Глава 2. Шериф и клятва королеве

Шериф и клятва королеве. Гости новоиспеченных британских граждан. Стойкость английских ораторов. Как важно иметь в друзьях полицейских, священников и судей. Формы и формальности для английского паспорта. Последнее интервью. Паспорт – почтой

На клятву королеве мы с Джеймсом пригласили для моральной поддержки нашего артистичного бухгалтера Майкла с женой. В каждом графстве церемония клятвы проходит в его столичном городе, а в Дорсете, где мы живем, столица – Дорчестер. И вот в здание дорчестерского совета потихоньку начали подтягиваться претенденты на английское гражданство. Народ был самый разношерстный: семейство филиппинцев, все нарядные и оживленные; одинокий и какой‑то потрепанный старикан непонятной национальности, парочка людей с китайскими фамилиями, молодой неплохо одетый парень – с англичанкой для антуража, ну и так далее. Соотечественников я не разглядела. И удивило, что средний возраст собравшихся (если не считать детей, которые получали гражданство с родителями автоматически) был далеко за сорок.

Наконец, нас всех пригласили регистрироваться. Каждого будущего гражданина Соединенного Королевства сравнивали с его фотографией в файле (а гостей – с заранее утвержденным списком), потом выдавали по живой белой гвоздике, предусмотрительно насаженной на булавку, и по листочку с текстом клятвы, а детям – британские флажки. Сразу стало как‑то празднично – люди с цветами в петлицах, дети, машущие флажками… В небольшом зале были накрыты столы для чая, на них стояли вазочки с печеньем. Все тут же занялись чаепитием, чтобы скрыть смущение от обилия незнакомого народа вокруг. И тут пришла дама, которая организовывала эту церемонию и общалась со всеми нами по телефону, и каждый теперь имел возможность перекинуться с ней двумя‑тремя словами. Выяснилось, что все это для нее общественная нагрузка, а вообще‑то ее обычная работа – регистрировать свадьбы. Мы поинтересовались, как часто ей приходится так «нагружаться», и выяснилось, что эту церемонию они проводят в графстве всего лишь раз в шесть недель. В самом же Лондоне, думает она, это происходит гораздо чаще – раз, а то и два раза в неделю. Еще она сказала, что обычно на каждой церемонии здесь, в Дорчестере, бывает по 15–17 кандидатов на британское гражданство, и почти всегда – по одному русскому.

Тут к нашему столику подошел мужчина, облаченный в черный бархатный костюм с белыми кружевными манжетами, и представился как High Sheriff – главный представитель Ее Величества королевы в этом графстве. Он церемонно пожал мне руку и тут же принялся фамильярно хлопать нашего гостя Майкла по плечу: они оказались старыми друзьями, вот только не ожидали друг друга увидеть здесь в этот день, да еще в таких ролях. По тому, как уважительно с этим представителем королевы вели себя все присутствовавшие англичане, я поняла, что он очень большая шишка. Узнав, что я русская, он поинтересовался, не играю ли я в теннис, и, когда узнал, что играю, радостно заявил (явно, чтобы сделать мне что‑нибудь приятное): «О! У Дорсета появился шанс заиметь свою собственную теннисную звезду!»

После этого неформального общения всех нас, будущих британских граждан, пригласили в зал для церемонии. Там очень по‑деловому проинструктировали, как все будет происходить, и разделили на две части: тех, кто был должен клясться на Библии, и тех, кто изъявил желание просто пообещать быть верным королеве, и рассадили по разным сторонам зала. К моему удивлению, нас, вторых, оказалось совсем немного.

Потом в зал вошли оживленные гости, и церемония началась. Сначала какая‑то официальная тетушка выступила с коротким приветствием и сообщила, что граждане Соединенного Королевства приветствуют пополнение своих рядов. Затем наши две группы по очереди встали и, повторяя слова за ведущей, все вместе пообещали быть верными Ее Величеству королеве Елизавете II и ее наследникам, а также быть верными Соединенному Королевству, уважать права и свободы, поддерживать его демократические ценности, соблюдать законы и выполнять обязанности британского гражданина. После этого заиграл гимн – очень все торжественно. Затем тетушка предложила нам сесть и послушать обращение представителя Ее Величества королевы и вице‑президента местного совета.

В подробности их речей вдаваться не буду, скажу только, что были они с юмором, и оба оратора отменно знали историю графства Дорсет.

На протяжении всего времени, пока они по очереди выступали, маленький черный ребенок среди гостей никак не мог понять, почему слушают их, а не его, и все время пытался ораторов перекричать. Невоспитанной черной мамаше в голову не приходило, что можно из зала выйти или хотя бы приструнить свое чадо, а воспитанные официальные англичане притворялись, что ничего не происходит. Под конец в другой части зала к нему присоединился еще один – тоже маленький черный ребенок, – только уже не возгласами и беседой, а диким ревом. Наконец, после 5‑10 минут этих параллельно развивающихся событий (я при этом восхищалась тем, что ораторы, говорившие без бумажки, не давали себя сбить с толку) мамаши с этими детьми нехотя покинули зал – но к тому времени уже и речи, собственно, поиссякли.

Тут каждого из новоиспеченных британских граждан по очереди стали вызывать по имени из зала, и представитель Ее Величества вручал ему сертификат о натурализации – важный документ, подтверждение британского гражданства. И жал руку, и перекидывался парой‑тройкой приветливых слов.

Вице‑президент тоже жал руку и поздравлял, а потом официальная девушка выдавала каждому папочку с информацией о том, что делать дальше, чтобы получить паспорт, и дарила по небольшой картине с видом главной достопримечательности той части графства, где каждый из нас живет. Мне досталась довольно милая картинка Корфкасл – руин замка Корф, который когда‑то разрушил Кромвель.

Под конец те, кто захотел, сфотографировались с представителем Ее Величества и вице‑президентом, и на том церемония закончилась. При этом все было так мило, что как‑то и расходиться по домам не особенно хотелось… К нашей с Джеймсом радости, Майкл и Линда пригласили нас в гости, подарили мне букет цветов и открытку с поздравлениями (без этого ведь нельзя!) и накормили отличным ужином. Я чувствовала себя именинницей, и часть вечера мы провели, обсуждая то, что будет написано в моем новеньком английском паспорте в графе «национальность». (Мне казалось, в нем должно стоять, что я русская, но при этом гражданка Великобритании.)

Дома, усталая и довольная, открываю папочку с инструкциями по поводу получения паспорта и выясняю, что рано мы с Джеймсом принялись праздновать и веселиться. Мне снова нужно заполнять очередную форму (как все наверняка и так догадались) и получать рекомендации от серьезного человека, который был бы священником, или полицейским, или судьей, или какой‑нибудь другой местной знаменитостью и при этом не являлся бы моим даже самым отдаленным родственником. Причем владельцем собственного бизнеса он быть не мог, а должен был состоять на государственной службе. Я сразу заподозрила, что именно на этом последнем задании с рекомендацией многие претенденты на английский паспорт и сходят с дистанции. Скажите на милость, у скольких иммигрантов в друзьях ходят местные священники, полицейские или судьи? Которые притом знают этого иммигранта больше 3 лет и могут рекомендовать его с положительной стороны? По счастью, Джеймса осенило, что наш приятель и бухгалтер Майкл обладает всеми нужными характеристиками и что раз уж он был моим гостем на церемонии клятвы Ее Величеству, мы имеем полное моральное право его об этой рекомендации попросить. Я же подумала: «Бедный Майкл! В другой город на церемонию мотался, ужином кормил, открытку писал – а теперь еще и поручаться за меня должен!»

Накануне мы очень тепло попрощались с ним и его женой, договорились держать их в курсе наших дел и пообедать вместе через недельку‑другую. Каково же было их удивление, когда уже утром следующего дня Джеймс звонил им по телефону с «радостной» вестью, что снова едет к ним в гости – за поручительством. Они, как люди вежливые, от комментариев воздержались. Тут я опускаю детали: бедному Майклу пришлось лицезреть нас с Джеймсом в течение этой недели пять раз – каждый раз с очередным вариантом злополучной формы и с физиономиями, которые раз от разу становились все мрачнее. А под конец у всех нас случился припадок истерического смеха – мы вчетвером (включая жену Майкла) не могли поверить, что трое взрослых людей с непоследним IQ в течение недели не могут правильно заполнить каких‑то два дурацких листа бумаги! Я при этом периодически позванивала в 24‑часовую службу ответов на вопросы о паспортах и аккуратно вызнавала – может, и так моя форма сойдет, там всего‑то‑навсего маленькая ошибка (например, перед номером моего телефона мы забыли поставить ноль), – и мне каждый раз жестко отвечали, что нет, точно не сойдет… Короче, последний вариант формы мы посылали Майклу на подпись заказной почтой с другого конца Англии, из Корнуолла, – просто потому, что на моих фотографиях, которые он должен был удостоверить, он поставил дату на день раньше той, что была вписана в форме.

С шестого захода и с третьим вариантом моих фотографий форму с рекомендацией для британского паспорта мы наконец отослали. На этом этапе мне казалось, что заниматься всем этим я теперь буду всю оставшуюся жизнь: ведь еще предстояло пройти финальное интервью, а потом дождаться, когда можно будет получить и сам паспорт. А форму‑то мою любимую могли еще по каким‑нибудь смешным причинам и завернуть! Я уже приготовилась к самому худшему, и мы с Джеймсом стали строить планы на то время, пока будем сидеть в Англии и ждать хоть каких‑нибудь вестей.

Тут вдруг, совершенно неожиданно для нас, всего через неделю на мой вкрадчивый вопрос по телефону, можно ли когда‑нибудь в обозримом будущем прийти на это самое финальное интервью, меня спокойно спросили: «А когда вы хотели бы?» Я засомневалась в том, что услышала, и осторожненько спрашиваю: «Ну, например, на следующей неделе?» – «Пожалуйста!» – говорят мне в ответ. Я набираюсь наглости: «А завтра, в субботу?» – «А почему бы и нет! – говорят мне. – Только приходите, пожалуйста, до обеда. В какое время вам будет удобно?»

На следующий день Джеймс везет меня на интервью и всю дорогу издевается: «Неужели ты и в самом деле думаешь, что английские официальные лица станут работать в субботу? Это над тобой просто кто‑то подшутил!» Я сижу нахохлившись и молчу: наверняка он прав, хоть это и редко с ним случается… Зато уже через пару минут мне удается вдоволь позлорадствовать над тем, как вытянулась у него физиономия, когда в ответ на мой звонок по интеркому у подъезда офисного здания мне приветливо сказали: «Проходите, пожалуйста! Мы вас ждем!»

На этот раз британские власти должны были удостовериться, что я – это я, то есть тот самый человек, который писал все эти формы и принимал клятву королеве и что мой паспорт не попадет в руки кому‑нибудь другому. В маленьком отдельном отсеке небольшого офиса милый пожилой англичанин приветливо побеседовал со мной, сравнил мою физиономию с той, что имелась в его компьютере, и назадавал кучу вопросов, на которые, по его мнению, никто другой, кроме меня, не мог знать ответов. А потом и говорит: «Паспорт вы получите в течение пяти дней. Если вдруг не получите, звоните нам!» Я, с трудом веря в то, что он мне сообщил, выбегаю к Джеймсу. Он предлагает пойти и тут же все отпраздновать в ближайшем пабе, но я, наученная горьким опытом, осторожно предлагаю повременить. И, как потом оказывается, совершенно напрасно: без всяких задержек через два дня по почте мне пришел английский паспорт. В обычном конверте. Почтальон просто сунул его в наш почтовый ящик – и никаких тебе доставок «лично в руки» или каких‑нибудь других мер предосторожности. Я тут же с любопытством принялась его изучать. По цвету он был похож на обычный российский загранпаспорт, а в графе «Национальность» стояло: британская гражданка. И ни намека на то, что на самом‑то деле я – русская…

А Джеймс обрадовался невероятно и сразу же засобирался в Испанию: у него там тоже есть дом; и погода гораздо лучше. А мне и в Англии нравится… И еще мне в голову пришла гениальная идея: что, если во время его отлучки я успею смотаться в Россию!

Заключение

Остров Великобритания потихоньку исчезает с лица земли: то здесь, то там земля сползает с обрывистых берегов, и море эти оползни поглощает.

При этом впервые за всю историю население Соединенного Королевства достигло 61 миллиона, хотя за последние 10 лет очень много англичан уехали жить за границу. Получается, что постепенно Англия наводняется иммигрантами, а местное население убывает. А вместе с ним медленно, но верно исчезают и все эти чисто английские штучки. Интересно будет посмотреть, какой она в результате станет лет через пятьдесят…

Просыпаюсь рано утром. Привычным жестом нащупываю маленький выключатель под абажуром лампы у кровати: да, так и есть, всего семь утра. Пока пью крепкий чай с молоком, встает солнце. Я выглядываю в окошко – ветер, термометр показывает одиннадцать градусов тепла. Но солнце же! Пойду прогуляюсь вдоль моря, пока Джеймс дрыхнет. Натягиваю бриджи и открытую кофтенку на одной бретельке, выхожу на улицу. Холоди‑и‑ина! Но солнце же… Неспешно направляюсь к морю, размышляю о жизни, и тут мне навстречу попадается пара, явно недавно приехавшая из Восточной Европы. Они с озабоченным видом идут куда‑то быстрым шагом. На обоих – тяжелые темные куртки, джинсы и зимняя обувь. Метров за пятнадцать я гляжу в их лица, и они не отводят взгляд. Тогда я приветливо им улыбаюсь и говорю: «Hello!»

Дата добавления: 2015-07-20