Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Первый груг Ада: 5. Три надлома 25 страница

Первый груг Ада: 5. Три надлома 14 страница | Первый груг Ада: 5. Три надлома 15 страница | Первый груг Ада: 5. Три надлома 16 страница | Первый груг Ада: 5. Три надлома 17 страница | Первый груг Ада: 5. Три надлома 18 страница | Первый груг Ада: 5. Три надлома 19 страница | Первый груг Ада: 5. Три надлома 20 страница | Первый груг Ада: 5. Три надлома 21 страница | Первый груг Ада: 5. Три надлома 22 страница | Первый груг Ада: 5. Три надлома 23 страница |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

 

— Так что же вам мешает это сделать, господин Зуо?

 

— Отец! Отец мешает! Он запрещает мне все! Он якобы готовит меня к управлению его империей... Но она мне не нужна!!! Я хочу играть! Хочу жить! А это... что это за жизнь? Издевательство какое-то... И я так слаб... я столькому учусь, но до сих пор...

 

— Нет, здесь вы не правы, господин Зуо. Вы очень сильны. Просто еще ни разу не выигрывали.

 

— Не это ли говорит о моей слабости?

 

— Нет, это лишь говорит, что ваши противники были еще сильнее, НО... вы ведь никогда не дрались с кем-либо, кроме своих учителей и отца, не так ли? — мальчик на это сдержанно кивнул, — А не хотите проверить свои силы вне этого дома? — хитро заулыбался старик.

 

— Я... А Это возможно? — робко спросил Зуо.

 

— Конечно, возможно, мой мальчик. Только тихо, — прошептал старик, взял мальчика за руку и, сгорбившись, повел юного хозяина из комнаты. Они спустились на нулевой этаж, прошли лабиринт пустых комнат, о предназначении которых ни старик, ни Зуо знать не хотели, и, наконец, оказались в хозяйском гараже, а оттуда попали в малюсенький гараж прислуги. Старик открыл дверцу старенькой миниатюрной машинки и сел за руль, Зуо же сел на пассажирское сидение рядом со стариком.

 

— Куда мы поедем? — Поинтересовался он, явно, нервничая.

 

— В одно злачное местечко, — не прекращая улыбаться, ответил старик и завел мотор. Мотор чихнул, проклокотал что-то невнятное, но затем все же заработал. Тут же поднялись автоматические двери гаража, и старик мягко выехал на подъездную дорожку, а оттуда на городскую трассу.

 

Зуо редко бывал за границами элитных районов, он и из дома-то выходил не так уж и часто, разве что в школу, поэтому смотрел в окно во все глаза. Пусть и была уже глубокая ночь, улицы освещали тысячи огней ночного города. Завораживающие, манящие, почти гипнотизирующие. Все это казалось Зуо настолько красивым и удивительным, захватывающим дух и производящим неизгладимое впечатление, что он естественно уже забыл и о слезах, и о страхе. Лишь когда старенькая машинка остановилась около какого-то полуразрушенного здания в не самом благоприятном районе, Зуо встревожился.

 

— Что... что мы здесь делаем? — запинаясь, спросил он.

 

— Собираемся проверить твои силы, — улыбнулся старик, кивая на тени, что почти тут же пока еще издалека, но уже начали окружать машину.

 

— Кто это? Чего они хотят? — запаниковал мальчик, но старик его осадил:

 

— Успокойся... ты сильнее их всех вместе взятых... А что они хотят? Много чего... машину... деньги... мою жизнь и, безусловно, твое тело.

 

— Мое тело? — глаза у мальчика округлились, — о чем вы гов...

 

— Ту прекрасно знаешь, о чем, Зуо... Тебе уже четырнадцать... ты взрослый мальчик и должен понимать... — старик не договорил, прерванный внезапным ударом по лобовому стеклу прямо перед ним. Окно разлетелось на куски, и пара осколков попала в лицо старику, а один и вовсе вонзился в левый глаз. Он тут же ахнул и закрыл лицо ладонями, но ничего больше не предпринял.

 

— Что! Что с тобой?! Они! Господи! Что мне делать!!! — мальчика трясло, глаза вновь наполнились слезами. Сейчас он казался таким слабым и маленьким, но старик-то знал, что кроется за этими слезами и этой дрожью.

 

— Тебе всего лишь надо поверить в себя, — прохрипел он, стараясь перекричать бешеные крики и дикий смех, что уже, словно кокон окутали машину, — Иди Зуо... покажи, кто здесь самый сильный, — и он подтолкнул мальчика к двери. Зуо сначала ошарашено смотрел на старика, не веря, что тот действительно считает, что мальчик победит всю эту бешеную и вооруженную до зубов толпу. Но увидев кровь, сочащуюся из глаза мужчины, что-то во взгляде Зуо изменилось. Он решительно приоткрыл дверь, но прежде чем успел выйти из машины, старик поймал его за руку, привлек к себе и прошептал почти на самое ухо:

 

— Зуо... ты думаешь, что не счастлив, но это не так... все в твоих руках... Научись получать удовольствие от того, что тебя окружает. Ты понял меня?

 

Мальчик кивнул, наконец, вышел из машины, и тут же ловко увернулся от удара битой, нацеленной куда-то ему в живот. Сначала Зуо было страшно. Все тело дрожало, во рту пересохло, горло, словно сковал ошейник. Он не мог нормально дышать и контролировать свое тело тоже не мог. Но даже в таком состоянии уворачиваться от нападения целой толпы неизвестных оказалось удивительно легко. Настолько, что уже через пару минут Зуо буквально издевался над несчастными, все еще пытающимися сделать ему хоть что-то.

 

"Вы так медленно и неуклюже двигаетесь... Я вижу каждое ваше движение, предугадываю каждый удар!" — в восторге подумал Зуо, как раз отняв у одного из нападающих палку и со всего размаха ударив ею в лицо другому. Зуо почти ощутил, как проламывается нос несчастного под этим ударом, он услышал неприятный, но будоражащий кровь хлюпающий хруст, он почувствовал несколько горячих капель чужой крови, что попали ему на руки и, наконец, понял, что имел в виду старик. Да... от этого действительно можно получать удовольствия. И ему захотелось вновь услышать хруст, еще раз ощутить горячую кровь на своих руках, почувствовать себя всесильным, манипулировать, уничтожать, доводить до слез и криков, ощущать Власть... Все это было посильнее любого наркотика.

 

— Хорошо поработал, — ухмыльнулся мужчина, что сидел за огромным письменным столом, сложив руки домиком и смотря на старика исподлобья.

 

— Да... хотя, как видите, я слегка пострадал, — улыбнулся тот, указывая на свой глаз.

 

— Да плевать мне на тебя... Вот Зуо... Мой мальчик вырос... Великолепное видео... Я наслаждался каждой секундой. Все-таки я воспитал именно того, кого хотел, — мужчина не смог сдержать торжествующей улыбки, — А твой глаз... разве так уж он важен? Свою глупую программу ты сможешь вести и с одним глазом, верно?

 

— Верно, — согласился старик, так же улыбнувшись, — главное, чтобы эта программа у меня была.

 

— Уже есть... и не только она... весь канал твой, можешь назвать его, как тебе вздумается, — пожал плечами мужчина, протягивая старику документы.

 

— Премного вам благодарен.

 

— Благодари не меня, а его... — кивнул мужчина в сторону монитора, на котором в стоп кадре замерла фигура Зуо, в этот самый момент ломающая обе руки одному из своих обидчиков. На лице Зуо играла удовлетворенная улыбка, глаза горели, лицо раскраснелось. Он был в восторге, и все это ему действительно нравилось, — Если бы он повел себя иначе, вы бы оба сдохли, и ваши тела я бы выкинул гнить в первой же выгребной яме.

 

— Но этого не случилось, хвала небесам, — ответил старик и поковылял к входной двери. Сегодня он в последний раз видит этот дом, этого человека, и даже Зуо. И, о, как же он был этому рад!

 

...а через две недели из дому сбежал и Зуо...

 

Четвертый круг Ада: 30. История Тосама

 

 

В этом доме всегда было удивительно тихо, но тишина эта носила какой-то тревожный негативный характер. Она витала в атмосфере, походя на вязкую патоку, сгущающуюся в особенно темных углах, окутывающую каждый сантиметр дорогой мебели, хрустальных люстр, неизменно зашторенных окон. Она была повсюду и, казалось, даже если попробовать ее разорвать, у тебя это попросту бы не получилось. Твои слова утонули бы в этой тишине, и ты, окунувшись в нее с головой, сначала потерял бы ориентацию, а затем и вовсе сошел с ума, не выдержав этого беззвучного давления.

 

Причиной того, почему в этом доме царила подобная тишина, было то, что в огромном роскошном особняке жили всего пара человек, не считая прислуги. Но слугам строго-настрого было запрещено попадаться на глаза хозяевам без серьезных на то причин, поэтому они старались вообще никак своего присутствия не обозначать, пока того от них не потребуется. Убирались, лишь зная, что хозяев нет дома, завтраки готовили и сервировали столы, зная до минуты, когда каждый из обитателей этого особняка проснется и решит спуститься вниз. Искусству оставаться незамеченными, выработанному прислугой в этом доме за долгие годы работы, могли бы позавидовать профессиональные киллеры, хотя кто знает, кем эти люди были раньше.

 

Парень, что ненавидел тишину, зевая, вышел из своей комнаты, которая располагалась на третьем этаже, прошел к широкой и величественной лестнице и, облокотившись на перила, окинул взглядом огромный холл. Изысканная мебель из красного дерева, десятки стеллажей, на которых покоились уникальные издания древних авторов, картины прошлых веков, стоящие сотни тысяч — все это было настолько дорогим и этой роскоши было настолько много, что в совокупности получалась какая-то безвкусная дешевка. Парень, что ненавидел тишину, невесело ухмыльнулся, подумав о том, что обязательно убрал бы как минимум половину из того, чем был перегружен холл, будь это его дом. Но он пока еще принадлежал его родителям, поэтому парню, что ненавидел тишину, ничего не оставалось, как отвести глаза и, стараясь больше не смотреть на буйство кича, спуститься по лестнице на первый этаж и выйти из огромного холла к маленькому коридорчику. Коридорчик, по сравнению с холлом, парню, что ненавидел тишину, нравился куда больше. Он был очень светлым, без излишеств. Золотисто-красные стены гармонировали с шелковой тканью, закрывающей потолок ровными складками и оборками. Из правой стены на одинаковом расстоянии друг от друга буквально расцветали лилии – это были искусно сделанные из прозрачно-черного стекла цветы с раскрывшимися бутонами. Они играли роль подсвечников, которые являлись единственным источником света в этом узком длинном помещении, что было очень странно, если не дико для XXIII века. Конечно, в этом коридорчике еще были и окна, причем очень большие и способные даже ночью освещать его лунным светом, но здесь, как и в любой другой части дома, все окна были плотно занавешены. В данном случае окна закрывали темно-бордовые шторы из какой-то плотной ткани, отливающей при определенном угле зрения перламутром. Парень, что ненавидел тишину, прошел по любимому коридорчику медленно, невольно улыбнувшись и вздохнув легче. Правда, магия красно-золотой гаммы была почти тут же разрушена очередным кичем уже второго холла, в котором он оказался. Но парень, что ненавидел тишину, уже был морально к этому готов, он давно подметил один самый темный угол, смотря в который можно было отвлечься от безобразной аляповатости, что давила на глаза. Так, смотря в одну точку и почти на ощупь, парень, что ненавидел тишину, преодолел и второй холл, нашарил рукой большую холодную ручку двери, что была покрыта золотым напылением, и потянул ее на себя. Дверь открылась легко и без какого-либо скрипа, приглашая гостя внутрь. Парня, что ненавидел тишину, тут же окутал густой табачный дым, и словно именно он и затащил его в большой кабинет. Хотя можно ли было назвать это кабинетом? Интерьер тут был удивительно лаконичен, если сравнивать его с холлами или даже коридорчиком: абсолютно черные стены, с непроницаемыми матово-черными шторами на окнах, сквозь которые не проникала и толика солнечного света. Его заменяла тусклая старая черная лампа, что стояла на длинном узком Белом столе. Данный предмет мебели явно выбивался из основной гаммы, но это придавало какой-то неповторимый шарм всем кабинету. Перед столом было одно единственное кресло для гостей, за столом же сидел худощавый мужчина в белоснежном халате, очках и с копной вьющихся темных волос.

 

— Ты звал меня, отец? — подал голос парень, что ненавидел тишину, и мужчина лишь теперь обратил на него внимание.

 

— Да-да, садись, — кивнул он на кресло, и гость медленно прошел через длинный и абсолютно пустой кабинет к белому столу. Кресло лишь казалось мягким, но сидящему на нем оно явно приносило один лишь дискомфорт и все же парень, что ненавидел тишину, умудрился-таки расположиться в нем как можно удобнее.

 

— Я уже и не знаю, кто Он такой... — без предупреждений и формальных фраз начал разговор мужчина и парень, что ненавидел тишину, тут же навострил уши, вслушиваясь в каждое его слово. Он знал, что повторять никто ему ничего не будет, а мышление, или это можно скорее назвать стилем разговора мужчины, было таковым, что самое важное могло незаметно проскользнуть между слов, и парень что ненавидел тишину, должен был обязательно это уловить. Впрочем, сегодня все обстояло куда проще:

 

— Что ты имеешь в виду?

 

— Он не кажется мне тем, кто может создать ПКО-вирус. Он странный… Безусловно, необычный… Мне кажется, даже слегка безумный. Его биография и личное дело, все это очень интересно! Но… откуда он и кто он есть? Я не понимаю этого… И думаю, ПКО-вирус он бы не написал… — пожал плечами мужчина и вновь уткнулся в нечто похожее на старый карбюратор, лишь увитый сотнями проводков, усыпанный кнопками и разноцветными лампочками.

 

— Он умен, — возразил парень, что ненавидел тишину.

 

— Чертовски умен, — подтвердил мужчина, отсоединяя часть проводков, и внимательно их разглядывая, — в том-то и дело... — добавил он чуть погодя.

 

— Я как всегда не понимаю тебя, — осторожно признался парень, что ненавидел тишину.

 

— Тебе и не надо, — ухмыльнулся мужчина, но все же добавил, — Его не интересуют какие-то там люди, а значит, подобный вирус специально бы он не написал, мог бы написать случайно в силу своей талантливости, но, думаю, с его интеллектом понятие случайности в данной ситуации как таковое исчезает вовсе.

 

— Так значит... значит мне...

 

— Нет, мы будем наблюдать за ним и дальше. Даже если он и не создатель ПКО-вируса, данный экземпляр уникален, и я не позволю подобному таланту пропасть. Он нам нужен. Но... у нас есть одна проблема, — мужчина, наконец, оторвался от карбюратора, открыл один из ящиков стола и выудил оттуда ярко-желтый конверт, который и оказался в руках у парня, что ненавидел тишину, уже через секунду. Недолго думая, он открыл конверт и вытащил оттуда фотографию высокого бледного брюнета с яркими желто-зелеными глазами и кривой злобной ухмылкой.

 

— Ты хочешь, чтобы я... — тихо ужасаясь, выдохнул он.

 

— Да... убей его, — сказал мужчина с той интонацией, с которой обычно обсуждают погоду.

 

— Но это же... ЭТО ЖЕ! Так просто его не убить!

 

— Тогда убей не просто, — пожал плечами мужчина, после чего схватил лазерную отвертку и все свое внимание переключил на карбюратор.

 

— Какие-то проблемы? — подал он голос минут через пять, заметив, что парень, что ненавидел тишину, все еще сидит на неудобном кресле перед его столом, — или может... это тебе не под силу? – сощурившись, уточнил он.

 

— Нет, я все сделаю, отец, — кивнул тот, сложив конверт, засунул его в карман, поднялся с кресла и вышел из кабинета на ватных ногах.

 

****

 

И все-таки кулинария Мифи — это настоящая биологическая бомба! Причем действующая почти мгновенно! Я уже и не помню, когда мне было так плохо в последний раз! Кажется, когда все та же Мифи попробовала сделать сырный рулет. О да, тогда я успел побывать в преисподней и даже погореть на медленном костре, а когда все же пришел в себя, поверил в Бога, Будду и чудеса, что они порой творят. Но спасут ли они меня в этот раз, я начал сомневаться, когда мое пребывание в туалете превысило двадцать минут. Всегда замечал, что в книгах все персонажи воюют, сорятся, мирятся, любят, едят, моются, НО... часто ли описывают то, как они сидят на унитазе? Верно... такое предпочитают опускать, из-за чего я, если когда и читал о ком-либо, всегда потом очень трудно себе представлял как вон тот эльф или же прекрасная принцесса справляют нужду в общественном туалете. То ли дело я! У меня, кажется, вся жизнь в основном протекает, если не в туалете, так неподалеку от него! Все, Тери! Не быть тебе персонажем романа! Уже в тысячный раз в этом убеждаешься! Разве что в какой-нибудь заштатной третьесортной порнушке с копрофильным уклоном? Не стать тебе героем-любовником, ибо героев-любовников не тошнит на себя, они не начинают считать себя пони и уж, конечно же, они не травятся адскими печеньками! А все почему? Потому что ты кретин! Ну и насекомое... не зря же Зуо постоянно об этом твердит... кстати, о Зуо... интересно, а если его представить в туалете... Не-е-е-е-е!!! Вот его как раз в разряд персонажей книг! И все же... Вопрос дня: А он и в туалет с пистолетом ходит? Подтирается обоймой что ли? Сразу представил, как Зуо, сидя на унитазе, чистит свой пистолет, или стреляет в соседние кабинки ради развлечения. А что? Кто-то кроссворды разгадывает, кто-то читает Шекспира, кто-то сосредоточен на одном единственном, а Зуо вот крамсячит окружающих! Вполне в его стиле! О да... брутально, ничего не скажешь. И все-таки для восприятия подобная картина казалась неправильной! Куда проще на все том же унитазе можно было представить Гитлера, вещающего о завоевании мира и уничтожении евреев. Но Тери, прекрати думать о подобной ерунде! Ты же сейчас точно кого-нибудь родишь! Причем с собственным смертельным исходом!

 

И действительно я совсем не преувеличивал свое состояние. Живот крутило, меня бил страшный озноб, а со лба стекали капельки холодного липкого пота. И не только со лба, а кажется вообще со всего тела. Единственным отвлечением оказалась туалетная дверь, исписанная вдоль и поперек. Мое же внимание привлек один пример. Начало интеграла было написано ручкой, после шел знак «=» и затем все решение вплоть до ответа было жестоко выцарапано. А под продолжением была еще одна запись ручкой «Спасибо». Этот пример я решил месяц назад как раз загнанный сюда сырным рулетом Мифи. И посмотрите-ка! Люди спасибо научились говорить! Я бы порадовался и даже возгордился собой, но как же болел мой живот!

 

Когда колики в животе, наконец, начали утихать, и из меня уже вышло все, что могло и не могло выйти, я на трясущихся ногах вышел из кабинки и, доковыляв до раковины, включил холодную воду. Вид у меня действительно оставлял желать лучшего. Мало того, что синяк на скуле еще не спал, так теперь, когда я стал бледным как смерть, он еще и выделился так, словно обновился как какой-нибудь антивирус. Черт! Обновляющийся синяк! Нет ничего страшней на свете!

 

Правда бледность начала стремительно заменяться нормальным цветом лица, видимо печеньки все-таки были мной побеждены! Аха-ха... чертова выпечка, будешь знать, как со мной связываться!

 

Я, уже прибалдев от того, что состояние мое резко нормализовалось и что-либо болеть перестало, тщательно вымыл руки, высушил их и поплелся к выходу из туалета. Но уже у дверей умудрился с кем-то столкнуться.

 

— Извините, — бросил я и хотел пойти дальше, но дверь у меня перед носом захлопнулась. Я невольно взглянул на "жертву" столкновения и ахнул, узнав в ней Ника.

 

— Привет! — заулыбался он во все лицо.

 

— При... вет, — хрипло выдавил я из себя, желая сейчас провалиться сквозь землю или как минимум последовать за печеньками!

 

— Ты вчера не был в школе, что-то случилось? — обеспокоенно поинтересовался он.

 

— Да нет... просто решил прогулять, — небрежно пожал я плечами, старательно избегая взгляда Ника. Сейчас я сам себе казался последней сволочью. Переспал с ним и сразу кинул! Это же так гадко! Так... хотя-я-я! Я его с собой спать не заставлял! Эх... Тери, Тери... какая тухлая отмазка! Самая тухлая из всех тухлых, что ты когда-либо сочинял. А еще гением называешься. Х*йня ты, а не гений!

 

— Ммм... Надеюсь это не из-за того, что... — начал было Ник, но я его резко оборвал:

 

— Это совсем не связано с тобой. Честное слово! — заверил я его, — ну ладно... я... это... пойду! — пробормотал я, но не смог сделать и шагу, так как Ник полностью преградил мне дорогу.

 

— Ты избегаешь меня?

 

— Я? Тебя? С чего ты взял? — изобразил я искреннее удивление, и видимо изобразил очень даже неплохо, ибо нанит мягко мне улыбнулся и внезапно погладил мою щеку. Правда его улыбка почти сразу сползла, только он заметил синяк на скуле.

 

— Это Он сделал? — голос Ника стал ледяным.

 

— Не-е-ет... это сделала табуретка! Знаешь... шел, споткнулся и прямо об нее... — брякнул я еще одну на редкость дебильную отговорку. Ник нахмурился, но видимо понял, что ничего рассказывать ему я не собираюсь. Вместо этого он присел на корточки, проверил, нет ли кого еще в кабинках туалета, затем выпрямился и уже с хищной ухмылочкой предложил:

 

— А давай прямо здесь!

 

— Чего? — просипел я, невольно попятившись, но нанит, схватил меня за ворот кофты, притянул к себе и поцеловал меня. Я от неожиданности начал было возмущаться, но лишь усугубил ситуацию, позволив языку Ника, проникнуть в мой рот. Пытался его оттолкнуть от себя, опять безрезультатно. Складывалось впечатление что, не смотря на похожесть нашей комплекции и даже худобы, Ник почему-то был во много раз меня сильнее. Словно по волшебству он буквально оттащил меня от двери и посадил на одну из раковин. Раковина тут же заскрипела и застонала, давая понять, что даже подобный мне мешок с костями для нее тяжеловат, но наниту явно было на это пофиг.

 

— Ник! — буквально взвыл я, когда парень от меня наконец-то отстранился.

 

— Сиди смирно, и будет классно, — с приятной хрипотцой в голосе, произнес он и слегка облизнувшись, присел на корточки и потянулся к моей ширинке. Признаться, на пару секунд у меня в голове появилась шальная мысль наплевать на все и просто расслабиться и наслаждаться, НО... как у собаки Павлова, так и у меня сработал рефлекс: перед глазами внезапно предстал Зуо и о какие у него были глаза, о как он на нас смотрел. Дааа... приятно, когда тебя ревнуют, но если тебя ревнуют подобные Зуо... обойдусь!

 

— Ник, не стоит, — тихо, но четко произнес я, убирая руки нанита со своих штанов и застегивая наполовину раскрытую ширинку. Ник посмотрел на меня как-то растерянно, если не обиженно, поднялся с корточек и начал хмуро вглядываться в мое лицо. Между нами повисло неловкое молчание.

 

— Почему? — наконец подал он голос.

 

— Я... Ник, прости, но мне... мне нравится другой человек... я ведь кажется, тебе уже говорил об этом... Говорил, нет? — я сам действительно не помнил, говорил ли я что-нибудь наниту про свою извращенную любовь?

 

— Да... И кто же это? — Ник как-то посерел и явно разозлился.

 

— З... — я хотел сказать Зуо, но вовремя прикусил язык, вспомнив предупреждение сэмпая.

 

— З? — приподнял брови Ник.

 

— Зонтики! — выпалил я и только затем начал соображать, а что я собственно сказал, — обожаю зонтики! Да! Да, Ник, ты не ослышался! Я гребанный фетишист! Покупаю зонтики и дрочу на них до посинения! — У Ника от такого признания глаза стали по пять копеек.

 

— Издеваешься? — выдохнул он.

 

— На полном серьезе! — уверенно ответил я. Нанит лишь закатил глаза, как-то горько рассмеялся, отошел от меня к одной из кабинок, затем вернулся и вновь прижал меня к раковине:

 

— Если я тебе больше не интересен, говори все как есть, а не трусливо прячься за идиотскими неправдоподобными отговорками, — прошептал он мне в губы. Я на это лишь болезненно вздохнул. Ник, легко тебе говорить! А я к такому не привык!

 

— Я... мне правда нравится другой человек. Я думал, что если... если поддамся тебе, то может быть смогу переключится на тебя. Но... не переключился. От того, что между нами произошло, стало только хуже. Я лишь еще раз понял, насколько мне нужен Он, — усилием воли заставив себя посмотреть Нику в глаза, просипел я. Нанит поморщился, словно у него внезапно заболела голова.

 

— Что ж... я сам навязался и сам виноват, — к моему удивлению тихо ответил он, отходя от меня и облокачиваясь на соседнюю раковину, — Но... я могу хоть знать кто это? Я никому не расскажу. Даже Мифи. Правда! — заверил он меня.

 

— Не, — замотал я головой, — не то чтобы я тебе не доверял, просто нельзя.

 

— Что ж... пока я не знаю своего врага, у меня остается надежда. Если не скажешь мне кто это, я так просто не сдамся, — неожиданно серьезно заявил мне Ник. Я аж воздухом поперхнулся. Так просто не сдашься? Ник! Очнись! На кой хрен я вообще тебе сдался?! Что за внезапный фанатизм? И нужен ли в действительности тебе именно я? Или же тебе нужен... Лис?

 

Осознание того, что Ник вполне может знать кто я, а значит и встреча наша была не случайна, и все было не случайно, на миг заставила меня зависнуть. Правда, я тут же себя одернул, обвинив в паранойе, но пообещав себе все же быть внимательнее.

 

— Думай что хочешь, но имени его я не скажу, — сухо бросил я и поспешил выйти из туалета. Ник за мной пойти даже не подумал.

 

****

 

— Думай что хочешь, но имени его я не скажу, — сказал парень в серой кофте, серых джинсах и с удивительно глубокими серыми глазами и вышел из туалета.

 

— И не говори... я и так его знаю, — прошептал себе под нос парень, что боялся тишины, до боли в пальцах, сжимая кулаки. Он был в ярости. Не от того, что провалил задание и не смог соблазнить мальчишку, а значит не смог переманить его в Железо. Не от того, что его за это ждало, безусловно, суровое наказание. И даже не от того, что была ущемлена его гордость. Нет, он был зол, потому что не зависимо от решения этого гения, парень, что боялся тишины, хотел его. Не на одну ночь, а навсегда, просыпаться рядом, завтракать вместе, ходить в кино, дарить дорогие подарки, ухаживать… любить! Впервые он ощущал подобную потребность: быть всегда с кем-то и всего себя тратить ради того, чтобы этому кому-то было хорошо.

 

И именно поэтому парень, что боялся тишины, не мог просто так забыть об этом, не мог отпустить мальчишку так просто. Невольно ярко желтый конверт, что все это время покоился в кармане его джинсов, оказался в его руках. Через секунду парень, что боялся тишины, выудил из него фотографию, с которой на него смотрел некто бледный с кипельно-черной (пепельно-черной?) челкой, падающей на желто-зеленые глаза и с не самой доброй ухмылкой, играющей на тонких губах. Недолго думая, парень, что боялся тишины, подошел к стене туалета и одним ударом впечатал в нее фотографию. А вторым ударом и вовсе пробил бетонную стену насквозь. И дело было вовсе не в его природной силе или же хрупкости стен. По всему телу парня, что боялся тишины, как и по телу любого наемного убийцы, принадлежащего к Железу, циркулировало такое количество наношмашин, которое обыкновенному человеку даже и не снилось. И эти машины были способны как увеличивать выносливость и силу человека, так и повышать регенерацию тканей, защищать от повреждений и многое-многое другое. Они делали человека практически неуязвимым.

 

— А можешь ли ты похвастаться этим, а Зуо? — заулыбался парень, что боялся тишины, смотря в дыру в стене и видя, как скомканные обрывки фотографии, подхваченные ветром, медленно спускаются вниз.

 

****

 

Пока я сидел в туалете, урок кулинарии к моей радости закончился. Закончиться-то, закончился, а печенье-то осталось! К счастью Мифи хватило милосердия больше не заставлять меня их есть, поэтому, когда я уселся за парту, она просто протянула мне поднос с печеньками и предложила выбрать любую, дабы узнать свое будущее.

 

— Знаешь, я вообще-то его уже узнал, — невесело усмехнулся я, все еще не отошедший от не самого приятного разговора с Ником.

 

— Так ведь все сбылось уже!

 

— Что значит — сбылось? Я же не помер!

 

— Ну-у... бывают погрешности, — пожала плечами Мифи, не желая от меня отставать.

 

— Погрешности? — офигел я, — неужели ты выучила и такое умное слово? Не говори только, что еще и значение его знаешь! — изобразил я на лице тихий ужас.

 

— Очень смешно, — фыркнула подруга, — ты давай печенье бери лучше.

 

Поняв, что Мифи от меня не отстанет, я выбрал одно печенье, надломил его и вытащил из его недр свернутый клочок бумаги: "ТЕБЕ ОТПИЛЯТ НОГИ!"

 

— Эээ... позитивно, — хмыкнул я, — Только что-то не самое хорошее будущее мне рисуется. Слушай, у тебя все пророчества однотипные? Если да, то лучше сразу скажи, чем заставлять меня читать всю эту муть.

 

— Возьми еще! — словно пропустив мои слова, мимо ушей, предложила Мифи.

 

— Ага... чтобы узнать, что завтра я стану импотентом или умру под колесами грузовика?

 

— Не будь врединой! Бери! Вот — половину тебе, половину мне! — с этими словами подруга вывалила передо мной часть печенья, а второй частью занялась сама. Мне ничего не оставалось, как, пожав плечами, начать рыться в «шедеврах» кулинарии, натыкаясь на все более многообещающие пророчества. В их состав вошли "Тебе признается в любви трансвестит!", ну-у-у... если этим трансвеститом будет Зуо, я не против!; "Тебя сожрут тараканы" меня не слишком вдохновило, зато "Грядет конец света, и ты сгниешь последним" мне показалось почти романтичным! Конечно, было множество подобного фуфла, но последняя печенька оказалась неожиданно приятной. Записка в ней гласила "Тебя оттрахают по первое число!" Не знаю уж, причем тут первое число и почему именно первое, и почему именно число, но то, что оттрахают... ммм... я уже весь в ожидании!


Дата добавления: 2015-10-24; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Первый груг Ада: 5. Три надлома 24 страница| Первый груг Ада: 5. Три надлома 26 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.037 сек.)