Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Дни Турбиных

Картина вторая | Картина первая | Картина первая | Картина вторая | Действие четвёртое | Действие первое | Действие четвёртое | Действие пятое | Утиная охота | Утиная охота |


Клоп

Действие пьесы происходит в Тамбове: первых трех картин — в 1929 г., остальных шести картин — в 1979 г.
Бывший рабочий, бывший партиец Иван Присыпкин, переименовавший себя для благозвучия в Пьера Скрипкина, собирается жениться на Эльзевире Давидовне Ренессанс — парикмахерской дочери, кассирше парикмахерской и маникюрше. С будущей тещей Розалией Павловной, которой «нужен в доме профессиональный билет», Пьер Скрипкин разгуливает по площади перед огромным универмагом, закупая у лотошников все, по его мнению, необходимое для будущей семейной жизни: игрушку «танцующие люди из балетных студий», бюстгальтер, принятый им за чепчик для возможной будущей двойни, и т. д. Олег Баян (бывший Бочкин) за пятнадцать рублей и бутылку водки берется организовать Присыпкину настоящее красное трудовое бракосочетание — классовое, возвышенное, изящное и упоительное торжество. Их разговор о будущей свадьбе слышит Зоя Березкина, работница, бывшая возлюбленная Присыпкина. В ответ на недоуменные вопросы Зои Присыпкин объясняет, что он любит другую. Зоя плачет.
Обитатели молодежного рабочего общежития обсуждают женитьбу Присыпкина на парикмахерской дочке и смену им фамилии. Многие его осуждают, но некоторые его понимают — сейчас же не 1919 г., людям для себя пожить хочется. Баян обучает Присыпкина хорошим манерам: как танцевать фокстрот («не шевелите нижним бюстом»), как незаметно почесаться во время танца, — а также дает ему другие полезные советы: не надевайте двух галстуков одновременно, не носите навыпуск крахмальную рубаху и т. д. Внезапно раздается звук выстрела — это застрелилась Зоя Березкина.
На свадьбе Пьера Скрипкина и Эльзевиры Ренессанс Олег Баян произносит торжественную речь, затем играет на рояле, все поют и пьют. Шафер, защищая достоинство новобрачной, затевает ссору за ссорой, завязывается драка, опрокидывается печь, возникает пожар. Прибывшие пожарные недосчитываются одного человека, остальные все погибают в огне.
Спустя пятьдесят лет на глубине семи метров бригада, роющая траншею для фундамента, обнаруживает засыпанную землей замороженную человеческую фигуру. Институт человеческих воскрешений сообщает, что на руках индивидуума обнаружены мозоли, являвшиеся в прошлом признаком трудящихся. Проводится голосование среди всех районов федерации земли, большинством голосов принимается решение: во имя исследования трудовых навыков рабочего человечества индивидуума воскресить. Этим индивидуумом оказывается Присыпкин. Вся мировая пресса с восторгом сообщает о его предстоящем воскрешении. Новость передают корреспонденты «Чукотских известий», «Варшавской комсомольской правды», «Известий чикагского совета», «Римской красной газеты», «Шанхайской бедноты» и других газет. Размораживание проводит профессор, которому ассистирует Зоя Березкина, чья попытка самоубийства пятьдесят лет назад не удалась. Присыпкин просыпается, с его воротника на стену переползает размороженный вместе с ним клоп. Обнаружив, что он попал в 1979 г., Присыпкин падает в обморок. Репортер рассказывает слушателям о том, что в целях облегчения Присыпкину переходного периода врачами было предписано поить его пивом («смесью, отравляющей в огромных дозах и отвратительной в малых»), и теперь пятьсот двадцать рабочих медицинской лаборатории, хлебнувших этого зелья, лежат в больницах. Среди тех, кто наслушался романсов Присыпкина, исполняемых им под гитару, распространяется эпидемия «влюбленности»: они танцуют, бормочут стихи, вздыхают и проч. В это время толпа во главе с директором зоологического сада ловит убежавшего клопа — редчайший экземпляр вымершего и популярнейшего в начале столетия насекомого. Под наблюдением врача в чистой комнате на чистейшей кровати лежит грязнейший Присыпкин. Он просит опохмелиться и требует «заморозить его обратно». Зоя Березкина приносит по его просьбе несколько книг, но он не находит себе ничего «для души»: книги теперь только научные и документальные. Посреди зоологического сада на пьедестале задрапированная клетка, окруженная музыкантами и толпой зрителей. Прибывают иностранные корреспонденты, древние старики и старухи, с песней подходит колонна детей. Директор зоосада в своей речи мягко упрекает профессора, разморозившего Присыпкина, в том, что он, руководствуясь внешними признаками, ошибочно отнес его к «гомо сапиенс» и к его высшему виду — к классу рабочих. На самом же деле размороженное млекопитающее — человекообразный симулянт с почти человеческой внешностью, откликнувшийся на данное директором зоосада объявление: «Исходя из принципов зоосада, ищу живое человечье тело для постоянных обкусываний и для содержания и развития свежеприобретенного насекомого в привычных ему, нормальных условиях». Теперь они помешены в одну клетку — «клопус нормалис» и «обывателиус вульгарно. Присыпкин в клетке напевает. Директор, надев перчатки и вооружившись пистолетами, выводит Присыпкина на трибуну. Тот вдруг видит зрителей, сидящих в зале, и кричит: «Граждане! Братцы! Свои! Родные! Когда ж вас всех разморозили? Чего ж я один в клетке? За что ж я страдаю?» Присыпкина уводят, клетку задергивают.

Баня

Краткое содержание драмы

Читается за 4 мин

Действие пьесы происходит в СССР в 1930 г. Изобретатель Чудаков собирается включить сконструированную им машину времени. Он объясняет своему приятелю Велосипедкину всю важность этого изобретения: можно остановить секунду счастья и наслаждаться месяц, можно «взвихрить растянутые тягучие годы горя». Велосипедкин предлагает с помощью машины времени сокращать скучные доклады и выращивать кур в инкубаторах. Чудаков обижен практицизмом Велосипедкина. Появляется англичанин Понт Кич, интересующийся изобретением Чудакова, в сопровождении переводчицы Мезальянсовой. Чудаков простодушно объясняет ему устройство машины, Понт Кич записывает что-то в блокнот, затем предлагает изобретателю деньги. Велосипедкин заявляет, что деньги есть, выпроваживает гостя, незаметно вытаскивая у него из кармана блокнот, а недоумевающему Чудакову объясняет, что денег нет, но он их раздобудет во что бы то ни стало. Чудаков включает машину, раздаётся взрыв. Чудаков выхватывает письмо, написанное «пятьдесят лет тому вперёд». В письме сообщается, что завтра к ним прибудет посланец из будущего.

Чудаков и Велосипедкин добиваются приёма у Победоносикова — главного начальника по управлению согласованием (главначпупса), стремясь получить деньги на продолжение опыта. Однако секретарь Победоносикова Оптимистенко не пускает их к начальству, предъявляя им готовую резолюцию — отказать. Сам же Победоносиков в это время диктует машинистке речь по случаю открытия новой трамвайной линии; прерванный телефонным звонком, продолжает диктовать фрагмент о «медведице пера» Льве Толстом, прерванный вторично, диктует фразу об «Александре Семеныче Пушкине, непревзойдённом авторе как оперы Евгений Онегин, так и пьесы того же названия». К Победоносикову приходит художник Бельведонский, которому он поручил подобрать мебель. Бельведонский, объяснив Победоносикову, что «стили бывают разных Луев», предлагает ему выбрать из трёх «Луев». Победоносиков выбирает мебель в стиле Луи XIV, однако советует Бельведонскому «выпрямить ножки, убрать золото и разбросать там и сям советский герб». Затем Бельведонский пишет портрет Победоносикова верхом на лошади.

Победоносиков собирается на отдых, под видом стенографистки прихватив с собой Мезальянсову. Его жена Поля, которую он считает гораздо ниже себя, поднявшегося по «умственной, социальной и квартирной лестнице», хочет ехать с ним, но он ей отказывает.

На площадку перед квартирой Победоносикова Велосипедкин с Чудаковым приносят машину, которая взрывается огнём фейерверка. На её месте возникает Фосфорическая женщина — делегатка из 2030 г. Она прислана Институтом истории рождения коммунизма, с тем чтобы отобрать лучших представителей этого времени для переброски в коммунистический век. Фосфорическая женщина восхищена увиденным ею при кратком облёте страны; она предлагает всем готовиться к переброске в будущее, объясняя, что будущее примет всех, у кого найдётся хотя бы одна черта, роднящая его с коллективом коммуны, — радость работать, жажда жертвовать, неутомимость изобретать, выгода отдавать, гордость человечностью. Летящее время сметёт и срежет «балласт, отягчённый хламом, балласт опустошённых неверием».

Поля рассказывает Фосфорической женщине, что её муж предпочитает ей других — более образованных и умных. Победоносиков обеспокоен тем, чтобы Поля «не вынесла сор из избы». Фосфорическая женщина разговаривает с машинисткой Ундертон, уволенной Победоносиковым за то, что она красила губы («Кому?» — удивляется Фосфорическая женщина. — «Да себе же!» — отвечает Ундертон. «Если б приходящим за справками красили, тогда б могли сказать — посетители обижаются», — недоумевает гостья из будущего). Победоносиков заявляет Фосфорической женщине, что он собирается отправиться в будущее исключительно по просьбе коллектива, и предлагает ей предоставить ему в будущем должность, соответствующую его теперешнему положению. Тут же он замечает, что прочие — гораздо менее достойные люди: Велосипедкин курит, Чудаков пьёт, Поля — мещанка. «Зато работают», — возражает Фосфорическая женщина.

Идут последние приготовления к отправке в будущее. Фосфорическая женщина отдаёт распоряжения. Чудаков и Велосипедкин с помощниками их выполняют. Звучит Марш времени с рефреном «Вперёд, время! / Время, вперёд!»; под его звуки на сцену выходят пассажиры. Победоносиков требует себе нижнее место в купе. Фосфорическая женщина объясняет, что всем придётся стоять: машина времени ещё не вполне оборудована. Победоносиков возмущён. Появляется рабочий, толкающий вагонетку с вещами Победоносикова и Мезальянсовой. Победоносиков объясняет, что в багаже — циркуляры, литеры, копии, тезисы, выписки и прочие документы, которые ему необходимы в будущем.

Победоносиков начинает торжественную речь, посвящённую «изобретению в его аппарате аппарата времени», но Чудаков подкручивает его, и Победоносиков, продолжая жестикулировать, становится неслышным. То же происходит и с Оптимистенко. Наконец Фосфорическая женщина командует: «Раз, два, три!» — раздаётся бенгальский взрыв, затем — темнота. На сцене — Победоносиков, Оптимистенко, Бельведонский, Мезальянсова, Понт Кич, «скинутые и раскиданные чёртовым колесом времени».

 

«Егор Булычов и другие» («драматическая эпопея о времени и человеке»)

В первые десятилетия жизни молодого советского государства, в эпоху острейшей борьбы двух миров, театр, по, мысли Горького, должен взять на себя обязанность “возбудителя... классово-революционных эмоций...”. Театр наших
Дней, писал он в 1932 году, призван с предельной ясностью обнажить социальные мотивы драм и коллизий недавнего прошлого.
“Егор Булычев и другие” (1931 г.) — первая пьеса этого незавершенного эпического замысла Горького. Символично её раннее название — “Накануне”, то есть накануне событий февраля — октября 1917 года. Дрогнула под натиском революции казавшаяся неприступной цитадель буржуазного государства. Искры сомнения в прочности, силе, справедливости всех жизненных устоев опалили душу “властелина века”, российского купца. Егор Булычев, герой одного из самых совершенных драматических созданий зрелого Горького, возвысился до понимания порочности и хлипкости столь привычного уклада, повел себя “несообразно традициям класса”, пытаясь жестоко осмеять и унизить их.
Все подвергается сомнению и осмеянию Булычева — Бог и царь, власть мирская и духовная, собственное миллионное дело, семья и окружение — все! Бунт Егора Булычева — это не стихийное желание Антипы (“Зыковы”) сокрушить зло жизни, прислониться хотя бы в конце пути к хорошему; это и не унылая рефлексия разочарованного скептика Букеева (“Яков Богомолов”) далек он и от романтических порывов Мастако-ва “украсить жизнь строением” (“Старик”) — нет, это нравственный, моральный, это политический бунт духовно прозревшего человека, усомнившегося в силе своего недавно еще всемогущего класса.
Егор Булычев вступил в единоборство со множеством врагов. Он поднял бунт против самого себя. Он говорил, что не на той улице жил, прошел мимо настоящего дела. Восстал Булычов и против самой смерти: “За что, смерть?!” Поп Павлин, умный, лукавый фарисей, смиренно-мудрый защитник Отечества и престола — один из главных и сильных противников Егора. Спор с ним ведется до последних дней жизни Булычова. Подобно Сатину в “На дне”, Егор сокрушает утешительство Павлина, его призывы к смирению и покорности. В ответ на привычное заклинание отца церкви: “Роптать — величайший грех. Надобно с тихой душой и покорно принимать возмездие за греховную нашу жизнь”,— Булычев разражается гневной страстной отповедью: “Ты примирился, когда тебя староста обидел? Ряса — это краска на тебе, а под ней ты — человек...”
В спорах-поединках с управляющим Башкиным Булычев громит бездушную, бесчеловечную, “вороватую” природу ка- питала: “И воруешь — не ты — рубль ворует”,— бросает он ошеломленному Башкину. Надвигающаяся революция — та скрытая сила, которая завязала все драматические узлы в пьесе. Одни герои, такие, как Шурка, радостно ждут ее; другие — Башкин и Достигаев — спешат урвать кусок пожирнее. Животный страх испытывает игуменья Мелания перед пробуждающимся сознанием народа: “Чернь бунтуется. Копосовские бабы в лицо мне кричали, мы... народ! Наши мужья, солдаты — народ!”—в ужасе рассказывает она Булычеву. Полицейские боятся носить форму — “крысы” (так называет их Егор) бегут с тонущего корабля. Революция — будет! — разносится по всему булычовскому дому. Мучительный и вместе с тем какой-то застенчивый интерес вызывают у Егора люди, которые делают революцию. Их гимн “Отречемся от старого мира...” напоминает ему молитву (что-то строгое и чистое). Рабочие будут управлять государством? Пропьют! А вдруг — не пропьют? — ив последнем вопросе Егора почти исчезает сомнение.
Истина, которая открывается изумленным глазам Булычева, заставляет его проклинать прошлое, настоящее, мир неправедный: “Попы, цари, губернаторы... на кой черт они мне надобны?...И людей хороших — нет. Хорошие редки, как фальшивые деньги...” Конец этому миру возвещает Егор Булычов: “Да погибнет царство, где смрад”.
Перед Булычевым постепенно вырисовывается трагедия его жизни. Он оторвался от родной почвы своей, дающей силу, забрел “не на ту улицу”. “Ты да Шурка, вот это я — нажил, а остальное — меня выжило...”—в этих словах, обращенных к Глафире, женщине, которую любил Егор и которая отвечала ему большим, искренним чувством, заключен глубокий смысл. “Остальное меня выжило” — это среда, мир Достигаевых и других воротил, мир попа Павлина и Мелании — выживал “сомневающегося купца” — отрицал его. И если бы Егор уцелел, то, может быть, и его сбросили бы на дно жизни.
Содержание пьесы не исчерпывается историей духовного прозрения Булычева, его поединком со своим классом. Пафос драмы Горького — ив отрицании преступной, грабительской войны, “большой смерти”, противной самой человеческой природе.
“Егор Булычев” создавался, когда черная тень свастики нависла над испанской землей, над Германией, угрожала Европе.
Уродливый образ войны возникает в самом начале пьесы. Первые же слова, которые произносит Егор, возвратившийся после посещения госпиталя, сказаны им о преступной бессмысленной войне: “Народа перепортили столько, что страшно глядеть...”, война— это “всемирный стыд...” А как современны слова Егора в споре с Павлином, утверждающим, что “война — в законе...”. “Брось,— вскипел Булычев.— Какой это — закон? Это — сказка. Солнца не остановишь. Врете”.
“Егор Булычев” относится к тем произведениям, которые родственны высокому искусству трагедии. Бунт Булычева против своей обреченности переходит в философское отрицание смерти. В свой последний час он стремится постигнуть конечный смысл бытия, философские “концы и начала”: “Я вот жил-жил, да и спрашиваю: ты зачем живешь? Что значит— смерть нам?...Действительно, я наткнулся на острие. Ну, ведь всякому... интересно: что значит — смерть? Или, например, жизнь?” Егор не может ответить на эти вопросы. Он хочет оградить дочь от своих ошибок, но до конца их объяснить не может: “В чужие люди попал... Вот чего я тебе не хочу! Отец мой плоты гонял. А я вот... Этого я тебе не могу выразить”.
Дочь, озорная, своевольная — его единственная надежда, невнятная, смутная... “Но Шурка... тянется к людям, которые поют “Марсельезу”. Она хочет жить, а жить ей можно, лишь отказавшись от прошлого, от своего дома, от отца. Так надеждою Егора становится революция. И однако революция является в то же время смертью Булычева и “Марсельеза” — похоронным маршем, отпевающим все его бытие... Герой ищет будущее там, где оно для него прекращается.
Горький создал новый, революционный театр. Горьковские пьесы строятся на смелых идейных и социальных контрастах. Перекрестный огонь полемических реплик, диалогов-поединков создает в драмах Горького накаленную атмосферу сражения, боя. Герои его пьес предстают в тот критический переломный момент, когда перед каждым из них возникает самый главный вопрос — как жить дальше? Драматический герой показан в состоянии напряженного размышления, поисков необходимой истины.
Горький расширил содержание драматического произведения до масштаба эпопеи.

Дни Турбиных

Краткое содержание пьесы

Читается за 20 мин

оригинал — 1,5 ч

Первое, второе и третье действия происходят зимой 1918 года, четвёртое действие — в начале 1919 года. Место действия — город Киев.


Дата добавления: 2015-09-04; просмотров: 54 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Информационное письмо о проведении Летней школы| Картина первая

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.007 сек.)