Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Христианство как духовный путь

Интеграция | Роль кризиса | Стратегии консультирования и психотерапии при психодуховных кризисах | Проблемы эмпирического исследования психодуховного кризиса | Проблема изначального состояния сознания | Ненасытный взор | Духовный путь в традициях | Даосизм | Буддизм | Тантризм |


Читайте также:
  1. Апостольское христианство
  2. Библия является общим культурным достоянием и одним из прецедентных текстов народов, исповедующих христианство. Объясните значение следующих библеизмов.
  3. Благодать обеспечивает духовный возраст, то есть раскрывает в полной мере дар праведности.
  4. Ветхозаветная религия и христианство
  5. Во время экскурсии нарисуйте духовный урок из наблюдения за природой.
  6. Глава 10. Наш духовный путь
  7. Глава 10. Наш духовный путь

Христианство как учение основывается на идеях более древних арийских традиций. Ведийский миф, проходящий красной нитью через все религии арийского мира, одушевляет все символы, обряды и формы христианства. Поэтому в христианстве мы снова встречаем те церемонии, которые раньше составляли внешнее, символическое изображение ведийского мифа: рождество, церемонии пасхи, причащения, обряды, молитвы, процессии, песнопения.

Ежегодно в день зимнего солнцестояния - 25 декабря - праздновалось рождение Агни; в этот день солнце как бы начинало новую жизнь. Рождение это возвещалось звездой, появление которой на небе совпадало с поворотом солнца. Когда культ Агни сменился культом Христа, этот праздновавшийся повсюду день был признан церковью днем рождения Христа. День летнего солнцестояния - 22 июня - христиане назвали Ивановым днем, ссылаясь при этом на относящиеся к Христу слова Иоанна Крестителя: ”Ему должно расти, а мне умаляться”. Действительно, начиная с Рождества Христова, день увеличивается, между тем как после Иванова дня, Рождества Иоанна Крестителя, он убывает.

В день весеннего равноденствия установились особые церемонии, которые олицетворяли смерть и воскресение солнца. Во времена язычества эти празднества продолжались целую неделю, которая носила название “святой”. В римской церкви церемония воскресения огня в страстную субботу представляет собой следующее. Добытый посредством деревянной свастики огонь служит для зажигания пасхальной свечи; одетый во все белое дьякон берет тростник, “ветазу” ведийских гимнов, с тремя прикрепленными к нему свечами, которые соответствуют трем фигурам ведийского цикла, и зажигает их, произнося у каждой свечи: “Свет Христов”, затем зажигается пасхальная свеча, воск которой заменяет жертвенное масло. Наконец, Христос является под именем Агнца (Agnus - пасхальный ягненок), которое представляет собою, по-видимому, латинизированную форму индийского слова “Агни” - “огонь”. В древности год начинался весной. Повсюду воскресение солнца праздновалось церемониями, которые напоминали о символической смерти этого светила и заканчивались радостными возгласами в честь его возвращения. Празднество начиналось в день мартовского полнолуния, в то время, когда солнце вступало в созвездие Овна (ягненка, агнца). Христианская пасха - это не что иное, как продолжение этого древнего обычая.

Молитвам древнейшие народы приписывали особое влияние на таинственные силы природы. Отсюда возникли магия и волшебство. Это обожествление слова, отдавшее божественную силу в руки жрецов, послужило для касты жрецов средством забрать власть в свои руки. Жестикуляции, сопровождающие молитву, заимствованы из язычества и буддизма. Как свидетельствуют многие древние монеты, язычники во времена молитвы простирали руки вперед и слегка поднимали их над головой. Буддийские священники становились во время молитвы на колени. Такова же была и молитвенная поза египтян. Формулы важнейших молитв, таких как “Отче наш”, “Верую”, “Исповедую”, по-видимому, заимствованы из маздеизма, который, в свою очередь, почерпнул их из ведийских учений.

Молитва вызвала появление четок, которые облегчают многократное механическое повторение одних и тех же слов. По всей вероятности, изобретателями такого способа молитвы были буддисты. Святой Доминик усовершенствовал четки, устроив первоначальное число шариков, благодаря чему одни и те же слова в одном и том же порядке можно повторять 150 раз.

Обычай совершать процессии возник из потребности поддержать культ богов посредством одного из его важнейших внешних проявлений. В Риме во время мистерий совершались торжественные процессии - по улицам носили статуи богов и богинь под молитвенное пение жрецов и верующих, к которым в равной степени относилась мужчины и женщины, рабы и свободные. Апулей в своих “Метаморфозах” так описывает процессию в честь Дианы: “Богиню несли в торжественном шествии. Одетые в белое женщины шли впереди, осыпая путь цветами. Сзади них шла толпа народа со свечами и факелами; затем следовала музыка, главным образом флейты и трубы; за ней хор одетых в белые одежды детей, которые декламировали красивые стихи. За ними верховные жрецы и жрицы, закутанные в белые покрывала, со своими тонзурами подобные земным светилам, несли священные реликвии всемогущих богов. Другие, одетые в такие же одежды, сзади них несли алтари. Потом шли боги; за ними один из жрецов нес священный ковчег, в котором сокрыты все тайны возвышенной религии. Другой жрец нес на своей счастливой груди досточтимую статую всемогущей богини”. Процессии совершались у римлян каждую четверть года для того, чтобы испросить у богов дождя или хорошей погоды.[11]

Все церковные обрядные формы, принятые в христианстве, еще не составляют сущность самого учения. Так, святой Серафим Саровский говорил: “Молитва, пост, бдение и всякие другие дела христианские, сколько ни хороши они сами по себе, однако не в делании только их состоит цель нашей христианской жизни, хотя они и служат необходимыми средствами для достижения ее. Истинная же цель жизни нашей христианской состоит в стяжании Духа Святого Божьего. Пост же, и бдение, и молитва, и милостыня... суть средства для стяжания Святого Духа Божьего”. Примечательно, что все эти воззрения совпадают с аналогичными представлениями религий Востока.

Так же как и многие другие религиозно-этические учения, христианство имеет великолепно сбалансированный психотехнический пласт.

Одним из самых старейших является воздержание от пищи, которое подразделяется на голодание и пост. Установлением Русской Православной Церкви предусмотрено 220 постных дней: еженедельные однодневные посты по средам и пятницам, однодневное голодание в Крещенский и Рождественский сочельник, в день усекновения главы Иоанна Предтечи, в воздвижение Креста Господня. Многодневные посты – Великий пост (49 дней), Петров пост, Успенский пост, Рождественский пост (40 дней).

Пост – это воздержание от пищи животного происхождения (мясо, молоко, яйца, рыба, растительное масло) и потребление только хлеба, растительной пищи, воды, сырых овощей и фруктов.

В Церковном уставе есть указания о большей или меньшей строгости в принятии пищи в некоторые дни поста. Например, в Сырную неделю Великого поста можно есть молочные продукты, сыр, яйца, в другие дни разрешается растительное масло и т.д. Больным, беременным женщинам и занятым тяжелым трудом допускается некоторое послабление в строгости поста, чтобы пост не привел к упадку сил.

При голодании христианин должен полностью воздерживаться от пищи. В Библии сказано, что Моисей, Илья и Христос голодали сорок дней. Известно, что царь Давид часто голодал, иногда воздерживаясь от пищи до 12 дней. Иосафат узаконил голодание как средство оздоровления по всей Иудее. Каждый желающий принять звание священнослужителя проходил долгий период моления и поста.

Голодание и пост являются не столько методами восстановления здоровья, а сколько психопрактиками, приводящими человека к особым духовным состояниям. Огромное количество отцов Церкви на протяжении всей истории христианства черпали в голодании свои духовные силы. Христианские пророки знали, что голодание и пост – это путь к внутренней духовной чистоте, воздержание не только от пищи, но и от грехов.

В психотехниках христианства нельзя обойти такой метод освоения духовных пространств, как чтение духовной литературы, а именно Библии, Жития Святых, изречений святых отцов Церкви и др. Христианину советуется читать в день хотя бы по строчке из Священного Писания. Духовные писания христианства являются результатом глубоких размышлений о проблемах человеческого существования, жизни и смерти, о чести и долге, милосердии и доброте, любви и сострадании. Вне сомнения, познание и сопереживание с христианской добродетелью и мудростью наполняют человека смыслом, и помогает решить те вопросы жизни, которые он не может решить самостоятельно. Эта функция остается живой, открытой, надежной для любого православного человека и в 21 веке.

В христианской традиции издревле применяется техники звукотерапии в нескольких вариантах.

Во-первых – это хоровое пение в церкви. Пение в хоре не только доставляет удовольствие, но и снимает нервно-психическое напряжение, раздражение. Самое главное – даже слушание хорового пения в церкви создавало и создает особый настрой души, благостность.

Во-вторых – колокольный звон, который не только напоминал христианину, что Бог на земле есть и Церковь, но и являлся особой поэзией духовных состояний.

Особой формой стяжания истины, осознания и очищающего переживания в христианстве всегда была исповедь, беседа со священником. Любое переживание, которое мы не можем рассказать другим, бередит душу и является источником тревоги и беспокойства, страдания. У христианина всегда была возможность искренней и доверительной беседы со священником, возможность очищения души, получения духовного совета и человеческой поддержки, соучастия в трудный час жизни.

Основное место в психотехническом пространстве христианстве принадлежит молитве. Святые отцы Православной Церкви создали дивные молитвы, благотворно влияющие на душу и тело. Молитвы являются духовными помощниками христианина в любой ситуации жизни. Но есть особые молитвы, которые могут помочь человеку обрести благодать Господне. Среди них наиболее известна Иисусова молитва.

Она произносится так «Господи Иисусе Христе, Сыне Божий, помилуй мя грешного». Эта молитва обучает со временем непрестанной молитве и состоянию молитвенности: простая, словесная молитва переходит к сознательной, внимательной молитве ума, затем умственно-сердечная молитва, сопровождаемая только мыслями и чувствами, без слов. Высшей формой освоения Иисусовой молитвы является постоянной сосредоточенности и созерцательности в молитвенном состоянии.

Великими учителями в делании Иисусовой молитвы были Иоанн Лествичник, Блаженный старец Серафим Саровский, священноинок Дорофей, преподобный Нил Сорский. В практике молитвы они учили тишине, остановке мыслей, тонкому дыханию, чтобы, в конце концов, молитва проникла в сердце блгодатью, просвещающей, орошающей, действующей как духовное помазание любовью к Богу и ко всем людям.

Православной Церковью издавна применялись и различные запахи для вызывания особых состояний. Ладан, который используется в пространстве церквей, улучшает самочувствие, настроение паствы, мобилизует внутренние силы человека, а также является психологическим якорем особого, молитвенного, возвышенного состояния в Церкви.

Дополнительными психотехниками христианства являются и групповое слушание проповедей, и выполнение различных, достаточно сложных ритуалов инициатического характера и посвященных значительным событиям в жизни Церкви. Они всегда наполнены сакральным смыслом и имеют важное значение для присоединения христианина к психодуховным измерениям бытия, близости его к Богу и вечной жизни в теле Христовом.

Немаловажны в этом отношении молитвенное созерцание на иконы и огонь свечки. Образы при этом вызывают определенный контекст переживаний психодуховного характера, а огонь свечки медитативно-трансовое состояние отрешенности и благодати.

Глубинный смысл христианства заключается в образе жизни, упорядоченном церковными праздниками, постами, ежедневными или еженедельными посещениями храма, сосредоточенностью в сознательной молитвенности. Квинтэссенция христианства – морально-этическое пространство общения с добром, истиной, прекрасным, любви к ближнему, соборность и общинность совместного существования людей в любви к Богу и человеку.

Одним из главных корней российской духовности и трансперсональной психологии на Западе является христианский мистицизм, который считается основой христианской теологии и практики. Он включает следующие характеристики:

1. Бог понимается в качестве внутренне присутствующего в человеческом существовании.

2. Люди призваны в качестве своей жизненной задачи развивать любовь и служение всему человечеству и всему созданию.

3. Иисус Христос является моделью и внутренним гидом, проводником для этого личностного развития.

4. Личностный рост понимается в историческом контексте христианского сакраментального служения, теологической рефлексии и общинной поддержки. Этот путь обычно включает медитативные молитвы (Judy, 1991).

Это направление мышления и практики укоренено в учениях Иисуса и практике ранних Отцов – пустынников и матерей. В этом значении мудрость христианства была достаточно хорошо выражена рядом христианских мистиков Средних веков в Европе, в учении Нового Завета.

Христианский мистицизм провозгласил необходимость развития полноты любви, которую Иисус считал процессом личностной трансформации от ограниченного эго-сознания до состояния космического сознания. В некоторых случаях этот процесс может быть описан как внутренний брак между человеком и Богом. В других случаях он описывается как подчинение Богу. В попытке церкви описать этот процесс на языке доктрины, он иногда называется “обожанием”. Под обожанием христианская церковь понимает возможность человеческого роста навстречу тому, чтобы включить полноту Бога внутри себя, своего собственного ума и сердца.

Христианский мистицизм указывает на пример Иисуса. Христиане, которые позднее были названы отцами-пустынниками и матерьми-пустынницами, проводили свою жизнь в уединенных районах Сирии, Египта и Палестины. Это было широко распространено в 3-м столетии и расцвело в последующие 300 лет. Записи внутренней жизни этих людей хорошо представлены в ранних трудах из “Добротолюбия”. Они строго преследовали искушающих их демонов и представали в эмоциональной полноте перед Богом. Пустынники-отцы и пустынницы-матери культивировали человеческий дух с той живостью, которая характеризует также продвинутых практиков других важных духовных традиций. Их опыт обнаруживает прямую связь с современными трансперсональными переживаниями, практикой и прозрениями, переживанием-растворением в изначальном.

Уединенная жизнь пустынников была утверждением ценности индивида, что было весьма необычно для того времени. В этом отношении весь Запад во многом обязан им за их способность переживать и доказывать такую автономность. В дополнении к культивации внутреннего Христа и поклонения Богу, подчеркивание христианством распятия и воскрешения Христа установило массовый архетип процесса смерти-возрождения и заняло центральное место в западном сознании. Этот архетип остается центральным для трансперсональной практики и в наше время. Цикл годовых христианских праздников фокусируется на рождении, смерти и возрождении. Год за годом, через чередование сезонов Рождества, Пасхи, Вознесения это время опять прославляется.

Пустынные отцы и матери практиковали медитативные молитвы для познания себя и внутреннего роста. Краткие цитаты из “Добротолюбия” показывают важность самоосознания духовного опыта, открытого через эти практики. В 6-м веке бенедиктианцы составили кодекс жизни монастырей, который известен как “ Правило Св. Бенедикта”. Одним из ключевых принципов был особый способ медитирования, называемый “lectio divina” (лат.), который включает медитацию на короткой фразе или на отрывке из писания. Направление практики состоит в том, чтобы привнести святую мудрость в практикующего. Медитация на Иисусе или Иисусовой молитва становится главным направлением восточной ортодоксальной практики. Это исключительно хорошо описано в “Откровенных рассказах странника духовному своему отцу”. Медитативное поклонение Марии также широко распространяется в Европе.

Для современной трансперсональной психологии очень важны “трансперсональные картографии человеческой души”, развитые рядом средневековых мистиков. В этом смысле весьма интересны работы Бонавентуры, который жил с 1217 по 1274 год и был профессором университета в Париже и общим министром при францисканцах. Его работа “Путешествие души к Богу” задает модель духовного развития и карту человеческого сознания. Связь человеческого сознания с Богом начинается с физической сферы, тела и чувств. Первый уровень сознания для Бонавентуры является наиболее присутствующим. Он любит сенсорный мир, и мистерия проявляется во Вселенной через чувства. Бонавентура направляет читателя взглянуть в естественные силы человеческого ума. Здесь он рассматривает память, воображение, математику, рассуждение и другие свойства ума и т.д. На картографию Бонавентуры опирался Данте в “Божественной комедии”.

Западная модель психологического духовного развития происходит из традиций христианского мистицизма. Эта модель имеет свои корни в писаниях греческого философа 3-го в. Плотина, который концептуализировал духовное развитие как состоящее из 3-х стадий, включающих очищение, просветление и объединение. Очищение включает тот же тип эмоционального и мотивационного самоисследования, который Данте описывает в “Чистилище”. Просветление, как кажется, происходит из прямого восприятия реальности, похожего на созерцание Бога Бонавентуры как бытия и как божественности. Плотиновская стадия объединения включает поглощение индивидуума в божественном и лежит в области чистого восприятия, иллюстрированного в дантевском слиянии с изначальной любовью и бонавентуровским преодолением рассуждения в экстазе. В своем исследовании мистицизма Э. Андерхилл описывает переживания многих христианских мистиков, расширяет эту модель на 5 стадий: пробуждение самости, очищение самости, просветление самости, темная ночь души и объединеняющая жизнь (Уайт, 1996). Эта модель хорошо соответствует курсу духовного развития, описанного Св. Терезой Авильской (текст XVI в. “Внутренний замок”). “Внутренний замок” представляет всепоглощающее и зрелое утверждение о прогрессе индивидуальной жизни как мистического брака индивидуума с Богом. Такой путь особенно соответствует людям с богатым воображением, психическим осознаванием и сильной эмоциональностью.

Христианские мистики оправдывают это учение об обожествлении человека, представляя его как необходимое последствие воплощения – принятие Богом человеческой формы. В поддержку этого аргумента они ссылаются на авторитет отцов церкви. “Он стал человеком для того, чтобы мы могли стать Богом”, – говорит св. Афанасий. “Я слышал, – говорит св. Августин о своем периоде жизни, предшествовавшем обращению, – Твой голос, взывающий ко мне свыше: “Я – Пища тех, кто полностью вырос; расти и тогда ты станешь питаться Мною. Это не превратит Меня в тебя, подобно тому, как ты превращаешь пищу в свою плоть, но таким образом ты сам превратишься в Меня”. Экхарт лишь излагал точку зрения отцов церкви, когда он писал: “Господь наш говорит каждой живой душе: “Я стал человеком для тебя. Если ты не станешь Богом – ради меня, – ты плохо поступишь по отношению ко мне” (Цит. по Уайт, 1996).

Первое, что вытекает из этих сообщений, из того выбора символов, которые мы находим в этих сообщениях, – это то, что великие мистики обеспокоены тем, чтобы любыми способами донести истину до нас, и что под обожествлением они имеют в виду вовсе не надменную цель своего отождествления с Богом; но это обожествление является переливанием их самости в Его самость и обретением доступа к новому порядку жизни, столь высокому и настолько пребывающему в гармонии с реальностью, что он может быть назван только лишь божественным. Снова и снова они уверяют нас, что личность не утрачивается, а становится более реальной. Так Бёме, пытаясь описать единство между словом и душой, говорит: “Я дам вам земное подобие этого. Наблюдай светящийся раскаленный кусок железа, который сам по себе черный и темный, и огонь, который проявляется и светит через это раскаленное железо, которое само начинает светиться. Железо не перестало быть железом, оно остается всего лишь железом. Источник огня тоже остается самим собой – он не вбирает в себя железо, но он проникает в железо и светит теперь через него. Это такое же железо, как было и до того, само по себе свободное от чего-либо, как и источник огня. Так же и душа по отношению к Божеству: Божество проявляет себя через душу и сияет в душе, в то время как душа не может постигать все Божество, – это оно, Божество, постигает душу, но не изменяет ее (и она не перестает быть душой) но лишь дает ей божественный источник Величия” (Цит. по Уайт, 1996).

Практика христианского мистицизма установила западную модель сознания и духовного развития. Она определила методы для исследования внутренних областей и искания целей жизни. Христианский мистицизм является одним из изначальных сохранившихся традиций, сознательной рефлексией, но внутреннего качества человеческого ума на Западе. Он образует корни и самой психологии, и трансперсональной психологии. Многие из находок или традиций остаются очень важными и для наших дней. По мере того, как все больше исторических источников становится доступными, богатый диалог с трансперсональной психологией становится все более и более развернутым.

Святой Григорий Палама (1296-1359), афонский монах, является одной из ярчайших фигур Православного христианского эзотеризма. Этот эзотеризм более всего известен в традиции исихазма, от греческого слова hesychia – “покой”, “мир”, “тишина”, “одиночество”, “молчание”. Можно сказать, что именно в этом аспекте Православная церковь сохранила самую глубинную связь с основой христианского Откровения, т.к. традиция исихазма, – как и всякий подлинный и ортодоксальный эзотеризм – настаивала на полной реализации сакральной христианской доктрины через личный опыт практикующего христианина-аскета. Григорий Палама во всей цепи исихастической традиции, идущей от Апостолов через отцов-пустынников к афонским монахам 14-го века и далее к традициям русского православного старчества, сохранившегося вплоть до 20-го века, занимает уникальное место (Мейендорф, 1985).

Взятый из русского перевода греческого “Добротолюбия” текст Григория Паламы, является ярким примером доктрин христианской инициации и христианского эзотеризма во всех их отличительных чертах. Этот текст является блистательной отповедью, данной нетерпимой и претенциозной Церкви “внешних”, стремящихся навязать свою ограниченную точку зрения не только пастве, но и активным монахам-эзотерикам, логически принадлежащим к числу “внутренних”. Возражая хулителям исихазма, Святой Григорий перечисляет все те пункты, которые и отличают эзотеризм от экзотеризма. Здесь мы можем обрести ключи, взятые из сердца христианской Православной традиции, которые позволяют однозначно понять разницу между “внешней” и “внутренней” сторонами традиции и, уяснив это на примере христианства, увидеть такое же разделение в других традициях для нас не составит никакого труда (Мейендорф, 1997).

Основной претензией к исихастам со стороны экзотериков было обвинение в “обожествлении” тела. Отсюда вытекали и все остальные укоры. Этот вопрос, на самом деле, не может быть разрешен простой апелляцией к компетентности или некомпетентности либо критикующих, либо критикуемых. Дело обстоит гораздо глубже, т.к. в двух возможностях отношения к телу, к телесной реальности в целом и, особенно к человеческому телу, проявляются две метафизические позиции, определяющие либо “внешних”, либо “внутренних”. Исихазм настаивал на возможности, и даже на императивной необходимости преображения плоти, и не только в перспективе грядущего всеобщего Воскресения, но здесь и сейчас, в актуальной и конкретной практике, практике монашеского алхимического преображения, т.е. в процессе инициации и духовной реализации.

Все учение Св. Григория предполагает действие Личного Бога. Не покидая неприступного света, в котором Он обитает вечно, Бог устремляется к человеку и объемлет его Своей Благодатью и действием. Главная цель богословского учения Св. Григория – защитить реальность христианского опыта. Спасение – не только прощение. Это подлинное обновление человека. И обновление достигается не высвобождением каких-то природных энергий, присущих тварному бытию человека, но “энергиями” Самого Бога, Который через них встречается с человеком, и объемлет его, и приемлет в общение с Собой. Учение Св. Григория затрагивает всю систему богословия, весь корпус христианской догматики. “Природа и энергия – не одно и то же”. Если Божественная сущность ничем не отличается от Божественной энергии, то рождение и исхождение ничем не отличаются от творения.

Сейчас нередко утверждают, что богословие Св. Григория можно описать в современных терминах как “экзистенциалистское”. Но оно в корне отлично от тех концепций, что сейчас называются этим именем. В любом случае, Св. Григорий спорит со всеми “экзистенциальными теологиями”, которые потерпели неудачу, пытаясь объяснить Божественную свободу, динамизм воли Божией, реальность Его действий. Св. Григорий прослеживает эту тенденцию начиная с Оригена. Греческая имперсоналистская метафизика здесь обречена на поражение. Если у христианской метафизики есть какие-то корни, то она корениться в метафизике личности (Мейендорф, 1997).

В последнее время в интегративной и трансперсональной психологии произошло существенное расширение поля поиска, и от первоначальной ориентации в сторону Востока она устремились на поиск собственной почвы, вглубь европейской религиозно-философской и духовной традиции. В новых антологиях по интегративной и трансперсональной психологии мы находим имена отцов-пустынников из “Добротолюбия”, Бонавентуры, Я. Беме, Св. Терезы Авильской, Мейстера Экхарта, Э. Сведенборга, исихастов православной традиции.

 

Христианство это особый духовный путь – путь любви и милосердия между людьми, когда человек постигает истинный смысл божественного через любящее отношение к другому.

1. Если я говорю языками человеческими и ангельскими, а любви не имею, то я – медь звенящая, или кимвал звучащий.

2. Если имею дар пророчеств, и знаю все тайны, и имею всякое познание и всю веру, так-что могу и горы переставлять, а не имею любви, - то я ничто.

3. И если я раздам все имение мое и отдам тело мое на сожжение, а любви не имею, нет мне в том ни какой пользы.

4. Любовь долго терпит, милосердствует, любовь не завидует, любовь не превозносится, не гордится,

5. Не бесчинствует, не ищет своего, не раздражается, не мыслит зла,

6. Не радуется неправде, а сорадуется истине;

7. Все покрывает, всему верит, всего надеется, все переносит.

8. Любовь никогда не перестает, хотя и пророчества прекратятся, и языки умолкнут, и знание упразднится.

13. А теперь пребывают сии три: вера, надежда, любовь; но

любовь из них больше.

(1ое к коринфянам, 1-8,13)

Все есть в христианстве – и суровые аскетические практики, и молитвы, и песнопения, и созерцания образов, но истинное сердце христианства – ЛЮБОВЬ.


Дата добавления: 2015-07-16; просмотров: 43 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Традиция суфизма – путь к «великой цели» самопостижения| ГРУСТЬ ПО ПРОСВЕТЛЕНИЮ.

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.014 сек.)