Параграф 9. Лирическое отступление.

Рваное покрывало ночных облаков на секунду закрыло ухмылку безумной луны. Звезды шаловливо подмигивали своим отражениям в черной глади пруда. Мир был тих и безбрежен.

Он был тих и там, где тоже плыли облака, но не было ни ветра, ни звезд, ни темноты ночи. И в этой тиши звучали слова: такие разные, то, как капли, сорванные шалопаем ветром с вымокших под дождем кленов, то, как камни, гулко ныряющие в глубину вод.

- Штейн. Я знаю, что сегодня случился некий инцидент.

Шинигами стоял, повернувшись спиной, заполняя все уголки Апартаментов Смерти своим голосом. Значит дело серьезное…

Франкен Штейн невозмутимо прикурил новую сигарету:

- О каком инциденте идет речь? Сегодня был насыщенный день.

Некоторое время плотную завесу тишины не нарушал ни один неосторожный звук. Было настолько тихо, что казалось, будто струйки сигаретного дыма свиваются в петле с поскрипывающим шорохом.

- Я имею в виду поединок с Лилой на крыше.

Штейн резко усмехнулся:

- Разве можно назвать поединком небольшой дружеский матч?!

Он ослепительно сверкнул зубами; видите, у меня в рукаве ничего нет, абсолютно честная игра! Шинигами не поддался на такую очевидную провокацию…

- В результате твоих действий Лила вспомнила кое-что из своего прошлого. Это весьма неприятно.

- Разве возвращение воспоминаний – это плохая новость?! – В том же тоне продолжил Штейн.

Шинигами оглянулся, но не Франкен был целью его взгляда. Вперед выступила Азуса, до этого момента скромно стоявшая в сторонке. Она поправила очки, прежде чем начать лекцию.

- У нас есть основания полагать, что Лила является идеальным вместилищем для души Асуры именно в силу своей нечеловечности, то есть отсутствия подавляющего большинства обычных эмоций. В свое время они были подавлены для достижения поставленной цели – уничтожения противника, поэтому сейчас Кишин не может найти подходящей лазейки, чтобы захватить контроль над ее телом. Однако в результате вышеупомянутого поединка она вспомнила эмоции ярости и ненависти, что может негативно сказаться на ее способности сдерживать Асуру.

Штейн медленно выдохнул дым. Серебристо-серые струйки волнами и петлями скатывались в воздухе, образуя причудливые завесы. Еще выдох и новые покровы дыма, драпирующиеся легкими складками, но внезапно их гармонию нарушило появление Джастина.

- Что-то случилось? – Шинигами позволил себе отвлечься от неприятной темы.

Воцарилось молчание: самый юный из Кос Смерти отличался ужасной привычкой отрешаться от мирской суеты при помощи наушников и громкой музыки – придти-то он пришел, но в молитвенном благоговении забыл сообщить зачем!

Азуса отвесила ему легкий подзатыльник и повторила вопрос Шинигами.

- Ах да! – Вспомнил-таки, уже неплохо. – У Лилы сегодня гость: к ней зашла Хрона. Вроде как Лила сегодня ее приглашала…. Ну я ее впустил, дверь закрыл, но хотел бы уточнить…

- Хрона?

Штейн улыбнулся, как мог бы улыбаться кот, видящий безмятежно спящую мышь. Не говоря ни слова, он повернулся к выходу.

- Штейн! – Голос Шинигами колебался на грани угрожающего. Джастин мирно витал мыслями среди техно-хоралов собственного сочинения.

- Я учту ваши замечания, Шинигами-сама…

Странное чувство пробирало Хрону до кончиков пальцев на ногах, и она абсолютно не знала, что с этим делать. Сейчас ее обрадовало бы даже появление Рагнарека, но мелкий пакостник не желал показываться.

Вообще, что она делает в этом саду в такое время?

Проехали…

Нет ответа, есть ощущение, тяга, желание прикоснуться кончиками пальцев к бледным перстам… словно что-то должно произойти! В теле как будто большой магнит, стягивающий их вместе.

Лила стояла в тени раскидистой яблони, ее волосы усеивали белоснежные лепестки. В тени ее лицо и руки светились мраморной белизной. Nymphalis antiopa – бабочка траурница трепетала близ ее ресниц в поисках тепла, не находя его.

- Кыш, дурочка. Твое место в розах…

Лила мягко повела рукой в воздухе и бабочка, увлекаемая потоком воздуха, полетела в сторону живой изгороди из роз и ежевики. Хрона сидела в углублении между двух валунов на берегу темного пруда. На плечах лежал теплый плед, который на нее набросила Лила. Без него было бы чересчур холодно. Темнота ощущалась прохладным бархатом, сквозь него глухо доносились голоса цикад. На поверхности пруда лениво колыхались крупные кувшинки, словно слетевшие с небес звезды.

Что происходит?

Проехали…

В углублении камня было тепло и безопасно, тихо шептал ветер, перебирая мягкими невидимыми пальцами пряди листвы и волосы людей. Неожиданно для себя Хрона спросила:

- Откуда вообще появились ведьмы, Повелители и все прочие?

Дитя со слабым дыханием души и сильным Оружием, скрытым ее телом как ножнами, - и вдруг такой вопрос? Хотя ничего необычного… ее использовали как вещь, просто для опытов перекраивали тело, душу и психику: в конце концов она должна была задаваться вопросом цели своего существования, а значит и истоками всего происходящего.

Лила оглянулась через плечо: у Хроны такие тонкие плечи… исхудавшие руки, загнанные глаза, как у зверька, которого долго держали в темной тесной клетке. Она чем-то напоминала ее саму в те времена, когда кровожадные варвары именем Христа жгли Константинополь. Тогда побережье Тавриды заполонили беженцы – хрупкие смуглые эллины, утратившие веру в свой народ и потому обреченные на смерть. Среди них были и дети, в свои немногие лета уже видевшие кровь и безумие войны. Они как Хрона…

- Когда я была ребенком, ведьмы уже существовали… Шинигами, я думаю, тоже. Да и если судить по мне, то люди с задатками Повелителей и Оружий тоже. Наверное, разделение произошло очень давно, однако достоверно я не могу утверждать…

Ресницы Хроны взлетели как нервно трепещущие крылья ночной бабочки:

- Но…

- Да, кое-что я могу предположить. У меня была возможность исследовать материалы библиотеки Академии…

Лила огладила черный шелк халата на бедрах, прежде чем аккуратно устроится на вершине большого валуна и начать рассказ:

- Я читала работы некоего Дарвина, который говорил, что люди произошли от обезьян. Может и так, мое племя верило, что нашим предком был небесный волк. В любом случае сначала существовали некие племена древних людей разных видов: Homo habilis, Homo rudolfensis, Homo ergaster, Homo georgicus, Homo antecessor, Homo cepranensis, Homo erectus, Homo heidelbergensis, Homo rhodesiensis, Homo neanderthalensis, Homo sapiens idaltu, Homo sapiens sapiens, Homo floresiensis. Кто-то появился раньше, кто-то позже, некоторые сосуществовали одновременно, но перед всеми стояла одна цель - выжить. Способов множество: можно положиться на силу, ведь, как известно, выживает сильнейший. Некоторые племена избрали этот путь и постепенно сформировали доминирующую касту воинов: может и не блещущих сообразительностью, зато сметающих все на своем пути, как бродячие муравьи. Другие сделали ставку на ловкость и стали охотниками, ловушки и смекалка – вот залог их выживания. Но были и те, кто не хотел ни силы, ни ловкости, те, что жаждали легкой наживы, и они сделали своим союзником хитрость, воплощенную в изворотливости и манипуляции другими. Эти стали жрецами – служителями богов. Эволюция оттачивала каждый метод своим острым резцом, доводя до совершенства, и так появлялись новые формы. Среди жрецов развилось магическое чутье и знание свойств природы, из их среды вышли ведьмы и лекари. Охотники изучили законы природы, что дало им возможность делать то, что обывателю казалось невозможным. Так появились Повелители и Оружия. А воины к магии не стремились, они становились солдатами и генералами, но ни унции волшебства не имели. И это самые обычные люди теперь.

- Разве мы и обычные люди – это не один и тот же вид человека?

Хрона была сбита с толку: ведь история считает, что только один вид человека выжил в результате эволюции.

- Может один, а может и нет, теперь уже не сказать точно, ведь люди перемешались как в Вавилоне и отделить зерна от плевел уже невозможно.

Лила вытянулась на вершине камня: небо расчистилось и в мягкой лилово-черной глубине крохотными искорками мигали звездочки. Хрона тоже посмотрела вверх. В тиши их мерцание, казалось, было музыкой, маленькими серебряными колокольцами, позвякивающими под капелью дождя.

Кровь черная, кровь белая… что между ними общего?

Штейн прислонился спиной к еще теплой после знойного дня стене. Струйки сигаретного дыма танцевали перед ним, как маленькие феи в серых платьицах. Он еще раз глубоко затянулся, привычно пропуская в себя горячую волну дыма. Сигарета недовольно потрескивала, сдавая на милость тлеющего уголка все новые кусочки бумажной одежки.

Кровь белая, кровь черная – игра в салочки…

Вот как значит… чувствуешь, значит…

Штейн усмехнулся, и сигарета дрогнула в уголке губ: чувствуешь, значит…

Лила не случайно пригласила Хрону к себе, ведь до этого она не испытывала желания с кем-либо общаться. Какое-то новое чувство заставило ее пойти на этот шаг и причина могла быть только в ее крови. Они похожи, Лила и Хрона, объединенные в одно со своим Оружием, обладающие сверхбыстрой регенерацией, а также носящие в себе безумие, свое ли собственное или же безумие Кишина без разницы.

Похоже черная кровь каким-то образом притягивала белую, следовательно Лила и Хрона – коррелирующая пара. Осталось только выяснить природу этой корреляции…

Штейн улыбался, курил и задумчиво смотрел звезды, которые беззаботно играли в свои звездные жмурки и не обращали внимания на людей, этой ночью задающих вопросы…

Дата добавления: 2015-07-21