Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Существует ли в английском футболе дискриминация темнокожих?

Великолепная база данных по футболу Расселла Джеррарда | Забитые сверх расчетных ожиданий | Стадия восьмая: Англия вступает в борьбу за участие в следующем чемпионате мира, уверенная в своей победе | Как избежать глупых ошибок на трансферном рынке | Факторы неэффективности рынка трансферов | Почему футбольные клубы не зарабатывают (и не должны зарабатывать) деньги | Плохой бизнес | Как эта шатия-братия выбирает себе вождей | Некомпетентный персонал | Надежнее, чем банк Англии: почему так живучи футбольные клубы |


Читайте также:
  1. В ряде стран существует альтернативная классификация гостиниц.
  2. В течении инфекционных заболеваний не существует следующих стадий;
  3. Вся реальность существует из энергии, которая не имеет ни границ, ни форм. Мир это всецелое и неделимое. Наше восприятие облекает энергию в форму.
  4. Нам необходимо, чтобы рядом был близкий, любимый человек. Для этого и существует семья
  5. Новый футбол, новая дискриминация
  6. Отпусти,- прошипела девчонка на английском с ярким французским акцентом.
  7. Прошлое и будущее существует в их собственной форме. Различие в свойствах основано на разных путях их достижения.

 

В один прекрасный день 1991 г. на британском телевидении объявился президент футбольного клуба «Кристал Пэлас» Рон Ноудс с рассуждениями о достоинствах темнокожих футболистов. «Проблема темнокожих игроков в том, — со знанием дела принялся объяснять Ноудс, поскольку команда его клуба, в составе которой было много темнокожих, третьей завершила национальный турнир, — что они демонстрируют темп, превосходные атлетические качества и игровое рвение, когда мяч впереди... Но стоит ему оказаться сзади, все, наступает форменный хаос. Сомневаюсь, чтобы слишком многие из них были способны глубоко прочувствовать игру. Когда дело идет к середине зимы, нужно несколько крепких белых ребят, чтобы направлять игру атлетически сложенных темнокожих игроков».

Интервью Ноудса стало едва ли не последней вспышкой бесстыдного неприкрытого расизма в британском футболе. Это в 1980-е расизм считался там чем-то само собой разумеющимся — фанаты забрасывали темнокожих игроков бананами, а записные умники вроде Эмлина Хьюза аргументировали непонятное отсутствие темнокожих в составе «Ливерпуля» и «Эвертона» тем соображением, что «у них кишка тонка». Писатель Дэйв Хилл резюмирует суть расистских стереотипов, отмечая, что «среди них самый излюбленный, что у черных, мол, кишка тонка, а другой — неспособность сосредоточиться. "Слишком много их в защите нам без надобности, — объяснил мне один закулисный деятель. — Уж больно легко прогибаются под натиском противника". Помимо того, бытует и такое курьезное убеждение, что черные-де не переносят холодов, а в дождь вообще не желают выходить на поле».

Словом, понятно, что в те времена английский футбол был проникнут расизмом, то бишь, предубеждением к людям с иным цветом кожи. Мы, однако, желаем выяснить, действительно ли расизм переходил в плоскость практической дискриминации, т.е. приводил к несправедливому обращению с темнокожими футболистами. Пусть личностям пошиба Ноудса никто не мешал лелеять предубеждение против игроков с темным цветом кожи, но не сказывалось ли это на темнокожих игроках, не мешало ли получить место в составе? Темнокожий нападающий Гарт Крукс, чья карьера пришлась на 1980-е, уверяет, что сказывалось: «Меня не покидало ощущение, что мне нужно быть процентов на 15 лучше белого игрока, чтобы иметь равные с ним шансы». Понятно, что в явном виде цвет кожи не служил барьером на пути в английский футбол, а как обстояли дела с барьером неявным?

Ясно одно: понятие дискриминации темнокожих вступает в явное противоречие с нашими представлениями о футболе. По крайней мере, на поле игра с беспощадной справедливостью расставляет все по своим местам. Хорошие футболисты независимо от цвета кожи действуют успешнее, чем плохие. В обыденной жизни публика, причастная к футболу, вольна забивать себе голову фантазиями в духе Ноудса, но если темнокожий футболист играет классно, это видно невооруженным глазом, и никакие предрассудки не оспорят данного факта. Как замечает в своей книге «Бейсбольная лихорадка»[15] Ник Хорнби, «одно из величайших достоинств спорта заключается в том, что он предельно ясно изобличает, кто чего стоит; не бывает, чтобы плохому спринтеру или бездарному полузащитнику ни с того ни с сего вдруг подфартило, точно так же не бывает, чтобы какой-нибудь непризнанный футбольный гений по части нападения мыкался где-нибудь на задворках игры».

Короче говоря, может показаться, что в спорте нет места идеологии. Можно считать себя сто раз правым, но только результат на поле покажет, верно это или нет. Так захотят ли клубы на практике дискриминировать темнокожих игроков ценой побед в матчах? В конце концов, тот же Рон Ноудс при всех своих расовых предрассудках брал в команду темнокожих игроков. (Между прочим, он и в футболе кое-что понимал: покинув «Пэлас», купил лондонский «Брентфорд», занял тренерский пост, добился возвращения клуба во Второй дивизион, откуда он накануне слетел в Третий, а себе завоевал титул тренера года во Втором дивизионе). По сути, уже успех темнокожих игроков на поле сам по себе можно было бы счесть свидетельством того, что возможности перед ними действительно открыты.

Кроме того, зачастую очень трудно подтвердить факт дискриминации. Как докажешь, что тебя не взяли в клуб именно по причине цвета кожи, а не потому, что твои игровые качества хуже, чем у кого-то другого, кого приняли на это место? Те же «Ливерпуль» и «Эвертон» всегда могли заявить, что в 1980-х брали только белых футболистов просто потому, что те были лучше.

К счастью, нам не придется ссылаться на аргументы из разряда «он сказал» или «она сказала». Мы располагаем конкретными данными, доказывающими, что английский футбол действительно дискриминировал темнокожих футболистов. Заодно можем четко указать, когда этот конкретный вид дискриминации перестал существовать. И еще — мы можем предвидеть, что новые формы дискриминации, проникшие в английский футбол, будет изжить куда труднее.

Первый темнокожий, ступивший на землю Британских островов, скорее всего, был воином завоевательной армии Юлия Цезаря, а само событие произошло в 55 г. до н. э. Сами, так сказать, «коренные» англичане появились лет через 400, в период распада Римской империи.

Много позже, уже при королеве Виктории, Британия сама правила огромной частью мира, населенной черными народами. Лишь единицам темнокожих подданных Ее Величества, чуть лучше образованным, чем их соплеменники, или обладавшим предпринимательской жилкой, удавалось перебраться из Индии, Вест-Индии или Африки в метрополию. Уроженец Золотого берега (в настоящее время это государство называется Гана) Артур Уортон, увидевший свет в 1865 г., стал первым в мире профессиональным темнокожим футболистом. Помимо того что он стоял на страже ворот «Престона», Уортон еще установил мировой рекорд в беге на 100 ярдов, преодолев эту дистанцию за десять секунд.

Однако вплоть до 1950-х гг. британцы в массе своей, наверное, никогда не видывали темнокожих. В отличие от американцев, англичане никогда не стремились вступать в какие бы то ни было отношения с черным населением колоний, с добрыми ли целями или злыми. Затем, по окончании Второй мировой войны, на острова начали прибывать сотни тысяч колониальных иммигрантов. В то же время наплыв был не так велик — в общей сложности он составил менее 5% населения Британии и распространялся по территории страны в течение четверти века, чтобы стать для англичан, шотландцев или уэльсцев угрозой их национальной идентичности. Тем не менее окна арендного жилья запестрели объявлениями «Не для цветных».

Один из авторов этой книги, Стефан Шимански — сын польского иммигранта, который в 1940 г. нашел прибежище в Лондоне и вступил в ряды британской армии, чтобы воевать с нацистами. Стефан вспоминает, что отец рассказывал ему, как в начале 1950-х подыскивал себе жилье в Лондоне и ему часто попадались объявления, гласившие: «Сдается внаем — не для поляков, не для венгров». Тогда этот вид дискриминации не только считался вполне законным, но и отец Стефана с пониманием относился к такому положению дел, считая, что раз он иммигрант, это его забота — приспособиться к условиям новой страны. К счастью для него (а также и для Стефана), он был человек образованный и сумел найти достойную работу, чтобы обеспечить достойную жизнь своей семье. И представьте, отец Стефана тоже был расистом. Должно быть, это прозвучит непристойно, вполне в духе британского эквивалента персонажа старого американского ситкома Арчи Банкера, но если судить сегодняшними мерками, то большинство взрослых британцев времен 1970-х, когда рос Стефан, явно заслуживали ярлыка расистов. В те времена особой популярностью пользовался комедийный сериал «Пока смерть не разлучит нас», где был персонаж по имени Альф Гарнетт — житель Лондона, до идиотизма напичканный всевозможными предрассудками, большой любитель раздавать направо и налево обидные прозвища вроде «нигер», «черномазый», «паки» (это про пакистанцев), «негритос» или нечто антисемитское про болельщиков «Тоттенхэм Хотспурс» (потому что сам он болел за «УэстХэм»). Так вот, на канале ВВС этих прозвищ не только не чурались, но еще и сопровождали сюжеты заливистым закадровым смехом. Предположим, соль каждой серии состояла в том, чтобы высмеять самого Альфа, который вечно влипал из-за своих собственных предрассудков в самые нелепые ситуации. Тем не менее, как всегда утверждал Стефан, эти прозвища казались ему оскорбительными, а его отец видел в этом признак отсутствия у сына чувства юмора.

На этом-то фоне интуитивного расизма в общественных настроениях 1970-х гг. в английском футболе начали появляться темнокожие игроки. В основном это были рожденные в Британии дети иммигрантов, что, впрочем, не защищало их от оскорблений в виде забрасывания бананами, улюлюканья или обезьяньих визгов. (Как замечает Хорнби в своей книге «Бейсбольная лихорадка, «среди расистов встречаются личности довольно обаятельные, вразумительно изъясняющиеся и лощеные, но они уж точно никогда не посещают футбольных матчей».) Какое-то время неонацистские партии воображали даже, что смогут провести революцию прямо с футбольных трибун.

На долю первых темнокожих футболистов выпало столько поношений и оскорблений, что им было бы проще просто поставить крест на футболе. Многие полагали, что они вообще будут выброшены из этой сферы. Ничуть не бывало — темнокожие игроки остались в футболе, они продолжали выходить на поле и добились-таки триумфа. В 1978 г. Вив Андерсон стал первых темнокожим, выступившим за национальную сборную Англии. Но до признания было еще далеко. Так, в 1984 г. после того как крайний нападающий Джон Барнс забил единственный и победный гол в товарищеском матче с бразильской сборной в Рио-де-Жанейро, болельщики сборной Англии на пути домой без передышки честили председателя Футбольной ассоциации: «Ах ты, поганец проклятый, променял нас на черномазых».

Даже через десяток лет, году этак в 1993 г., в пабах лондонского Сити, куда окрестная публика стекалась посмотреть трансляции футбольных матчей, нередко можно было наблюдать следующую картину. Всякий раз, когда в поединке Англия — Голландия темнокожий Джон Барнс получал мяч, непременно находился кто-то (с виду вполне приличный малый, в деловом костюме при сорочке и галстуке, похожий на клерка из какой-нибудь респектабельной конторы в Сити), кто издавал громкий обезьяний взвизг, а его сотоварищи в ответ разражались довольным гоготом. Если в зале находился человек, который пытался протестовать или тем паче порывался вызвать полисмена, чтобы тот арестовал негодника за расистскую выходку, его обычно ставили на место: «Старина, где твое чувство юмора?» (У Ника Хорнби сложилось собственное отношение к такого рода проблеме: «Если бы я был силачом-гигантом да еще самого свирепого нрава, с каким упоением я разбирался бы с такими вот безобразиями вокруг меня в меру той ярости, какую они у меня вызывают».)

Когда речь заходит о старых добрых футбольных временах, а тогда рабочий люд еще мог позволить себе посещать стадионы, советуем повнимательнее изучить фотографии той поры, на которых изображены трибуны с толпами пролетариев в их традиционных картузах с матерчатым козырьком. Вот кого среди моря лиц вы точно не обнаружите, так это темнокожих, азиатов и женщин. Да, при сегодняшних ценах билеты на стадионы, где проводятся игры Премьер-лиги (с обязательными сидячими местами), людям малообеспеченным действительно не по карману, и в этом смысле они отлучены от футбола. Однако до 1990-х гг. существовало, наверное, куда больше разнообразных категорий лиц, в такой же мере от него отлученных, которым вход на футбольные трибуны тоже был закрыт. Так, в период 1970-1980-х гг., когда в футболе начали твориться жуткие вещи, насилие отвратило многих белых болельщиков преклонного возраста от посещения стадионов.

В конце 1980-х гг. Стефан Шимански впервые начал задумываться об экономическом аспекте футбола. В то время он работал в Центре бизнес-стратегий при Лондонской школе бизнеса. Понятно, что в той среде все до одного были экономистами, и потому им хотелось думать, что рынки «работают». В теории все выглядело логично: если бизнесмен выводит на рынок какое-нибудь сногсшибательное новшество — ну, скажем, изобретение вроде телефона, надолго удержать свое преимущество ему не удастся, поскольку другие, видя его успех, бросятся копировать инновационный продукт и тем самым вступят с ним в конкуренцию.

Однако больше всего экономистов интересовали те немногие компании, которые сохраняли ведущие позиции, невзирая на конкуренцию. Понятно, что у них непременно есть кое-что, чему стоило бы поучиться. Стефан выдвинул идею изучить такого рода корифеев в области футбола. Эта область всегда отличалась высокой конкуренцией, и тем не менее несколько клубов смогли обеспечить себе первенство на годы, если не дольше. Каким же образом им удается так долго удерживаться в числе лидеров?

Стефан заручился поддержкой своего преподавателя Рона Смита, консультировавшего его, когда он писал диссертацию на соискание ученой степени доктора философии. Помимо таких областей, как марксистская экономическая теория и экономика оборонной промышленности, Смит был видным специалистом и по эконометрике. А суть этой науки в том и состоит, чтобы при помощи статистических методов анализировать данные и извлекать из них информацию, — или, как любит повторять приятель Стефана, юрист по специальности, тащить данные в подземелье и пытать, пока во всем не сознаются. Изучение отчетности футбольных клубов позволило Стефану и Рону выделить их затраты на заработную плату. Очень скоро они обнаружили, что размер этой статьи расходов в состоянии объяснить чуть ли не все вариации в турнирном положении клубов Английской футбольной лиги. Мы уже упоминали, что изучение отчетности по 40 клубам за период 1978-1997 гг. позволило Стефану продемонстрировать, что одни только расходы на заработную плату объясняют 92% вариаций в положении клубов в своей Лиге.

Очевидно, таким образом, что рынок футбольных зарплат ведет себя эффективно: чем лучше игрок, тем больше он зарабатывает. И этот вывод существенен, поскольку футбол можно отнести к разряду тех немногих рынков, которые, бесспорно, отвечают условиям, обеспечивающим эффективность конкуренции: имеется значительное количество покупателей и продавцов, причем все они располагают обширной информацией об уровне мастерства продаваемых и покупаемых игроков. Если футболисту платят меньше, чем он того заслуживает, он имеет возможность перейти в другой клуб. Если ему, наоборот, платят больше, чем он стоит, не исключено, что вскоре его снова продадут, но уже со скидкой.

Да, но как насчет последней вариации в турнирном положении в Лиге — той, что осталась необъясненной после учета фактора заработной платы? Если искусства покупать правильных игроков в целом достаточно, чтобы завоевывать титулы (что вскоре продемонстрирует пример состоятельных владельцев клубов вроде Джека Уокера с «Блэкберн Роверс» и Романа Абрамовича с его «Челси»), то что еще есть такого, что выступает залогом успеха команды? Если бы это было нечто простое, что легко скопировать, — скажем, новая игровая тактика, клубы непременно взяли бы такой элемент на вооружение, и он утратил бы свое преимущество. И тогда Стефан задумался о дискриминации. А что если владельцы клубов попросту не желают копировать некое преимущество, позволяющее командам-конкурентам их опережать, потому что не желают приобретать игроков определенной категории, способных обеспечить команде успех? Стефан вплотную занялся изучением дискриминации темнокожих игроков.

В большинстве отраслей наличие этого явления достаточно легко доказать. Можно, предположим, создать выборку претендентов на вакансии с учетом их уровня квалификации. Если потом выяснится, что отвечающие заявленным требованиям белые соискатели получили значительно больше предложений, чем темнокожие с тем же квалификационным уровнем, то это основание сделать вывод о наличии дискриминации. Например, если университеты предложили места на философских факультетах 50% белых соискателей с корочками доктора философии и всего лишь 10% кандидатов с такой же ученой степенью, но с черным цветом кожи, вы должны заподозрить их в дискриминации.

Именно таким способом экономисты и пытаются ее наличие выявить при приеме на работу. Этот метод применим и для выявления дискриминации по заработной плате. Если установлено, что темнокожие сотрудники (или женщины, или левши, или еще кто-либо другой) с такой же квалификацией, как и их белые коллеги, за одну и ту же работу получают зарплату ниже, чем у тех, это, по всей вероятности, указывает на дискриминацию. Чтобы проверить, действительно ли такое явление имеет место, ученые сводят воедино базы данных, содержащие тысячи работников, с учетом их квалификации не менее чем по дюжине разных показателей. Когда речь идет о таких категориях, как представители этнических меньшинств и женщины, данные свидетельствуют о том, что дискриминация есть.

Что же касается футбола, то имеется очень мало измеримых показателей квалификации, которые делают футболиста действительно выдающимся игроком. В ответ на обвинение в расизме компании, как правило, отвечают, что, хотя темнокожие претенденты (или краснокожие, или женского пола) обладают определенным набором требуемых характеристик, есть и некоторые другие, менее поддающиеся измерению качества, которыми они не обладают. С научной точки зрения подобный аргумент трудно опровергнуть. Американские суды рассматривают сотни дел по расовой дискриминации, и свидетельства, основанные на вышеупомянутых исследованиях, часто не принимаются в качестве доказательства.

К счастью, существует еще один способ проверить, есть ли дискриминация в футболе. Снова отметим, что этот метод основывается на свидетельствах, предоставляемых рынком. Общее правило гласит, что лучший способ выявить предпочтения потребителя — предложить ему на выбор два аналогичных продукта по одной цене. Вы, например, что предпочитаете, «Пепси» и «Кока-Колу»? Давайте разберемся, что вы выберете, если за оба напитка спрашивают одинаковую цену. (Как выяснилось, большинство любят «Коку»). А как насчет футбольных тренеров, предпочитают ли они белых игроков темнокожим? Давайте посмотрим, как они расходуют клубные деньги.

Если клубы действительно дискриминируют темнокожих футболистов, значит, они предпочтут приобрести белого игрока, даже если темнокожий не менее талантлив. Если это так, значит, темнокожим игрокам труднее получить работу в профессиональном футболе. Следовательно, они склонны соглашаться на меньшую зарплату, чем их белокожие коллеги того же игрового класса. В конце концов, когда спрос на наш товар ниже, мы обычно запрашиваем за него более низкую цену. Таким образом, темнокожие игроки в итоге становятся дешевле белых. Дискриминация имеет место, если мы увидим, что они получают меньшую зарплату, чем белые, хотя не в меньшей степени наделены футбольным талантом.

Далее, логика подсказывает, что дискриминация темнокожих игроков рождает экономические возможности для клубов, не страдающих расовыми предрассудками. Покупая таких футболистов, эти клубы могут так же успешно выступать в лиге, как и равные им по уровню таланта команды, укомплектованные белыми игроками (хотя последние будут, естественно, более дорогостоящими). Это означает, что достаточно простого эксперимента, чтобы определить, есть ли в футболе дискриминация игроков по цвету кожи или ее нет: если команды с большей численностью темнокожих в составе в среднем достигают более высоких турнирных результатов в Лиге при данном уровне расходов на зарплаты, это означает, что команды с преимущественно белыми игроками, судя по всему, практикуют дискриминацию. Потому что в противном случае «белые» команды давно бы поняли, что темнокожие игроки — выгодное приобретение с точки зрения соотношения цена-качество и попытались бы заполучить их в свой состав. Это породило бы конкуренцию и, следовательно, спровоцировало бы рост зарплат темнокожих игроков, которые стали бы более востребованными, и вскоре рынок свел бы на нет относительное преимущество от приобретения темнокожих футболистов.

Заметьте, суть не в том, чтобы показать, что одни команды нанимают больше темнокожих игроков, нежели другие. Это происходит по множеству причин. Ценнее то, что мы можем предположить наличие дискриминации в случае, если а) у одних команд в составе больше темнокожих, чем у других, и б) первые относятся к разряду тех, что выступают успешнее соперников при одном и том же уровне заработной платы игроков.

Выстроив эту логическую цепочку, Стефан получил подарок судьбы в лице самого ценного для его тематики человека. В то время он занимался исследованием взаимосвязи между размером вознаграждения топ-менеджеров крупных британских компаний и их результативностью. (Кстати, обнаружилось, что в противоположность футболу зарплата топ-менеджеров вообще никак не коррелирует с ценами на акции их компаний; по крайней мере, так было до 1990-х гг., пока не получила всеобщего распространения такая форма вознаграждения, как фондовые опционы.) Ввиду того что Стефан вел такую интересную работу, к нему пришел брать интервью политический обозреватель ВВС Майкл Крик. Со временем они подружились, и футбол стал частой темой их бесед.

Майкл Крик снискал репутацию дотошного исследователя. Как ни обожают рецензенты выискивать в книгах всяческие ошибки или несуразности, в политических биографиях, вышедших из-под пера Крика, им это сделать еще ни разу не удалось. А еще так уж случилось, что Майкл Крик болеет на «Манчестер Юнайтед». В 1989 г. в соавторстве с Дэвидом Смитом Крик выпустил книгу, где замечательно изложил историю клуба и показал, как «МЮ» удалось обеспечить себе легендарный коммерческий успех. В то время, о котором мы рассказываем, Майкл Крик заинтересовался вопросом дискриминации при найме футболистов клубами. У всех на слуху еще были весьма подозрительные истории на эту тему, особенно в «Ливерпуле» и «Эвертоне».

Итак, Крик принялся собирать информацию по клубам начинав с 1970-х гг., чтобы определить, какие из них когда-либо нанимали темнокожих игроков. Задача оказалась не из легких — как определишь, кто из игроков «черный»? Крик решил руководствоваться здравым смыслом. Он начал с того, что просмотрел все старые выпуски футбольного ежегодника Rothmans, где имелись фотографии каждой выступавшей в лиге английской команды. На снимках он отметил для себя всех футболистов, «выглядевших как темнокожие». Затем, чтобы восполнить кое-какие пробелы, Крик обратился с расспросами к клубам и фан-клубам. Прошло несколько месяцев, прежде чем у него в руках оказался список футболистов, которые, на взгляд болельщиков, на вид были темнокожие. Понятно, что это субъективные мнения, однако именно это-то и было нужно Крику, ведь предубеждение возникает из-за внешнего вида. Например, по прошествии нескольких лет после того, как Крик производил свои изыскания, выяснилось, что к списку темнокожих игроков следовало бы отнести и Райана Гиггза, у которого отец, оказывается, был темнокожим. Гиггз и публично не раз высказывался, что горд своими вест-индскими корнями. Забавно, что до этого его никто не считал темнокожим, просто потому, что он не выглядел таковым, по этой причине вряд ли испытал на себе, что такое дискриминация. Так что Крик был прав, не включив Гиггза в свой список.

Когда Крик обмолвился Стефану о своем перечне темнокожих игроков, провести тест на дискриминацию стало делом техники. Оставалось только подсчитать, сколько раз каждый игрок в том или ином сезоне выступал за свой клуб. Тогда стало бы ясно, какие команды нанимали больший процент темнокожих игроков.

Затем Стефан сопоставил эти данные с турнирными результатами команд и их расходами на заработные платы. Если на рынке футболистов дискриминация отсутствует, тогда уровень зарплаты целиком и полностью объяснит результативность команды в своей лиге, а все прочие факторы будут не более чем случайными помехами, то бишь «удачей». В то же время, если темнокожим игрокам систематически недоплачивают в сравнении с равно одаренными белыми игроками, тогда, как предполагает логика, команды, укомплектованные темнокожими игроками в пропорции выше средней, будут систематически демонстрировать лучшие игровые результаты, чем можно ожидать исходя из их уровня зарплат.

В 1970-х гг. в английском футболе было совсем мало темнокожих игроков. Совместив данные Крика с нашими собственными, мы получили выборку, включающую 39 из тогдашних 92 команд, числившихся в профессиональных футбольных лигах Англии. В сезоне 1973-1974 гг. всего лишь два клуба выставляли на поле игроков с черным цветом кожи. К сезону 1983-1984 гг. еще целых 20 команд из нашей выборки весь сезон обходились без единого темнокожего футболиста. Однако то время, судя по всему, стало поворотной точкой в этом деле. Уже к 1989 г. каждая команда из нашей выборки хоть когда-нибудь, а включала в свой состав хотя бы одного темнокожего игрока. К 1992 г., когда была основана Премьер-лига, лишь пять клубов из выборки в текущем сезоне не выставили на поле ни одного темнокожего. Данный факт предполагает, что около 90% клубов к тому времени уже включали темнокожих в основной состав. Словом, отношение стало меняться, бананы отошли в прошлое. Когда Ноудс явил миру свои теории по поводу темнокожих игроков, его повсеместно подвергли осмеянию.

Интересно взглянуть на основные характеристики темнокожих футболистов того времени. Для сопоставления Стефан составил случайную выборку такого же количества белокожих игроков того же возраста, что и тогдашние темнокожие игроки. Подавляющее большинство последних (89%) родились в Великобритании, по каковому показателю не сильно отличались от белых футболистов (95% которых тоже родились в Англии). Большинство темнокожих были бомбардирами — 58% против 33% среди белых игроков. Голкиперов среди темнокожих в то время не было. Ноудс заметил бы, что темнокожие игроки слабо представлены в защите. Но тогда нападающие на рынке котировались выше, чем защитники: чтобы забивать мячи, требуется куда больше талантов, чем препятствовать забивать другим.

Выборка позволила вскрыть и вот такие факты: игровая карьера темнокожих игроков в среднем составляла шесть лет, тогда как у белых — менее четырех. Кроме того, 36% темнокожих футболистов выступали за национальные сборные своих стран, а среди белых футболистов аналогичная доля составила всего 23%. При таких фактах можно было бы заподозрить, что у темнокожих дела обстояли явно лучше, чем у белых игроков.

Опровержение было получено, когда Стефан применил любимый инструмент экономистов, регрессионный анализ. Мой друг обратился к нему, чтобы изолировать отчетливое воздействие фактора зарплаты и выявить вклад темнокожих игроков в успех каждого клуба в своей лиге. То, что он обнаружил, как раз и указывало на дискриминацию. Данные свидетельствовали, что после введения поправки на зарплату клубы, у которых темнокожих игроков больше, показывали лучший турнирный результат, чем клубы, где их было меньше. При равном годовом бюджете двух команд та, в составе которой было больше темнокожих игроков, всегда заканчивала сезон на более высокой турнирной позиции в лиге. Проведенный тест предполагал, что темнокожие игроки систематически представляли собой лучшее вложение денег с точки зрения результата, нежели белые. В некоторых командах периода 1980-х гг., в том числе «Арсеналу», «Пэласу» Ноудса и «Вест Бромвич Альбион» Аткинсона (пройдет еще много лет, прежде чем он в эфире обзовет темнокожего игрока Марселя Десайи «чертов ленивый жирный ниггер») темнокожие игроки были чрезвычайно полезны на поле.

Клубы с меньшим числом темнокожих в составе не страдали от отсутствия информации. Каждый, кто хоть сколько-нибудь разбирается в футболе, и на глаз может определить, чего стоит тот или иной спортсмен, если понаблюдает за его игрой. Таким образом, единственное правдоподобное объяснение того факта, что некоторые клубы сознательно лишали себя возможности приобрести темнокожих игроков, — их предубежденность. Возможно, им не нравился сам вид таких футболистов или они думали, что болельщики их невзлюбят — просто из-за непривычного цвета кожи или из-за их якобы слабостей, которые существуют разве что в головах некоторых фанатов и ничем не обоснованы. Изучение поведения тренеров в условиях рынка футболистов, как оказалось, позволило вскрыть действительное наличие дискриминации.

В футболе судить о результативности игрока можно только соотнося ее с эффективностью других членов команды. Это означает, что клуб ничего не теряет из-за своей слабой игры, если конкуренты столь же плохи. Он может позволить себе нанимать посредственных игроков до того момента, пока другие клубы делают то же самое. Пока все они отказывались брать в состав талантливых темнокожих футболистов, цена дискриминации оставалась невысокой. Но она выросла на порядок, когда начиная с 1980-х гг. очень многие клубы стали нанимать одаренных темнокожих игроков. Команды, все еще отказывавшиеся включать их в свой состав, переплачивали белым игрокам и в результате проигрывали больше матчей. Тем не менее определенный уровень дискриминации все еще сохранялся. Даже в конце 1980-х команды вроде «Эвертона» с целиком «белым» составом обходились клубу примерно на 5% дороже, чем команда аналогичного уровня со средней по английским меркам пропорцией темнокожих игроков. Как высказался Дэйв Хилл в журнале для футбольных фанатов When Saturday Comes, «через полвека после Джесси Оуэнса, четверть века после Мартина Лютера Кинга и через 21 год после того как двое американских спринтеров с олимпийского пьедестала салютовали тогдашним лозунгом борцов за права темнокожих американцев «Власть черным!», кое-кому из этих кретинов все еще невдомек, что представляет собой темнокожий». Однако во времена, когда Хилл написал эти слова, именно по причине высокой конкурентности в футболе клубы один за другим начали включать в состав темнокожих футболистов. В 1995 г. «Эвертон» подписал нигерийца Даниэля Амокачи. Экономические силы все же заставили белых засунуть подальше свои предубеждения.

Вскоре так много клубов стало нанимать темнокожих игроков, что с точки зрения статистики их представительство в футболе значительно превысило их долю в населении. Если при переписи 1991 г. темнокожими себя назвали лишь около 1,6% населения страны, то примерно в тот же период, в начале 1990-х гг., около 10% всех английских профессиональных футболистов были темнокожими. В конце десятилетия, после притока легионеров, доля темнокожих игроков достигла почти 20%.

И что, научились ли клубы преодолевать свои предрассудки? Через несколько лет после первого теста на дискриминацию Стефан попросил нескольких старшекурсников, искавших темы для курсовых работ, составить список темнокожих игроков еще за шесть сезонов. Это были данные вплоть до сезона 1998-1999 гг. Затем, как и в прошлый раз, Стефан совместил данные составленного списка с показателями по заработной плате футболистов и турнирному положению клубов. Теперь он мог провести регрессионный анализ данных вплоть до конца 1990-х гг. По этим шести сезонам после введения поправки на размер зарплаты в клубах не выявилось доказательств, что доля темнокожих игроков в составе команд как-то влияла на их результативность. Иными словами, к тому времени темнокожим игрокам в среднем платили примерно столько, сколько они заслуживали, исходя из пользы, приносимой команде.

Наверное, лучшим свидетелем того, что английский футбол принял темнокожих в свое лоно, послужит Лилиан Тюрам. Темнокожий, родившийся на Карибском острове Гваделупа и выросший в бедном пригороде Парижа, он профессионально играл в футбол с 1991 по 2008 г. и заслужил право называться самым достойным футболистом Франции. Ко всему прочему он еще и французский интеллектуал, и вероятно, единственный футболист, из уст которого можно услышать фразу: «В Музее человека[16] есть интересный молодой этнограф...».

Тюрам чрезвычайно чувствителен к малейшим проявлениям расизма. В настоящее время он руководит антирасистским фондом. При всем том, по его ощущениям, футбол невиновен в этом грехе. Мы беседовали с ним как-то вечерком в итальянском ресторане Барселоны и за пастой он высказал свою точку зрения на эту проблему: «В футболе гораздо труднее проводить дискриминацию, поскольку нас оценивают конкретно по тому, как мы выступаем. Места для субъективных критериев фактически нет. Если честно, то мне расист в футбольной среде не попадался ни разу. Может быть, на самом деле они и есть, но я лично не видел ни одного». Немного помедлив, он добавил: «В спорте предрассудки как раз на стороне черных. В воображении широкой публики темнокожие просто рождены для спорта. Вот, например, недавно здесь, в Барселоне, тренер по физподготовке сказал про Абидаля [темнокожего французского защитника], хотя тот отставал на только что окончившейся тренировке по бегу: "Это атлет черной расы", просто потому, что у Абидаля черный цвет кожи».

Таким образом, в 1990-х гг. дискриминации темнокожих футболистов уже не наблюдалась. А сами они со временем стали чувствовать себя в футбольной индустрии вполне комфортно. Вот небольшая сценка, развернувшаяся после очередного матча в одном из мраморных холлов старого стадиона «Арсенала» в 1995 г. Темнокожий нападающий «Арсенала», голландский легионер Гленн Хелдер знакомит кого-то из своих соотечественников с одноклубником, тоже темнокожим, Ианом Райтом (экс-игроком Рона Ноудса). После взаимных представлений Хелдер, обращаясь к Райту, велит: «А теперь, Иан, покажи-ка этим парням, чему я тебя учил». На физиономии Райта возникает выражение глубокой сосредоточенности, и спустя мгновение он принимается подскакивать на месте и громко выкрикивать по-голландски: «Отвали на хрен!», «Черномазая обезьяна», «Черномазая обезьяна». И они с Хелдером разражаются довольным хохотом. Вот оно как — пускай расизм к тому времени еще не был изжит окончательно, но темнокожие футболисты уже могли по-свойски высмеивать его, что называется, на законных основаниях, как люди, допущенные в святилище футбольного истеблишмента.

История расизма в американском спорте развивалась примерно по такому же сценарию. В годы Второй мировой войны в бейсболе и баскетболе еще существовала сегрегация, и для темнокожих была организованы собственные негритянские лиги, «Negro Leagues». В 1947 г. Бранч Рики из «Бруклин Доджерс» нарушил неписаное правило, которого придерживались прочие владельцы бейсбольных команд, и нанял темнокожего инфилдера Джеки Робинсона. Тот проявил себя настолько талантливым игроком, что через некоторое время прославился как один из национальных героев Америки. Однако подоплека этой истории была чисто экономическая. «Доджерс» были не так богаты, как их соперники и земляки «Нью-Йорк Янкиз». Если уж Рики жаждал побед, ему и следовало выискивать таланты, по каким-то причинам не распознанные другими владельцами. Словом, расизм открыл ему выигрышную возможность.

Конечно, дискриминация темнокожих игроков сохранялась еще долгие годы после того, как Робинсон завершил карьеру. Экономист из Корнелльского университета Лоуренс Кан анализировал данные по бейсболу и баскетболу в поисках подтверждения наличия дискриминации. Им было установлено, что до 1990-х гг. бейсбольные команды действительно давали от ворот поворот темнокожим бейсболистам или же платили им меньше. Кан, правда, убежден, что клубы безосновательно «укорачивали» спортивную карьеру темнокожих игроков или использовали их только в каких-то определенных игровых амплуа. Что касается баскетбола, то при первом исследовании Каном было выявлено наличие дискриминации. Когда в 2000-х гг. он провел повторный тест, то, как и Стефан, обнаружил, что это явление постепенно исчезает.

 


Дата добавления: 2015-10-02; просмотров: 50 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Это и вовсе не бизнес| Новый футбол, новая дискриминация

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.015 сек.)