Аннотация 2 страница. – Лучше, чем сейчас, ты выглядеть не сможешь, – критически осмотрев сестру

– Лучше, чем сейчас, ты выглядеть не сможешь, – критически осмотрев сестру, заметила Юля.

– Девочки, девочки, успокойтесь! – Почувствовав, что назревает скандал, вмешалась Генриетта Амаровна. – Ты, Юленька, спускайся и скажи Анне Борисовне и ее мужу, что мы сейчас будем. Времени, правда, маловато осталось, но, я думаю, мы все же успеем. Иди, Юленька, иди. – Она настойчиво подталкивала Юлю к двери.

– Ну смотрите. – Юлька бросила из-за плеча укоризненный взгляд. – Только недолго.

Она, будучи человеком очень обязательным и ответственным, всегда старалась делать так, как положено, а не как хочется. Ведь недаром ее несколько лет подряд выбирали старостой класса. Именно из-за этих личных качеств учителя всегда ставили Юльку в пример нерадивым ученикам. Юля терпеть не могла, когда окружающие проявляли безответственность или каким-либо образом не выполняли свои обещания, что как раз и делала сейчас Марина по отношению к Митиным родителям.

Выскочив на площадку, Юля дождалась, пока подъедет лифт, затем спустилась вниз. Митины родители топтались возле машины и с нетерпением поглядывали на двери подъезда.

– Юленька, ну что же вы так долго? А где же бабушка и Марина? – спросила Анна Борисовна, заметив, что девочка одна.

– Они просили еще совсем немного подождать, – девушка поплотнее укуталась в дубленку. – Марина все никак не соберется, – пояснила она.

– Как бы не опоздать. – Анна Борисовна с беспокойством взглянула на часы.

Марина все же выбрала темно– вишневый брючный костюм. Она в последний раз оглядела себя в зеркало и выбежала из комнаты.

– Ба, я уже готова, – позвала она бабушку.

– Ну слава богу! – Генриетта Амаровна уже надевала шапку в прихожей перед зеркалом. – Я уже думала, что этого никогда не произойдет. Леночка, – окликнула она Маринину маму, – мы ушли.

– Хорошо, – откликнулась из комнаты Елена Викторовна, – удачи вам!

Через минуту Генриетта Амаровна и Марина вошли в лифт. По всей видимости, его так толком и не починили, поэтому ехал он очень медленно, как будто испытывая терпение пассажиров.

– Ну быстрее, ну быстрее, – вслух торопила Марина. – Вот старая развалина!

И тут произошло то, чего они даже и предположить не могли. Лифт вдруг издал скрежещущий звук, пискнул и... остановился.

– Ой, что же это? – воскликнула Марина.

– Тихо, сейчас все будет хорошо, – не теряя самообладания и нажимая на кнопки, проговорила Генриетта Амаровна.

Однако лифт даже не тронулся с места. Хорошо еще, что не погас свет, поэтому было не так страшно.

– Ба, что же делать?! – спрашивала Марина, глядя на бабушку полными слез глазами.

– Не знаю, Мариночка, не знаю, – серьезно ответила бабушка, – но мы так просто не сдадимся. – Она решительно поправила шапку и, повернувшись к щелке между дверьми, начала кричать: – Люди, помогите! Мы застряли!

– Ба, нас все равно никто не услышит, обреченно произнесла Марина.

– Кто-нибудь да услышит, – не хотела сдаваться Генриетта Амаровна. – Главное – не отчаиваться! – И она вновь принялась кричать.

Марина, уже не пытаясь сдерживаться, заревела. И именно ее плач и услышала Юлька.

Дело в том, что после двадцати минут ожидания у подъезда Анна Борисовна, не выдержала и отправила Юлю проведать, скоро ли спустятся Генриетта Амаровна и Марина. Лифт оказался занят, поэтому девушка решила подниматься пешком. На третьем этаже внимание Юли привлекли какие-то странные звуки. Казалось, кто-то сидит в наглухо закрытой коробке и зовет на помощь. До нее даже не сразу дошло, что эти звуки доносятся из лифта. Когда же девушка это поняла, то сердце ее подпрыгнуло и укатилось куда-то вниз. Кричала явно Генриетта Амаровна. Но помимо этих звуков были и другие – горькие всхлипы и подвывания.

Юлька подскочила к дверям лифта и крикнула:

– Генриетта Амаровна, это вы там?!

– Я, Юленька, я, – раздался обрадованный голос.

– Что случилось?

– Мы застряли, Юля, – через двери пояснила Генриетта Амаровна. – Позови кого-нибудь на помощь – Лену или своего папу.

– Хорошо, – Юлька бросилась вверх по лестнице.

Дверь открыла Елена Викторовна.

– Юленька, что случилось? – удивленно спросила она, оглядев девушку с ног до головы и отмечая ее взбудораженный вид.

– Там Генриетта Амаровна с Мариной в лифте застряли, – едва отдышавшись, сообщила Юля.

– Как это застряли?

– Вот так, лифт остановился, а они как раз в это время внутри него находились...

– Ой, тогда что же мы стоим? – всплеснула руками Маринина мама. – Нужно же что-то делать, как-то их спасать, – и она, накинув на себя шубу, бросилась из квартиры и побежала вниз по лестнице.

Юлька побежала следом, на ходу объясняя, как ей удалось обнаружить застрявших в лифте Марину и Генриетту Амаровну.

– Мы их ждем, ждем, а их все нет и нет, на бегу тараторила Юлька. – А потом Анна Борисовна не выдержала и послала меня за ними сходить. Я смотрю, лифт не работает, пошла пешком и на третьем этаже услышала крики Генриетты Амаровны. Как же их теперь вытаскивать? – скорчила она жалостливую физиономию.

Елена Викторовна ничего не ответила, потому что они уже оказались на третьем этаже возле лифта. Было тихо. По всей видимости, устав кричать, Генриетта Амаровна решила немного передохнуть. Доносились только тихие всхлипы Марины.

– Мама! – крикнула Елена Викторовна. – Мама, как вы там?!

– Хорошо, Леночка, только у Марины истерика случилась, – воспряла духом Генриетта Амаровна. – Леночка, позвони лифтерам, пусть они нас отсюда вытащат. Хорошо?

– Хорошо, – отозвалась Елена Викторовна и, приказав Юльке стоять возле лифта, бросилась обратно домой, чтобы по телефону вызвать, ремонтников.

– Юля, что случилось? – По лестнице поднималась Анна Борисовна.

– Генриетта Амаровна и Марина в лифте застряли. – Юлька указала глазами в сторону плотно закрытых дверей, из-за которых доносились плач и всхлипы.

– Ну вот, сколько раз уже жаловались на этот лифт, и все как об стенку горох, – покачала головой Анна Борисовна. – Что же делать? Ведь мы уже опаздываем в аэропорт.

– Сейчас, – Юля, чуть не носом уткнувшись в закрытые двери кабинки, закричала: – Марина, перестань плакать и послушай меня!

Однако плач все продолжался.

– Генриетта Амаровна, да успокойте же ее! – начала терять терпение девушка.

Не прошло и десяти секунд, как плач прекратился.

– Ну вот, так уже лучше, – удовлетворенно кивнула Юля и уже громче продолжила: – Марина, тут Анна Борисовна говорит, что в аэропорт уже почти опоздали. Может, пусть они едут, а мы потом к ним придем, когда Митя домой приедет? А?

В лифте долго молчали, а потом из-за дверей донесся слабый голос Маринки:

– Юля, поезжай с ними, ты Мите все объяснишь.

– Я? – возмутилась Юля. – А я-то тут при чем?

– Да при том, что ты моя сестра и подруга, тебе проще будет Мите рассказать обо всем. И потом, ты мне хоть скажешь, как он отреагировал, я хоть буду готова. Юля, ну пожа-алуйста. Ну что тебе стоит?

– Юленька, поедем с нами, – вступилась Анна Борисовна, – ты хоть сестру успокоишь.

Выбора у нее не оставалось: ей было очень жалко Марину, попавшую в такую нелепую ситуацию за полчаса до прилета Мити.

– Ладно, мы уходим! – крикнула она. – Елена Викторовна сейчас вернется и спасет вас!

– Идите, идите, – отпустила их Генриетта Амаровна, – а мы уж подождем.

Анна Борисовна и Юля тут же бросились вниз по лестнице.

Пока Юлька ехала вместе с Митиными родителями в аэропорт, она пыталась понять, зачем согласилась встречать Митю без Марины. Ведь это глупо. Марина – его девушка, а Юлька, по большому счету, к Митиному приезду не имеет никакого отношения.

– Мариночка, ну перестань плакать, – успокаивала Генриетта Амаровна свою внучку.

– Ну как теперь не плакать, – всхлипывала Марина. – Я ведь так ждала, так готовилась к этому дню, а теперь все рушится из-за какого-то лифта.

– Я понимаю, тебе обидно. Но слезами горю не поможешь. Сейчас нас вытащат, ты успокоишься, умоешься, а потом мы все пойдем к Мите домой, и все будет хорошо, – продолжала тактично уговаривать бабушка.

Марина ничего не ответила, продолжая утирать слезы ладонью.

Через несколько минут пришла Елена Викторовна и сообщила, что ремонтники скоро придут. Она тоже, как могла, принялась успокаивать свою дочь.

Постепенно возле лифта собирались соседи. Кто-то давал советы, кто-то подбадривал затворниц. Однако никто ничем помочь так и не смог. Но вот когда пришли ремонтники и после недолгих усилий вызволили Генриетту Амаровну и Марину из плена, лифтер, пожилой грузный мужчина, заверил всех жильцов, что лифт не пустят до тех пор, пока не починят окончательно.

Марина, Генриетта Амаровна и Елена Викторовна поднялись к себе, Марина отправилась в ванную приводить себя в порядок.

О приземлении самолета уже объявили. Анна Борисовна с волнением прижимала руки к груди и, обратив взор к дверям, выходящим на взлетную полосу, постоянно шептала:

– Ну скоро он прибудет? Разве можно так долго ждать?

– Аня, не волнуйся, осталось всего чуть-чуть, – успокаивал жену Митин отец.

Юля стояла рядом и чувствовала себя совершенно лишней. Вид у нее был потерянный и несчастный.

И вот наконец в здание аэропорта начали входить первые пассажиры, прибывшие из Англии.

– Вон он! – вскрикнула Анна Борисовна и бросилась вперед.

Митин отец тоже поспешил за женой. Юле ничего не оставалось, как последовать за ними.

В двери действительно входил Митя. Он по-прежнему был в темных очках, но шел уверенно, как зрячий человек.

– Митенька, сынок! – кинул ась ему на шею Анна Борисовна.

Митя улыбнулся и чуть приподнял очки, разглядывая ее.

– Мама, – наконец проговорил он, – какая ты у меня красивая! Как замечательно, что я наконец вижу тебя.

– Ну что ты, Митенька, я самая обыкновенная, – зарделась от его слов женщина.

– Здравствуй, сын! – подошел к Мите отец. Митя долго смотрел на него, вглядываясь в каждую черточку его родного и в то же время незнакомого лица.

– Здравствуй, папа, – наконец произнес он и крепко обнял отца.

И тут Митин взгляд остановился на скромно стоившей рядом Юле. Митя отстранился от отца и сделал шаг ей навстречу.

– Это ты, – прошептал он. – Я знал, что ты приедешь меня встречать. – И, не дав Юле сказать ни слова, он наклонил голову и поцеловал ее.

Она чуть не задохнулась, настолько ее ошеломил поступок Мити. Ей было приятно. Она чувствовала, как против воли тает в объятиях молодого человека. И вдруг в голове пронеслась мысль о том, что Митины родители все видят. Она дернулась и отвернулась. Однако оказалось, что Митины родители совершенно не заметили, как Митя целовал ее, потому что в этот момент подошел носильщик с Митиным багажом и отвлек Анну Борисовну и ее мужа.

– А теперь все в машину, – скомандовала Анна Борисовна.

– Пойдем. – Митя за руку повел Юльку за собой.

А она, совершенно растерявшись, шла рядом с ним и не могла произнести ни слова. Ей хотелось объяснить, что она вовсе не Марина, а ее сестра, но слова застряли в горле.

В машине родители расспрашивали Митю о том, хорошо ли он долетел, какая погода в Лондоне. Об операции по умолчанию не было сказано ни слова

– Да, ты ведь еще не знаешь, – неожиданно вспомнила Анна Борисовна. – Я от радости совершенно забыла тебе рассказать, какой казус случился, когда мы ехали за тобой в аэропорт.

– Что же произошло? – заинтересовался· Митя.

– Представляешь, Марина так хотела приехать вместе с нами, но когда они с Генриеттой Амаровной спускались в лифте, тот застрял, и поэтому Марина прислала Юлю.

– Юлю? – Митя покраснел и из-под очков посмотрел на сидевшую рядом девушку.

Ей же в этот момент захотелось провалиться сквозь землю.

– Выходит, я ошибся, – после некоторого молчания наконец вымолвил парень. – Прости, Юля, что так получилось.

Она молча кивнула и, отвернувшись к окну, всю оставшуюся дорогу молчала.

– Митенька, а почему ты все время в темных очках? – спросила Анна Борисовна, когда они уже подъезжали к дому.

– На улице слишком яркий свет, – объяснил Митя. – Врачи сказали, что пока это вредно для глаз. Дома я, естественно, буду ходить без очков.

В это время машина остановилась у подъезда. – Это наш дом? – Митя чуть приподнял очки, оглядывая девятиэтажку. – Как он похож на все остальные дома в округе.

– В этом нет ничего удивительного, – ответил отец. – В Москве это обычное дело, жилые комплексы все однотипные.

Лифт по-прежнему не работал, пришлось подниматься пешком. Юля шла впереди, и ей стоило большого труда спокойно идти, вместо того чтобы кинуться вверх по лестнице, добежать до квартиры и скрыться в своей комнате от стыда и переживаний.

Но удирать со всех ног было просто невежливо.

– Юля, – окликнула ее Анна Борисовна, когда она была уже у двери своей квартиры, передай, что мы всех вас ждем через полчаса.

– Хорошо, – кивнула Юля и нажала на кнопку звонка.

Дверь открыла Елена Викторовна. Вид у нее был расстроенный, и через минуту Юлька поняла почему. Еще в прихожей она услышала плач Марины. Наверное, впервые в жизни ей стала противна ее подруга. Сидит и ревет без повода, даже не подозревая, насколько хуже сейчас Юле.

Она сняла дубленку и, пройдя в гостиную, наткнулась на Генриетту Амаровну.

– Ну как, встретили? – спросила та.

– Встретили, – кивнула Юлька, сама не зная почему отводя глаза в сторону.

– И что? – улыбнулась Генриетта Амаровна.

– Хорошо. Он все видит, зрение ему действительно восстановили, – стараясь не показывать обуревающих ее чувств, пожала плечами Юля. – Анна Борисовна сказала, чтобы мы приходили через полчаса. Только я не пойду, – добавила она.

– Почему? – недоуменно приподняла брови Генриетта Амаровна.

– Я устала, – сказала Юля и во избежание неловкости спросила: – Как вас из лифта-то освободили?

– О, это целая история, – совсем как девчонка хихикнула Генриетта Амаровна. – Пока я звала на помощь, набежало столько народу! Потом Лена вызвала ремонтников, они пришли и еще с полчаса нас освобождали, а лифтер пообещал, что теперь, пока не сделают окончательно, лифт запускать не будут. Юля, что-то не так? – неожиданно заметила она. – Почему у тебя такое печальное лицо? Ведь все закончилось хорошо?

– Я же сказала, что устала, – немного резче, чем следовало, ответила девушка. – Пойду Маринку успокою, а то она так и будет выть.

С этими словами Юля повернулась и направилась в комнату·Марины. Та реветь уже перестала. Теперь она лежала на кровати, устремив взгляд в потолок. Однако, когда вошла Юля, тут же уселась, поджав под себя ноги, и спросила:

– Ну?

– Приехал твой любимый, – усаживаясь на кровать рядом с сестрой, сообщила Юля. – Он все видит.

– А про меня, про меня он спрашивал? – В глазах Марины было столько надежды и ожидания, что у Юльки тоскливо сжалось сердце.

– Спрашивал, – соврала она. – Мы ему объяснили, что вы в лифте застряли, он все понял. А теперь они вас ждут у себя. Он тебя хочет видеть, – немного подумав, добавила она.

– А больше он ничего не говорил? – разочарованно протянула Марина.

– Нет, больше ничего, – отрицательно покачала головой Юля. – Я думаю, остальное он скажет при встрече.

– Так что же я сижу, нужно же собираться! – спохватилась Марина, вскакивая с кровати и принимаясь метаться по комнате.

– Только не начинай снова примерять наряды, – съязвила Юля. – Иначе опять с тобой что-нибудь приключится.

– Не приключится, – отмахнулась Марина. – Хотя действительно, я ведь и так уже одета. Тогда вперед, пойдем, – открывая дверь, решила она.

– Я не пойду, – отказалась Юля.

– Это еще почему? – упирая руки в бока, повернулась Марина. – Нас всех приглашали, значит, все и пойдем. Или ты не рада за нас с Митей?

– Рада, – Юлька почувствовала, что еще немного, и она не выдержит, сорвется и наговорит сестре кучу гадостей. Поэтому, огромным усилием воли взяв себя в руки, она сказала: – Мы с Колей погулять собирались.

– Вы с Колей гулять собирались вечером, а до вечера еще далеко. Ты же сама говорила, – не отставала Марина.

Юлька поняла, что теперь ей точно не отвертеться. Ведь если она будет уж очень настойчиво отказываться идти к Мите, Марина, чего доброго, заподозрит неладное. Она не собиралась рассказывать Марине о том, как Митя поцеловал ее в аэропорту, и надеялась, что у Мити тоже хватит ума скрыть от Марины этот неприятный казус.

«Ладно, буду делать вид, что ничего особенного не произошло», – решила Юля.

– Хорошо, я пойду, хотя и не вижу в этом никакой необходимости.

Марина жутко волновалась, когда вместе с мамой, бабушкой, Юлей и Александром Ивановичем поднималась к Мите. Она так и не перестала бояться, что может не понравиться Мите. Даже уговоры мамы и Генриетты Амаровны не смогли ее успокоить.

Юля вообще чувствовала себя отвратительно. Больше всего на свете ей не хотелось опять встречаться с Митей, но в то же время что-то неотвратимо влекло ее к нему. А тут еще приходилось улыбаться и делать вид, что она радуется возвращению Мити вместе со всеми. Что и говорить, положение было хуже некуда.

Генриетта Амаровна позвонила в дверь Митиной квартиры. Через минуту на пороге появилась радушно улыбающаяся Анна Борисовна.

– Проходите, проходите в комнату, – пригласила она гостей. – Мариночка, Митя переодевается.

– А можно, я его на кухне подожду? – спросила Марина.

Ей не хотелось, чтобы встреча с Митей после долгой разлуки происходила при таком количестве народа.

– Конечно, – понимающе улыбнулась Анна Борисовна. – Я ему скажу.

При этом никто не заметил, как погрустнела в этот момент Юля. Все радовались, смеялись, задавали вопросы Митиным родителям и тут же, не дожидаясь ответов, начинали рассказывать о том, как ремонтники освобождали Генриетту Амаровну и Марину из лифта.

А Марина, оказавшись на кухне, подошла к окну и стала ждать. Она думала в этот момент о том, что теперь начнется совсем другая, радостная жизнь. Митя, обретя зрение, стал таким же, как и все люди вокруг. Нет, не как все, он лучше, много лучше. Ему довелось пройти столько испытаний, но он не сломался, не потерял силы духа, а следовательно, он лучше, сильнее и добрее тысяч парней вокруг.

Марина так глубоко погрузилась в собственные мысли, что не заметила, как в кухню вошел Митя и остановился у нее за спиной. Только почувствовав его присутствие, она вздрогнула и обернулась.

Митя был без очков. «Какие у него глаза! – восхищенно подумала Марина, погружаясь в зелень ласкового взгляда. – Я всегда знала, что они зеленые и никакие другие».

Митя долго смотрел на Марину, и от этого взгляда ей стало не по себе. Она хотела было что-то спросить, но слова застряли в горле.

– Так вот ты какая? – полным восхищения голосом наконец проговорил Митя. – Ты такая красивая!

У нее словно камень с души свалился. Она ему понравилась! Разве она не самая счастливая на свете?

– Митя... – начала было Марина, но он не дал ей договорить, обнял и поцеловал.

От его объятий у Марины закружилась голова, так что, когда Митя оторвался от нее, ей пришлось крепко уцепиться за его плечи, чтобы не упасть.

– Маринка, – прошептал Митя, – как я скучал по тебе!

– Я тоже скучала.

Они разговаривали шепотом, как будто боясь спугнуть то невесомое счастье, которое укрыло их, подобно легкому снегу, неслышно падавшему за окном.

– Теперь мы никогда не расстанемся, правда? – Марина, подняв голову, посмотрела в глаза любимого.

– Правда, – кивнул Митя.

– Ты не обиделся, что я не встретила тебя в аэропорту? – неожиданно вспомнила Марина.

– Конечно нет, – на лицо Мити легла хмурая тень. Он вспомнил, как неудобно получилось, когда он перепутал Марину с ее сестрой Юлей. – Мне уже рассказали, как вы застряли в лифте. Естественно, ты в этом не виновата. Слава богу, что эта история закончилась благополучно. Мама сказала, что ты очень переживала и даже плакала.

– Мне было обидно, – потупилась Марина, – ведь я так долго ждала тебя.

– Теперь все хорошо, – Митя снова прижал, Марину к себе. – Теперь, если тебе и суждено еще раз застрять в лифте, то я буду рядом.

– Молоде-е-ежь, – позвала Анна Борисовна, заглядывая в кухню, от, чего Марина, смутившись, отскочила от Мити. – Ну как, встретились? А теперь давайте к столу. Только вас и ждем.

– Уже идем, мама, – улыбнулся Митя и, повернувшись к Марине, взял ее за руку. – Пойдем?

– Пойдем, – счастливо кивнула Марина и первой повела за собой Митю.

Их разместили во главе стола как главных виновников торжества.

– Ну, Митя, теперь мы с нетерпением ждем подробного рассказа обо всем, – начала Генриетта Амаровна. – Нам очень интересно послушать о твоем путешествии в Англию.

– Я даже не знаю, с чего начать, – смутился Митя.

– А ты начни по порядку, – подбодрила его Марина. – Как там тебя встретили?

– Замечательно! – улыбнулся парень. – Врачи там очень хорошие, и вообще все такие доброжелательные. Я даже подружился с некоторыми.

Постепенно Митя рассказал и о клинике в которой ему делали операцию, и о новых знакомых.

– А самое главное, – говорил он, – перед отъездом нам устроили экскурсию по Лондону. Это необыкновенно красивый город!

Марина представила, какую радость, должно быть, испытал Митя, когда увидел старинные здания, мосты, средневековые улочки... А ведь Москву-то, свой родной город, он и не видел. Подумав об этом, Марина тут же решила, что непременно покажет Мите город.

– Ну раз ты видел Лондон, то теперь очередь за Москвой, – весело проговорила она. Хочешь, погуляем завтра?

– Конечно, – тут же согласился Митя.

– А в следующий выходной, – вступил в разговор Александр Иванович, – я приглашаю Митю и его папу на зимнюю рыбалку.

– Что вы, что вы, – с волнением замахала руками Анна Борисовна, – Мите это вредно.

– Ничего подобного, мама, – покачал головой сын. – Я же буду в очках, так что ничего страшного не произойдет.

– Вот именно, – вступился Митин отец. – Александр Иванович, мы с удовольствием принимаем ваше предложение.

Разговор за столом стал общим и шумным. Только Юля сидела грустная и молчаливая. Марина и Митя сидели рядом, держась за руки, улыбались друг другу, шептались. Всякий раз, когда Митя наклонялся к Марине, у Юльки больно кололо сердце, и она никак не могла понять, что это обыкновенная ревность.

Наконец, когда мужчины пошли курить на лоджию, женщины отправились на кухню готовить чай, а Марина с Митей устроились в уголке на диване, Юлька не выдержала и, потихоньку выскользнув из квартиры, пошла домой. Она договорилась с Колей Ежовым встретиться в пять часов, но идти на свидание совсем не хотелось. Она заперлась в своей комнате и долго смотрела в окно, старалась разобраться, что же с ней такое происходит с тех пор, как Митя поцеловал ее и она заглянула в его зеленые колдовские глаза.

В дверь настойчиво звонили уже, наверное, десятый раз. Юлька знала, что у родных есть ключи, значит, это кто-то посторонний. Ей не хотелось сейчас разговаривать вообще ни с кем, а тем более с чужими. Однако звонки не прекращались, и пришлось открыть дверь.

На пороге стоял Коля. Вид у него был испуганный.

– Юлька, ты почему не открываешь? Я уже думал, что-нибудь случилось, – облегченно выдохнул он. – Свет в твоей комнате горит, а ты не открываешь. Как это понимать? А? И на встречу ты не пришла. Мы же договорились на пять, а сейчас уже восемь. Я тебя ждал, ждал и решил зайти. Ты что, забыла о нашей встрече?

– Я заболела, – выдавила из себя Юлька, впуская Колю в квартиру.

– Что такое, что с тобой? – еще больше заволновался парень. – А дома что, никого нету? Может, я врача вызову или, хочешь, в аптеку сбегаю, лекарства какие-нибудь куплю? Что у тебя болит?

– Ничего серьезного, – резко ответила Юля. – Просто голова разболелась. Давай завтра встретимся. Я тебе позвоню.

Колька посмотрел на Юлю недоверчиво.

– С тобой точно все в порядке? – подозрительно спросил он.

– Да, – стараясь казаться спокойной, ответила Юля. – Просто немного нездоровится, но до завтра все пройдет. Пока.

– Что ж, ладно. – Было видно, что Коля расстроился. – Тогда я пойду.

– Иди, – чувствуя себя последней дурой, проговорила Юлька.

– Ты, Юль, это... только обязательно позвони, – все еще топтался на пороге Коля.

– Да позвоню, позвоню, – не выдержала Юля. – Иди.

Когда Коля, озадаченный странным поведением девушки, ушел, Юлька привалилась спиной к двери и, не выдержав, разревелась. Она и сама не могла понять причину своих слез, просто на душе сделалось вдруг так тоскливо, как будто у тебя отобрали что-то очень ценное и дорогое. Юлька чувствовала себя глупой, никому не нужной. «Неужели все это из-за Мити? – спрашивала она себя и тут же отвечала: – Да это все из-за него».

Услышав на лестничной площадке голоса папы, Елены Викторовны и Генриетты Амаровны, возвращавшихся домой, Юля опрометью бросилась в свою комнату, на ходу поспешно вытирая слезы.

– Юля, ты дома? – с порога крикнул Александр Иванович.

– Дома, – отозвалась она из своей комнаты.

– Странно, – тихо произнес Александр Иванович, обращаясь к Елене Викторовне и Генриетте Амаровне. – Они же с Колей сегодня куда-то собирались.

Елена Викторовна и Генриетта Амаровна переглянулись и не сговариваясь направились в Юлину комнату.

– Юля, что с тобой? Ты не заболела? – заботливо спросила Елена Викторовна.

– Заболела, – слабо кивнула Юля.

– Что у тебя болит? Ну-ка открой рот, я горло посмотрю, – мгновенно заволновалась Генриетта Амаровна. – Ой, да у тебя не ангина, случаем?

У Юли не было никакой ангины, но из-за переживаний ей действительно было плохо.

– Ну-ка быстро под одеяло, – скомандовала Генриетта Амаровна. – А я тебе пока чай с медом сделаю.

В комнату вошел Александр Иванович и, пощупав у дочери лоб, спросил:

– Может быть, ты чего-нибудь хочешь?

– Ничего, только спать, – несчастным голосом ответила Юля. – А где Марина? – неожиданно спросила она.

– Она осталась у Мити, все никак не могут расстаться, – с улыбкой пояснила Елена Викторовна.

– Понятно, – кивнула Юля, стараясь ничем не выдать того, как ее расстроило это известие. – Вы идите, со мной все в порядке. К тому же Генриетта Амаровна здесь, так что она обо мне позаботится.

Елена Викторовна нерешительно посмотрела на Юлиного отца, но тот только кивнул, соглашаясь со своей дочерью.

– Думаю, что Юля права, – сказал он. Пойдем, Лена, нужно дать ей отдохнуть.

Елена Викторовна как следует укрыла Юлю одеялом и вышла из комнаты вслед за мужем.

– Знаешь, я так верила, что операция окажется удачной, – говорила Марина.

Они с Митей сидели обнявшись в его комнате. Марина положила голову ему на плечо, а он ласково гладил ее волосы.

– Я и не сомневался, что ты веришь, – улыбнулся Митя. – Все верили – и папа, и мама.

– А вот Юлька, например, не верила, – неожиданно для самой себя выпалила Марина, но тут же, спохватившись, попыталась оправдать свою сестру и сказала: – Она же просто не знала, что теперь есть новые методы лечения, которые приводят к таким поразительным результатам.

– Конечно, – Митя как-то погрустнел, думая о том, стоит ли рассказать девушке о поцелуе в аэропорту.

– Митя, что с тобой? – Марина тут же заметила в нем перемену настроения.

– Ничего, – откликнулся он, решив, что лучше пока держать все в секрете. – Просто я до сих пор не могу привыкнуть, что вижу.

Митя рассуждал так: если Юля ничего не рассказала своей сестре, то сам он уж тем более не имеет права вмешиваться.

– Должно быть, это так здорово все видеть практически в первый раз? – не подозревая, что происходит в Митиной душе, спросила Марина.

– Здорово, – его глаза загорелись радостью. – Знаешь, что было особенно интересно? – Что? – Марина подняла голову и посмотрела в любимые глаза.

Митя чмокнул Марину в кончик носа и сказал:

– То, что я ужасно глупо испугался собственного врача.

– Как это? – недоуменно вскинула брови Марина.

– Врач, который делал мне операцию, – чем-то похож на медведя, такой огромный бородатый англичанин. А повязку мне снимали в полутемной комнате, поэтому первое, что я увидел, – это заросшее бородой лицо моего доктора. Я шарахнулся в сторону, меня подхватили под руки. – Митя помолчал. – Я никому этого не рассказывал, только тебе.

– Смешной случай, – улыбнулась Марина. – Но с другой стороны, твоя реакция понятна, ты же до этого вообще ничего не видел, а тут раз, и такое страшилище. А я? Когда ты меня увидел, что ты испытал? Она затаила дыхание, ожидая ответа на свой вопрос.

– Я был восхищен, – искренне ответил Митя. – Ты такая красивая, такая милая, тебя хочется защищать и оберегать от всего плохого.

– Как маленького ребенка? – мгновенно надулась Марина.

– Совсем нет, – покачал головой Митя. – Ты взрослая и умная, но в то же время очень трогательная.

– Я люблю тебя, – прошептала девушка.

– Я тоже тебя люблю, – эхом откликнулся он.

Дата добавления: 2015-10-02