непонятную для других игру, в которой Лядащеву отведена роль, если не пешки, то не очень тяжелой фигуры. Фигуры, которой можно легко пожертвовать, если возникнет такая необходимость.

Быть разменной монетой полковник отвык. Он давно перерос то время и звание, когда его могли послать куда-то с «темной» миссией. Он уже не был бросовым товаром. И пешкой, пусть и проходной, он тоже быть не хотел. Он сам уже стал гроссмейстером, и сам научился передвигать человеческие фигурки по шахматному полю.

Но этого, похоже, хотел Ванюхин, а Лядащев не мог ему ничего противопоставить, потому что в руках у него не было информации и улик. И все умозаключения полковника строились исключительно на интуиции, на зверином чутье, которым обладал Виктор Иванович. Не будь этого чутья, Лядащев никогда бы не добрался до той должности, которую сейчас занимал. Его бы просто перемолола машина Агентства, как она много раз уже поступала с его коллегами.

Ванюхин являлся для Виктора Ивановича серьезным противником. Нельзя было сбрасывать со счетов его прекрасную осведомленность о делах АСО, как подпольных, так и официальных, и о внутренней борьбе за лакомые куски в самом Агентстве. У полковника, конечно, было, что противопоставить капитану, но, с другой стороны, за последним стоял Краев и лизоблюды, крутящиеся вокруг шефа. В случае конфликта, они встанут на сторону Ванюхина. А Лядащев, учитывая его неважные дела на тайном фронте Зоны, последнее время все больше и больше терял очки. Да что там очки! Люди, еще недавно клявшиеся в собачьей преданности, теперь отворачивались от полковника, почувствовав, очевидно, смену ветра.

Чтобы вернуть себе вес и влияние, Виктору Иванович срочно требовалось свернуть затеянную им операцию «Очищение». Желательно, чтобы после этого участников самой операции не осталось. На этом фоне очень некрасиво выглядел доклад, выслушанный полковником вчера, кода оперативник, посланный в Зону поставить точку в этой истории, смог с ним связаться. Конечно, десять шансов против одного, что сталкеры погибли при взрыве ракет, но один-то шанс оставался! И его со счетов сбрасывать было никак нельзя.

Дверь в кабинет начальства открылась, и полковник, а за ним и лейтенант, перешагнули порог, будто взошли на Голгофу.

Генерал не ответил на доклад Лядащева и жестом приказал подчиненным сесть к столу. Те повиновались. Краев хмуро оглядел офицеров. Потом еще более хмуро приказал лейтенанту доложить о случившемся. Тот вскочил, вытянулся в струнку и начал свой рассказ.

По его словам выходило, что он встретил интересующих лиц в лагере ученых. Далее, дождавшись удобного, с его точки зрения, момента, запросил спецназ для захвата двух сталкеров. Когда группа прибыла, тех на месте уже не оказалось. Они, каким-то образом прознав о намереньях лейтенанта, успели покинуть территорию лагеря и скрыться в долине озера Янтарь. Поняв, что слету поймать ходоков не удастся, лейтенант дал команду группе перекрыть наиболее вероятные пути отхода, приказал вертолету организовать наблюдение с воздуха и вызвал подкрепление, намереваясь прочесать долину. Однако, сталкеры непостижимым образом ухитрились скрыться от преследователей. Удалось точно восстановить маршрут отхода беглецов. Оказалось, что выйдя из лагеря, они прямиком двинулись к промышленному комплексу, где, в конечном счете, их и засекли вертолетчики. Кстати, те же летуны готовы были поклясться на чем угодно, что по указанному маршруту они пролетали, но кроме одного снорка, никого не видели. Следы сталкеров говорили, что прошли они спокойно, и с мутантами не встречались. Лишь в одном месте, недалеко от дороги, следы были странными: одна пара стала отпечатываться менее отчетливо, как если бы человек вдруг похудел килограмм на двадцать, а вторая пара, наоборот, говорила о внезапно возросшем весе ходока. Кроме того, «легкий» сталкер, неожиданно, встал на карачки и до дороги добрался именно таким манером. Вкупе с заявлением вертолетчиков, можно было предположить, что именно он и был тем «снорком». Но почему на экранах тепловизоров не отразился его напарник, оставалось загадкой. В конечном счете, было выдвинуто предположение, что второй сталкер пользовался каким-то неизвестным артефактом, блокирующим инфракрасное излучение человеческого тела. Сталкеров засекли, только когда они начали стрелять. А это было уже во дворе промышленного комплекса, в двух шагах от входа в лабораторию. Вертолетчики добрались до места слишком поздно: ходоки были практически в здании. Поэтому подтвердить их уничтожение после взрыва ракет не представлялось возможным.

- Получается, что сталкеры живы? – Краев прервал наступившее после доклада молчание. – Я правильно понял?

- Нет, они, наверняка, погибли при взрыве. – сказал лейтенант.

- Вы лично, или кто-то еще видели тела, чтобы с такой уверенностью говорить об их кончине?

- Нет, - лейтенант потупил взор.

- Тогда, пока не доказано обратное, они живы и могут принести нам немалый вред. Вы свободны, лейтенант! - Краев жестом отпустил военного, а потом добавил, как в известном фильме: - А вас, полковник, прошу задержаться.

Пока оперативник не покинул кабинет, Андрей Владимирович молчал. Лядащев прекрасно понимал, каких усилий стоило старику это показное хладнокровие. Но, даже когда они остались наедине, генерал не позволил себе повысить голос. И это было очень неблагоприятным признаком.

- Итак, Виктор Иванович, прокол за проколом. – Краев поднялся из-за стола, вынудив, тем самым, встать и полковника. – Сталкеры опять скрылись. Если мне не изменяет память, вы обещали, будто об этой проблеме я больше не услышу. Вы меня обманули, что не очень красиво. Все это дело разрастается как снежный ком, становясь очень большой занозой в сиденье моего кресла. А уж вашего-то и подавно. Как думаете выкручиваться?

- Примем за исходное, что они живы, и будем работать над этим.

- Каким образом? Кстати, разобрать завал на месте взрыва возможно?

- Нет, - покачал головой полковник. – Я разговаривал с нашими строителями, они утверждают, что это - чертовски сложная инженерная задача, даже при обычных обстоятельствах. В условиях же Зоны она превращается в непосильную. Поэтому, о том, чтобы откопать вход и попытаться найти там их тела, речи сейчас нет.

- Тогда как вы собираетесь решать эту проблему?

- Придется задействовать агента... В Зоне…

- У вас их там склад, что ли?

- Нет, всего один остался. Помните, я про него говорил. Профессионал очень высокого класса. Глубоко законспирирован. У него свои счеты с Зоной. С такими взглядами его с распростертыми объятиями приняли в одну из группировок, где он сейчас занимает не последний пост.

- Тогда почему вы не использовали его с самого начала, а завязались с Тронхеймом? Если он действительно такой замечательный? – Краев сделал акцент на слове «действительно».

- Потому что это не его область. Он не специалист по силовым акциям. Он хороший «крот», который может долго работать под прикрытием, собирая информацию и обеспечивая взаимодействие с другими агентами, оставаясь в тени. В плане диверсионной деятельности Тронхейм – лучший.

- Ага, «лучший»! Где же ваш «лучший»? Исчез? Остается только надеяться, что он действительно погиб. Ладно, рассказывайте дальше.

- Понимаете, я в свое время дал Аполлону задание, которое он успешно выполнил. Теперь, мы можем отследить передвижения беглецов, если только им удастся выбраться на поверхность. Их ликвидируют, едва они попадут в зону влияния Аполлона.

- Свежо предание, - сморщился Краев. – Почему сразу не использовали эту возможность? Зачем такие сложности?

- Мне казалось неразумным засвечивать такого ценного персонажа, как Аполлон. Поэтому я и пытался действовать через бандитов и военных, стараясь, чтобы о нас никто не знал. И я был прав, как показали события. Утечка информации, все-таки, произошла, и наши «друзья» скрылись. Если бы тут был замешан еще и «крот», мы бы его уже потеряли. А я им очень дорожу, так как он приносит ощутимую пользу. Сейчас ситуация изменилась: вред от беглецов, если они выживут, может быть много больше, чем от потери Аполлона. Тем более, что Панченко, наверное, уже догадался, что за ними открыта охота. Если он нарушил приказ, значит, на то были веские основания. Я боюсь, что на его мировоззрение повлиял тот пришелец из Зоны. Или напарник капитана. Судя по косвенным признакам, у того есть много интересной информации, обнародование которой нежелательно. Мне очень бы хотелось с ним побеседовать. С глазу на глаз. Но, захватить его не удалось. Ликвидировать в бандитской разборке тоже. Понимаете, когда они ушли от мародеров, я решил, все-таки встретиться с этими талантливыми товарищами. Но они мое приглашение проигнорировали, когда сбежали из лагеря ученых. Если до этого ребята еще могли испытывать сомнения, то теперь им абсолютно ясно, кто ведет на них охоту. Им, наверное, это сильно не нравится. А обозленный капитан может принести нам больше неприятностей, чем потерянные Тронхейм и Аполлон вместе взятые. Именно поэтому я считаю, что только в сложившейся ситуации мы можем оправдать риск потери Аполлона и пойти на крайние меры.

- Хорошо, но вы сказали, что ваш агент- специалист по сбору информации. Шпион, одним словом…

- Разведчик, - поправил Лядащев Краева.

- Не цепляйтесь к словам, полковник! - шеф раздраженно махнул головой. – Какая разница: шпион, разведчик?!

- Шпион – враг, разведчик – сотрудник, он работает на нас.

- Хорошо, будь по-вашему, - генерал махнул рукой. – Аполлон – разведчик, а не убийца. А, сдается мне, тут нужен именно профессионал по «мокрым» делам. У вас есть такой?

- У меня есть. – Лядащев кивнул головой. – Только, мне кажется, разумнее было бы использовать кого-то из местных, кто знаком с условиями Зоны. Из сталкеров. Мой агент имеет некоторое влияние в их среде, и сможет договориться о контракте.

- Ладно, - согласился генерал. – Поступайте, как знаете.

- Разрешите идти? - полковник козырнул.

- Идите, - позволил Краев. Когда Лядащев был почти в дверях, шеф добавил: - Только имейте в виду, Виктор Иванович, очередного прокола я вам не прощу. Тут ничего личного, но один провал за другим наводит на определенные мысли. Удачи вам, полковник!

Виктор Иванович покинул кабинет шефа под похоронный марш, звучащий в голове. Краев недвусмысленно дал понять, что ожидает полковника в случае провала и этой операции. Улыбающееся лицо Ванюхина тоже не добавило Лядащеву хорошего настроения. В свой кабинет он вернулся злым на весь мир, и, в первую очередь, на Тронхейма, начиная с которого и заварилась вся эта каша. А расхлебывать полковнику и только ему.

Лядащев не врал своему шефу. Действительно, придется задействовать Аполлона, хотя это и не его профиль. Полковнику было жаль терять такого агента. Даже если операция пройдет успешно, то его придется выводить из игры, ибо продолжать работу под прежней легендой тот не сможет. Да и вообще, вряд ли сможет работать дальше по своей специальности. Жаль агента… Но тут ничего не поделаешь – себя жаль еще больше.

Полковник сел за компьютер и напечатал короткое письмо:

«Аполлону. Необходима генеральная уборка. Срочно. Финансово не ограничиваю. Объект: «A-12»+1. После выполнения в полном объеме и подтверждения возвращайтесь. Ника»

Виктор Иванович перечитал текст. Да, все правильно. Именно так. Половик отправил письмо на просторы электронных сетей и откинулся на стенке. Больше он ничего не мог предпринять. Оставалось надеяться только на сообразительность и ловкость своего агента, который, сам того не ведая, держал в руках судьбу Лядащева.

Коридор скрывался в темноте. Хорошо, что при нас были мощные фонари, позволяющие спокойно осмотреться. Стены, выложенные полукруглыми бетонными плитами, сходились аркой над головой. До верхней точки можно было легко дотянуться рукой. В некоторых местах бетонная кладка разошлась, и в щели просачивался грунт, скапливаясь кучами на полу. Но, на удивление, было сухо, хотя я ожидал луж под ногами. Вместо воды, на пути встречались завалы, возникшие при обрушении свода. Иногда, действительно, приходилось протискиваться сквозь щели, чтобы преодолеть вставшую на пути преграду. Как тут Выпь один прополз, да еще с обожженными руками?

По левой стене коридора торчали в несколько уровней железные штыри, покрытые ржавчиной. На них лежали толстые кабели. Некоторые были в броне и хорошо сохранились, поблескивая в свете фонаря. Те же, что были в черной изоляции, представляли собой печальное зрелище: пластик на многих участках прогнил, обнажив жилы кабеля. Странно, что полимер, служивший обмоткой, не выдержал относительно недолгого для себя срока службы. Под потолком висели продолговатые плафоны в сетчатых кожухах. Лампы в них, естественно, не горели.

Коридор уводил нас на север. Он несколько раз поворачивал, отклоняясь от азимута, но, в целом, шел в сторону Мертвого города. У меня было ощущение, что мы постепенно поднимаемся к поверхности. Несколько поворотов на пути к комнате, где сходилось много коридоров, превратилось в пять или шесть, если не в семь или десять. По моим расчетам, мы давно вырвались за пределы долины, а комнаты все не было.

Наконец, за очередным поворотом нам повезло – коридор заканчивался просторным помещением, в которое открывалось множество проходов. Больше всего я боялся, что сюда заберутся бюреры, гонца которых встретил во время своего путешествия капитан. Но в комнате этих карликов не было.

По коридорам до этой точки мы прошагали километра три, если верить моим ощущениям и курсографу. Я мысленно представил карту Зоны. Да, мы уже вышли за холмы, окружающие Янтарь, и теперь находимся под равниной, на которой когда-то раскидывались колхозные поля. Вообще же под землей мы бродили восемь часов. В Зоне давно уже день. Там, даже если пасмурно и идет дождь, все равно светло и можно передвигаться без фонаря. Не знаю, как Сержа, а меня начал одолевать голод: последний раз мы ели вчера вечером, после чего много бегали и сильно нервничали. Организм, в связи с этим, срочно требовал подзарядки.

Я посмотрел на тактическую информацию, отражающуюся у меня перед глазами: уровень радиации приемлемый, отравляющих веществ в воздухе не зафиксировано. После этого я поднял забрало и принюхался. Воздух, немного влажный, пах землей и бетоном. В нем не было того запаха, который я боялся уловить: запаха гнили и испражнений – непременного атрибута подземных карликов. Вонь стойбища бюреров может свалить человека с ног сама по себе. Хвала Зоне, на эту комнату мутанты еще не покушались.

Мы отошли в проход, из которого только что вынырнули, и расположились на привал. Брикеты с безвкусно-сублимированной едой и чистая вода показались нам райским пиром. Где вы, оладушки Затевахина? Я улыбнулся своим мыслям. Еще вечером мы сидели в относительной безопасности и с комфортом лопали домашние деликатесы, а сегодня, едва унеся ноги, радуемся армейским концентратам и считаем, что темный коридор - идеальное место для привала. Странное ты существо, человек!

- Ненормально как-то, - пробормотал Серж, когда мы закончили трапезу. Видимо, он озвучил мысль, которую обдумывал за едой.

- Ты о чем?

- Что-то мы легко выбрались из лаборатории. Выпь, насколько я понимаю, попал в настоящую мясорубку, а мы встретили только снорка и пару зомби. Контролер вообще не в счет.

- Ты об этом сожалеешь? – я прекрасно понимал, что хочет сказать мне напарник, но решил поддразнить его.

- Нет, но только необычно как-то: Зона кишмя кишит тварями, а тут их практически нет. И выскочили мы, в отличие от вояк, без особых проблем.

- Ну, во-первых, еще не выскочили. Нам до поверхности еще ползти и ползти. А относительно поголовья мутантов – есть у меня одно соображение.

- Это какое?

- А ты сам извилиной пошевели, может, и додумаешься! – после этих слов я демонстративно растянулся на полу.

- Нет, ты погоди, - напарник принялся теребить меня за плечо. – Что у тебя за идея?

- Какой ты нудный, Серж! – я поморщился. – Неужели Затевахин тебя ничему не научил?

- Научил: с Зоной надо всегда держать ухо востро.

- Если ты только в лагере это понял, то я явно погорячился, принимая тебя в сталкеры.

- Ладно тебе юродствовать, - обиделся Серж. – Не томи, выкладывай, что надумал.

- Да отстань ты! Вот же привязался, пиявка. Сам подумай. Относительно замкнутых экосистем, например.

Серж нахмурился и отсел от меня. Через некоторое время, видимо поняв, что я имею в виду, он вновь придвинулся и толкнул меня в бок.

- Чего тебе?

- Ты хочешь сказать, что «Х-18» - своего рода модель закрытой Зоны, где нет притока биомассы извне?

- Именно так. В отсутствии постоянного поступления пищи, мутанты сожрали друг друга. А кто остался – скоро сам издохнет. Таким образом, отгородив Зону от внешнего мира, мы сможем, через некоторое время, навсегда забыть о мутантах.

- Богатая идея! – одобрил меня Серж. – Только, боюсь, человеческая жадность не позволит этого сделать. И ради сиюминутной прибыли сталкеры станут лезть сюда через щели в заборе, который не станут латать такие же алчные сторожа. И их не будут заботить проблемы, которые придется решать детям. И, что самое интересное, все свои действия люди будут оправдывать именно заботой о потомстве, чтобы ему жилось лучше. Только, потомство имеется в виду не вообще, а конкретное – мой сын или моя дочь. Если им хорошо, то мне наплевать, как плохо соседу.

- Угу, - согласился я. – Жадность и эгоизм неискоренимы. Отсюда все наши беды.

После такого неутешительного умозаключения наступила тишина. Ни мне, ни Сержу не хотелось говорить.

Еще немного передохнув, мы вновь выбрались в комнату-коллектор и принялись за дело. Теперь нам необходимо было найти тот заваленный проход, о котором упоминал Выпь. Мы огляделись. Комната была квадратной, длиной метров пятнадцать и высотой около трех. Точно не скажу, но мне показалось, что потолок над нашей головой лишь не намного глубже уровня земли. В каждой стене имелось три или четыре выхода. У некоторых из них громоздились пирамидки камней, явно сделанные разумным существом. Скорее всего, так капитан отмечал заваленные коридоры. Я все еще не опустил забрало, поэтому уловил на щеке движение воздуха – откуда-то изрядно сквозило. Через несколько минут нам удалось определить нужный коридор – второй слева. Судя по компасу, он отклонялся восточнее нужного нам маршрута. Но, другие коридоры казались нам абсолютно безжизненными, поэтому мы решили проверить именного его для начала. Если с ним ошибемся, то будем планомерно проверять остальные, пока не найдем нужный.

По коридору, который вскоре повернул на север, мы прошли немногим больше километра и уперлись в плотный завал из кусков бетонных плит и земли. Именно так описывал Выпь последнее препятствие на своем пути к помещению, где он повстречал бюреров. Меня сильно интересовала причина, по которой карлики не попытались тут пройти. Что их остановило? И не помешает ли это нам выбраться из подземелий? Получить ответ на эти вопросы можно было только одним путем: пройти вперед и посмотреть, что к чему.


Дата добавления: 2015-10-28; просмотров: 50 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Сказав это, учитель стал таять, как и стены подвала ЧАЭС, меня вновь окутал густой туман, появившийся из ниоткуда. 1 страница| Сказав это, учитель стал таять, как и стены подвала ЧАЭС, меня вновь окутал густой туман, появившийся из ниоткуда. 3 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.023 сек.)