Кустовых утром двенадцатого января

Н…ск принадлежал к числу тех городов, о которых Николай Васильевич Гоголь выразился точно: «Отсюда хоть три года скачи, ни до какого государства не доедешь».

В подобных небольших городах, которые правильнее было бы назвать «населенными пунктами» все, во всяком случае старожилы, не говоря уже о работниках милиции, должны знать всех и каждого.

Если говорить о Н…ской милиции, то этому требованию наиболее полно отвечал самый молодой из ее немногочисленных сотрудников — младший лейтенант Александр Кустов, которого сослуживцы и большинство жителей города звали просто Сашей.

Саше (будем и мы называть его тек) совсем недавно исполнилось девятнадцать лет. В меру высокий (рост — сто семьдесят семь сантиметров), стройный, широкоплечий, он не только выглядел спортсменом, но действительно имел первый разряд по борьбе самбо, традиционному виду спорта работников милиции.

Родители Саши были старожилами Н…ска. Им принадлежал небольшой домик, окруженный садом с двумя-тремя десятками фруктовых деревьев и огородом. Фасадом дом выходил на главную улицу, которая недавно была обыкновенным шоссе между районным и областным центрами.

Родители Сашиной матери — Антонины Михайловны — уже умерли, а отца — Александра Степановича — были живы и работали до сих пор в колхозе, в пятнадцати километрах от Н…ска…

В субботу двенадцатого января в семь часов утра по местному времени Саша Кустов в новом форменном кителе сидел в кухне-столовой, с нетерпением ожидая завтрака. Отец и младший брат еще спали, первый — потому что был выходной день, а второй — потому что было еще рано.

В сущности, рано было и самому Саше, его дежурство начиналось сегодня в восемь, а от дома, до места службы было не более десяти минут ходу, даже самого неторопливого. Но он уже давно встал, привычно сделал утреннюю зарядку и поторапливал мать, которая не слишком спешила, зная, что опоздать сын никак не может.

Нетерпение хозяина вполне разделял любимец семьи — белый пушистый кот, которого почему-то называли Белкой, Кот сидел на стуле, рядом с Сашей, щуря зеленые глаза и поминутно облизываясь, словно предвкушая удовольствие.

Минутная стрелка часов приблизилась к цифре два.

— Что-то ты, мама, сегодня слишком уж долго, — сказал Саша, посмотрев на часы и не подозревая, что запомнит это время на всю жизнь. — Уже десять минут восьмого!

Эти слова послужили как бы сигналом к НАЧАЛУ! Белка вдруг встрепенулся, и его острые уши шевельнулись, как всегда выражая этим напряженнейшее внимание. Кот слегка наклонил голову, к чему-то внимательно прислушиваясь и глядя на пол.

— Мыши у нас завелись, что ли? — спросил Саша.

Мать удивленно обернулась.

— Какие мыши? Отродясь не бывало!

— Посмотри сама! — Саша показал на кота.

Белка приник пушистой грудью к сиденью стула, словно перед прыжком. Он весь сжался, но смотрел уже не на пол, а на стену прямо перед собой. Несомненно он слышал или чуял что-то находящееся за пределами человеческого слуха и восприятия.

Потом они увидели, что Белка стал поднимать голову, сохраняя все ту же напряженную позу, точно то, что находилось перед ним, медленно поднималось.

Это уже никак не могли быть мыши… Кот яростно зашипел.

Саша и его мать с любопытством наблюдали за поведением животного. Они ничего не слышали и недоумевали: что могло так сильно раздражать Белку, всегда отличавшегося характером крайне флегматичным?

И вдруг кот сжался еще больше и… прыгнул!

Ни Антонина Михайловна, ни Саша не могли впоследствии связно рассказать о том, что они видели. Белка прыгнул так, что должен был оказаться на полу немного позади стула, на котором сидел Саша.

Но не оказался…

Они смотрели в этот момент прямо на Белку и видели, как он прыгнул, но не могли объяснить себе случившееся, не могли успокоить себя тем, что он находится где-то рядом — может быть, сидит под столом, В их памяти запечатлелись, как остановившиеся кадры кинокартины: кот, сжавшийся подобно пружине на сиденье стула, тот же кот, распластавшийся в стремительном прыжке и… Ничего больше! Белка исчез, словно растворился в воздухе!

Антонина Михайловна закричала. Саша стиснул зубы и тряхнул головой, словно желая избавиться от наваждения.

Но «наваждение» осталось… Кота Белки не было!..

Большой, пушистый, белый, как только что выпавший снег, зверек исчез бесследно на глазах двух человек…

На крик жены прибежал Александр Степанович. Выслушав торопливый и бессвязный рассказ сына, он посоветовал «прекратить бред». И тут же заглянул под стол, под кухонный шкаф и во все углы. То же проделал появившийся вслед за отцом младший Кустов.

Тщетно! Кота нигде не было!

Коля кинулся искать его в других комнатах. Пришедший немного в себя, старший брат деятельно включился в поиски, хотя и был совершенно уверен в их абсолютной бесцельности.

Антонине Михайловне стало плохо. Муж помог ей прилечь на кровать, а сам, поминутно чертыхаясь и зовя виновника переполоха, который упорно не желал появляться, принялся помогать сыновьям, заглядывая во все самые потаенные уголки квартиры.

Дом был трижды осмотрен сверху донизу. Коля побывал даже на чердаке, куда Белка, между прочим, не мог попасть, так как ведущий туда люк был заперт на замок.

— Ну хорошо, — сказал Саша, — я согласен, что вы оба правы. Я готов допустить, что стал жертвой обмана зрения, галлюцинации, чего угодно! Но ведь и мама видела то же самое, что и я. Одна и та же галлюцинация не может быть одновременно у двух человек. Либо вы оба правы, либо мы с мамой. Третьего нет! А мы утверждаем, что Белка исчез в момент прыжка, когда находился в воздухе, между стулом и полом.

— Глупости!

Но в голосе Александра Степановича уже не было уверенности.

— Если глупости, — сказал Саша, — то будь добр скажи: где кот, однако, находится?

— Надо искать.

— Где искать? На улице? Во всем городе? Где?

Ответа не последовало.

Белка никак не мог уйти из дома… Он должен был находиться здесь, но его не было. И в этом противоречии таилась причина растущего с каждой минутой чувства страха.

— Эх! Почему меня тогда не было?! — сказал Коля.

Ему казалось, что если бы он находился в кухне вместе с матерью и братом, то уж, конечно, увидел бы все гораздо лучше, чем они. И, боясь признаться в этом даже самому себе, о том же подумал и Александр Степанович. Потому что человеку очень трудно, почти невозможно, примириться с фактом чуда. А то, что произошло с Белкой, иначе как чудом назвать было нельзя.

— Ты уверен, что форточка в кухне была закрыта? — хорошо понимая бессмысленность этого вопроса, задаваемого им в третий раз, спросил Александр Степанович.

И в свою очередь не замечая, что в третий раз слово в слово повторяет одно и то же, Саша ответил:

— К сожалению, совершенно уверен. Мы могли забыть, что форточка была открыта, но уж никак не забыли бы, что закрывали ее после исчезновения Белки. Ни я, ни мама не могли этого сделать вообще. Мы были слишком ошеломлены. Кроме того, Белка прыгнул не в сторону окна, а как раз от него!

А Коля чуть не плакал с досады. Проспать, пропустить такой замечательный и, конечно, неповторимый момент!..

Первым почувствовал опасность старший Кустов. Находиться им дальше в состоянии столь острой растерянности было нельзя.

— Кот найдется! — сказал он, стараясь говорить как можно тверже. — Не может не найтись! А на дежурство ты не опоздаешь, Саша?

— Нет, у меня еще двадцать пять минут.

— «Найдется», — сказал Коля. — А где он может найтись, если его нигде нет?

Он даже боялся — а вдруг Белка и в самом деле найдется. Вдруг это столь таинственное исчезновение объяснится самым прозаическим образом и нечего будет рассказать школьным товарищам.

— Нигде не найдется! — повторил он.

— Чем говорить глупости, — строго сказал Александр Степанович, ступай мыться и одеваться. А то в школу опоздаешь из-за кота. Белка найдется. Обязательно! Не может он не найтись.

Больше чем сыновей, ему хотелось убедить в этом самого себя. Слишком страшно было окончательно поверить тому, что чудо произошло и ничего изменить нельзя.

Глава третья,

О том, как Саша Кустов стал «ясновидцем»

Утро короткого зимнего дня только наступало. За густыми облаками, плотно обложившими восточный горизонт, не было видно зари. Над городом облака медленно расходились, обещая ясный день, и кое-где между ними ярко, как всегда перед восходом солнца, сияли крупные звезды.

Саша не видел ни облаков, ни звезд.

Сухой снег громко скрипел под его ногами, но он не слышал этого скрипа.

Когда внезапно погасли уличные фонари и темнота плотной завесой встала перед глазами, Саша даже не заметил явного нарушения установленного в городе порядка, которое не ускользнуло бы от его внимания в другое время, и не замедлил шага. Он ничего не замечал вокруг, решая пустячный по сути дела, но казавшийся ему почему-то чрезвычайно серьезным и значительным вопрос; говорить на службе о происшествии с котом или не говорить? Только пройдя половину пути, он решил, что ничего говорить не будет.

Вот если Белка не вернется до завтрашнего утра, — подумал он, — тогда, пожалуй, нужно будет сказать: откуда может вернуться кот, где он сейчас находится, если возможно возвращение?…

— Какая чепуха! — вслух сказал Саша. — Белки нигде не может быть. Он растворился в воздухе, исчез бесследно и никогда не вернется! Но если так, то почему надо ждать до завтра, а не рассказать обо всем сегодня? Гораздо логичнее и правильнее будет…

— Ослеп ты, что ли? — раздался рядом с ним сердитый возглас, и Саша внезапно осознал, что едва не сбил кого-то с ног.

— Ничего! — ответил он, сообразив, что перед ним стоит и удивленно смотрит на него старший лейтенант милиции Кузьминых, заместитель начальника городского отделения. — Со мной ничего. Просто ты так внезапно налетел на меня…

— Я на тебя?! Не вали с больной головы на здоровую. Идет, как лунатик, ничего не видит, а другие виноваты. Пошли! — скомандовал Кузьминых.

— Куда? Мне на дежурство.

— Успеешь! Вот к ним.

Старший лейтенант указал на закутанную в платок женщину, на которую Саша сразу не обратил внимания. Теперь он не только увидел, но и узнал ее. Это была хорошо знакомая ему с детства их дальняя родственница Полина Никитична Болдырева, или тетя Поля, как он привык называть ее. Было ясно, что тетя Поля бегала в отделение милиции и при этом так торопилась, что даже не накинула шубы, хотя мороз был никак не меньше двадцати пяти градусов.

«Что могло у них случиться? — с беспокойством подумал Саша. — Почему заместитель начальника городской милиции пошел сам, а не послал кого-нибудь из рядовых милиционеров? Видимо, произошло что-то чрезвычайно серьезное».

— Все же, — сказал он громко, — что случилось?

Ответа не последовало ни от Кузьминых, ни от самой тети Поли. Может быть, потому, что оба они очень спешили, а может быть, и потому, что как раз в этот момент они трое подошли к дому, где жили Болдыревы.

Всего три минуты назад Саша проходил здесь и не заметил ничего необычного. Теперь он увидел, что все окна ярко освещены, и, очевидно, были освещены и тогда, когда он проходил мимо. Как же он мог не заметить этого?

Саша знал, что Полина Никитична жила сейчас одна с трехлетней внучкой Анечкой. Павел Савельевич Болдырев был в командировке, в их дочь — мать Анечки — уехала с мужем в областной город на несколько дней. В доме должна находиться сейчас одна только Анечка, но свет во всех комнатах и мелькающие фигуры людей показывали, что это не так.

Что же случилось?

И вдруг Саше показалось, что он понял причину тревоги. Это было так неожиданно и так страшно, что он внезапно остановился как вкопанный, охваченный волнением.

Неужели?!.

И сама собой вырвалась фраза, которую он несколько раз слышал сегодня утром и которую несколько раз повторял мысленно:

— Найдется! Не может не найтись!

— Вот и я так думаю, — сказал Кузьминых, уже взявшийся за ручку входной двери. Внезапно он обернулся: — Позволь, однако, о чем ты говоришь?

— Об исчезновении Анечки, конечно. О чем же еще! — ответил Саша, совершенно не думая о том, какое впечатление произведут его слова, если он ошибается и причина тревоги совсем в другом.

— Ты уже заходил сюда?

— Нет, не заходил.

— Откуда же ты узнал?

Не рассказывать же сейчас, на пороге дома, об исчезновении Белки! Саша промолчал.

Старший лейтенант не повторил вопроса. Вместе с Полиной Никитичной он прошел в дом.

Саша остался один. Он не спешил входить, желая хоть как-нибудь разобраться в своих мыслях. Но ничего, кроме щемящего чувства страха, они не возбуждали в нем. Объяснения не было и, очевидно, не могло быть!

Неожиданно догадка оказалась верной, трагически верной. Два одинаковых по сути дела события произошли в двух (а может быть, и не только в двух) домах города в одно и то же время.

Но как они различны по масштабу, эти события! Исчезновение кота — любопытная загадка, не более. Исчезновение ребенка — трагедия!

Саша вошел в дом. Старший лейтенант уже успел за это время разобраться в обстановке и расспросить присутствующих. При входе Саши он сразу же обратился к нему:

— Где, по-твоему, это произошло?

Саша понял, что Кузьминых хочет убедиться в том, что младший лейтенант Кустов действительно что-то знает.

— Где? — повторил он. — И как?

Саша знал где. Он мысленно прикинул расположение дома Болдыревых и их собственного. Они стояли на одной линии, и планировка комнат была одинаковой. Следовательно…

— Я не знаю «как», — ответил он своему начальнику. — А где — знаю. На кухне! Пойдем, я покажу точно.

Но старший лейтенант не двинулся с места. Потирая рукой подбородок, он думал о чем-то. Саша огляделся и заметил отсутствие Полины Никитичны. В комнате не было ни одной женщины.

Кузьминых спросил почти шепотом:

— Может быть, ты объяснишь все-таки?

— Не здесь! — Саша показал глазами на дверь в смежную комнату, где соседки хлопотали вокруг Полины Никитичны.

— Тогда пошли!

— А Анечка? — спросил Саша. — Не будем ее искать?

Простой вопрос, который должен был прозвучать вполне естественно для Кузьминых, ничего не знавшего о Белке, почему-то рассердил старшего лейтенанта. Он ответил резко:

— В доме ее нет!

— А вне дома?

— А вне дома двадцать пять градусов мороза, а вся одежда девочки находится здесь!

Глава четвертая,

Дата добавления: 2015-07-19