Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Глава 9 ПРОШЛОЕ

Аннотация | Глава 1 НАСТОЯЩЕЕ 1991 | Глава 2 НАСТОЯЩЕЕ | Глава 3 ПРОШЛОЕ | Глава 4 НАСТОЯЩЕЕ | Глава 5 НАСТОЯЩЕЕ | Глава 6 НАСТОЯЩЕЕ | Глава 7 НАСТОЯЩЕЕ | Глава 11 ПРОШЛОЕ | Глава 12 НАСТОЯЩЕЕ |


Читайте также:
  1. Археология (греч. архео — древний и логос — слово, учение) — специальная историческая дисциплина, изучающая по вещественным источникам историческое прошлое человечества.
  2. Глава 10 ПРОШЛОЕ
  3. Глава 11 ПРОШЛОЕ
  4. Глава 17 ПРОШЛОЕ
  5. Глава 19 ПРОШЛОЕ
  6. Глава 23 ПРОШЛОЕ
  7. Глава 3 ПРОШЛОЕ

 

В этой истории немало забавного. Вспомнить хотя бы то, что в первый раз мы встретили Софи вместе с Генри.

Случилось это летом 1967 года. Мы возвращались домой с уик-энда, проведенного в гостях в Хенли. Развлечения наши закончились несколько напряженно: увлекшись игрой, которую называл «дружеским покером», хозяин в пух и прах проигрался.

На исходе воскресного дня мы пробирались окольными путями, чтобы избежать пробок. Генри сидел за рулем своей «Эм-Джи».[22] Она уже давно пережила свои лучшие годы, но для Генри оставалась предметом гордости и главной отрадой в жизни. Он ухаживал за ней, как за любимой собачкой, ласково называл ее «старушка» и часто пускался в занудные разговоры о ней как о живом существе. Я назвал это ПНТ – «перерыв на тошниловку». Он отказывался от разных «гнусных» (по его выражению) предложений торговцев, но в конце концов все же вынужден был отправить свою драгоценность на свалку. В тот день в глазах его стояли слезы. И потом еще долгие годы он оплакивал свою любимицу.

– Так поступают только у нас в стране – единственную нашу машину, которой все восхищались, отправить в утиль! Теперь такие хранятся в коллекциях и приносят доход на рынке. Я сделал большую ошибку, что с ней расстался!

– Но она уже никуда не годилась, – возражал я, – приходилось раскручивать ее до седьмого пота.

– Это была машина с характером. Не то что твое немецкое дерьмо.

В то воскресенье «Эм-Джи» вела себя именно так, как ей и полагалось. Я дважды вылезал наружу и толкал ее, чтобы она, по выражению Генри, «прочистила горлышко» и зашлась удушливым кашлем. Мы проехали Датчет-Виллидж и переезжали по горбатому мосту Альберта, что на территории Виндзорского замка, когда вдруг увидели на обочине девушку с поднятым вверх пальцем.

– Вот это да! – воскликнул Генри. – Видал?

– А то нет! Останови!

У «Эм-Джи» возникали проблемы не только с заводом, но и с тормозами – остановить ее было совсем не просто. Мы промахнули добрых двадцать ярдов, прежде чем удалось затормозить.

Девушка уже бежала к нам. Я обычно испытываю трудности с описанием женщин в романах. Любого негодяя нарисую не задумываясь, словно живого, буквально несколькими фразами. А вот с женской красотой сложнее. В ту первую встречу Софи – а это оказалась именно она – было не больше семнадцати лет. Лицо ее озарял обворожительный румянец, так часто встречающийся у юных англичанок, которые прячутся от солнца и гуляют под дождем. Почти все ее сверстницы подражали Мэри Квант и Джин Шримптон[23], но Софи не подходила под общий шаблон. Вопреки моде в ее внешности не было ничего отталкивающего. Она носила ослепительное белое облегающее платье, словно только что вернулась с теннисного корта (позже я, правда, обнаружил, что она даже не в состоянии перебросить мяч через сетку – способность к играм не была в числе ее достоинств, поистине ошеломляющих).

Добежав до машины, она одарила нас ослепительной улыбкой.

– Ой, большое спасибо, вы меня просто спасли. Вы случайно не в Лондон?

Вблизи она казалась еще лучше – само совершенство: ровные зубы, светлые волосы, белый пушок над верхней губой. В тот период в нашей сексуальной практике было больше неудач, чем успехов, больше фантазий, чем фактов. Софи была материализовавшейся фантазией.

– Именно в Лондон, – промямлил я. Скажи она «на край света», бьюсь об заклад, Генри согласился бы рулить всю ночь. – А куда вам нужно?

– До любого места, где можно поймать такси. Только чтобы вам было по дороге.

Генри не произносил ни слова. Его всегда злило, когда я проявлял инициативу.

– Представляете, я оказалась за бортом, – сказала Софи.

– За бортом?

– Ага. Провела уик-энд на яхте, а потом эти психи, которые были со мной, перепились – я и слиняла. Побоялась остаться с ними ночью.

– И правильно сделали! – согласился я.

– Разумеется, – сказал Генри, включившись наконец в разговор. – Теперь вы имеете дело с джентльменами.

– Меня зовут Софи, – представилась девушка, устраиваясь рядом с Генри.

– Генри. А это Мартин.

– Еще раз спасибо. Меня хотел подвезти один тип, около мили отсюда, но мне почему-то глаза его не понравились, слишком близко поставлены.

Мы с Генри намотали на ус ее заявление: типично женское замечание, на всякий случай надо учесть. Закашлявшись и выпустив чад из своей треснутой выхлопной трубы, машина тронулась, и Генри стал жать на педали.

– Клевая машина! Это «Эм-Джи», да?

Ничем иным нельзя было добиться большего расположения Генри. Я с завистью смотрел, как он, переключая передачу, касался свободной рукой ее бедра.

– Значит, на яхте? – переспросил Генри. Он то и дело отрывал взгляд от дороги, и я заволновался. – И часто у вас так бывает?

– Нет, в первый раз. Просто на той неделе я встретила этого типа на сеансе, и он меня пригласил. И оказался настоящим дерьмом.

– Похоже, вы легко отделались. Вы сказали «на сеансе» – на каком сеансе?

– Я работаю моделью. Только это не моя профессия. Вообще-то я танцую, но когда нет работы, а ее почти никогда нет, сами понимаете, за газ все равно надо платить.

– Конечно. Вы в балете танцуете?

– Да, но не в классическом – в современном. В классике слишком большая конкуренция. А вы чем занимаетесь?

На этот раз я опередил Генри:

– Я писатель, а Генри работает в Сити.

– Я забыл спросить, где вам лучше выйти. – Голос Генри потонул в реве «Боинга-707», который пронесся прямо над дорогой с выпущенным шасси. Софи оглянулась, чтобы посмотреть, как он приземляется.

– Ух ты! Мы с подругой – мы с ней вместе живем – в прошлом году летали на Майорку. Не в таком – там был чартерный рейс, дешевка, всего два мотора. То есть их было, по-моему, всего два, но они так гудели – я думала, отвалятся.

– Все равно, это самый безопасный транспорт, – сказал я, глядя, как Генри обгоняет «порше» по внутренней стороне. – Значит, вы пополам снимаете квартиру?

– Да. В Бейсуотере.

– В Бейсуотере? Хороший район.

– Я бы не сказала. Над нами живет китаец-хиропрактик, а рядом – чувак, торгующий «кебабами» навынос. Мы думаем, что китаец выдает себя за хиропрактика, а на самом деле у него салон массажа, вроде тех, где учат по-французски.

– А ваша подруга тоже танцует? – спросил Генри, подмигнув мне в зеркальце.

– Нет, она актриса, работает в ресторане.

Она казалась мне какой-то беззащитной и оттого легко ранимой.

– Будем ли мы иметь удовольствие встретиться с ней, когда подвезем вас?

Я понимал, что задумал Генри. Он станет ухаживать за Софи, а меня оставит с подругой, наверняка не такой очаровательной.

– Нет, она уехала домой на уик-энд.

– Может быть, можно пригласить вас обеих на обед на следующей неделе?

– Это было бы замечательно. – В ее голосе я уловил нотку настороженности. Генри всегда слишком сильно жмет на педали.

– Мы можем договориться сегодня?

– Я должна сначала спросить Мелани. Она работает в разное время.

– Или, если хотите, на ленч. Мы покладистые, правда, Мартин?

– Да, мы покладистые.

Как свободны мы были в обращении в то время! Никаких предрассудков, никаких опасений неудачи или отказа.

– Я ленча не ем, – сказала Софи, – и потом, у меня каждый день занятия.

– Тогда, может быть, мы позвоним вам, а вы поговорите с Мелани?

Когда мы подкатили к ее дверям, она поблагодарила нас, но телефона не дала. Генри вручил ей свою визитку.

– Позвоните мне. Мы с Мартином свободны по вечерам.

Софи стала спускаться по лесенке в полуподвал походкой балерины, а мы смотрели ей вслед, пока она не скрылась. Какой-то мужчина позвонил в дверь хиропрактика, воровато оглядываясь по сторонам. Не похоже было, что ему нужно обычное лечение. В «кебаб»-лавке на вертеле медленно поворачивались куски мяса неизвестного происхождения, вонявшие как паленая резина.

Генри буквально распирало.

– И как это нам привалила такая удача?

– Да, изумительно, – сказал я. – Но не очень-то возбуждайся. У такой девушки обязательно должен быть дружок-верзила.

– Совсем не обязательно! Бьюсь об заклад, у нее только и есть что кривоногие танцоры, которые себе вату в трусы подкладывают.

– Мой друг – балетный критик, – заметил я. – Во всяком случае, ты много потерял оттого, что пережал.

– Вот и нет.

– Нетонкая работа. Обрати внимание, телефона она нам не дала.

– Зато я дал ей свой.

– Знаешь, что интересно? Мне кажется я где-то ее видел.

– Ну как же!

– Правда, видел ее фотографию в журнале, это точно. Меня осенило, еще когда она в машину садилась.

– Чушь!

– Вот увидишь.

– Что увижу?

– Увидишь, увидишь.

В то время я жил в студии одного своего приятеля художника, которому стало трудно зарабатывать в Англии, и он уехал в Танжер расписывать виллу какого-то богатого араба. Ряд таких полузаброшенных викторианских павильонов[24] с окнами, забранными решетками, находился недалеко от Фулхэм-роуд и тогда еще не попал в поле зрения торговцев недвижимостью. Приятель пустил меня бесплатно, а за это я пестовал его кошку породы русская голубая. Это удовлетворяло моим скромным запросам. Я только что издал свой первый роман, который, понятное дело, отнюдь не гремел на страницах «Литературного приложения» к «Таймс», и корпел над вторым. Это было еще до повышения цен. Я помню, что получил примерно четыре сотни – половину после подписания договора, остальное – после выхода в свет. Но в 1967 году, да еще без квартплаты, я мог как-то перебиваться на эти деньги, подрабатывая случайными статейками и обзорами. Генри уже преуспел в своем коммерческом банке и считался богатым (правда, чиновники этого банка обычно кончали в доках Олд-Бейли).

Как только мы вошли, я бросился перебирать свою коллекцию старых журналов.

– Что ты ищешь?

– Если я не ошибся – сам увидишь.

Наконец я торжествующе взмахнул одним из журналов.

– Вот она! Ну как, берешь свои слова обратно?

– Это что – журнал с девочками?

– А вот и нет. Это серьезное фотографическое издание. Здесь целые разделы посвящены Бейли и Норману Паркинсону.[25]

Я показал ему журнал с этюдом обнаженной Софи. Снимок был «художественный» и изображал нежный возраст невинности, поэтому ниже живота лежала тень. Что бы ни рисовало наше воспаленное воображение под белым платьем Софи, такого мы и представить себе не могли. Генри был поражен и прямо-таки остолбенел.

– Ну как? – спросил я наконец. – Теперь ты видишь? Меня будто током ударило, когда я увидел.

– Поразительно. Просто черт знает что!

– Так что не распускай слюни. И как только ей разрешают по улице ходить? Ничего странного, что ее не берут в «Ковент-Гарден», – балеринам нельзя иметь такие сиськи.

Генри рассматривал фото, как торговец алмазами, оценивающий число каратов.

– Господи, несчастная моя судьба, – промолвил он наконец с непритворной скорбью в голосе.

– Что?

– Опять не слава Богу.

– О чем это ты?

– Я-то надеялся, что попалась отличная девушка, а теперь вот из-за этого все рухнуло.

– Во-первых, она нам обоим «попалась», как ты выражаешься, а во-вторых, что за вздор ты несешь?

– Да все то же. Живет в Бейсуотере – районе красных фонарей, позирует голая – одно к одному.

– Что одно к одному?

– Еще одна разбитая мечта, – причитал Генри.

– Да что ты имеешь в виду? Объясни!

– Это же очевидно. Факты говорят сами за себя. Не может девушка заниматься таким делом и быть нравственной.

– Ой, не морочь мне голову. – Я забрал у него журнал.

– Уверяю тебя. Но если хочешь быть дураком, пожалуйста.

– Может, я и дурак, но ты – сексуальный фашист. Почему из-за одной-единственной фотографии ее надо считать девкой?

– Одной-единственной? Это лишь верхушка айсберга. Бьюсь об заклад, она позировала не раз. Они обычно делают две серии фотографий – одну для журналов вроде этого, другую для порнухи.

– Посмотри, здесь фотограф – Уолтер Берд. Он такими вещами не занимается. И откуда ты взял про две версии?

– Я это точно знаю!

– Ты извращенец. Помнишь, что получилось с этой твоей последней жертвой – как ее звали – Мэгги?

– А что Мэгги?

– Ты по ней с ума сходил, но когда она захотела лечь с тобой в постель, удрал.

– Предпочитаю нравственных женщин.

– Нравственных? Да ты только и думаешь о том, как бы затащить их под одеяло!

Он промолчал.

– Ну ладно, – сказал я, – не хочешь – не надо, тем лучше для меня. Пожалуй, я ей больше понравился.

– Вряд ли. Она была в восторге от моей машины.

– Давай проверим. Тебе не удалось назначить ей свидание, а мне удастся.

Еще минут двадцать мы спорили, пока не исчерпали все свои аргументы. В такие моменты, надо сказать, мы выглядели смешными и глупыми.

– Ладно, – согласился наконец Генри, – пригласим их на свидание, чтобы выяснить ее истинную суть.

Мы с Генри перечитали почти все, что было написано о сексуальной революции 60-х годов, но, как ни странно, были далеки от ее фарватера. У меня просто не хватало денег, а Генри был слишком щепетилен, чтобы пускаться в авантюры. Сама по себе идея случайных связей ему нравилась, но в то же время он хотел иметь пожизненную страховку, поэтому был эдаким казановой с наглухо застегнутым гульфиком. Чем он заряжал свои батареи, точно не знаю; мне же, романтику от природы, чтобы отважиться на действия, необходимо было влюбиться.

 


Дата добавления: 2015-10-02; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Глава 8 НАСТОЯЩЕЕ| Глава 10 ПРОШЛОЕ

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.017 сек.)