Глава 10. Сумасшедший. Оскар Уайльд. Привязанность.

POV Билл.
-I'VE GIVEN UP!!! I'M SICK OF FEELING, IS THERE NOTHING YOU CAN SAY? - моё правое ухо обалдело от диких воплей Честера Беннингтона из Linkin Park.
Я так резко уселся на кровати, что закружилась голова, а Том стоял надо мной с телефоном в руке и давился от смеха.
-Сволочь ты несчастная! -заорал я, перекрикивая песню и всё еще пытаясь прийти в себя. -Бед тебе всяческих! Гори в аду! Козел гр*банный!
Вместо того, чтобы обидеться, Том перестал сдерживать смех и захохотал во весь голос, как ненормальный.
-Ты чокнулся? Я чуть инфаркт не получил! – я схватил позади себя подушку и со всей силы начал бить ею Каулитца. –Я тебе устрою мучительную смерть!
Дредастый упал на кровать, пытаясь отбиться от частых ударов по голове.
Я сдул упавшую на лоб челку.
-Какого хера-то?! – задал я вопрос и прекратил побои.
-Не знаю, мне было скучно. Я раньше тебя проснулся
-Чувак, ты больной на всю голову, - констатировал я и, прикоснувшись к его лбу всего лишь понарошку, понял, что он, кажется, и правда заболел.
Просто прекрасно. Я не умею ухаживать за больными. Они ведь самая настоящая заноза в заднице. Вечно ноют: «подай то, подай это». То пятки у них замерзли, то жарко им.
-У тебя температура, - недовольно проворчал я и тыкнул его под ребра. –Это ты виноват!
-Почему я?
-Мы же по твоей просьбе гулять пошли! – воззрился я на него обвиняющим взглядом, и одновременно выпрастывая ноги из-под одеяла.
-Лучше б боялся, что я тебя заражу, - ответил на обвинение Каулитц.
-Не дождешься. Я уже лет 6 не болел, - гордо заметил я. Да-да, целых 6 лет. А я ведь не пью витамины и даже по утрам не бегаю.
-Значит, ты не только людей, но и бацилл от себя отпугиваешь? – поинтересовался Том, принимая сидячее положение.
-Чего ж тебе неймется, а? Кончай задавать вопросы, – злобно проворчал я, наспех расчесав пальцами волосы.
-Нет, ну мне интересно просто…чего т…
Я грубо схватил его за подбородок и развернул лицом к себе.
-Хочешь, я докажу, что не заражусь? – прошептал я, подвинувшись ближе к нему и положив ладонь чуть выше колена.
-Нет, не надо, - категорично отказался Том.
-Чудненько. Тогда заткнись, а я пока поищу градусник, - сказал ему я, разжав пальцы.
Честно говоря, а даже не был уверен: есть ли в моей квартире градусник. Когда я только сюда переезжал, то кинул его куда-то в кипу ненужных вещей. С тех пор он мне не был нужен. Но всякие Каулитцы всегда могут нарушить ваш покой.
Я открывал бельевой шкаф ящик за ящиком и раскидывал вещи во все стороны. Пошарив рукой в опустошенном втором ящике, я-таки наткнулся на нужную мне вещь.
-Сдается мне, что тебе подмышку придется засветить, - оповестил я Каулитца и вручил ему, словно приз, градусник. –Пойду пока умоюсь.
***
-У меня 39.5 температура, - сказал Том, заходя на кухню, где я только что поставил чайник на газ.
-Замечательно. Ты никак не можешь не приносить бед и проблем, - вновь принялся я его обвинять.
-Ну прости, - жалостливо поканючил Каулитц.
-Иди в кровать, - приказал я Тому и указал пальцем на выход.
-А ты мне принесешь горячий чай прямо в постель? – спросил он, прежде, чем уйти.
-Я его на голову тебе вылью, - шикнул я, доставая с полки чашки. С ложками была проблема, и пришлось использовать одноразовые. Дело в том, что столовые приборы у меня только для своей персоны. Я всячески пытаюсь показать это каждому, кто ко мне приходит и пытается посягнуть на мою свободу. Но теперь я даже расстроился, не найдя ничего подходящего.
-А Чарли всегда делал мне чай, когда я болел, - снова принялся жаловаться Каулитц, грустными глазами смотря на меня из дверного проема.
-Ладно, - сдался я на его уговоры.
-С лимоном, - добавил Том. Я обернулся, чтобы как следует его обматерить, но он уже ушел.
Слишком шустрый для того, у кого жар.
***
-А мама мне всегда мажет грудь согревающей мазью, - сказал Том, когда я принес ему жаропонижающее и стакан воды.
-Тот день, когда я с какой-то целью буду тебя мазать, станет последним в твоей жизни, Томас Каулитц, - продекламировал я, насильно открывая ему рот. Он схватил меня за запястье, и таблетка выскользнула из пальцев.
Я громко втянул воздух в легкие через сжатые зубы и свободной рукой поднял с пола таблетку.
-Ты предлагаешь мне взять в рот таблетку, которая упала на пол? – невинно поинтересовался Том.
-Да, я предлагаю тебе ВЗЯТЬ В РОТ, мать твою, - я снова разомкнул Тому челюсть и впихнул таблетку, затем протянул стакан воды. –Запей!
Том сделал глоток из стакана и поставил его на тумбочку.
-Прочитай мне сказку, - воспользовался он моей добротой. Видит, сволочь, что я не могу отказать его жалобному взгляду брошенного на улицу кота.
-Я не знаю сказок, - начал отнекиваться я, думая, как подсыпать снотворное в его стакан.
-Тогда стих. Ты же говорил, что знаешь стихи Оскара Уайльда. Прочти мне хоть один, я их не слышал, - в его голосе такая детская непосредственность, хоть плачь. Он сейчас ужасно напомнил мне мою сестренку Шэрри. Даже в груди кольнуло от внезапно воспоминаний, оживших в голове.
-Ты издеваешься?
-Нет, - на полном серьезе произнес Том, застегивая замок на кофте до самого подбородка.
-Ты отстанешь от меня, если я прочту тебе один чертов стих? – потребовал я ответа, размышляя, от какого из стиха Уайльда веет меньшим пессимизмом и смертью.
-Может быть, - не стал обещать Каулитц и встретился с моим негодующим взглядом.
-Я убью тебя, - проворчал я себе под нос. –Меня никто не заподозрит. Никто не знает, что ты здесь…
-Что? – переспросил Том.
-Нет-нет, ничего, - с жеманной улыбкой отсалютовал я и повалил его спиной на подушки. –Ложись поудобнее и слушай стих. Я прочистил горло кашлем, после чего начал:

Ты знаешь всё. А я всерьез
Ищу – в какую почву сеять, -
Но ей милей пырей лелеять,
Без ливня и без ливня слез.

Ты знаешь всё. Я – слепота,
Я – немощь, сидя жду, как снова
Мне за последней мглой покрова
Впервые отопрут врата.

Ты знаешь всё. Слепец, увечность –
Я льщусь мечтой не жить напрасно,
Вот все, что знаю я прекрасно:
Опять мы встретимся, где вечность. *

До этого я никогда не читал стихотворения вслух никому, кроме Шэрил. Даже в те года, что я посещал школу. Я всегда отказывал учителю литературы в этом.
Теперь же я чувствовал себя немного смущенно и сконфуженно.
Том некоторое время молчал. Я уже решил, что он заснул, после чего всё-таки услышал его голос. Единственно, что его волновало после моего прочтения это:
-А что такое пырей?
Я громко рассмеялся. Серьезно? Ни единого комплимента, как обычно в его стиле, или хотя бы слово благодарности?
-А мне почем знать? – вопросом на вопрос ответил я. -Растение какое-то поди.
-Наверное, - согласился Том.
-И где твоё «спасибо» убогий мученик? – возмутился я, напуская на себя грозный вид.
-Спасибо, - покорно сказал дредастый. –А стих очень красивый.
-Сейчас он действительно таким кажется, но когда слушаешь его в 3 года, то как-то не впечатляет, - я вспомнил, как после одно из таких стихотворений долгое время не мог нормально спать. Меня постоянно мучили кошмары и везде казались призраки, да монстры.
-Я пойду еще тебе чай с лимоном сделаю, - сказал я, пытаясь избежать дальнейших разговоров о моем прошлом, после чего ушел на кухню, наказав Тому лежать на месте.
***
-Да ты талант, Трюмпер! – услышал я, едва вошел в комнату. Конечно же, Каулитц меня не послушал и стоял у моего стола, что-то рассматривая. Подойдя ближе, я увидел, что это мои рисунки. В большинстве своём это были портреты Шэрил. Но также были неумелые наброски пейзажей и парочка животных.
Я выдернул из его пальцев рисунки и встретился с недоуменным взглядом.
-Тебя не учили, что лезть не в свое дело нехорошо? – тут же начал я с нападения.
-А разве тот, кто рисует, не хочет, чтобы его рисунки оценили?
-Не все жаждут оваций и признания, - едко заметил я, складывая рисунки в правильном порядке и убирая их обратно в стол.
-А зря. Мне ведь твои рисунки понравились, - объявил Том. В его тоне не было насмешки или ехидства. Ему действительно понравилось.
Ну вот какого такого хрена я рад, что ему понравились мои рисунки?
-Правда? – всё же недоверчиво переспросил я и вручил Тому кружку с чаем.
-Да. Почему ты вечно мне не веришь? – нахмурился он, сделав изрядный глоток из керамической кружки. –Черт, какой горячий!
Он принялся фыркать и быстро дышать, вбирая холодный воздух.
-Потому что у тебя идиотский вид, - не без сомнений, ответил я, усаживаясь в кресло.
Том тоже сел и теперь просто держал кружку в руках, ожидая, когда чай немного остынет.
-А кто эта девушка, что ты постоянно рисуешь? Твоя мама? Или подруга? - стал допытываться дредастый, тут же оставив кружку с чаем на тумбочке.
-А ты коп что ли? Чего меня допрашиваешь? – нахмурился я. -Пей чай давай. Его надо горячим пить.
Когда-нибудь мне нужно будет рассказать ему про Шэрил. Но не сейчас. Я вообще не готов о ней кому-то рассказывать. Это только мои воспоминания. Это только моя сестра. Почему, черт возьми, люди считают, что поделившись своими бедами, им станет легче? Нихрена не станет. Просто будет еще один человек, знающий о вашей жизни. И он в любой момент сможет использовать свои знания против вас.
-Это твоя первая любовь? – осторожно поинтересовался Каулитц.
Вот дурак.
-Это…девушка с парка. Я видел там её каждый день. И решил нарисовать. У неё идеальные черты лица, - фразу за фразой стал врать я. Что ни говори, а если я начинаю врать, то порой так завираюсь, что сам начинаю верить в свои истории, являющиеся лишь плодом больного подросткового воображения.
-Понятно. Красивая девушка, - похвалил Том теперь лишь только воспоминание с моих картин.
Иногда я начинаю верить во всякую чепуху, вроде той, что можно оживить людей или вызвать их призрак, имея при себе их прижизненный портрет или фотографию. Особенно часто такие мысли приходят ко мне ночью, когда так тихо. Когда одиночество больше всего давит и травит душу.
Признаться, я ненавижу ночи. Ненавижу звезды, луну, бесконечно – темное небо, простирающееся над моей головой. Я боюсь, что когда-нибудь ночь перестанет сменяться днём. И я буду вечно окутан темнотой и одиночеством.
Это странно, правда? Ведь темноты боятся только дети, считая, что там их на каждом углу подкарауливают монстры. Мой монстр – одиночество. Но дело в том, что я сам выбрал идти с ним в ногу.
Так могу ли я что-то исправить теперь? Хочу ли? Могу ли я быть с Томом точно уверенным, что монстр больше никогда не появится?
Да уж…люди – те еще занозы в заднице, но когда их в этой заднице нет, то ощущаешь какую-то неожиданную потребность в них.
Я украдкой стал смотреть на Тома, в попытке понять: чем он меня зацепил. Что в нём такого, чего нет в других?
Но так и не придя к однозначному ответу, я отвел свой взгляд, откровенно раздражаясь.
-Пей гр*банный чай! – выместил я негодование на объекте своих мыслей.
-Да пью я, пью, - примирительно заверещал Каулитц, взявшись за кружку.
Я невольно улыбнулся его покорности. Том это заметил и улыбнулся в ответ. Его улыбка была такой мягкой, добродушной и искренней, что меня снова кольнул укол совести за своё к нему отношение.
-Ты мне напоминаешь черепашку, - нервно пробурчал я.
-Почему это? – удивился Том, вновь отложив кружку.
-Не знаю: улыбаются ли черепашки, но когда улыбаешься ты, то напоминаешь мне именно их, - как-то не слишком убедительно пояснил я.
-Эм…ну спасибо, - всё также изумленно поблагодарил Каулитц. Видимо не понял: комплимент это или нет. Да я и сам этого не знал, если уж честно.
Пытаясь избежать неловкого молчания, я подошел к нему и приложил ко лбу ладонь.
-Вроде температура немного спала, - проинформировал Тома я, даже не пытаясь скрыть озабоченности в голосе.
-Это хорошо, - невпопад промычал дредастый.
-Ну да. Значит, ты не умрешь. Сейчас дам тебе еще одну таблетку, и ты ляжешь спать, - значимо и весомо наказал я Каулитцу и пошел за таблеткой.
***
-У тебя так сильно лопатки выпирают. Знаешь, говорят, это то, что осталось у людей от крыльев, - услышал я столь странное умозаключение от Тома.
Он уже лежал в кровати, а я переодевался ко сну. Из-за того, что этот чудик заболел, пришлось отдать ему место поудобнее, а самому настраивать себя на «половой» сон.
Я корпусом повернулся к дредастому, расправляя пижамную футболку.
-Очень надеюсь, что на тебя так влияет температура, - с надеждой произнес я.
-А если нет?
-Тогда я сдам тебя в психушку, - ободряюще улыбнулся я, положив матрас рядом с кроватью.
Вместо ответа до меня донеслось тихое размеренное сопение и, посмотрев на Тома, я понял, что тот уснул.
***
Следующий день.
POV Том.
-Ты завтра свободен? – спросил я у Билла, когда мы дошли до остановки.
Погода изменилась за эти два дня. Солнце снова выглянуло, раскидав свои лучи то там, то здесь. На небе ни единого облака, ни то, что тучи. Асфальт уже успел высохнуть. Словом, недавнего ливня как будто и не было вовсе.
-Я завтра уже на работу выхожу. Кончился отпуск. Заднице пора работать, - в своей манере отшутился Билл, рассматривая свои ботинки так, словно на них были написаны ответы на мои вопросы.
-Тогда скажи Йоргу, что завтра ты у меня, - попытался я с ним условиться о встрече, но получил отказ.
-На завтра и послезавтра у меня уже есть клиенты.
-Тогда весь день среды, - не умерил я своей настойчивости.
Чем чаще я его вижу, тем больше мне хочется с ним быть. Взаимно ли это?
-Ладно. Ты ведь платишь? – задал Билл привычный вопрос.
-Конечно.
-Значит, скажу Йоргу, чтобы на среду никого не было, - вынул Трюмпер руки из карманов джинс.
-Приедешь туда, где был позавчера?
За моё время пребывания в доме брата я понял, что теперь больше не боюсь воспоминаний. Я был полон решимости переехать в его апартаменты, а свою квартиру сдать внаем или вообще продать.
Я думал, что не смогу там жить, но оказалось, смог.
А когда я был там с Биллом…боль ушла полностью. Наверное, мне должно быть стыдно за это. Стыдно за то, что с тем, кого я не знаю даже полугода, я забываю про того, кто был рядом со мной на протяжении 20 лет.
Но ведь и ты, Чарли, не вспомнил обо мне в самый важный момент своей жизни.
-Ну… - поначалу замялся Билл с ответом. –…Ладно.
-Кстати, спасибо, что проявил ко мне заботу, а не оставил умирать, - поблагодарил я Трюмпера.
-Я бы не хотел, чтоб ты умер, - вдруг тихо произнес Билл, покусывая губы. Я не без удивления посмотрел на него, а тот встретил мой взгляд в своей манере солдата, который принимает смерть от руки врага. С вызовом биться до конца.
Но впервые он стал похож на человека своего возраста. Что-то совсем детское и мальчишеское проскальзывало в его лице.
-Ты нормально себя чувствуешь? – решил подколоть его я.
-Да пошел ты, - буркнул Билл в ответ. Он закатал рукава своей ветровки весьма потертого вида, потом снова их расправил и посмотрел на что-то за моей спиной.
От дальнейших расспросов его спас подъехавший автобус.
–Твой автобус подошел, давай вали, - недовольно хмыкнул Трюмпер, скрестив на груди руки, отчего ветровка характерно заскрипела.
-Я твои слова запомню, - засмеялся я.
-Ой, иди уже! – вновь вскрикнул Трюмпер и пихнул меня прямо в раскрытую дверцу автобуса.
Дурацкая улыбка прилипла к лицу и не желала оставить меня вплоть до самого дома.
«Теперь моего дома», - напомнил себе я.
Я зашел внутрь только, чтобы взять ключи от машины. Надо было сделать несколько дел, прежде чем браться за отдых. Сначала я хотел съездить на кладбище, а потом заглянуть в свою квартиру и перевезти нужные вещи.
Я завел двигатель и, подав назад, выкатил на дорогу. Достав из бардачка сигарету, я зажег её при помощи прикуривателя.
Странно. Я не курил 2 дня, но вспомнил о никотине лишь сейчас. Наверное, только множество роющихся мыслей в голове могут перекрыть путь сигарете.
***
-Ну, привет, братец, - по привычке поздоровался я с надгробием Чарли, правда на этот раз в мой голос вкралась злость. Я, неуклюже, расположился на голой земле, подложив под себя ноги.
Единственное, что осталось прежним – это то, что никакого ответа не последовало.
-Как ты мог?! – обрушился я на фото. Честно говоря, душевно здоровым меня бы сейчас мало, кто мог назвать. Сижу один посреди кладбища и ору на гранитный камень. Ну чем не псих?
-Гр*банный ложный рак! – не снижая голоса, продолжал я. -Но ты знаешь, что меня волнует не диагноз, а то, что я ничего не знал все эти 5 лет.
Я схватил ветку, лежащую в паре сантиметров от меня, и принялся ломать её на мелкие части, словно этим себя успокаивая.
-«У Тома большое сердце, ему лучше не знать», - очень похоже передразнил я брата. Его голос всегда немного дрожал при разговорах. Как отзвук гитары после взятого аккорда. –А ты прям много знал, чертов…
Я замолк, почувствовав, как по моим щекам и дальше по подбородку заскользили дорожки слез.
Сказать честно, я этому даже удивился. Глаза не щипало, а горлу не мешал комок. Слезы были какие-то непроизвольные, и их поток я не мог остановить.
Я достал из кармана куртки платок и наспех вытер лицо. Но несколько слезинок всё же успели засохнуть и неприятно стянули кожу.
Уж слишком это похоже на предвестник истерики: внезапные приступы слёз не могут не иметь своих причин и последствий.
-И ещё, - добавил я, пока не забыл. –Я нашел того, кто в силах излечить меня и я плачу ему тем же. Он этого не показывает, но я знаю. Мы похожи. Просто его непревзойденное упрямство не хочет признавать этого факта вслух. Но ты же знаешь, я имел дело с упрямцами и похуже него. Правда, Чар?
Я снова не удержался и хмыкнул, тыкая одной из частей ветки по замерзшему участку земли.
-Знаешь, после твоей смерти никто обо мне не заботился, но я был сам тому виной. Никто не лечил меня, никто мне не готовил и ни с кем я не водил продолжительных знакомств. Я, как истинный затворник, был сам себе врач, сам себе повар и сам себе друг. Но все эти профессии давались мне хреново. Я даже нужных азов не получил. Но теперь есть Билл…и я не знаю, кто он для меня, но потерять его – значит снова обрести пустоту, а она только начала исчезать.
Я отбросил погрязневшую на конце палку в сторону, встал с земли и обтряхнул грязь с джинсов.
Прислушавшись, к шуму легкого ветра, к шуршанию фольги букета цветов у надгробья, что находился рядом с мраморным камнем Чарли, я понял, что мне больше нечего сказать.
-В общем-то, это всё, что я хотел сказать, - подытожил я. -Прости, если теперь буду появляться реже. Я всё еще зол на тебя за твой поступок.
***
Уже по дороге из квартиры в мой новый дом, я размышлял о том, что Биллу следует знать правду. Почему я завязал знакомство с ним, почему так странно себя вел.
Теперь я уже не воспринимаю Трюмпера, как двойника своего брата. Узнав его лучше, я понял, что он полнейший антипод Чарли. Но это не только не умерило моё любопытство, но и усилило чувство нужды в нём. Почему? Вот на это я уже не знал верного ответа.
Но надеялся, что узнаю. В конце концов, зачем мне собственные мозги или психотерапевт?
Более приободренный данными мыслями, я свернул на покрытую гравием дорожку около дома из светлого дерева. Кажется, дуб или клен. Когда Чарли купил этот участок, то он год запрещал всем там появляться, пока дом его полностью не устроил и снаружи, и изнутри. Всё до мельчайшей детали здесь он продумал сам. Что говорить обо мне, то я позарился на готовую квартиру, которая не менялась на протяжении всех лет, кои я там пребывал.
Не знаю, какая муха меня укусила (говоря о дальнейших событиях), но я принялся с корнем выдирать остатки всех цветов, с остервенением и радостью избавляясь от них. Если это еще можно было назвать цветами, скорее сорняки, измученные сменой сезонов и ненадлежащим уходом.
Через 30 минут кропотливой работы, лоб покрылся испариной, а дышал я так тяжело, словно пробежал марафон. Но зато на душе полегчало.
-Никогда не любил эти дурацкие цветы, - с жаром сказал я. –Они умирают, а здесь больше никто не умрет.
В ответ на это я получил негодующий лай терьера из дома напротив и вздрогнул от неожиданности. Собака сидела на цепи, и всё это время молча наблюдала за мной. Но почему-то сейчас её терпение, казалось, лопнуло, и она обрушила на меня накопившийся за весь день негатив.
-Заткнись, - шикнул я и, собрав разбросанные повсюду растения, кинул из в мусорный контейнер.
-Хотите посадить новые цветы? Когда-то здесь было красиво, - услышал я голос с той же стороны, что и лай собаки. На миг я усомнился в своем здравомыслии, решив, что заговорила собака. Но, переведя взгляд на дом напротив, увидел всего лишь хозяйку терьера, которая вышла дать своему питомцу миску с едой.
-Ага, - не стал я утруждать себя с развернутыми ответами. –Извините, я спешу.
Не люблю загородные дома. Почему-то соседи там должны докучать друг другу свои обществом и «благодушием», а в итоге они просто вторгаются в твою жизнь, пытаясь выудить полезные для них сведения, удовлетворяющие любопытство.
Возможно, это было грубо с моей стороны, но я просто вошел в дом и закрыл за собой дверь.
Моя голова итак полна всяческого рода вопросами, планами и мыслями, еще не хватало добавить туда соседей с их собачками, стоимостью в тысячу долларов.
Так что никакие угрызения совести меня не мучили и я, приняв теплый душ, решил дать себе отдохнуть и отоспаться.

Что означает «привязанность»?
Можем ли мы быть привязаны к кому-то в действительности или это просто слова?
Существует ли «красная нить судьбы», что связывает двух людей, даже если те живут на разных континентах?
Могут ли люди быть наркотиком друг для друга?
Могут ли слова «я без тебя умру» приобрести реальность?

* Стихотворение Оскара Уайльда «Истинное знание».

Дата добавления: 2015-07-20