Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Баг мягко покачал головой и вытащил кожаный футлярчик с сигарками; открыл и в свою очередь протянул Леопольду Степановичу.

Катарина переменила позу; теперь она почти сидела на тахте, руками охватив колени, и по-прежнему глядела мимо Богдана. | Богдан крякнул. Такого просто не могло быть. | Но если не читалось у Катарины... | Катарина колебалась лишь мгновение. | Худой и седой боярин внимательно посмотрел на Богдана, и в уголках его глаз собрались смешливые морщинки. | Глубокий вечер | Ближе к вечеру | Праздник удался. | А место то получило имя — Тохтамышев стан. | Высокий, сухой и жилистый Леопольд Степанович Крюк возник на пороге гостиной, степенно шагнул в коридор и, блестя голенищами начищенных сапог, направился к гостям. |


Читайте также:
  1. А почему вы решили в первую очередь отправиться именно сюда? — Нерешительно спросил я. — Что, этот Приют Безумных как-то отличается от других?
  2. Алимагомедов хмыкнул. Покрутил головой.
  3. Баг в свою очередь пожевал губами.
  4. Баг внимательно на него поглядел, вытащил из рукава метательный нож. Положил на стол рядом с петелькой.
  5. Баг вытряхнул из футлярчика тонкую черную сигару.
  6. Баг отрицательно мотнул головой.

— Ишь ты,— качнул головой козак.— Заморские... Спасибо, — вытянул одну сигарку. Чиркнул спичкой. Выпустил дым к потолку. Кивнул одобрительно. — Так вот... Не был ли наш Максим среди тех заклятых? И не потому ль пропал?

Баг помедлил с ответом, благо для этого был прекрасный повод: ему ведь тоже требовалось достать и раскурить сигару; родители Максима Крюка смотрели на него уже с заметным напряжением. Ничего не понимающая Стася — Баг, разумеется, не посвящал ее в подробности дела Архатова-Козюлькина и розовых пиявок, — поддавшись общему настроению, тихонько положила ватрушку на блюдце и замерла в ожидании.

— Ваш сын — человек замечательный, и пропал он, исполняя свой долг, — ответил Баг и взглянул прямо в глаза Леопольду Степановичу. Вроде и не соврал, и всей правды не сказал, а все одно — противно. Но как ее скажешь, правду, коли события тех дней и до сей поры — тайна государственная?! Никак не мог Баг сказать старикам всю правду. — Мы его ищем, поверьте. И рано или поздно — найдем. Найдем. — Честный человекоохранитель и мысли не допускал, что может случиться иначе и что есаул Максим Крюк канет в неизвестность навсегда. — Просто это дело времени.

— А что ж это за заклятие было такое?

— Не знаю. — Баг пожал плечами. Врать все же пришлось. — Мало ли что в газете напишут! Им только бы продажи увеличить, только бы все о них говорили. И каким путем — неважно...

“Н-да... Если б Богдан слова мои услышал, так тут же за газетчиков вступился: однобоко, мол, и предвзято судишь! — мельком подумал Баг. — Да, наверное, так — однобоко, вроде и не прав я, но что делать, когда назавтра „Керулен" откроешь, новости загрузишь и ясно видно: какое там! Прав, прав”.

Он вздохнул и спросил:

— Отчего ж вас эта статья пустая так взволновала?

— Да ведь... — начала было матушка Крюка, но Леопольд Степанович бросил на нее строгий взгляд и даже слегка повысил голос:

— Матвея!

Баг с интересом взглянул на козака: а старик, оказывается, с характером, с крутым характером! Крюк-старший мрачно курил, уставясь в стол. Потом схватил бутылку и в третий раз наполнил чарки. Взяв свою, с видимым усилием поднялся на ноги. Тихо произнес:

— За тех, кого нет с нами, — подождал, пока и Баг поднимется для традиционного третьего тоста, провозглашаемого за всех, кто в пути, неизвестно где, кого давно не видели, а также и тех, кто покинул нас навсегда и отправился в очередное путешествие по бесконечному кругу перерождений, вырваться из коего и упокоиться в безмятежной неге нирваны суждено лишь единицам. Помолчал несколько мгновений, взглянул на Стасю — та низко наклонила голову, лица видно не было, и — выпил.

Баг немедля последовал его примеру: тост был непременный, важный тост. Еще Конфуций в двадцать второй главе “Бесед и суждений” наставлял: “Сыновняя почтительность лежит в основе почитания предков. Почитание предков лежит в основе уважения. Умеющий почитать своих умеет уважать чужих. Умеющий уважать тех, кто близко, умеет терпимо относиться к тем, кто далеко”. Поколение поколением держится и укрепляется, и память о единокровниках, ушедших в мир иной, — память обязательная, самая, быть может, главная. Тем более когда за столом сидит человек, носящий траур. Стало быть, и за неведомого ему ушедшего родича Стаей выпил старый козак, и за своего сына, который сгинул неведомо где; то ли жив — стало быть, траур невместен, то ли уж нет — стало быть, и наставлений сыну отец никак не в силах дать...

— Ну а все же? — вновь спросил Баг, когда они вновь уселись, и Леопольд Степанович припал к сигарке,— Отчего вы, достоуважаемая Матвея Онисимовна, так эти газетные измышления близко к сердцу принимаете? — Стася глянула на него с осуждением, но Баг чувствовал, что, настаивая на ответе, поступает вовсе не бестактно, а, напротив, правильно, — приближает тот самый “важный-важный” разговор, о котором просила престарелая матушка есаула Крюка и который никто из его родителей так и не решался начать.


Дата добавления: 2015-07-20; просмотров: 68 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
В уголках глаз Матвеи Онисимовны влажно заблестели слезы.| Матвея Онисимовна вопросительно, с легкой опаской взглянула на мужа.

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.006 сек.)