Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Вместо предисловия 4 страница

Вместо предисловия 1 страница | Вместо предисловия 2 страница | Вместо предисловия 6 страница | Вместо предисловия 7 страница | Вместо предисловия 8 страница | Вместо предисловия 9 страница | Вместо предисловия 10 страница | Вместо предисловия 11 страница | Вместо предисловия 12 страница | Вместо предисловия 13 страница |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

В купе классного вагона Петров застал Раю, ее отца, Кустову, Саню и Повалихину. Они сидели за завтраком.

— Куда вы запропастились, Аркадий Васильевич! Ждем вас, не дождемся! — встретила его Рая.

— Не зевайте, товарищ начальник, а то останетесь без завтрака, — проговорила Повалихина, подвигая ему кружку чая и крупные куски черного хлеба.

После завтрака Петров и девушки прошли вдоль эшелона. Рабочие пили чай, стараясь согреться после беспокойной холодной ночи, проведенной в плохо оборудованных теплушках. На лицах красногвардейцев лежал отпечаток усталости, многие хмуро зевали и громко ругались, неизвестно по чьему адресу. Только неугомонная молодежь с веселыми шутками перебрасывалась снежками и громко хохотала.

Заметив среди играющих Онуприенко с его неизменными спутниками Деминым и Самохиным, инженер с девушками подошел к ним.

— Запоем, друзья? — спросила Рая. — Чтоб веселее было жить на свете и не забывать о нашем заводе.

Онуприенко тотчас затянул «Стальную», и торжественно-лирический ее мотив зазвучал в морозном воздухе.

Из соседних вагонов начали подходить рабочие, подхватывая песню на ходу.

Рая дружески здоровалась то с тем, то с другим из подходивших.

— Да ты знаешь чуть ли не всех парней с завода, — удивился Петров.

— Встречалась с ними в Союзе молодежи. Вместе ходили с обысками по буржуйским квартирам в ноябре… Искали оружие и продовольствие.

Инженер с изумлением взглянул на Раю. Ему казалось, что его тихая, застенчивая невеста мало подходила для подобной деятельности.

— Ты, Раечка, оказывается, храбрее, чем я думал! — ласково сказал он. — При обысках можно было встретить и вооруженное сопротивление.

— А мы тоже были с наганами. Да я и не думала в то время об опасности…

К поющим подбежал матрос с красной повязкой на рукаве и громко закричал:

— Товарищи! Все на митинг, на привокзальную площадь. Будет выступать комиссар отряда товарищ Лебедева.

— Пойдем туда, Аркаша! Говорят, Лебедева очень умная и красивая. Хочется послушать и посмотреть на нее, — проговорила Рая.

Красногвардейцы сплошным потоком хлынули на привокзальную площадь. Рая и Петров догнали Прахова.

— Маркел Яковлевич! — окликнула его Рая. — Слышали? Будет выступать товарищ Лебедева! Расскажите, кто она такая. Очень хочется узнать, как это женщина — и вдруг комиссар…

— Эта женщина покрепче любого мужчины, — ответил Прахов и коротко рассказал биографию Лебедевой.

Старая большевичка, дважды была сослана в Сибирь и оба раза бежала оттуда. С красногвардейскими отрядами она выступала против Корнилова, участвовала в штурме Зимнего дворца, в числе первых ворвалась в него. Юнкера чуть было не подняли ее на штыки, но подоспели рабочие и спасли ее. Участвовала в боях против казаков Краснова. В отряд Дыбенко была направлена Центральным Комитетом большевистской партии по личному указанию Ленина.

Прахову, Петрову и Рае удалось пробраться почти к самой трибуне, наскоро сколоченной из неотесанных досок. На возвышение легко взобрался Дыбенко и объявил:

— Предоставляю слово представителю ЦК нашей партии комиссару товарищу Лебедевой.

Ухватившись за руку матроса, Лебедева гибким движением поднялась на трибуну и заговорила сильным, звонким голосом:

— Товарищи! Советская власть отдала землю крестьянам, поставила фабрики и заводы под контроль рабочих, национализировала банки, передав все их ценности народу. Теперь вам есть что защищать от германских и других грабителей, есть чем защищать, ибо вы вооружены. И я не сомневаюсь, что вы сумеете защитить свою первую в мире Республику Советов, что вы разгромите немцев, как разгромили войска Керенского в октябре прошлого года, как ныне разбиты на Украине рабочими отрядами войска буржуазной Украинской рады, как разгромлены ими Каледин на Дону, Дутов на Урале!..

Толпа слушала Лебедеву с напряженным вниманием, стараясь не пропустить ни одного слова из ее речи. Задние напирали на передних, останавливали кашляющих и разговаривающих.

— Центральный Комитет большевистской партии не допускает и мысли о возможности хотя бы временной потери Петрограда. Приложим все наши силы для его защиты. Сметем с лица земли германских империалистов! — выкрикнула Лебедева.

Толпа закричала «ура». Могучий крик тысяч сильных мужских голосов далеко разнесся над городом, эхом отдаваясь в узких улицах.

— Да здравствует партия большевиков и ее Центральный Комитет! — подхватил Дыбенко, взмахнув бескозыркой с ленточками.

В воздухе замелькали фуражки, папахи, винтовки.

— Она уже седая, а молодость в ней так и брызжет! — шепнула Рая Петрову.

По окончании митинга Петров, Рая и Саня вместе с красногвардейцами Стального отряда вернулись к своему эшелону. Им пришлось переходить через железнодорожные пути, на которых стояли составы с матросами и рабочими других заводов. На одной из платформ были самолеты, около которых возились летчики.

— Ишь ты! Мы с пушками, а эти даже с аэропланами, — заметил Онуприенко. И, подмигнув Сане, закончил: — Взлетим, что ли, с тобой под небеса?

— Мне и на земле с тобой не тесно.

— У других даже броневики есть, — показал Демин на соседний эшелон.

— Самолеты и броневики есть, а бензину к ним нет! — вздохнул Прахов.

— Летчики заменяют бензин денатуратом, — возразил Диков.

— На морозе его, верно, больше в рот попадает, чем в мотор, — усмехнулся Петров.

— Ну да! — вскинул голову Диков. — Это же коммунистический отряд. У них строгий рабочий контроль за всем, и такой утечки не допустят.

Онуприенко вдруг расхохотался:

— Есть и такие чудаки, которые везут с собой пушки без замков! Я спросил, как же они будут стрелять из таких орудий, а они отвечают: отберем замки у таких лопухов, как вы, которые не сумеют пользоваться своей артиллерией.

— Как бы они сами не оказались такими лопухами, — обиженно заметил Крупович.

Около штабного вагона стояли Варя Звонарева и Маня Страхова. Откуда-то, как вихрь, подлетел Вася Зуев.

— Тетя Варя, вы уже здесь? Мы только что прибыли. С горючим очень плохо. Бензина нет, а на денатурате много не наездишь, тем более дороги все заснежены.

— Я буду при штабе Дыбенко. Если понадоблюсь, ищи здесь, а то у тебя в отряде даже фельдшера нет, — забеспокоилась Звонарева.

— Ничего, мы бронированные — нам медицины не надо, — ответил Вася и тут же исчез.

Когда Петров подошел к своему вагону, его окликнул Фомин:

— С девушками разгуливаете?! Тут надо писать боевой приказ, а вас нет!

— Я не машинистка, — вспыхнул инженер. — Вы могли и сами продиктовать все, что нужно.

— Зачем вас в штаб брали, коль вы от работы отлыниваете? Будете еще фокусничать, живо к ногтю приберу! — пригрозил Фомин.

— Прежде всего прошу вас быть вежливым, гражданин Фомин. Иначе я оставлю работу в штабе и уйду в строй…

— Ясно! — зло усмехнулся матрос. — Чтобы легче было перебежать до немца? Так я тебя туда и отпущу!

Взбешенный Петров, не отвечая, прошел в вагон к Блохину.

 

Глава 7

 

Блохин внимательно выслушал жалобу Петрова. Он с сочувствием посмотрел на расстроенного инженера.

— Поймите меня, товарищ Блохин, я не могу спокойно работать, если мне не верят! Не могу и не хочу! Прошу направить меня рядовым бойцом в одну из рот, — горячо закончил Петров.

Блохин задумчиво потер свой широкий упрямый лоб.

— Кое в чем ты, Аркадий Васильевич, конечно, прав, а кое в чем ошибаешься, — перейдя на дружеское «ты», заговорил он. — Пойми, Фомин тебя не знает, ты для него только бывший офицер-золотопогонник… Поэтому и не верит тебе. Понял? Я с Фоминым поговорю…

Петров почувствовал, что от этого теплого товарищеского отношения вся обида его исчезает.

«Какой ты умница, товарищ Блохин!» — взволнованно подумал он и вслух проговорил:

— Спасибо за доверие!

— Значит, все в порядке, товарищ Петров? — скупо улыбнулся Блохин. — Тогда вот что — сходите сейчас к Дыбенко. Он у нас вроде главкома. Получите от него письменный приказ нашему отряду!

— Есть, сходить к Дыбенко! — уже весело проговорил Петров и выбежал из вагона.

Блохин посмотрел ему вслед, сдвинул густые брови и велел позвать Фомина.

— Явился по вашему приказанию, товарищ рабочий генерал! — иронически отрапортовал Фомин, небрежно ткнув рукой в шапку.

— Не чуди, Фомин, ты не в цирке! — строго сказал Блохин. — Почему ты все время скандалишь с нашим инженером? Смотри, как бы я тебе не всыпал за это по первое число!

Лицо матроса сразу стало серьезным.

— Чую, для шкоды он к нам затесался! Зачем ты его в штаб Дыбенко отправил? Там он живо снюхается с генералом и офицерьем. Как бы тебе самому за это не попало!

— Не пугай! — отрезал Блохин. — За генералом и офицерами небось Дыбенко и Лебедева тоже присматривают в оба глаза. А тебе прямо скажу: еще один скандал — и мы тебя выгоним из отряда!..

— Руки коротки! — злобно выкрикнул матрос. — Пошлю телеграмму в Питер — живо слетишь с командиров. Сами рабочие тебя скинут.

— Еще раз тебе говорю — не пугай! — повысил голос Блохин. — Иди и подумай, что к чему!

Резко повернувшись, Фомин выбежал из купе, с грохотом задвинув за собой дверь.

В салон-вагоне отряда Дыбенко толпились рабочие, матросы, солдаты. Парский, стоя у карты, подробно объяснял им положение на фронте. Петров с интересом стал слушать.

Немцы вели наступление на всем пространстве от Черного до Балтийского моря. Наступление главных сил прикрывалось выдвинутыми вперед легкими разведывательными отрядами: кавалерийскими разъездами, поддержанными небольшими пехотными частями, по преимуществу лыжниками и самокатчиками. Где были главные силы немцев, никто не знал, ровно как не было известно и направление главного удара противника. По крайне противоречивым сведениям, основные силы немцев двигались по железным дорогам или шли параллельно — по шоссе, почти не пользуясь трудно проходимыми в зимнее время проселочными дорогами. Отсюда вытекала необходимость основную массу рабочих отрядов направлять тоже вдоль железных дорог, прикрывая проселки лишь мелкими заслонами.

В районе Гдова у захваченного вместе с аэропланом немецкого летчика был найден приказ о наступлении, целью которого являлся захват Петрограда.

Можно было предположить, что главные силы немцев направляются по кратчайшему пути через Нарву на Петроград, надеясь овладеть им с ходу.

Имелись также сведения о движении и на Псков значительных сил противника. По-видимому, немцы намеревались после захвата Пскова, перерезав Николаевскую и Северную дороги и прервав подвоз продовольствия к Петрограду, задушить его голодом.

Для разведки сил противника Дыбенко решил выслать по направлению к Ревелю красногвардейские рабочие отряды с артиллерией.

В районе Нарвы царило полное спокойствие. Охрану города несли красногвардейцы и солдаты двух полков старой армии, перешедших в Красную Армию.

— Сейчас вам будет роздан приказ, в котором сказано, кому и что надо делать. Держите с нашим отрядом постоянную связь. Мы получаем распоряжения прямо из ЦК, из Петрограда. Кроме того, у нас значительные резервы, которые и будут двинуты вам на помощь в случае нужды, — предупредил Парений.

Его засыпали вопросами.

— Все, все узнаете из приказа! — отмахнулся он.

Жданович по очереди называл рабочие отряды.

«Да тут собрались отряды почти всех петроградских заводов», — подумал Петров.

— Стальной рабочий! — услыхал он и подошел к Ждановичу.

— Нашего командира нет. Прикажете его позвать? — справился Петров.

— Приказ получите сами. А потом пусть зайдет и ваш командир. Товарищ Дыбенко и комиссар Лебедева хотят обсудить с вашим командованием вопрос о перераспределении артиллерии, — предупредил инженера генштабист и, чуть заметно подмигнув Петрову, вышел из вагона.

Инженера задержал Дыбенко. Оп подробно расспросил его о количестве пушек и боеприпасов, имеющихся в Стальном рабочем отряде.

— Путь зайдут ваши командир и комиссар. — Дыбенко дружески потряс руку Петрова.

Инженер спрыгнул на перрон и сразу увидел Ждановича. Генштабист стоял возле станционною колокола, заложив руки в карманы старой меховой бекеши. Петров бросил на него удивленный взгляд.

— Вас удивляет мой «товарищеский» вид? — презрительно скривив губы, спросил Жданович. — С кем поведешься, от того и наберешься… Защитная окраска в условиях диктатуры пролетариата!..

— Едва ли она нужна, так как ею никого не обманешь, — со сдержанным раздражением возразил Петров. — Опрятный вид всегда внушает уважение, а на грязнуль и нерях рабочие обычно смотрят с презрением.

— Не будем спорить! — брезгливо усмехнулся генштабист. — Ваш отряд выдвигается вперед до боевого соприкосновения с немцами. Там, на передовой, вы всегда будете сам себе хозяином. Откровенно сказать, я вам завидую. Постараюсь в ближайшие дни побывать у вас в отряде. Тогда вместе обдумаем дальнейшие шаги, — сказал Жданович и пытливо посмотрел в лицо инженера.

— Я все уже продумал, и мое решение твердо… — начал было Петров.

— Тем лучше! Я знал, что вы верны чести русского офицера. Нам проще будет договориться о деталях. Заглядывайте к нам. Быть может, еще здесь смогу быть вам полезен. — И, небрежно кивнув, Жданович направился к вагону.

«Он явно намекает на то, что мне следует перейти к немцам! — с возмущением подумал Петров. — Подлец! Надо сейчас же обо всем рассказать Прахову!»

Однако по дороге к своему эшелону инженер понял, что докладывать по существу нечего. Кроме туманных намеков, слова Ждановича не содержали ничего определенного. Он всегда смог бы придать своим речам самый безобидный смысл и этим поставить Петрова в положение лгуна и провокатора, оговаривающего честного специалиста. Петров заколебался. «Надо с кем-либо посоветоваться! Но с кем? — мучительно думал он, перебирая в уме имена окружающих людей. — С Раечкой! — вдруг мелькнуло у него в голове. — Ни с кем другим, а только с ней!»

Петров привык делиться с невестой своими самыми сокровенными мыслями. Он не боялся показаться перед нею слабым, колеблющимся человеком, так как был уверен, что Рая всегда правильно оценит его сомнения, не осудит его за них.

В штабном вагоне Раи не было. Петров вместе с Блохиным и Фоминым начали подробно знакомиться с полученным приказом. Стальной рабочий отряд должен был наступать вдоль линии железной дороги, в направлении станции Иеве, расположенной в сорока верстах за Нарвой. Прибыв туда к вечеру, отряд задерживался там до утра, ожидая дальнейших распоряжений.

— Да разве мы пройдем за один день такое расстояние?! — воскликнул Фомин.

— Пока можно будет — поедем в поезде, а дальше двинемся пешком, — ответил Блохии.

— В приказе говорится ясно — «двигаясь походным порядком». И приказ подписан Дыбенко и Лебедевой, — указал Петров.

— А мы сделаем по-своему, — возразил Фомин.

— Приказ нарушать нельзя, — покачал головой Блохин. — Без порядка нас быстро немцы к рукам приберут. И нужен нам порядок революционный, рабочий, а не царский. Верно я говорю, товарищ инженер?

— Воевать без строгой дисциплины и твердого порядка невозможно. Всякий, кто не выполняет приказа командования, действует на руку нашим врагам, — твердо ответил инженер.

— Это я врагам помогаю? — вскипел Фомин и схватился за кобуру маузера. — Да я тебя, золотопогонная шкура…

— Товарищ Блохин, прошу вас раз и навсегда оградить меня от подобных выходок! — потребовал Петров, вскакивая со своего места.

— Фомин, сейчас же прекрати безобразие! — прикрикнул на матроса Блохин.

Щелкнув крышкой деревянной кобуры, Фомин сплюнул в угол и сел. Но глаза его с открытой ненавистью смотрели на инженера.

В купе вошел Прахов.

— Что у вас тут происходит? — спросил он, взглянув на взволнованные лица присутствующих.

— Читаем приказ Дыбенко. Тебе тоже не мешает с ним ознакомиться, — хмуро отозвался Блохин.

— Ладно, послушаю! — ответил Прахов, внимательно вглядываясь в лица собеседников.

Петров продолжал чтение приказа. Последним пунктом его Стальной рабочий отряд обязывался выделить два орудия для отряда балтийских моряков.

— Ну, это — дудки! Пушечки нами деланы и самим нужны! — стукнул ладонью по столику Блохин.

— Ты теперь сам видишь, что думают дыбенковские генералы и офицеры! — снова заговорил Фомин. — Моряки хорошо вооружены, и воевать-то братишки умеют лучше нашего. Так нет же — отдай им еще и пушки, а сам иди на немцев с голыми руками!

— Под приказом стоит подпись Дыбенко и комиссара, и возражать тут не приходится, — строго заметил Прахов.

— Надо сходить еще раз в штаб и лично переговорить с Дыбенко или с Лебедевой. Кстати, командира и комиссара отряда просили туда зайти, — сказал Петров.

— Вы идите, товарищи, а я пока соберу комсомольцев и коммунистов, — решил Прахов. — Чувствую, что кое-кто поднимет волынку из-за этих пушек. Надо подготовить партийных товарищей.

Представителей Стального отряда принял Парский. Выслушав возражения, он вспыхнул и, потряхивая бородкой, неожиданно обрушился на Петрова:

— Если командир вашего отряда, вероятно, человек невоенный, то как могли вы, бывший офицер, не объяснить ему полной недопустимости подобных выступлений!

— Товарищ Петров говорил нам, что так делать нельзя, да ведь у нас есть головы, — возмутился Блохин.

— Плохо, значит, убеждал. — Парский обернулся к Блохину: — Подобный беспорядок недопустим на военной службе! У вас избыток артиллерии, а у других ее совсем нет. Товарищ Дыбенко с ведома Смольного приказал вам передать часть орудий, и вы обязаны это сделать, а не вступать в совершенно неуместные пререкания.

— А ты не ори на нас! — вдруг вмешался в разговор Фомин. — Сейчас каждый о себе думает. У нас вот нет доктора и перевязочных средств, и мы у других ничего не просим!

— Что за крик? — резко спросил Дыбенко, выходя вместе с Лебедевой из соседней комнаты.

Парский, запинаясь от возмущения, доложил им о заявлении командования Стального отряда.

— Это что еще за безобразие? — насупясь, спросил Дыбенко. — За подобные выходки будем без разговоров снимать с командования. Ты кто такой, товарищ командир? — повернулся он к Блохину.

— Рабочий Стального завода, в царской армии служил старшим унтер-офицером в двадцать третьем стрелковом полку…

— И тебя там учили обсуждать приказы?

— Так ведь то был старый режим! — смущенно пожал плечами Блохин.

— Революция отнюдь не означает анархию, — строго, но спокойно проговорила Лебедева. — Революционная дисциплина должна быть сознательной, а поэтому гораздо более строгой, чем раньше. Приказ должен быть немедленно и точно выполнен.

— Разрешите доложить, товарищ Дыбенко? — по-солдатски вытянулся Блохин. — Гражданину Парскому мы сообщили о недостатке у нас медикаментов и санитарного имущества.

— О своих нуждах подайте рапорт. Мы ознакомимся с действительным положением в отряде и тогда решим, подлежит ли ваша просьба удовлетворению, — распорядился Дыбенко и повернулся к Фомину: — А ты, браток, если еще раз поднимешь крик, то я сам с тобой управлюсь. Здесь отряд революционных войск, а не трактир. Понял?

Фомин опустил глаза и буркнул:

— Понял, товарищ Дыбенко…

— Согласно приказу они через час должны выходить походным порядком в Иеве, — напомнил Парский.

— Не целесообразнее ли будет нашему отряду продвинуться как можно дальше в вагонах? Например, до станции Вайвара. Оттуда до Иеве всего семнадцать верст. Иначе мы сегодня до назначенного места не доберемся, — вмешался Петров.

— Как ваше мнение, Дмитрий Петрович? — обратился к Парскому Дыбенко.

Военспец затеребил бородку.

— Чем скорее они попадут в Иеве, тем лучше. Лишь бы не потерять связь с ними.

— В этот район с юга подходит Латышский отряд. Сегодня он вел бой с немцами к юго-западу от Иеве и должен был задержаться в районе станции, — напомнил Жданович.

— Точка! — кивнул Дыбенко. — Разрешаю отряду двигаться по железной дороге. В Иеве свяжитесь с командиром Латышского отряда Бемансом. Вы, Александра Михайловна, не возражаете?

— Нет! — ответила Лебедева.

 

Глава 8

 

Когда Блохин, Фомин и Петров вернулись к своему эшелону, Прахов уже собрал партийцев. Командир отряда сейчас же ушел на заседание партийной ячейки, а Петров с Фоминым и Семеновым занялись составлением требования на санитарное имущество и медикаменты.

Закончив работу, Петров пошел искать Раю. Девушка сидела в купе и читала какую-то потрепанную книжку.

— Аркаша! — воскликнула она радостно, увидев инженера. Но, заметив, что Петров чем-то встревожен, она стала серьезной и спросила: — Что случилось?

Петров передал ей свой разговор со Ждановичем.

— Надо немедленно сообщить обо всем Прахову, — сразу решила Рая. — Быть может, этот тип задумал предательство?

— А вдруг он скажет, что я клевещу на него? — возразил инженер.

— Глупости! — воскликнула девушка. — Аркаша, в таком деле нельзя быть мямлей…

— Может быть, лучше обратиться к Лебедевой?

— Тебя она совсем не знает. Может и не поверить. А Прахов, конечно, отнесется к твоему заявлению с должным вниманием.

— Надо вместе с Праховым сходить к Лебедевой, — решил Петров. — Подожду, пока кончится партсобрание.

— Ждать нельзя, Жданович может и удрать. Вызови Прахова с собрания…

Партсобрание проходило в одной из теплушек. Блохин подошел в тот момент, когда Онуприенко с возмущением говорил о Фомине.

— Как приехали сюда, побывал он в отряде Дыбенко и начал промеж рабочих говорить, что нельзя Дыбенко верить, потому что у него в отряде верховодят бывшие генералы и офицеры царской армии. Подбивал наших рабочих требовать проверки руководства и выбора нового командира вместо Дыбенко.

— Уж не сам ли Фомин метит в командиры? — усмехнулся Прахов.

— Ты не смейся, Маркел Яковлевич, — вмешался Круповнч. — По всему видать, к этому гнет. Все похваляется, как он Керенского чуть ли не один разбил в пух и прах.

— У нас в вагоне Фомин говорил, что Дыбенко приказал отобрать все наши пушки и передать их морякам, — заметил Туркин.

— Что?! Пушки отдать? А еще чего захотел?! — зашумели коммунисты.

— Видно, и впрямь в отряде Дыбенко собралась всякая контра! — выкрикнул Онуприенко.

— Спокойнее, товарищи! — поднял руку Прахов. — Надо сначала во всем разобраться, а потом уж принимать нужные меры. Пусть товарищ Блохин объяснит толком про пушки.

Окинув взглядом возбужденные лица, Блохин объявил:

— Дыбенко хочет взять у нас две легкие пушки и передать морякам, у которых совсем нет артиллерии. Мы с Фоминым, по дурости нашей, поначалу возражали против этого. Ошибку свою признаю чистосердечно, по-большевистски. Подумайте сами, если мы отдадим две легкие пушки морякам, у нас останется еще шесть пушек — целый артиллерийский дивизион. Из-за чего же шум поднимать?

— А матрос говорил, что все пушки отбирают, — уже смущенно сказал Туркин.

— Нам и шести пушек хватит. А морякам без артиллерии трудно. Надо объяснить народу, что к чему. А вот о Фомине придется поговорить и крепко подумать. Надо его вызвать сюда и потребовать объяснений. Пусть прямо скажет, куда он гнет, — предложил Прахов.

— Языком про контру и гидру треплет, а сам исподтишка ее разводит, — сказал Онуприенко.

— Верно! Давай сюда Фомина на расспрос, — выкрикнул Туркин.

— Где сейчас Фомин? — спросил Прахов.

— Был в нашем вагоне, — ответил Блохин.

— Позвать бы к нам на разговор Лебедеву. Веселее бы пошло, — предложил Диков. — Она, видать, настоящая большевичка.

— Комиссарка, может, и не придет. У ней, поди, своих делов хватает.

— Дело у нас очень даже важное. Надо Лебедевой объяснить, — проговорил Онуприенко.

— Пошлем Прахова. Он человек обходительный, сумеет комиссарку уговорить прийти на наше собрание, — предложил Крупович.

— Можно! Она нам все объяснит, как надо, — отозвался Прахов и, не теряя времени, выскочил из теплушки.

По дороге он заглянул в вагон, где помещалось командование Стального отряда, но Фомина там не было.

— Товарищ Прахов! — обрадованно окликнул комиссара Петров. — Вы мне очень нужны…

Подхватив Прахова под руку, инженер отвел его в угол и рассказал о своих подозрениях.

Комиссар внимательно выслушал Петрова и кивнул:

— Хорошо, что предупредил меня, товарищ инженер. Приглядимся к этому генштабисту. А как у вас с заявками на медикаменты?

— Заявка готова.

— Тогда пойдемте вместе к Дыбенко. Идемте и вы, Лаврентий Максимович, — позвал Прахов Семенова.

В вагоне Дыбенко они неожиданно встретили Фомина. Матрос стоял в тамбуре со Ждановичем и о чем-то говорил с ним.

— Так вы, товарищ, передайте Дыбенко, что виноват я… погорячился маленько, — громко проговорил Фомин, увидев Прахова, Петрова и Семенова.

— Хорошо, передам, товарищ Фомин, — кивнул Жданович.

Дыбенко и Лебедева просмотрели принесенный список медикаментов и дали распоряжение отпустить все, что требуется Стальному отряду.

— Вот спасибо, товарищи! — поблагодарил Прахов. — А то наш Лаврентий Максимович совсем было приуныл — ни бинтов, ни лекарства не было.

— Сколько вам лет? — спросила Лебедева старого фельдшера.

— Шестой десяток на исходе. Из них сорок лет прослужил на Стальном заводе.

— Не тяжело ли вам будет на фронте в зимних условиях?

Семенов задумчиво посмотрел на комиссара.

— В октябре ходил против Керенского. Тогда ничего, выдержал. Теперь со мною дочь, Раиса. Она учится на четвертом курсе женского медицинского института. Скоро станет врачом, отца перегонит… Она мне поможет!

— Я к вам, товарищ Лебедева, имею разговор по поручению нашей партийной организации, — вполголоса сказал Прахов.

Они прошли в соседнее купе. Фомин подозрительно посмотрел им вслед.

— А вы чего ждете? — строго спросил он Петрова и Семенова.

— Прахова, — ответил фельдшер.

— Нечего здесь торчать! Отправляйтесь за медикаментами. Прахов и сам найдет к эшелону дорогу. Я сейчас закончу свои дела и тоже вернусь.

Семенов и Петров вышли, а Фомин разыскал Ждановича.

— Зачем это наш комиссар приперся к Лебедевой? — спросил матрос.

Жданович пожал плечами.

— Очевидно, по каким-либо политическим вопросам. Если это вас интересует, пройдем в мое купе. Оно рядом с купе Лебедевой, и мы услышим их разговор.

Но как они ни старались, подслушать ничего не удалось, так как Лебедева и Прахов говорили вполголоса.

— Ни черта не слышно! — прошептал Фомин и вышел в коридор. — Ну ладно, я потопал…

Жданович молча пожал руку матросу, зевнул и направился к Парскому.

Немного погодя в коридор вышли Лебедева и Прахов.

— Установите за Фоминым тщательное наблюдение, раз он не внушает доверия, — прощаясь с Праховым, посоветовала Лебедева. — При малейшем подозрении арестуйте и препроводите сюда. Самосуда не допускайте.

Прахов ушел, а Лебедева приказала позвать к себе Ждановича.

— Я сейчас вас отправлю в Петроград. Вы здесь, в отряде, не нужны! — объявила Лебедева генштабисту.

Лицо Ждановича посерело.

— Почему вы отсылаете меня отсюда? Я прислан самим товарищем Троцким. Я буду ему жаловаться, — заикаясь, проговорил он.

— Я отправляю вас потому, что не верю вам, — прямо сказала Лебедева. — Выезжайте сегодня же в Петроград в распоряжение Троцкого. А чтобы вы не заблудились, я пошлю с вами двух человек.

Как только Фомин вышел из штаба Дыбенко, Семенов и Петров вновь зашли в вагон. Фельдшер разыскал Лебедеву. Узнав, в чем дело, она направила Семенова к Звонаревой, которая стала ведать медчастью штаба Дыбенко.

Варя была озабочена тем, где подыскать место для эвакогоспиталя всего отряда. Находившаяся при станции больничка имела всего десять коек и была плохо оборудована. Надо было приспособить помещение для раненых и больных в какой-нибудь школе вблизи вокзала для удобства эвакуации в Питер.

В поисках принял участие Вася. Он объехал весь город и пригород, нашел несколько подходящих зданий, но Варя все их забраковала и решила использовать пассажирские помещения в качестве перевязочных пунктов. Дыбенко снарядил несколько матросов ей в помощь. Семенов и Рая тоже активно ей помогали. В результате совместных усилий к вечеру эвакоприемник был оборудован и готов к приему раненых.

 

Глава 9

 

Вскоре эшелон Стального отряда двинулся по направлению к Ревелю. Блохин и Прахов находились на паровозе, чтобы в случае появления противника тотчас принять необходимые меры.

Путь оказался исправным только до станции Вайвара, а за ней мост был взорван. Отряду пришлось выгружаться, а потом добираться до небольшой деревушки Варты, где стояли латыши.

По-зимнему короткий день кончился, надвигались сумерки. К небольшому кирпичному зданию вокзала почти вплотную прилегал редкий сосновый лес. С запада доносились глухие удары орудийных выстрелов. По Ревельскому шоссе тянулись обозы, транспорты, подводы с тяжелоранеными, шли небольшими группами легкораненые.

— Эй, товарищи, вы какой части? — окликнул группу раненых Блохин.


Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 34 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Вместо предисловия 3 страница| Вместо предисловия 5 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.038 сек.)