Читайте также:
|
Я не знала, что дала детективам информация, которую рассказала я, но в тот же день были сформованы загоны и начались поиски Талли. Прочесывали весь остров, но ее пребывания где-либо на острове не было следа. Разыскивали ту машину, в которой ее видели в последний раз, но это не дало результатов, так как машин, описанных одной из местных женщин, было очень много.
Никто не был в курсе всего, что предпринимала полиция, даже семья. Я же не могла набраться смелости придти к ее родителям, но я заставила себя, так как меня попросили помочь обыскать ее комнату. Я могла знать все ее тайники. И если я думала, что родители Талли будут злиться на меня, то ошибалась. Ее родители приняли меня, рыдая и обнимая, и долгое время не хотели отпускать. И я, не удержавшись, плакала с ними. И все же мне пришлось уйти от них и знакомой лестницей подняться наверх, в комнату Талли, которую она делила когда-то со старшей сестрой, теперь живущей на материке.
Я не могла без слез смотреть на снежно белые стены покрытые фотографиями, сделанными Талли, а также ее несколько неумелыми рисунками. Все было так, словно она только что вышла из дому. Вещи валялись на полу, книги же наоборот были аккуратно сложены в стопки, как и диски. Светло-зеленая штора небрежно откинута, чтобы свет лился в комнату и освещал ее творения на стене. Сглатывая слезы я оглянулась вокруг, чтобы понять, чего здесь не хватает. Конечно же, я знала, что в комнате не было ее сумки через плечо, с которой она ходила на занятия, так же не было ее МР3, и не могло быть, так как она ушла с ними. Походив по комнате, я больше не заметила отсутствия, чего бы то ни было значимого. Постояв некоторое время, я почувствовала едва заметный запах ее духов, но не хотела об этом задумываться. Мне казалось, что я могу закрыть глаза, и поверить, что сейчас она войдет сюда, но я не сделала этого. Тяжело вздохнув, я принялась за работу.
Мне сказали надеть латексные перчатки, или как они там назывались, я точно не знала, и теперь я все время выпрямляла пальцы, потому что мне было неудобно в них. Со мной в комнате был лишь Тейт, и заметив мои манипуляции он усмехнулся:
- Со временем привыкнешь.
- Вряд ли я пойду учиться на копа, без обид.
Он поднял руки, словно ничего не имел против моих слов, и слова «коп» в частности. Его темная голова почти тут же склонилась над столом.
Когда мы начали проверять все то, что, по моему мнению, Талли могла использовать, как тайник, то быстро остались разочарованными. Мы явно нашли то место, где она раньше держала свои вещи, но теперь там было пусто, и стояла лишь старая коробка из-под немецкого печенья, жестяная и покрытая рисунком. Явно раритет, доставшийся от кого-то в наследство.
Я пролазила вдоль всех ее шкафов и тумбочек, но и там было пусто, ничего подходящего. Я знала, что все ожидают от меня какого-нибудь чуда, потому что мы дружили, но я ведь не могла просто щелкнуть пальцами и подать всему городу Талли. Я видела, что Тейт отметил мою сдерживаемую злость на эту ситуацию, а так же мое разочарование.
- Может, хватит? – предложил он, видя как мне нелегко. – Это комната твоей подруги и я понимаю, что ты чувствуешь, но здесь мы уже ничего не сделаем. Никаких чужих вещей, ничего, что указывало на соблазнителя…хотя тебе не стоит все это слушать.
Я опустила голову, понимая, что он хотел сказать, но не сдаваться же мне! Подняв с пола у дверей свой портфель, я уже собралась уходить, пока случайно головой не задела одно из фото на стене, оно отвалилось, а под ним оказались другие фотографии. Мы с Тейтом застыли на некоторое мгновение, а потом начали лихорадочно проверять и остальные фото. И так мы начали сортировать – фото сверху отставляли в одну сторону, снизу в другую. Вскоре насобиралась неплохая коллекция фоток, которые, вполне могли влезть в один фотоальбом.
- Это места здешние? – спросил меня Тейт, когда мы начали их рассматривать. Я пересмотрела все, и все они были сделаны, начиная с января месяца, как я понимала по смене погоды в природе. Это не было одно и то же место, и погода на фото все время менялась, и я смогла узнать лишь несколько фотографий, а точнее мест изображенных на них.
- Это Скоу Бэй, возле Миткоф хайвей, лежит недалеко, но я не думаю, что там что-то есть – дом например, где бы вы еще не были. А вот это возле заповедника Тонгасс, как мне кажется. Но я не уверена, ведь там не пару миль, а мили и мили леса и земли. Это нужно узнавать у рейнджеров.
- Спасибо, ты уже во второй раз помогаешь нам больше, чем весь штат помощников шерифа Ли. – Тейт похлопала меня по плечу, и это сказало мне больше чем слова. Он хотел, чтобы я ушла, оставив остальную роботу ему и остальному штату помощников шерифа, какими бы бесполезными он их не называл.
Он даже не представлял, как я обрадовалась этому, потому что я была измотана этой комнатой и воспоминаниями, связанными с ней. Измотана горем родителей Талли, а также постоянными звонками папы, и дедушки с бабушкой, словно они на перегонки хотели меня задушить своими переживаниями и любовью.
Первыми словами отца было то, что он уже начал паковать чемоданы. Но мне полчаса пришлось уговаривать его, что он мне здесь ни чем не поможет. А когда я сказала ему, что в доме по очереди со мной ночует то тетя Тэй, то Трей вместе с сестрой (это та громила?), а также Митчелл, и даже приезжали друзья отца чтобы узнать как у меня дела, а потом браться тети Тэй, он успокоился. Настолько насколько может успокоиться испуганный отец. Потому что следующим его предложением было то, чтобы я переехала пока что к дедушке с бабушкой, на то время, пока не найдут Талли.
Со времени пропажи Талли, папа был все более настойчивым, но я объясняла ему, что сплю теперь с пистолетом под подушкой, но если он будет меня доставать, я перееду жить в полицейский участок. В итоге отец и бабушка сдались, но дед все же решил прилететь, чтобы проверить как я здесь. На то время пока он жил со мной у моих друзей появилась возможность нормально пожить у себя дома. Дед принялся было командовать так как привык у себя в Провиденсе, но шериф Ли оказался битым псом, и быстро но аккуратно объяснил ему, что они очень тронуты такой заботой, и все же справятся сами, а он пусть лучше поможет мне, если это тоже потребуется.
Как то неожиданно меня в городе зауважали даже собаки. Так шутил только Трей, а Митчелл пока что прекратил всякие попытки снова сблизиться со мной. На самом деле воспоминания о его поцелуях держали меня на плаву, и удерживали от истерик. Но я понимала, почему мы не предпринимали никаких шагов к сближению – в данное время это казалось нам двоим неправильным.
И вот прошло время, и школу снова открыли для посещений, но все мы не могли войти в колею. Каждый из нас когда смотрел новости и видя что твориться в больших городках не могли и представить, что подобное может случиться с нами, а тем более с кем-то из нас, с кем-то из наших друзей.
Мы сидели подавленные на уроках, мало кто хотел веселиться, или заниматься, но я начала замечать, что чем больше дней проходило со времени ее исчезновения, тем легче всем ставало привыкать. Постепенно люди возвращались к своим привычкам, начинали шутить, только не при мне. Я вдруг стала и парией и объектом сожаления. Ко мне по двадцать раз на день подходили, чтобы похлопать по плечу и сказать: держись мы с тобой. И я это терпела, просто потому что у меня не было выхода. Мне было плохо, и страшно, и я еще так не молилась, как в эти дни. Весь транспорт проверяли так, словно у нас были террористы, и что самое главное, ни один человек не пожаловался на это. Все понимали – в городе случилось то, чего не должно случаться в маленьких городках, где все всех знают. И если это не прекратить, то подобное снова может случиться – с чье-то дочерью, сестрой, племянницей, внучкой. Весь город был охвачен ужасом, и все же мы начинали приходить в себя. Не знаю почему, но Тейт явно считал, что это к лучшему, и однажды он решил свернуть поиск.
Все были против - родители, учителя, мы ученики, но почему-то не родители Талли. И только спустя два дня после такого решения, мы поняли почему. Поиски и патрули не давали похитителю ступить и шагу, а теперь он мог хоть немного расслабиться или же сделать нечто другое.
Узнать об этом «другом» опять же довелось мне. Прошло две недели и два дня после того, как пропала Талли, и всего лишь пару дней, как свернули все поиски и в эфире радиостанции КФСК, было дано официальное заявление, что расследование продолжается, но они не надеются уже найти ее живой, потому со временем будут искать ее останки. Весь город этому поверил и я тоже, и две ночи я не могла спать, думая об этом. А когда я засыпала, мне снилась Талли. Это не были воспоминания, и она ничего не говорила мне, а просто я ходила от столба к столбу, развешивая листовки с ее портретом.
Мы встали с дедом как всегда рано, только он не садился завтракать, пока не обойдет вокруг дома и не проверит, не было ли вокруг кого-либо ночью. С него был следопыт, что с меня адвокат, потому я ни как не реагировала на эти его заморочки, и начинала завтракать, чтобы успеть в школу, без него.
Но сегодняшний завтрак начался для меня не так как всегда. Я как раз с поджатыми губами разглядывала то, как дед крадется вокруг дома, и думала о том, что для полной картинки ему не хватает лопаты в руках, чтобы быть похожим на полного психа. И тогда позвонил телефон, оглушая меня и этот пустой дом своим треском и звоном. Но, не смотря на раздражение, я не кидалась поднимать трубку. Какой-то канал разнюхал о моей помощи расследованию, и о том, что мы дружили, и решил расспросить меня о Талли. Я не собиралась говорить что-то одно, а потом читать в газете совершенно иные слова. И еще я не хотела, чтобы история Талли стала бульварной историей на один день. Во-первых, потому что на такую «популярность» никто не заслуживал, а во-вторых, даже пусть сочтут меня идиоткой, но я продолжала верить, что она жива. Меня лишь одна вещь могла убедить в обратном – это ее хладное тело. Но я знала, что этого не случиться. Знала или надеялась, но пока во мне была уверенность подобного, я могла вставать с утра, и верить в хорошие дни.
Включился злосчастный автоответчик, и как оказалось, это был секретарь школы, она хотела, чтобы я зашла к ним в административный корпус, если меня уже нет дома. Я тут же взяла трубку.
- Алло. Это Кайла Ольсен, - сказала я в трубку.
- Здравствуй Кайла, это мисс Тильман, из школы. Мы собираемся устроить мемориальную службу в честь Талли и так как ты ее лучшая подруга, не могла бы ты сказать пару слов о ней… а еще лучше рассказать. Я понимаю, что тебе возможно сейчас не до этого. – голос секретарши звучал странно, немного неуверенно, и несколько натянуто.
Я сосчитала до 10, чтобы не послать ее, и не сказать о том, что она жива, а они слабаки. Втянув в себя воздух, я постаралась говорить вежливо:
- Конечно мисс Тильман, сделаю что смогу.
Думаю, ее удивил мой вежливый тон, значит, до меня она звонила к Трею – я не сомневалась, что он ее послал. При чем куда подальше, и это подальше было приблизительного в районе его поясницы. Или поясницы директора. Я даже рассмеялась, подумав об этом.
Конечно же, я тут же позвонила Трею, чтобы убедиться в своих догадках.
- Ну не козлы? – кричал он мне в трубку возбужденно, видимо ужасно довольный тем, что сделал. Для него это все тоже было стрессом, но я справлялась с этим другими методами – теперь я ходила стрелять вместе с дедом и с каждым днем мой прицел улучшался. Он же посылал, кого только мог, и даже успел ввязать в две драки. Но мы как оказалось, друзья Талли, вдруг стали неприкасаемыми. Думаю, если бы в городе узнали про какие-нибудь дисциплинарные наказания в отношении нас, директора наверняка бы линчевали. Город жаждал крови, и директор бы сгодился. На него и так катили бочку, потому что именно он имел диплом психолога, и должен был проводить с нами всякие там разговоры. Все были взвинчены, и он видимо это понимал, как психолог.
- Тебя тоже попросили произнести речь, - допытывался Трей.
- Да. И еще рассказать о Талли. Только зачем, я знаю, что она жива.
- Я тоже. Талли романтик, но не дура, думаю, ей хватит сил выжить, как бы там ни было.
- Вот об этом мы и будем думать, - сказала я ему и добавила, - Встретимся в школе. И постарайся сегодня никому не расквасить нос.
Он не слишком радостно рассмеялся на мои слова.
Когда дед вернулся, я уже спокойно завтракала, и почти доедала то, что он приготовил. Это было лучше чем все то, что готовил папа, но я бы ему об этом не рассказала. И уж тем более из-за подобного бы не вернулась в Провиденс.
- Ну, так, как, ты улетаешь со мной завтра или нет? – дедушка говорил это таким беззаботным голосом, словно предлагал мне незначительную прогулку на каникулы.
Я посмотрела на него, но сдержала злость, потому что знала, что он не хотел меня нервировать, у него это выходило спонтанно. Так же происходило, когда он отзывался о Митчелле. Деду не нравилось, как тот одевается, выглядит, и даже ходит.
- Он похож на будущего рыбака, тебе такие ни к чему, - твердо заявлял дед, который сам был из Петербурга, и был как раз потомком рыбака.
- Ничего если я сама выберу с кем мне дружить? – терпеливо спрашивала я деда, и тогда он понимал свой промах, и на день у меня возобновлялось спокойствие. А потом вечером приходили Трей и Митчелл, и дед заводил шарманку вновь. Митчелл, как понимал меня, так же знал, что с дедом нужно больше молчать. Он понимал людей и их натуры, и видимо именно это делало из него такого интересного человека. Но для меня интерес в Митчелле сводился не только к этому.
Я не сразу же поняла это, но потом мне подсказал сам Митчелл, что Тейт, это и есть его дядя с Джуно, о котором он мне рассказывал. Никто долгое время не мог понять, куда уезжает Тейт на ночь, как и то, почему он выглядит таким знакомым. Но когда все это узнали, даже обрадовались. Он был почти своим, а значит, возьмется за дело правильно. Да, возможно горожане думали несколько узколобо, но ведь никому раньше с подобным не приходилось сталкиваться.
- Нет, я не улечу с тобой, - в который раз твердо и спокойно сказал я, зная, что дед все равно еще несколько раз повторит попытку заговорить об этом. Так же я знала, что у него на всякий случай заказан билет и для меня. Он времени не терял.
- Подумай, что тебе даст, что ты будешь оставаться здесь? А о ходе расследования тебе информацию будет поставлять твой друг Митч, раз его дядя следователь.
- Заманчиво, но я остаюсь. Однажды я уже отсюда уехала, и чем это закончилось?
- Ты считаешь, что чем-то завинила перед Талли? – дед ошеломленно смотрел на меня, так как раньше я ничего подобного не говорила, ни ему, ни кому другому. Возможно, вскользь заметила в разговоре с Митчеллом, но он сделал вид, что не слышал этого.
- Я считаю, что мне нужно быть здесь.
Дедушка встал со своего места и опустился передо мной на колено, чтобы видеть мое лицо. Он взял меня за руку, заставив тем самым посмотреть на него.
- Ты должна понять, что ее уже не может быть в живых. Прошло слишком много времени.
Я покачала головой и усмехнулась.
- Он не сделает этого, если бы хотел ее убить, то убил бы просто, а не похищал. Она нужна была ему живой, но я не знаю зачем.
- Полиция может и не найти ее труп – вокруг вода, оглянись, и множество рыб, которые не побрезгуют… - далее дед замолчал понимая, что сказал лишнее, и его слова могут меня расстроить. Но я уже настроилась на то, чтобы не реагировать на такие слова и мнения.
- Мне пора в школу.
Поднявшись, я обошла его и поспешила наверх, перепрыгивая через несколько ступеней. Я даже не обиделась на деда. Единственно настоящими словами и правдивыми, которые я слышала, были сказаны Креем – она романтик, но не дура и выживет при любых обстоятельствах.
Снег уже не первой свежести во дворе заставил меня одеваться теплее. Я не поленилась и достала термобелье, и кроме куртки все же одела толстовку.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 28 | Нарушение авторских прав