Ознакомьтесь с фрагментами предисловия к книге А. Наймана и

Г. Наринской «Процесс еды и беседы» и выскажите свое мнение о возможности соединения застолья и светской беседы. Согласны ли вы с авторами в оценке застолья как формы культурного досуга?

Помимо цели, обозначенной в заглавии книги, а именно поделиться своими соображениями о блюдах и о том разговоре, который эти блюда наилучшим образом сопровождает, авторы преследовали еще одну: создать ощущение стола.

Еда – лишь во вторую очередь способ насыщения голодного организма. В первую – пир в самом высоком и самом практическом смысле этого слова. То, что пир («симпосион» по-гречески, см. бесчисленные произведения античной литературы, начиная с Платона) – это разговор, стало со времени первых пиров общим местом.

В России с октября по апрель зима. А зимой у общества два развлечения – ходить в гости и приглашать в гости. За последние десять лет число людей, понимающих в еде толк и зарабатывающих достаточно, чтобы есть вкусно, увеличилось не то в сто, не то в тысячу раз. Блюда переменились, их качество переменилось, столовая посуда переменилась. Застольная беседа при этом осталась ровно той же, какая была, когда подавались и поедались не лангусты, а капуста, не устрицы, а курица. В пятилетку восстановления и развития народного хозяйства так беседовали, в эпоху запуска в космос собачек Белки и Стрелки, в Олимпиаду застойных времен.

Но все, как сказал поэт, к лучшему. Мы были готовы к рыночной экономике в главном ее проявлении Центральном рынке и Елисеевском магазине. Ингредиенты стали изысканнее, редкостнее, экзотичнее, обращение с ними изощреннее, но основа была заложена в предыдущий, нищенский период, период нехватки. Да и застолье, его дух и словесность – нет-нет, а бывали высокого разбора именно тогда: нехватка материальная восполнялась изобилием разнообразной мысли и насыщенной речи.

Так что перед вами поваренная книга, отличающаяся от множества других, и не худших, тем, что в ней приводятся вместе с рецептами блюд рецепты бесед. Древний патриарх, наш общий прародитель, сказал сыну: «Приготовь мне кушанье, какое я люблю, и принеси мне есть, чтобы благословила тебя душа моя, прежде нежели я умру». Дай поесть – и я благословлю тебя. Слово, от которого зависела не только судьба сына, но и история человечества, стояло в ту минуту в прямой связи с угощением. Сочиняя нашу веселую книгу, мы держали это в уме – высоту, на которую может подняться цена еды. Как ни упала потом цена речи, ее союз с блюдом, за которым она произносится, никуда не девался.

Ознакомьтесь с некоторыми «рецептами» застольных бесед, предлагаемых авторами «веселой», по их собственному определению, книги «Процесс еды и беседы». Какие из их советов можно воспринять как шутку, а каким стоит последовать? Какие темы для общения выбираете вы для застольных бесед с друзьями?

Приступая к утреннему кофе с человеком, не до конца изученным, никогда не начинайте с ним (ней) разговор до первых глотков. < … > После пятого глотка – двигайте. Соблюдайте естественное различие между разговором в будний день и в выходной. В принципе кофе сам по себе достаточный собеседник: и когда булькает и бормочет, закипая, и когда пьешь, обращаясь к вкусу, а тебе отвечает запах. Кофе нельзя не замечать, как, скажем, компот: так или иначе он будет принимать участие в беседе, подталкивая в двух направлениях – экзотическом и интеллектуальном. < … > Поэтому совершенно не годится рассказывать о том, что вам снилось прошедшей ночью, о том, что вы видели вчера по телевидению или прочли в глянцевом журнале. О погоде и то предпочтительней. < … >

Разговор происходит, как правило, вдвоем, это придает беседе особую доверительность. Вы показываете, на что вы способны. Обращение к производственной тематике: пуск конвейера, увольнения и повышения по службе, интриги внутри коллектива – отбрасывают разговор во времена социалистического реализма, когда именно этим, по крайней мере, в литературе и кино, занимались перед уходом на работу супруги и влюбленные. Темы профессиональные и домашние не возбраняются, и даже что-то, чтобы показать себя, свою деловую и бытовую успешность, допустимо, однако не углубляясь, не затягивая, скорее, как говорят, столкнувшись в дверях. Лучше бы, конечно, иметь достаточный багаж освоенных книг, входящих в мировой канон, - не чтобы «образованность» продемонстрировать, а чтобы вывести внутреннюю свободу вовне самыми короткими и начищенными до блеска каналами. Но не настаиваем: у кого как сложилось. < … >

Темой, само собой разумеющейся, объединяющей экзотику и интеллигентность, являются, согласитесь, путешествия. Не «поездка», не «заграница», а именно путешествие. Пусть только еще неясно планируемое, пусть хотя бы где-то вычитанное. Например, в Японию. < … >

Тем же тоном, что о путешествии, можно завести речь о ком-то из знакомых – обсуждая. Ни в коем случае не осуждая. < … >

Где-то поблизости ходит сюжет художественных выставок. Особенно Гогена. Если в данную минуту нет отдельной выставки Гогена, можно вспомнить его холсты в Эрмитаже и Музее изобразительных искусств, а также в Лувре и Метрополитен – при условии, что вы там бывали. Где Гоген, да и просто где живопись, там и деревня. Не в виде дачи, разумеется, а тоже с коэффициентом экзотики. Баба Валя, Палыч, проблема зарастания двора травой, проблема колодца и пр.

За рыбным супом разговор, по нашим понятиям, должен идти непрерывный и в то же время не оживленный, а как бы не ограниченный временем… < … > Рыбный суп приковывает вместе с вашим вниманием все возможности вашего мыслительного аппарата. Вдруг, ни с того ни с сего, вас посещает мысль: откуда эта рыба, которой я сейчас наслаждаюсь как пищей? В сего лишь как пищей, но ведь наслаждаюсь. На ум приходит пароход, на котором вы когда-то белой ночью плыли по большой реке, читая большую книгу и наблюдая, как ближе к берегу гоняет здешнюю игривую мелкоту здешняя целеустремленная хищница. Или, наоборот, о месте среди лесов, пустынном, удаленном в глубь материка… Или маленький бассейн с проточной водой из городского водопровода, наподобие аквариума, к которому вас подводит метрдотель, вы тыкаете пальцем в одну из сонных рыбин, ее немедленно вытаскивают сачком, отправляют на кухню и через некоторое время приносят вам суп, и вы верите, что именно из нее. Отсюда полшага до туманного представления о римском бассейне с античными муренами, которые кормились бросаемыми к ним рабами, не обязательно преступными, просто оказавшимися под рукой…

За мясом говорят о культуре, с помощью культуры и адресуясь к культуре. Так что милости просим: весь культурный багаж на стол – и на полную катушку. Жаркое довольно быстро остывает, поэтому не рассказывайте байки, а пульните мыслью, обострив ее, насколько сумеете, и дайте кому-то пульнуть в ответ. Разговор должен быть со сверканием клинков. Чтобы «хлеб» был действительно «насущным», а не «насушенным», как выговаривала одна маленькая девочка. Другого такого раза, другого такого круга, вдохновленного, как называют иногда мясные блюда, «горячим», не будет. Поглощая сок культуры, выплесните струи родников, которые она заставила в вас забить. Включите весь свой талант, эта беседа сродни творчеству. Покажите, на что вы способны.

Согласны ли вы с мнением лингвистов о том, что в современном обществе следует «расширить социальные рамки хорошего фатического общения, сделать светскую, гостевую беседу принадлежностью не ограниченного, как сейчас, но широкого круга носителей русского языка» [Хорошая речь 2001, с. 151]?

Дата добавления: 2015-07-16