| Я слышу шепот ее губ, тонкий запах духов. Я слышу шорох платья и звуки шагов. Когда она спит, я слышу то, что ей снится. Я даже слышу, как она поднимает ресницы. И если вдруг она в подушку ночью тихо заплачет - Я сосчитаю, сколько слез от меня она прячет. А сейчас ее нет, она куда-то ушла, И ничего не происходит. Тишина. Одиночество пугает и берет меня в плен. Я слышу тихий скрежет кровеносных систем. Сердце бьет по голове огромным молотом боли, И разъедает глаза от выступающей соли. Я считаю секунды, я считаю часы, Я жду того, кто должен принести тишины. И он приходит с пакетом, в котором прячется зима, Вода, ложка, вата и тишина. Тишина… тссс.. Тихо. Тихо. Тихо. Тишина. Тишина. Тссс… Дельфин – Тишина – А ну-ка, нахрен, поднял свою укумаренную задницу!!! Блядь, ну откуда? Каким образом? Я же, блядь, по-моему, дома… – Открывай глаза, Каллен! – Элис нехило пробегается своим маникюром по моим ребрам, и я со стоном переворачиваюсь на спину. – Какого хрена, Кроха? Как ты, блядь, сюда попала? Руки - в бока, на лице - яростное раздражение. – А мне Белла ключик отдала. Просила передать! И я опять разворачиваюсь лицом в подушку. Меня прет… От дури и еще от того, что Элли озвучила ее имя. И больше всего от того, что она вернула ключ. Это, конечно, глупо. Но, блядь, БОЛЬНО! – Нихера себе, да у тебя тут кайф-коллекшн!!! Ой, бляяя. Колеса все на кровати… – Ты ебанулся, сладкий!? Ты сколько дерьма сожрал за сегодня? – Отъебись, Элли! Я тебя в гости не приглашал. Оставь ключ… – Даже, блядь, не мечтай, сладкий!!! Тихо матерясь, Элис что-то… О, нет! Подрываюсь, чтобы отобрать у нее мою синтетику, но она уже летит с полной горстью таблеток в ванну. Мое тело не слушается, и я падаю со стоном обратно на подушку. Удар вызывает тупой взрыв в голове. – Элли, блядь! – беспомощно психую я вслед. – Я такая! Что-то мне подсказывает, что халява закончилась, и она сейчас не слезет с моей развороченной души, пока не добьется одних ей известных целей. Выставить что ли за дверь силой? Но сил нет даже встать. Вот это я попал… Залетает обратно. Вид, как у фурии. Мелкой злобной фурии. – Без нотаций… – сразу предупреждаю я. – Ты когда ел в последний раз? Пытаюсь вспомнить и не могу. Как давно это было? Сколько дней прошло? Я помню только наше утро, когда она кормила меня… Не хочу другой еды после ее. Хочу всю жизнь есть из ее рук… Дебил! Вот зачем вспомнил?! – Эдвард! Быстро чеши в душ, – сдергивает с меня простыню и тянет за руку. – Приведи себя в порядок, и мы немного с тобой потрещим. Плетусь в душ, подгоняемый ее нетерпеливыми руками, разгоняя перед глазами мерцающие точки. Слабость жуткая. Не загреметь бы… И курить хочется… – И даже не надейся! – кричит мне в спину. – До вечера я вся твоя! Пиздец просто! По всей ванной осколки зеркала, но есть еще одно, в душевой, … и как же по нему тоже хочется уебать и разхерачить! Но я сдерживаюсь, не хочу добавлять мелкой тем для душевных бесед. Пока иду, добавляю пару порезов на ступни. Мои руки и ноги все изрезаны осколками, и Роуз бы отымела меня не по-детски, если бы… Да пошла она нахуй, эта сука! Нужно как-то вернуть вменяемость. А то с Крохи станется мне еще укол адреналина под ребра вхерачить от передоза – наверняка уже обнаружила на кухне. Стою под жестким контрастным душем минут десять. Вроде мозги просыпаются. Выходить не хочется в принципе. Потому что придется притворяться, а сил нет. Но и торчать тут нет никакого смысла, поэтому я заканчиваю и, обернув бедра полотенцем, выползаю в кухню. Элис жарит омлет. И меня резко скручивает от тошноты. Несколько раз с усилием сглатываю, пытаясь прогнать ощущение. Вроде немного приотпускает, хотя херово невероятно. Вообще самочувствие убойное – тошнит, руки, ноги трясутся, в глазах темно, в башке раскол, и еще я, по-моему, весь мокрый от лихорадки, хотя только что вышел из душа. Теплые руки обхватывают меня за талию и присаживают на стул. – Дурак… – вздыхает Кроха. – Какой же ты дурак… Наливает мне стакан молока и разогревает в духовке. Фууу… – ПЕЙ! – рявкает на меня, заметив мою скривленную физиономию. И я делаю пару глотков, стараясь удержать эту дрянь внутри. Принес же ее черт… – Ключ верни. – Нахрен пошел… – незлобно отшивает она меня. – Я замок сменю. – Ты мозги, блядь, смени! Торчок недоделанный! Кладет небольшую порцию омлета на тарелку и ставит передо мной. Я с отвращением разглядываю желтое безобразие, пока не получаю болезненный укол вилкой в бицепс. – Ешь! – садится напротив. Туда, где обычно сидела Белла. И я, поскуливая, выдыхаю, не в силах сдержать тоску. Не хочу есть, хочу курить. И Беллу. Беллу - больше. Несравнимо больше! Моя рука тянется за пачкой, но, блядь, Кроха перехватывает мой маневр, быстро выдергивая ее у меня из руки. Я в бессилии качаю головой и засовываю в себя кусок еды, стараясь не концентрироваться на вкусе. Но вкус нормальный, и мой желудок оживает, в истерике требуя еще. Подчиняюсь. Какой сегодня день недели? Даже примерно не могу представить. – Давай-ка я тебе память пока восстановлю? – допивая мое молоко, предлагает Элли. Она сама иногда уходит в закумаренные загулы, и я пару раз вытаскивал ее из неприятностей. Поэтому она точно знает мое состояние сейчас. – Позавчера ты был в клубе. Углюканный, но в меру. Меня, скотина такая, не дождался, трубку не брал. Подозреваю, что ужрался к утру в нулину. Вчера выходил из дому? Я отрицательно качаю головой, понимая, что пиздец, как косячу в глазах Роуз, и она меня, вероятно, нагнет еще за это. Но теперь этот факт уже не значим. Бояться и терять больше нечего. – Короче, ты проторчал еще вчера… Ты сегодня должен быть на работе. Иначе царевна штрафанет тебя и не посмотрит на то, что ты любимчик. – Уже давно не любимчик, – усмехаюсь я. – Ну да, ну да… В комнате звонит мой телефон, и Элис, шикнув на мою попытку подняться, сама идет за ним. Значит, Белла ушла с ним позавчера. «Фисташковое мороженое», – всплывает в моем обожженном мозгу. А я не знал… И тут на меня обрушивается оглушающие воспоминания. «Ненавижу… Ненавижу твои лживые суррогатные глаза… Никогда не приближайся ко мне больше…» «Ненавижу!» Боже, Боже, Боже!!! И, блядь, отсутствие кислорода снова жжет мои легкие. Ебучая бесконечная агония… Мой адский калейдоскоп на этом не останавливается и продолжает херачить в меня картинками. Ее рука на его ремне. Его рука у нее на плечах. Его пиджак на ней. Прижимается… Меня колотит, и вилка вываливается из рук. «Спокойно! Спокойно…» - уговариваю себя. Я уже вчера оторался по этой теме. Это ее выбор. Это отсутствие выбора… Все правильно. Я, блядь, молодец! А он-то какой молодец!!! Умный, сука… Но это не мое дело. Мое дело - добить НАШИ чувства… Потому что это тоже мой выбор. Вернее, его отсутствие. Элли входит обратно, разговаривая по моему телефону. Неделю назад я бы психанул, но сейчас мне похую… Прислушиваюсь к ее заигрывающим интонациям и выхватываю – «Эрик». Ебать! Он меня закопает сегодня! Я просрал вчерашнюю запись. – Мы подъедем в течение часа, – заканчивает она разговор, протягивая мне мобилу. – Доедай и выдвигаемся. У тебя сегодня запись, а потом сразу на работу. Оденься красавчиком. Я все выяснила. У Сэма ты на «больничном», но Роуз никто не отменял. Сегодня в приват-зоне частная вечеринка, и мы отжигаем вместе с компанией золотых. *** Мы с Крохой опаздываем. Начало вечеринки в десять. А уже одиннадцать. Но мы положили большой болт на этот блядушник. Она – потому что реально зависает от всей этой звукозаписывающей темы, ритмов, больших микрофонов, застекольных переглядываний с Эриком, который за последние четыре часа, наверное, уже раз пять бегал подрочить от провокаций нашей Крохи. Я – потому что Белла сегодня все равно раньше двенадцати не появится. А мое шоу для нее. Роуз уже звонила раза три, но мы в мертвой «пробке» едем вместе. На самом деле мы в пяти минутах езды. Я почти беспрерывно уже читаю четыре часа, мой голос охрип, но каждая строчка о ней, и мне почти хорошо. Слушая нашу сказку, Элли рыдает, как сумасшедшая… И мой голос срывается окончательно. Пока мы курим и успокаиваемся, я получаю штук пятнадцать оплеух и такие ругательства, что становится стыдно перед проходящими мимо. Надо ехать. Элли давно позвонила Джасу и выяснила, что в тусовке Джеймс, Джаспер, Эммет, Алек с Джейн и мы. Ну, и золотых человек десять. Отмечаем день рождение какой-то бляди. Мы прощаемся с Эриком, и Элли, дернув-таки его за ремень, врезается в его рот своим. Он провожает нас ошалелыми глазами. Да… Придется тебе еще раз отдрочить, дружище. *** Misha B – Home Run Вечеринка в красной приват-зоне – самой большой. В центре пустует пилон. Кармэн, отработав только что, вышла к нам навстречу. Арка, ведущая в эту зону, расположена так, чтобы хорошо была видна сцена и танц-пол, на случай если золотым захочется потусить в толпе. Компания, в основном, женская. Народу больше, чем мы предполагали, с нашими человек двадцать. Девки уже основательно навеселе, но все абсолютно вменяемы – правильно, мы опоздали на полтора часа – и все расползлись по коленям игрушек и своих. Откровенного порева нет, но разврат прет по полной. Элли мягко вписывает нас в атмосферу, приземлившись ко мне на колени. Внешне это похоже на интим, но на самом деле она продолжает мне выебывать мозг Беллой, уткнувшись губами мне в ухо. Рассказывая о том, какой, блядь, я мудак, что пустил все на самотек. А я не пустил. Я точно знаю, что делаю. Крохе хочется потусить, потому что парни на креслах курят дурь, и она не прочь присоединиться к ним. Но она спасает мой член от домогательств, прочно оккупировав территорию моих коленей. Эх, Кроха… Требовательно раздвинув мне ноги, одна из блядей приземляется на второе мое колено. Я ее знаю. Мы трахались пару раз. Но не помню, как зовут. Она берет в плен мое второе ухо. Меня корежит от ее мокрого языка и настойчивых губ, заигрывающих с моей мочкой. Но я терплю. Я даже пытаюсь представить, что это Белла, чтобы было легче, но Белла делает это совершенно по-другому, и меня начинает тошнить. А ведь это еще ни одна из них не залезла языком в мой рот… – Хочешь коксику, дракончик? – шепчет она. – Ты сегодня недоступный, как кремень… Хочу ли я коксику? Блядь, да!!! Это определенно облегчит процесс. Мне, конечно, нельзя сейчас, но кого ебут правила Роуз, кода завтра я уволюсь. У меня есть теперь нужная сумма. – Давай, детка! – ухмыляюсь я ей хамски и пошло. – Сделай мне белое счастье… И это заводит ее еще сильнее. Она пробегается пальцами по пуговицам моей рубахи и немного сжимает член через брюки. Нереально получить какую-то реакцию… Но я знаю, как исправить ситуацию. Закрыв глаза, прогоняю слайд-шоу нашей с Беллой близости… Ее стоны… Ощущение ее пальцев на моих плечах, когда она кончает. Ощущение внутри нее… Момент, когда я вхожу в нее… Когда она опускается на меня… ее сладкая предоргазменная дрожь… ее пульсация… Вот и все… Я теперь, как камень, пользуйтесь, девочки! Элис стягивает с меня какой-то чувак, и она поддается его рукам. Правильно. Меня сегодня не надо спасать. Меня надо топить! «Джина…» – вспоминаю я имя блондинки. Быстро разбив на подложке порошок в однообразную массу, она выравнивает для меня две дорожки и, облизав палец, макает его кончик в пакет с коксом. Блядь, пожалуйста, нет! С довольной улыбочкой требовательно засовывает свой палец между моих губ и втирает «холодок» в десну. Я позволяю… Но это нереально неприятно. Белла исключительно одаренно умеет портить мужчин! Я теперь потерян для других женщин еще в большем смысле, чем Майк. Ему хотя бы хочется… А я-таки похоронил свой член в ней, хоть и не самым очевидным способом. Джина спрыгивает с моих колен, давая мне возможность, вдохнуть дури. И я безотлагательно, под охуевшим взглядом Эма, втягиваю первую дорожку, зажмурив глаза от обжигающего онемения. От невыносимых ощущений тру нос и повторяю процедуру с другой ноздрей. Меня накрывает эйфорией, и я закидываю голову на спинку дивана. Джина запрыгивает на меня сверху и расстегивает мне рубаху. Я сейчас даже не чувствую ее прикосновений. Пока она елозит по мне своим ртом и пальцами, в моей голове идет дождь, и я, отключаясь от клубной музыки, слышу свой текст и ритм и вижу ее. Ее волосы мокнут под дождем, в руках сигарета, и она не смотрит на меня… Я убиваю себя каплями бутылочной мечты. И я, наверное, yмpy от алкогольной тоски. Плесень ностальгии сожpёт меня дотла. И во всём этом ты виновата одна. И мне некуда идти, и мне некого любить. И даже нет анаши, чтобы косяк забить. Чтобы тpеснyла дyша от печали-тpавы. Чтобы с дымом, наполняющим меня, ушла ты. Моё сердце раскололось на тысячи кусков. Они сверкают лужами в трещинах дорог. И ты обходишь их, не вспоминая меня. И в лyжy сыплется песок с асфальта сеpого дня. Мне что-то давит на мозг, и вены пpосят ножа. И кто-то мне говоpит: «Она тебе не нyжна». И я срываю все пробки, и забиваю штакет, И через час забываю, что тебя со мной нет. По моему спинному мозгу дрожь бегает, как тля. А ты так ласково и нежно убиваешь меня. Ты yбиваешь меня тем, что была и, вдpyг, нет. Как будто в комнате моей кто-то выключил свет. Я заправляю себе в вену какую-то муть. Я pазpyшен до конца, я хочy отдохнyть. Hо кpyтит, словно pевеpс, память фpазy однy: «Девочка моя, я так тебя…» Дельфин - Синяя Лирика Bel Suono feat. DJ Magic Finger – Te Quiero Психанув на мою невнимательность, Джина встряхивает меня и тут же вытаскивает из-за стола, вынуждая потанцевать с ней под что-то более-менее медленное. Кроха смотрит на меня такими странными хитрющими глазами, что где-то внутри мне становится жутко. Что-то нашептав Джасу и по дороге потискав какого-то чувака, она под шумок выскальзывает из привата. Хоть бы, блядь, не накосячила чего, с нее станется и с Беллой по душам поболтать после сегодняшних текстов. Джина тянет меня к стойке, и мы берем по бокалу «Poison». Для меня сегодня - чем больше дури, тем лучше. Я должен довести начатое до конца! Повиснув на моей шее, она начинает вилять бедрами и тереться о мой стояк, поддерживаемый все никак не желающим прекращаться порно-слайд-шоу с участием Беллы. И я двигаю бедрами вместе с ней, увлекая ее в расслабленный танец. Кокс помогает мне двигаться, и я закрываю глаза, опять пытаясь представить, что это Белла. Наркота охотно поддерживает мои фантазии, и я немного увлекаюсь танцем. Но Джина постоянно выбивает меня из моей иллюзии, она не может так гармонично двигаться со мной, как Белла… Джина поворачивается ко мне спиной, вжимаясь в мой пах задницей, и размещает мои руки у себя на бедрах, прямо на границе короткой юбки. Я знаю, чего она хочет, и я даю ей это, мои пальцы гладят внутреннюю сторону ее бедер, но ее кожа совсем не так совершенна, как у Беллы, а бедра не такие упругие, и мои движения чисто механические. Но ей нравится, и она сдвигает одну мою руку выше. Чувствую, что она вся уже мокрая от моих ласк. Становится нестерпимо плохо. Я отрываюсь от нее и, не объясняясь, выхожу из зоны на общее танц-поле. Я не железный, и пора заканчивать эту хуйню. Думая, как сделать мой номер показательным, я в одиночку отрываюсь на общем танц-поле, игнорируя периодические «подклейки». Отключаюсь минут на двадцать, может, на час. Опомнившись, открываю глаза и вижу Беллу и Элис. В идеальном для моей задумки месте. Они стоят метрах в трех от арки привата. Белла - в коротком кожаном плащике, почти не закрывающим попку, и высоченных каблуках. Зачем, блядь, она так заголяется?! Неужели новый номер? Сэм, мудак, решил из нее совсем «стрип» сделать? Встряхиваюсь. Не мое ебучее дело… Она умница и сама разберется во всем. А мне нужно сделать все быстро. Как бритвой по венам. Дай мне сил господи на ту хуйню, которую я сейчас сотворить! Несколько раз вдохнув и выдохнув – бесполезное занятие – решительно срываюсь к девочкам. – Привет, Белла! – улыбаюсь я, а внутри все сводит и рвется и, блядь, охуительно больно! И страшно поднять на нее глаза, но я поднимаю. Поднимаю и охуеваю… Ее глаза глубокие и стеклянные совсем не такие, как… Перевожу взгляд на Элис и сразу понимаю, в чем дело! Они обе обдолбанные?! Стоп! Я доведу начатое до конца! Блядь, прости меня!!! – Решила присоединиться к нам, маленькая? – ухмыляюсь я и надеюсь, что это ухмылка, а не болезненный оскал. Прости меня… Элис роняет челюсть на пол. А ЕЕ глаза такие внимательные-внимательные… Проникающие под кожу и абсолютно одуревшие. Жгут… Высверливают… Убивают своей глубиной! Сзади на меня кто-то приклеивается, обхватывая руками, и начинает водить ладонями по моей груди. Это Джина – я чувствую горьковатый запах ее духов. Я накрываю ее руки своими и делаю ее движения интенсивнее. Смотри, Белла, это все для тебя… Мой личный ад. Все только, чтобы тебе потом было хорошо, маленькая! И она смотрит на наши блядские поглаживания, не отводя глаз. А мне, блядь, хочется провалиться под землю и сдохнуть от того, как это все неправильно и невозможно! И удавить эту суку, лапающую меня. И упасть на колени перед моей любимой девочкой, и просто прикоснуться к ней, хоть на мгновение! Или хотя бы позволить себе взглянуть на нее по-настоящему, без этой циничной маски, чтобы она опять полюбила мои глаза, которые никто не смог разглядеть, кроме нее… Резко прихожу в себя, понимая, что моя маска была сорвана на несколько секунд, и Белла смотрела на мое лицо. Это плохо. Это охуительно ПЛОХО! Но я надеюсь, дурь отключила ее проницательность… Зажмуриваюсь, быстро надевая маску обратно. – Так что, маленькая, присоединишься? – усмехаюсь я, планируя уже закончить этот ад. – Ну, если ты так настойчиво приглашаешь… – и такая циничная улыбка в ответ. И я смотрю на съехавший вверх уголок ее губ. Этот рисунок совершенно для них несвойственен и неуместен на ее прекрасном лице. Я абсолютно НИХУЯ не понимаю из сказанного ей. Ни одного ебанного слова. Что, блядь, она сейчас… Я только понимаю, что в ее глазах дурь, злость и … кураж? А на лице вызов… Одним рывком она срывает с себя плащик и всовывает мне в руки: Что за…? – Подержи, мой хороший… И все, блядь… Мой мозг в ауте… Абсолютная интеллектуальная депривация…
|
