Шепот черного шелка глава 4: от восхода солнца до заката

Страсть поработила его. Песнь измученного страданиями человеческого сердца звала, манила, как и пряный запах крови. Влекомый страстью, он не знал иного пути, кроме как подчиниться ей.
Черные ободки ресниц, словно крылышки бабочки, испуганно затрепетали, приоткрыв прятавшиеся за ними багряные глаза. Тот единственный вздох, что сорвался с влажных губ, был прерывистым, словно вампиру не хватало воздуха. Он задыхался, раздираемый противоречивыми чувствами, ни одно из которых нельзя было назвать пристойным или праведным.
Жажда.
То единственное, что владело бессмертной сущностью безраздельно. Не было желания бороться с ней, лишь покориться этой властной силе.
Вожделение.
Животное чувство, завладевшее всеми остальными сильнее голода. Оно пронизывало совершенное тело, смешиваясь со стремительно несшейся по венам кровью. Неумолимо, как сама жизнь. Равнодушно, как бездушная смерть.
- Мой господин? - Аро слышал каждое движение шедшего по коридору Феликса, ни один мускул не дрогнул на его лице, когда дверь приоткрылась, лишь взгляд переметнулся на замершего в проеме вампира. – Мы не препятствовали ей...
И снова тишина.
Одиночество.
Пустота.
Вольтури наслаждался ими, как раньше их отсутствием. Теплые солнечные лучи заменил холодный лунный свет, а веселый смех – крики ужаса жертв. Взгляд, как и прежде, устремился в окно, где за обманчивым спокойствием ночного города таилась тьма. Корыстная, она забрала все – надежду, веру, любовь. Саму жизнь руками вампиров, в коих видела свое могущество. В тех, кого звала своими детьми. И Аро был ее любимейшим сыном.
Губы едва дрогнули, приподняв уголки в хищном оскале.
- У тебя один путь, Белла Свон. Ко мне...
Жажда превращала вампира в хищника, зверя без жалости и морали. Ему была ведома лишь животная страсть и сладость охоты, вкус которой уже давно был притуплен для Аро.
Белла возродила в нем желание... жить...

...Она знала, что они идут следом. Неслышно, сливаясь с ночью и становясь ее неотъемлемой частью. Тенью. Улицы походили одна на другую, и девушка боялась, что, запутавшись, вновь вернется туда, откуда ушла. И все же она не убегала, как им хотелось бы думать. Просто уходила, гордо подняв голову. И если сегодня станет пищей, то, возможно, так будет даже лучше. Изабелла не искала смерти, но если встретится с ней, то не будет делать попыток ухватиться за жизнь.
Такая жизнь не для нее!
Раздавшийся в тишине тихий смех заставил девушку замереть, прислушиваясь к ночи - та казалась безмятежной и спокойной, какой не была уже очень давно. Голубоватая луна освещала дорогу, отбрасывая размытые тени, одна из которых медленно отделилась от стены ближайшего дома.
Белла даже не вздрогнула, равнодушно взирая на совершенное лицо, которое обрамляли золотистые локоны. Джейн сделала незаметный человеческому глазу шаг, оказавшись так близко, что ее жертва ощутила скользнувший по коже холод.
- По мою душу, я так понимаю? – с горечью выдавила она, встретившись с презрительным взглядом налитых кровью глаз. От ненависти они стали почти черными, но голос по-прежнему звучал нежным перезвоном. Вот только слова были пропитаны смертоносным ядом.
- Не думай, что ты особенная. Заурядная, как и все остальные до тебя, - хрипло усмехнулась хищница. Холодная улыбка лишь на мгновение задержалась на ее четко очерченных губах, исчезнув, когда в тишине раздался равнодушный ответ Изабеллы.
- Такая же, как ты? - Рука так сильно сжала горло, что девушка едва не задохнулась. А вот вампирше, казалось, не составило особых усилий припугнуть разговорившийся ужин. Или все же нет, раз смертная позволила себе такую роскошь, как язвительное замечание? – Уж не ревность ли это, а, Джейн?
- К закуске? – прошипела та, с трудом сдержав желание свернуть дерзкой смертной голову. Скользивший по лицу пронзительный взгляд задержался на приоткрытых губах. Склонив голову на бок, как если б желая внимательней разглядеть заурядное лицо, охотница подалась вперед. – Не понимаю, что они находят в тебе...
Все так же удерживая Изабеллу за шею, вампирша коснулась пальцами теплой кожи загорелой щеки. Осторожно, словно боясь сломать новую игрушку, она провела ими от виска к губам, с которых сорвался прерывистый вздох, опаливший холодную кожу Джейн. На мгновение багряные глаза скрылись за золотистыми ресницами, когда она прижалась к девушке щекой. Прохлада ответного дыхания скользнул по виску.
- Всего лишь вещь, - сорвалось с алых губ сдавленное шипение. – Ненужная вещь...
- Что же ты тогда не убьешь меня? Воспользуйся возможностью, избавься от меня раз и навсегда!
- Она не сделает этого, - раздался за спиной спокойный голос, который Изабелла без труда узнала. Он смешался с ее кровью в тот день, когда умерла Джулия, став неотъемлемой частью того, что девушка считала своей сутью. Она сумела сдержать чувство ненависти, но дрожь, скользнувшую по ее телу, утаить от жадного взгляда вампира не удалось. – Конечно, если не желает навлечь на себя мой гнев. Не так ли, дорогая?
Последнее, как видно, было обращено к вампирше, которая, раздраженно фыркнув, оттолкнула от себя жертву, как если б та была мусором.
- Да, – с трудом произнесла Джейн. Молча, она наблюдала за тем, как не спеша Аро подошел к смертной, почти ощущая его мрачное вожделение, пропитавшее ночной воздух. Оно звало ее, и все же было направлено на другую. Страсть смешалась с ненавистью. Казалось, еще мгновение и Джейн набросится на Беллу. Сил хватило лишь на короткую фразу. – Я могу удалиться, мой господин?
Едва заметный кивок был молчаливым ответом. Ответом, за который вампирша была готова убить. Кого? Возможно, самого Аро, слепо следующим за собственной прихотью?!...

...Белла не двигалась, лишь глаза вампира могли уловить едва заметные движения плеч при вдохе и выдохе.
- Ты дрожишь, моя маленькая Изабелла, - прошептал бархатный голос.
- Да, - одними губами произнесла девушка, понимая, что больше не хочет убегать. Улица молчаливо следила за ней, готовая вынести бездушный вердикт. «Виновна!». Опустившиеся ладони осторожно сжали хрупкие плечи. Прохладное дыхание очередной изощренной пыткой скользнуло по шее.
- Поверь, не стоит бояться, мой гнев не коснется тебя, - мягко продолжил Аро. – Хотя, видит Бог, ты и заслуживаешь этого.
Белла брезгливо дернулась. Вампир не препятствовал, позволив отстраниться и, обернувшись, гневно воззриться. Сколько же в уставших карих глазах было презрения и ненависти. Никому Вольтури не позволял подобной вольности, но сейчас это доставляло ему неописуемое удовольствие. Он наслаждался животным страхом своей добычи. Волнующая дрожь скользила по ледяной коже, заставляя гореть огнем. Это было наваждение, обжигающее и всепоглощающее, оно заволокло дурманом всегда холодный разум. В нем не было места нежности или пониманию, лишь эгоистичное желание обладания.
Аро походил на зверя, готового наброситься, но терпеливо выжидающего подходящего момента. Сейчас же он лишь упивался сладостью обманчивого спокойствия, понимая, как быстротечно время. Возможно, через несколько дней, недель или лет острота охоты исчезнет, а жажда потеряет свою сладость, но сейчас, здесь, все было так, как и должно быть: сильно, остро и неимоверно восхитительно.
Таким Белла видела его, когда приехала в Вольтерру спасти Эдварда. Иссиня-черные волосы шелковой волной лежали на плечах. Алебастровая кожа мягко сияет в мрачном свете, с немым любопытством взирают темные багряные глаза с безмятежного лица. И снисходительная улыбка на чуть приоткрытых губах. Идеально прекрасный, будто замершее навечно изваяние. И словно камень столь же холоден. Он не понимал тогда, не поймет и сейчас ту боль, что разрывала живое человеческое сердце, ведь его собственное давно уже было мертво.
- Я знала, что Вольтури лжецы, но не думала, что они лгут еще и самим себе, - с явной неприязнью произнесла Изабелла. Это было не просто вокруг, а в самом воздухе – напряжение, сквозившее в каждом вздохе и движении глаз. Казалось, вампир тоже ощущал его, но словно иначе. Лениво и неохотно. – У тебя не получится жить через меня, Аро. Прогнило само твое нутро. Твое бездушное сердце давно превратилось в кусок льда.
Медленно отведя взгляд, Вольтури задумчиво усмехнулся.
- Находишь это смешным? – удивила девушка. – Жалкий паяц, решивший, что мир вращается вокруг него одного. Ничтожество!
Но и это не возымело успеха. Аро так и не посмотрел на Беллу. Не исчезла с лица и превратившаяся в маску улыбка.
- Не могу поверить, что Элис решила, будто такой как ты способен помочь, когда... - Голос дрогнул, а слова застряли в горле вместе с болезненным вздохом. Глаза щипали соленые капельки слез. – Когда...
- Вы, люди, так цепляетесь за жизнь, что не можете понять, что в смерти также можно найти утешение, - мягко произнес Аро, подняв, наконец, голову. Тяжелый взгляд потемневших глаз хлестнул по лицу сильнее пощечины, и Белла невольно отшатнулась.
- Зачем ты мучаешь меня, – устало прошептала она, чувствуя, как сильно бьется в груди сердце. Девушка боялась и ненавидела своего мучителя. Она желала того, в чем ей было отказано, и убегала от того, что ощущалось кожей, дыханием и душой.
- Разве плохо стремиться к тому, что влечет, - будто пропел Вольтури. Бледная кожа мерцала в лунном свете, делая вампира еще более прекрасным. Белла невольно вздрогнула, когда он оказался рядом. Так близко, что девушка ощутила прерывистый вздох, совершенно не нужный бессмертному, но от которого тот не смог отказаться.
- Неужели ты действительно надеялась сбежать? От меня? - Голос был слишком мягким по сравнению с холодным блеском глаз. Ладонь легла на щеку, а палец скользнул к подбородку, которую с силой сжали изящные пальцы. – Разве Эдвард не говорил, что это невозможно?
Упоминание о возлюбленном было сильнее возможного удара. Зубы с такой силой прикусили губу, что на ней выступила капля крови. Одна единственная, но она вскружила Аро голову. Это было в его глазах, в трепетном вздохе и сладострастном прикосновении пальцев, смахнувших алую бусинку.
- Человеческие страсти ничто для меня, - задумчиво произнес Вольтури, запустив руку в темные волосы Беллы и приподняв их, будто измеряя длину. Пряди тут же заскользили между пальцев, которые осторожно обхватили болезненно бледное лицо. – Но в тебе я вижу свое спасение.
Последние слова вампир произнес в самые губы девушки, жадно ловя частое дыхание.
- Ты ведь поняла это с самого начала, верно? Увидела в моих глазах, которые смогли разглядеть то, чего не видел Эдвард или кто-либо другой. Ты сокровище, которым я эгоистично не захотел делиться. Прекрасный цветок, что душит своим ароматом. То, чем я хочу владеть всецело...
Белла не могла пошевелиться. Она чувствовала на коже прохладное дыхание вампира, ощущала шелк волос, когда Аро склонялся к ее щеке. Руки медленно скользили по лицу, шее, плечам, и все же это были не те прикосновения, которые дарил Эдвард – осторожные, нежные.
- Мое желание куда глубже простого обладания телом или разумом, моя прекрасная Изабелла. Я жажду заполучить твою душу...
Что-то во всем этом было неправильным. Исковерканным. Уродливым. Оно мучило и не давало покоя, выворачивая наизнанку.
- Значит, это то, чего ты хочешь...
- И я готов заплатить за нее ту цену, которую ты назовешь.
Отстранившись, вампир заглянул в подернутые поволокой глаза, которые, казалось, не видели его. Наконец, Белла перевела взгляд на сверкающее в лунном свете лицо. Если б существовал Ангел Смерти, он носил бы личину Аро.
- Эдвард, - едва слышно произнесла она. В голосе ощущалась неприкрытая горечь. – Если твоей силы достаточно для того, чтобы вернуть его к жизни, ты получишь мою душу.
Вольтури не улыбнулся, лишь едва ощутимо провел кончиками пальцев по изящной шее в том месте, где взволнованно билась голубоватая жилка, легко царапая кожу, но в этом прикосновении она ощутила все его удовлетворение.
- Я и не надеялся, что твоя душа достанется мне столь малой ценой..., - сорвался хриплый шепот с идеальных губ вампира, прежде чем он перевел взгляд за спину Беллы, туда, куда она сама посмотрела лишь мгновение спустя. Там, в полумраке улицы, словно призрак из когда-то счастливого прошлого, застыла неподвижная фигура. Все в ней было знакомо: совершенное лицо, обрамлявшие его медные пряди, четко очерченные губы. Все, за исключением налитых кровью глаз.
Беллу молодой вампир словно и не замечал, с почтением взирая на Аро. В тишине ночи раздался родной голос, от которого девушка ощутила боль там, где раньше запертой в клетке птицей билось сердце, а сейчас зияла дыра.
- Вы хотели видеть меня, мой господин?...
Изабелла не закричала, не бросилась к в одночасье воскресшему возлюбленному. Окаменев, она позволила Вольтури прижаться к спине, решительно обняв сильными руками.
- Как видишь, я могу быть щедрым. – Сказанное не сразу дошло до затуманенного сознания девушки. Обернувшись, она непонимающе воззрилась на Аро, будто в его глазах могла найти ответ. - Надеюсь, что и твоя щедрость будет простираться дальше вежливого равнодушия, моя маленькая певица.
- Это не Эдвард, - сорвалось с ее уст.
- Это именно он. Сын своего отца. Такой, каким его всегда мечтал видеть я – свободным от лживой морали и ложной добродетели. Теперь он один из нас...
- Он не мог...
- Этот талантливый юноша умолял меня, и я даровал ему вторую жизнь. Жизнь, в которой он предан «моим» идеалам. Тем, которым, я надеюсь, в скорости будешь предана и ты, моя дорогая, ведь единственная возможность для тебя быть рядом Эдвардом – быть со мной. А solis ortu usque ad occasum... *

...Холодная ладонь легла на бедро и Белла прерывисто вздохнула.
- Ты думаешь сейчас о нем, моя прекрасная Изабелла? – прошептал голос, и девушка измученно застонала, чувствуя, как разгорается в крови вожделение. Медленные движения заставляли балансировать на грани безумия, все чувства обострились, порождая все новые и новые ощущения, столь тонкие и мучительные, что они причиняли боль.
- Нет..., – хрипло простонала девушка и выгнулась, когда очередной выпад вызвал в ней едва ощутимую дрожь. Казалось, тысяча тонких иголочек пронзила ее истосковавшееся по наслаждению тело.
- Лжешь..., - раздалось прерывистое рычание, и Изабелла заставила себя открыть глаза, чтобы встретиться с мрачным взглядом. – Конечно же, ты лжешь мне.
Пальцы скользили по коже, ногти царапали ее, не оставляя следов.
- Но я хочу, чтобы ты думала сейчас о нем. - Прохладный иссиня-черных шелк скользнул по шее. – Думай о нем, представляй, что это его руки прикасаются к твоему телу. Что это он проникает в тебя, наслаждаясь стонами.
Пальцы с силой сжали волосы и потянули, заставляя смотреть в подернутые поволокой налитые кровью глаза.
- Думай о нем сейчас, чтобы потом, рядом с ним, думать обо мне. Каждый раз, когда он будет неумело целовать эти теплые губы, когда его руки коснутся твоего тела, каждое мгновение ты будешь думать обо мне...

...Вздрогнув, Изабелла дернулась и открыла глаза. Сердце билось в груди так сильно, что его удары отзывались тупой пульсацией в висках. Это был лишь сон. И все же, тело дрожало от возбуждения, рожденного этой странной фантазией.
«Единственная возможность быть рядом с Эдвардом – быть со мной. От восхода солнца до заката».
Сказанное Аро вновь и вновь раздавалось в голове. Комната хранила молчание, а тьма – порочный секрет.
Просто ненавидеть было бы слишком просто. Это не подразумевало больше никаких чувств. Ощущения же были слишком реальными, чтобы попытаться забыть их или отмахнуться, как от малозначимой детали.
Быть с Аро, чтобы быть с Эдвардом. Каким будет это будущее? Эдвард всецело принадлежал Вольтури, в его памяти не осталось места для нее. Для их любви. Был лишь Аро. Слепая любовь удерживала его рядом с ним, вытесняя все чувства, кроме преданности своему господину.
- Проклятье!
Зажмурившись, Белла с чувством ударила ладонями по кровати, словно это могло что-то изменить. Желание и ненависть переплелись столь тесно, что девушка уже не понимала, какое чувство к кому направлено.
Она ненавидела Эдварда, потому что тот не помнил ее. Была благодарна Аро за то, что вернул любимого в той же мере, что и презирала, ведь он не более чем воспользовался ее слабостью. И Эдвард... Любовь к нему была сильна, как и прежде. Так же, как и страсть...
Медленно, неуверенная скорее в себе, чем в собственном желании, девушка скользнула рукой под одеяло. Пальцы коснулись груди, задев напрягшийся сосок. Из горла вырвался прерывистый вздох.
Это было так унизительно. Глухо зарычав, Изабелла дернулась и убрала руку. Это было не то, чего она хотела. Казалось, тишина вот-вот разорвется низким бархатным смехом. Вот уж что точно развеселило бы бессмертного, так это ее борьба с похотью.
- Какой-то бред!
Но будто назло здравому смыслу, рука вновь оказалась внизу. Влажный огонь опалил раздвинувшие нежные складочки пальцы. От острого наслаждения кружилась голова. Дыхание стало частым и неровным, будто девушка задыхалась. Хотя, так оно и было – она задыхалась от болезненного удовольствия, разливающимся по тему безумным вихрем ощущением. Закрыв глаза, Белла упивалась тем, как сладкая агония сжигает ее, начиная свое путешествие с напряженной плоти, которую осторожно ласкали дрожащие пальцы. Жар был таким сильным, что девушка откинула легкое одеяло в сторону, вздрогнув от прохладного воздуха, коснувшегося влажной кожи. Будто сотни острых иголочек пронзили тело. Восхитительный, ни с чем несравнимый трепет заставил раскрыться в беззвучном стоне рот. Жадное дыхание переплелось с шорохом, когда Изабелла выгнулась, скользнув ногами по простыне.
С губ сорвался сдавленный стон, едва ли сдержанный дрожащими губами. Стыд залил щеки румянцем. Даже сейчас, в темноте ночи, девушке чудилось, будто она не одна. Взгляд почерневших от страсти глаз преследовал во сне и наяву. Казалось, достаточно лишь посмотреть в самую мглу, что скрывала в себе совершенное лицо, чтобы увидеть, как шел волос соскользнул с плеча, когда вампир склонил голову.
Он не улыбался. Просто смотрел, не способный отвести взгляда.
И Белла тоже не могла, каждой частичкой своего существа ощущая восхищение взиравшего на нее Аро, покоренного вспыхивающим в ее карих глазах пламенем.
Растекшийся по венам огонь вырвал из горла тихий вскрик. Напряжение, заливавшее тело, ушло, оставив лишь долгожданно удовлетворение.
Откинувшись на подушку, девушка глубоко вздохнула. Взгляд бездумно скользнул по пустоте, задержавшись на причудливой тени. Даже сейчас казалось, что в ней угадывается силуэт Вольтури, словно он преследовал ее. Коснувшаяся полога рука мягко отодвинула бархат. На лицо упал мрачный лунный свет, отчего кожа мягко замерцала. Казалось, Аро очарован неприкрытой страстью Изабеллы.
Изумленно моргнув, словно желая прогнать видение, девушка вздрогнула. За удивлением пришло замешательство, заставившее резко сесть...

...Солнце давно зашло за горизонт – он видел, как то медленно ползло к земле, беспокойно цепляясь за нее в отчаянной попытке остаться в живых. Но нет, судьба солнца умирать каждый вечер и рождаться утром, когда, разлившись багряной струей вдоль земли, оно начнет свое мучительное восхождение. Почему мучительное? Да потому что ничто не может появиться на этот свет без боли. Ничего нельзя достичь без страданий.
Белла не кричала, ее будто парализовало, но при этом она отчетливо ощущала скользящий под кожей огонь, смертоносной змеей завораживающе медленно скользящий к сердцу. Один жалящий укус – и ужас сменится агонией.
- Тш-ш-ш, не бойся...
Шепот коснулся виска в то же мгновение, что и сжавшие хрупкие плечи руки, когда Аро медленно опустился на край кровати. По-отечески они прижали Беллу к мрамору идеального в своем совершенстве тела. Холод пробрался под рубашку. Вздрогнув, девушка почувствовала, как предупреждающе сжались изящные пальцы, предотвращая мнимую попытку отстраниться. В этом совершенно обыкновенном движении не было угрозы, лишь какой-то непонятный укор. Закрыв глаза, Изабелла глубоко вздохнула, потворствуя власти более сильного существа. Как смирившаяся со своей участью добыча хищника...
Он тоже вздохнул – не затем ли, чтобы насладиться ароматом шелковистых волос? Не для того ли, чтобы впитать всю чувственность бархатной кожи, которой с таким упоением коснулись раскрытые в естественном желании прильнуть губы. Словно зверь это существо подобно ищейке запоминало горьковатый запах, принадлежащий именно ей. Белла почти чувствовала, как вдыхаемый им воздух щекочет ноздри и раздираемое пламенем горло. Это был вызов собственному желанию.
Ладони нежно обхватили лицо, плотно сжатого рта бережно коснулись прохладные губы. Едва ощутимо, почти незаметно, как если б это была лишь сухая формальность. Но в кроваво-черных глазах горело пламя.
- Знаешь ли ты, прекрасная Белла, что дарует тебе бессмертие?
Голос застрял где-то в горле, лишь губы шевельнулись, но Аро этого было достаточно. Улыбка тронула уголки точеных губ, едва заметно приподняв их...

Дата добавления: 2015-12-01