Саундтрек: Sum 41 – Pieces 5 страница

Том скользнул ладонью ниже и массировал горячие яички. Билл извивался в стальных руках.

- О черт… Еще, Том… - задыхался он. – Я сейчас кончу…

Том наизусть знал каждую точку его тела… он точно знал, что и как нужно сделать, чтобы любимый купался в блаженстве. Забыв о себе, он неотрывно следил за его лицом, ловя каждый оттенок, каждый вскрик, двигаясь, двигаясь, казалось, что они сплавились вместе, были одним целым…

Я люблю твой запах. Люблю твой вкус. Люблю шелк твоих волос, когда ты в экстазе запрокидываешь голову мне на плечо. Люблю, люблю, люблю…

Это было час назад.

И вот он спит рядом, тихий и умиротворенный…

А я все думаю и думаю.

Черт… что же это со мной? Хочется быть романтичным и сентиментальным…

Влюбился в первый раз в жизни – и влюбился в парня… Если бы пару лет… да чего там – пару месяцев назад сказали, как сильно изменится моя жизнь после приезда в этот дом на лето, я бы точно отпустил что-нибудь циничное или просто посмеялся. А потом появился ты – и перевернул все мои стереотипы, вдохнул в мой мир жизнь и стал мне и другом, и семьей, и самым дорогим человеком на свете. Ты можешь думать что угодно, иметь какие угодно взгляды, а потом в твоей жизни появляется такое вот чудо, с гладкими темными волосами, длинной челкой и испытующим уверенным взглядом карих глаз, читает тебе парочку своих моралей, от которых просто мозг выносит, ты бесишься, думаешь, что надо бы поменьше времени проводить дома, чтобы лишний раз не сталкиваться с ботаном, но потом ботан вдруг выдает пару-тройку раз такие вещи, которые в корне меняют твое восприятие и мысли, и ты начинаешь думать уже об этом ботане… все чаще и чаще… и приходит день, когда осознаешь, что каким-то образом он стал для тебя самым близким на свете… да и не ботан он вовсе.

Губы Тома тронула нежная улыбка.

Билл слегка пошевелился, разлепляя темные сонные веки, и посмотрел на него.

- Ты чего? – пробормотал он, удобнее устраивая голову на подушке и снова закрывая глаза.

- Ничего… - тихо отозвался Том. – Ты спи, спи…

- Чей ход?

Они сидели на ковре друг напротив друга, соприкасаясь ступнями.

На разложенных перед ними картонках лежал теплый солнечный квадрат.

Том отхлебнул пива, откусил от куска пиццы и, положил его назад в коробку, стоявшую в пределах досягаемости от них обоих, и, потирая руки, бодро шлепнул кубик на картон.

- Мой ход… - Том деловито рассматривал игровое поле, а потом поднял улыбающийся взгляд. – Билли, мы же уже играли в эту шнягу, как можно было не запомнить правил с первого раза?

Билл слегка пошевелил ступней, с улыбкой наблюдая, как Том дернулся от щекотки и легонько пнул его в ответ.

- Склеротик ты мелкий… вот ты кто, - шутливо продолжал Том, выбирая фишку нужного цвета.

Билл дотянулся до банки с пивом и тоже сделал пару глотков. А потом метнул в Тома фишку. Тот в долгу не остался и запулил кубиком. Билл рассмеялся и повалился на ковер.

Том с улыбкой подполз вплотную и подмял его под себя.

- Шайсэ, Том, ты сбил все ходы…

- Ну их к черту, ты бы все равно проиграл, - отвечал Том, покрывая его лицо и шею медленными поцелуями. – Так что я всего лишь спасаю тебя от необходимости отыгрываться.

- Что? Да я выигрывал! – с напускным возмущением расширил глаза Билл. Волосы черным каскадом разметались вокруг вмиг запылавшего лица.

Том нависал над ним, опираясь на локоть, а другой рукой скользнул вниз по его бедру.

Билл вздрогнул всем телом, и Том в тот же миг оторвался от его губ.

Билл вытащил из-под спины уколовшую его пластмассовую фигурку и вновь с улыбкой обвил шею Тома.

- И правда, давай лучше поиграем во что-нибудь другое, - проговорил он, притягивая любимого на себя.

- Вот так всегда… мы никогда не можем доиграть до конца.

- Это все ты, Трюмпер, кто тебя просил открывать столько пива? Уже ничего не соображаю, кроме того, что думаю, что ты офигительно сексуален.

- Тебе понадобился литр пива, чтобы это понять? – усмехнулся Том.

Долгие поцелуи, мягкое шуршание ткани…

Солнечная пыль кружилась в воздухе.

На кухне тикали часы. Секундная стрелка перемещалась с деления на деление… Том жевал, прозрачно глядя на циферблат, подперев подбородок кистью руки.

- Томми.

Том перевел глаза на Билла, сидевшего напротив.

- Твоя музыка обязательно понравится… я уверен, Томми, - добавил он и улыбнулся.

Они не спеша подъедали грибную пиццу, оставшуюся от завтрака.

- А ты чем займешься?

Билл испачкался соусом, чем вызвал у Тома невольную улыбку. Он пододвинул салфетку.

- Сегодня утром мне прислали статью на перевод, вот ей и займусь.

- Ты же в отпуске, - усмехнулся Том. – Или твой отпуск, как и мой, величина условная и непостоянная?

- Да нет, просто парень, который замещает меня, приболел, и поэтому дернули меня.

Некоторое время они жевали молча.

Часы продолжали отстукивать мгновения.

- Интересно, почему у нас с тобой все синхронно? – вдруг проговорил Билл, глядя в окно, где лениво подрагивала под ветерком листва.

- Скоро срастемся, - пошутил Том, доедая кусок и отряхивая руки от крошек.

- Да нет, я серьезно. Говорят, что у близких людей даже чувство голода возникает одновременно.

- Именно поэтому мы всегда едим вместе, - бодро подвел итог Том.

- Да ну тебя, - отмахнулся Билл. – Вечно ты смеешься. А я, между прочим, серьезно. Я читал об этом в психологической статье.

Том скорчил ему гримаску, допил кофе и снова посмотрел на часы.

- Заедь, пожалуйста, кое за чем в супермаркет на обратном пути, - донеслись до него слова. – Ну, если не будешь возвращаться слишком поздно.

- Хорошо, - суховато отозвался Том, жестко глядя на секундную стрелку.

- Я напишу тебе список.

- Как всегда, моей памяти ты не доверяешь, - усмехнулся одними губами Том.

- Конечно, она ведь у тебя тефлоновая.

- Какая? – с интересом переспросил Том.

- Тефлоновая, - смеющимися глазами Билл смотрел на него. – Ни-чче-го не пристает!

Том невольно прыснул от смеха и несильно шлепнул Билла по попе, когда тот прошел мимо, чтобы достать ручку и блокнот из ящика кухонного стола.

Минутная стрелка перескочила еще на одно деление.

Чем раньше уеду, тем раньше вернусь.

Том отодвинул кружку и встал из-за стола.

- Билли, не усердствуй, я и так все запомню.

- И все же, на твоем месте я бы не пренебрегал списком.

- Да не забуду я ничего, - резковато отозвался Том и, обернувшись, коротко поцеловал Билла в губы. – Ладно, извини, - добавил он уже мягче. – Я сегодня просто, видимо, с левой ноги встал.

- Просто тебе не хочется в город, - сказал Билл, заканчивая быстро исписывать бумажку.

Не хочется… это мягко сказано.

…Телефонный звонок разбудил около полудня. А так как они накануне снова просидели до ночи перед телевизором, то показалось, что время звонка – вообще несусветная рань.

Рядом медленно зашевелился Билл и отлепил от подушки заспанное лицо.

- Том… бери трубку, тебе ведь звонят.

- Ну их… - проворчал Том, по мелодии уже слыша, что звонит продюсер.

- Тооом… Это работа, это важно.

Том всегда испытывал огромное благоговение, когда слышал от Билла подобные слова. Им обоим не хотелось думать о сентябре, и знал, чего стоят Биллу периодические косвенные напоминания об этом, и в то же время Билл относился к его работе так уважительно, как не относился он сам…

...Том улыбнулся мыслям и еще раз поцеловал своего мальчика, на этот раз глубже и чувственнее.

- Настроение меняется, как ветер в поле, - весело откомментировал Билл. – Ладно, езжай.

Как ни поднялось настроение от общения с Биллом, оно тут же упало вновь, стоило переступить порог и сесть в машину. Билл, как всегда, помахал ему рукой от кухонного окна. Открыто улыбнувшись в ответ, Том завел мотор и выехал на дорогу, а потом вырулил на автобан.

Дернул его черт пару дней назад обмолвиться в разговоре с продюсером, что он сочинил пару новых мелодий.

В последнее время он сам не знал, что с ним творилось – он просыпался среди ночи оттого, что в голове звучала музыка. Пару раз он набрасывал ее в виде аккордов или риффов. А как-то встал и среди ночи ушел с гитарой на кухню, где, даже не подключив ее, чтобы не разбудить Билла, принялся просто импровизировать в тональности и записывать, что приходило в голову.

На полу и столе спали косые синеватые отсветы.

Музыка была лиричной и минорной.

Иногда, когда Билл уезжал на пару часов в магазин, он использовал это время, чтобы поиграть. Потому что знал, как глубоко чувствовал музыку его мальчик и как сложно потом бывало вытянуть его из грустных мыслей, навеянных игрой. Том давал мысленные названия своим композициям. И каждое было чем-то связано с Биллом.

И вот сегодня продюсер позвонил и сказал, что им как воздух сейчас необходим новый материал, и вызвонил остальных.

Он не любил Берлин, который всегда казался ему слишком напыщенным, недружелюбным. Как сильно он отдыхал душой, живя вдали от него, и как сильно все сжималось внутри, когда с каждым километром он вновь приближался к его пределам.

Если бы он мог выбрать, где жить, то с удовольствием переехал бы в любой другой город – в Ганновер, в Гамбург, в Кельн… но только не оставаться больше там, где его никто никогда не ждал и не любил. Эта мысль прочно поселилась в его голове еще когда он, двенадцатилетний мальчик, стоял дома перед окном и смотрел на уютные желтые огни квартир напротив…

Том сузил глаза и прибавил газу.

Город встретил красными сигналами светофоров, суетливыми прохожими… и яркими афишами на каждом клубе с живой музыкой с названием их группы, гастрольными датами и его фамилией чуть крупней остальных. Их продюсерский коллектив работал четко и слаженно. Том равнодушно отвел глаза и свернул к студии.

Поднявшись на нужный этаж, он машинально толкнул дверь в аппаратную. Неожиданно, в дополнение к знакомым запахам, пахн у ло женскими духами, и Том, инстинктивно повернув голову, встретился глазами с красивой темноволосой девушкой, которая улыбнулась ему и приветственно подняла ладонь.

Том узнал ее сразу, и перед мысленным взором тут же возник целый ряд картинок…

Прошлый февраль, мокрый снег на улице, он приходит в студию, где помимо парней торчит сестра ударника Клауса – Габриэла, как ее тут же представили друзья. Потом запись допоздна, потом взгляды, все чаще цеплявшиеся друг за друга, потом неожиданный интерес девушки к гитарному звуку… а потом Том уже действовал на автомате, пригласив ее к себе тем же вечером.

Нельзя сказать, что они скверно провели время. Они даже встречались еще пару раз. Однако своей девушкой Том никогда ее не считал, тем более что его негласной любимой фразой тех времен было "секс – не повод для знакомства". А потом она уехала доучиваться в Бонн. Сейчас же у нее, видимо, были каникулы.

Как у Билла.

Неожиданное смешение любимого образа и давно забытого преходящего отозвалось какофонией во всем его существе. И сердце снова кольнула тоска по пригороду…

Бесшумно отворилась тяжелая дверь из комнаты звукозаписи, и оттуда, весело переговариваясь, вышли Клаус и Гюнтер в сопровождении продюсера.

- Томас, наконец-то!

- Ну, где твой новый шедевр?

- Так уж и шедевр, - одними губами усмехнулся Том.

Продюсер вопросительно взглянул, и Том без лишних слов сходил в студийную комнату и принес гитару.

Он не спеша подключил инструмент, уселся на стул, воткнулся в тюнер и принялся настраиваться.

Кожей он чувствовал на себе взгляд Габриэлы, которая присела на диванчик неподалеку. Он знал, что общение все равно предстоит, и все решал только вопрос времени.

Том отрегулировал громкость и сыграл мелодию. В первые несколько секунд после того, как он закончил, царила тишина.

Том молча поднял серьезные глаза.

- Ух ты… - наконец проговорил продюсер. – Томас, ты в курсе, что это круто?

- Во всяком случае, я на это надеялся, - усмехнулся Том.

- Слушай, никогда не думал, что ты можешь писать такие баллады… Ну-ка, а ноты у тебя есть?

Том вынул из чехла листок.

- Вот, но это пока только наметки.

Продюсер внимательно изучал записи.

- Это практически целиковая композиция. Чуть доработать – и будет хит. Слушай, а может, попробуем записать все это начерно? А звукорежи пока подумают над аранжировкой. Осталось ведь всего ничего, так что, если все успеем, можно будет включить эту композицию в репертуар турне, а потом и на альбом!

- Слушайте, ребята, это определенно классно.

Том вопросительно посмотрел на друзей.

- Круто! – оживился басист, надевая гитарный ремень. – Какая тональность?

Клаус ушел в студию, сел за ударную установку и сымпровизировал пару соло.

Под общий шумок Габриэла отлепилась от стенки и подошла к Тому.

- Пойдем покурим? – она с улыбкой кивнула в сторону холла.

Том передернул плечами и последовал за ней. Открыл дверь, выпустив ее, и вышел сам.

Знакомая лестница, знакомый балкончик. Том толкнул дверь, и они окунулись в шум улицы.

Она курила те же сигареты, как и полгода назад. Том щелкнул зажигалкой для нее и терпеливо ждал, пока она прикурит. Потом быстро зажег свою сигарету и облокотился на перила.

Он специально молчал, ожидая от нее первых слов.

- Красивая музыка, - проговорила она. – Грустноватая такая, с надрывом. Наверное, ты сильно тосковал по кому-то, когда ее написал.

Том посмотрел вдаль.

Мне всегда мало тебя, любимый, и я стараюсь не думать о том, что скоро мы будем не вместе, но, видишь, сердце не обманешь, и чувство, от которого я так сильно пытаюсь оградить сознание, все равно прячется где-то внутри.

Теперь я понимаю, почему эта музыка приходит ко мне во сне.

Потому, что во сне мы неспособны контролировать мысли и чувства…

Женский голос вернул к реальности.

- Если честно, вся эта студийная аппаратура не вызывает у меня никакого интереса, - Габриэла улыбнулась. – Но прикольно иметь брата-музыканта, потому что в студии можно встретить очень приятных людей. Вроде тебя, - добавила она и медленно затянулась.

Том чувствовал, что в голове этой девушки уже давно возникали мысли определенного рода. Самому ему не хотелось особо вспоминать ни прошлую зиму, ни то, чем они занимались, ни вообще всю свою жизнь до появления в ней Билла.

Слегка прищурившись, Габриэла смотрела на него.

- А ты не меняешься, - проговорила она и снова затянулась. – Все такой же красавчик.

- Немецкое качество, - хмыкнул Том.

Габриэла рассмеялась в ответ и как бы невзначай смахнула несуществующую пылинку с его футболки.

- Как дела? Как жизнь? – неторопливо спрашивала она, лаская его взглядом.

- Идет помаленьку, спасибо. Вот, контракт подписали, - говорил Том, не спеша обозревая панораму. – На гастроли скоро поедем. А у тебя?

Он ненавидел эти разговоры. Когда пытаешься выжать из себя что-нибудь, чтобы поддержать беседу с тем, кто, как ты чувствуешь, хочет от тебя совсем другого.

Он стряхнул сигарету и устремил на нее прохладный внимательный взгляд.

- А я по-прежнему работаю в том кафе. Не сказать, что платят ахти сколько, но на жизнь хватает… А в личной жизни у тебя как?

- Все замечательно, - отозвался Том.

- Как всегда замечательно. Как еще может быть у Тома Трюмпера, - она снова улыбнулась.

Повисло небольшое молчание. Том курил. Габриэла стояла, прислонившись к стенке, и смотрела на него.

- А я все никак не встречу нормального парня, - добавила она. – Может быть, потому что ни один не похож на тебя?

Том усмехнулся, стряхивая сигарету.

- А если у тебя на сегодня больше нет никаких планов, можем поехать ко мне. Или к тебе. Ты мне еще что-нибудь расскажешь. А заодно и отметим встречу.

Том поднял неожиданно серьезный взгляд.

- Ты правда хочешь именно этого?

С пару мгновений она молчала, автоматически чувствуя, что в сказанной фразе присутствовал более скрытый смысл.

- Ну да… - ответила наконец. – Конечно хочу, а почему ты спрашиваешь?

Том продолжал смотреть ей в глаза.

- Ты правда хочешь, чтобы я переспал с тобой, а потом снова исчез на полгода?

- Томми, не передергивай, ты все переворачиваешь с ног на голову.

Она улыбнулась, дотрагиваясь до его плеча.

- Мне казалось, девушки в первую очередь хотят любви, разве не так? – продолжал Том.

Она молчала, глядя на него.

- Что-то не так во мне? – наконец спросила она.

Том затянулся, коротко взглянув на нее.

- Том, я не узнаю тебя…

Том смотрел в сторону.

- Да нет, дело не в тебе, - негромко ответил он. – Ты извини меня, ладно? Просто за эти полгода действительно много воды утекло. И просто я люблю другого человека… - добавил он, не глядя на нее.

Он затянулся и выпустил дым, душистым облачком рассеявшийся в теплом воздухе.

Солнце нагревало перила.

Некоторое время оба молчали.

- Ты… ты так изменился, - проговорила она наконец.

- То не меняюсь, то изменился, - усмехнулся Том, бросая на нее взгляд.

- Внешне нет. А вот по другим параметрам…

- Так уж получилось, - отозвался Том и, затянувшись в последний раз, затушил окурок о перила. – Извини, если обидел тебя чем-то… Просто я должен был быть с тобой честным.

Она пристально смотрела на него. Он развернулся, взгляды встретились.

- Так сильно любишь ее? – спросила она.

Том молча покивал, не отводя глаз.

Ветерок растрепал ее волосы, она отвела их ладонью. Несколько мгновений она смотрела на него.

- Что же, - сказала она наконец. – Ты хороший парень, Том. Правда, полгода назад ты был совсем не таким.

- Пойдем? – проговорил Том, кивая на дверь в холл.

Она передернула плечами, он открыл для нее дверь, и они вышли.

Спустя несколько часов партии для демо-версии были доработаны и начерно прописаны. Ребята еще оставались в студии, желая поработать над некоторыми своими кусками, а Том, прыгая через ступеньки, помчался вниз, на парковку, забыв, что в здании есть лифт.

На Унтер ден Линден он попал в небольшую пробку. Застопорившись неподалеку от перекрестка, машины встали, пропуская перпендикулярный поток. Том откинулся на сиденье и чуть приглушил музыку. Отвлеченно посмотрел по сторонам и снова перевел взгляд на светофор, опершись локтем на дверцу и подперев подбородок, а другую руку держа на руле.

Стоявший прямо перед ним черный лоснящийся "мерседес" добросовестно мигал правым поворотником. Тому нужно было прямо, но с этой полосы были разрешены оба маневра.

Что-то в этом черном автомобиле показалось интуитивно знакомым.

Том неотрывно смотрел.

Машины впереди подтянулись еще на несколько метров, и, когда "мерседес" тоже двинулся за общим потоком, Том увидел номер.

И все сразу встало на свои места…

Нажав на газ, Том тоже подтянулся вперед и притормозил в метре от холеного черного автомобиля.

Если бы отец взглянул назад, то увидел бы его…

Хотя, если бы и взглянул, вряд ли бы даже подумал о нем. Ведь когда они виделись в последний раз, у него еще не было ни машины, ни другого дома, а было только дикое желание играть…

Не отрывая глаз от тонированного заднего стекла, Том нашарил на соседнем сиденье мобильник и в два счета нашел в записной книжке номер. Помедлил несколько секунд. А потом нажал на кнопку посыла вызова.

Вспыхнул зеленый, автомобили медленно двинулись вперед, и пришлось тоже мягко нажать на газ. Однако в десяти метрах от перекрестка свет снова сменился. Стоп-сигналы впереди вспыхнули предостерегающе и недружелюбно…

Том взял телефон, глядя, как на дисплее беззвучно идут гудки.

Ну же. Мы ведь снова встали. Что мешает взять трубку…

Том упрямо ждал, сверля взглядом "мерседес".

Гудки прекратились, и из динамика, вместо желаемого соединения, послышался знакомый противный писк.

Том неожиданно почувствовал, что разозлился.

Вот въехать бы сейчас тебе в налощенный мерседесовский зад и обратить наконец на себя внимание, раз уж трубки ты не берешь!!

Трясясь от негодования, он открыл редактор сообщений и молниеносно набрал текст.

"Хоть сын у тебя, конечно, не банкир, но за последние три года очень много добился. Посмотри внимательнее в зеркало заднего вида".

Сообщение ушло. Снова зажегся зеленый, и впереди стоящие машины тронулись. Тронулся и "мерседес", хотя, как показалось Тому, с едва заметной задержкой, словно водитель и правда на какой-то миг отвлекся от того, что происходило впереди…

Продолжая мигать поворотником, "мерседес" на перекрестке гладко скользнул вправо.

Тому ничего не оставалось, как тоже двинуться с места.

Прямо.

Остальная часть пути до выезда из города прошла для него мимо. Он автоматически останавливался на светофорах, автоматически жал на газ, автоматически прибавлял музыку, когда чувствовал, что ее громкость не способна отвлечь его от мыслей, которые захватывали разум и подчиняли чувства…

Спустя еще десять минут он наконец окончательно вырвался за пределы города и его отголосков – автозаправок и промышленных сооружений.

Солнце уже шло на закат, и на горизонте, в теплом золотистом воздухе, разливались розоватые полосы… Ласковые лучи грели лицо и руки.

Господи, ну почему, стоит мне только выехать за пределы пригорода, как тут же начинаются приключения?! То наткнусь на Юхана, то на бывшую, то на папашу…

Том стиснул зубы, прибавил музыку и надавил на газ.

А ну вас всех к черту… Больше ни одного звонка, ни одного сообщения. У меня новая жизнь.

Шоссе раздвоилось, и Том яростно погнал по одной из дорог.

Внезапно телефон, лежавший рядом на сиденье, завибрировал и коротко тренькнул пришедшей смской.

Том метнул на него взгляд.

Господи… ну что вам еще надо?! Если это снова про, я к черту отключу телефон. До сентября не кантовать.

Слегка сбавив скорость, он взял телефон в руки…

Отец.

Том вернул аппарат на сиденье и снова прибавил газу.

Что там? Очередной упрек? А может, просто пара ироничных фраз?

Дернул меня черт ему написать…

Беспокойные глаза старались сосредоточенно следить за дорогой, но взгляд так и бежал сам собой в сторону пассажирского сиденья.

Спустя еще пять минут пытки Том не выдержал, снова сбавил ход и схватил телефон…

Отошла на задний план музыка… Из головы улетучились все посторонние мысли.

"По всему Берлину уже месяц висят афиши. Все же, упорство в тебе от меня. Так держать…"

Лицо Тома осветила улыбка.

Он знал, что эта пара суховатых на первый взгляд строчек от отца была на самом деле самой серьезной похвалой…

"Уже месяц"… Значит, давно заметил. Значит, думал обо мне.

Счастье рвалось наружу, и Том, улыбаясь, несся вперед.

Он гордится мной… даже если этого не показывает. Однако он никогда не выказывал своих чувств. Но это, выходит, не значило, что их нет…

А смс он сохранит. Он дома покажет ее Биллу.

Билли… родной.

Всё, домой.

Хватит на сегодня встреч с прошлым.

Хотя… почему прошлое? Это моя реальность. Однако я хочу, чтобы и ты оставался ее частью.

Потому что ты – самая важная ее часть.

Он целый час проходил по супермаркету в поисках именно тех продуктов, которые аккуратным угловатым почерком написал Билл.

Когда он вышел с пакетом на парковку, воздух уже начинал становиться сиреневым, а в траве заводили песню сверчки.

Подъезжая к дому, он заметил свет в окне спальни и, оставив машину в гараже, занес продукты на кухню и сразу поспешил наверх.

В комнате уютно горел настенный светильник, а Билл лежал на животе на покрывале, подпершись локтями и сосредоточенно глядя на экран ноутбука. Правая кисть легко зависла над клавиатурой, а левой он подпирал подбородок. Он повернул голову, и Том увидел на нем очки в аккуратной черной оправе.

- Ух, ты еще и очкарик у меня? – весело проговорил Том, плюхаясь рядом на покрывало, обвивая талию любимого и с чувством несколько раз коротко целуя, а потом шутливо щелкнул по носу. – А ничего, тебе идет.

- Когда я работаю по вечерам, то всегда их надеваю, - улыбнулся Билл и слегка поправил оправу.

- А читаешь без них?

- Да, но если только при хорошем освещении. Как ты съездил?

- Ну, ты закончи, а потом я тебе расскажу.

Билл бросил на него теплый взгляд и снова уставился в ноутбук. Том растянулся на кровати, умиротворенно глядя в потолок, на котором лежали желтоватые полукружья от настенного бра. За приоткрытым окном сгущался душистый летний вечер.

Перед глазами все еще стояла дорога…

Неизвестное будущее, размытая перспектива зеленовато-голубых огней…

- А тебе никогда не казалось, что берлинская телебашня похожа на чупа-чупс? – вдруг с улыбкой спросил Билл, не отрывая глаз от монитора.

Том весело и удивленно приподнял брови.

- А и правда. Что это тебе в голову взбрело?

- Да вот, она тут у меня упоминается. И я вдруг подумал, что сегодня ты, может, проезжал мимо нее.

Том внимательно смотрел на любимого.

- Проезжал.

- Ну вот, теперь каждый раз, когда будешь мимо нее проезжать, думай об этом, и Берлин больше не будет казаться тебе таким холодным…

Том перекатился на бок. А потом скользнул рукой по покрывалу и аккуратно накрыл ладонь Билла, лежавшую на клавиатуре.

Билл поднял глаза, а губы расплылись в мягкой улыбке. Косая темная прядка упала вперед и свесилась до кончика носа.

Том просто смотрел…

Ты же сама дала мне его, судьба.

Так не отнимай же его у меня надолго, прошу…

Не отнимай.

- Передай сливки.

- Держи.

Билл протянул руку и взял кувшинчик.

Том поднял темные глаза.

И вот так уже несколько дней.

Каждый раз, сидя с тобой за завтраком, я не могу отделаться от мысли, что этот момент больше никогда не вернется. Только не замечай этого… прошу тебя. Пей кофе.

Билл, как обычно, плеснул немножко себе в кружку, а потом непосредственно слизнул потекшую по стенке кувшинчика белую капельку.

Всего неделя. Семь дней. Сто шестьдесят восемь часов. Десять тысяч восемьдесят минут. Шестьсот четыре тысячи восемьсот секунд…

Билл отхлебнул кофе и улыбнулся Тому.

…Пятнадцать из которых уже прошли.

- А ты чего не ешь? – весело спросил Билл, намазывая мягкий сыр на ломтик булки.

Нда, про жратву-то и забыл.

Том улыбнулся в ответ и принялся за свой тост с сыром.

- Что мы будем сегодня делать? – проговорил Билл.

Кусая бутерброд, он слегка запачкал нос, и Том не удержался от улыбки.

- Поехали до соседнего пригорода? Там есть автомобильный кинотеатр, - он отпил кофе из кружки и снова поднял долгий взгляд.

Всего неделя. Семь дней. Сто шестьдесят восемь часов. Из которых треть мы все равно проспим, подчиняясь вечным законам жизни.

- А где можно узнать афишу? – спросил Билл, энергично жуя кусок.

Он тоже не сводил с Тома глаз.

Томми, ты, наверное, тоже заметил, что темнеть стало раньше, что воздух по вечерам уже не такой теплый и прозрачный, как раньше. Как когда мы только что приехали и у нас впереди было целое лето. Как когда мы еще не знали, как сильно будем связаны. Как когда нам было нечего терять.

- А черт его знает. Можно попробовать в интернет залезть. Хотя зачем. Тебе есть разница, что смотреть?

- Абсолютно пофиг, - отозвался Билл, вымазывая куском булочки остатки сыра. – Уверен, что, если будут показывать какую-нибудь дурь, мы так ее обсмеем, что создастся впечатление, что смотрим комедию.

- Вот это точно! – рассмеялся Том и подмигнул. – Это мы можем.

- Помнишь, как мы с тобой смотрели фильм позавчера?

- О да, черт, это была самая фиговая фигня из всего, что я видел!

- Но, тем не менее, мы досмотрели до конца и так смеялись, что облили пивом твои джинсы.

Том шутливо сощурился.

- А по-моему, тебе все равно, что смотреть, лишь бы рядом был я и под рукой тазик твоих любимых чипсов.

- Ну, и это тоже верно, - поднял одну бровь Билл и допил кофе. – И не такой уж тазик, кстати.

- Тазик, - усмехнулся Том, хрустя тостом.

- Ты видел на мне хоть один грамм лишнего жира?

- И на ощупь тоже нет, - поднял темный взгляд Том.

- Вот и хватит надо мной ржать, - Билл шутливо пульнул в него крошками со стола и зажег сигарету.

Продолжая улыбаться, Том доел тост и запил кофе.

- Ну, пойдем собираться? – выпуская дым, спросил Билл и встал из-за стола.

Ты тоже торопишься жить, любимый…

- А посуда?

- Ну ее, поставь все в раковину, потом помоем, - махнул рукой Билл.

- Я решительно не узнаю своего чистюлю, - улыбнулся Том.

- Ты хотел сказать, «зануду»? – шутливо покосился на него Билл.

Дата добавления: 2015-07-16