37 страница

Ричард почувствовал, как в нём пробуждается волшебная сила.

— Прежде, чем ты сделаешь какую-нибудь глупость, Ричард, лучше выслушай нас или умрёшь на месте.

Он замер и посмотрел на Мериссу:

— Как ты ухитрилась меня опередить? Над темным зловещим глазом выгнулась изящная бровь.

— Верхом.

Ричард повернулся к Улиции:

— Это всё было подстроено, так? Ты поставила мне ловушку.

— О да, мой мальчик! И ты любезно в нее угодил.

— А откуда ты знала, что я не погибну, когда она, — он ткнул в Мериссу, сбросит меня с башни?

Улыбка Улиции испарилась; она бросила яростный взгляд на Мериссу. Ричард понял, что та превысила полномочия.

Улиции вновь посмотрела на Ричарда.

— Ладно, главное — ты здесь. А теперь успокойся, если не хочешь, чтобы кто-нибудь пострадал. Мы тоже владеем обеими сторонами волшебного дара, и даже если ты сумеешь убить одну из нас, со всеми тебе не справиться, а тогда Кэлен умрёт.

— Кэлен... — Ричард метнул на Улицию испепеляющий взгляд. — Я слушаю.

Она положила руки на стол.

— Видишь ли, Ричард, у тебя возникли кое-какие сложности. Но, к счастью для тебя, у нас тоже.

— Какие?

Её глаза стали грозными.

— Джеган.

Остальные сёстры встали вокруг Улиции. Никто больше не улыбался. Жгучая ненависть, полыхнувшая в их глазах при упоминании Джегана, была способна прожечь камень.

— Видишь ли, Ричард, скоро всем пора спать.

— Что? — нахмурился Ричард.

— Император Джеган не навещает тебя во сне. А нас навещает. И это не слишком приятно.

Ричард слышал нетерпеливые нотки в её голосе. Этой женщине что-то от него нужно до зарезу.

— Вот как, Улиция? Ну, а я о сноходце знать не знаю. Я сплю, как младенец.

Ричард, как правило, чувствовал, когда человек с волшебным даром касался своего Хань. Воздух вокруг женщин чуть заметно колебался. У них хватало мощи, чтобы снести гору. Но этого, видимо, всё-таки недостаточно. Надо полагать, сноходец — опасный противник.

— Хорошо, Улиция, ближе к делу. Мне нужна Кэлен, вам тоже что-то нужно. Так, что же?

Улиция, потеребив кольцо в губе, отвела взгляд.

— Это надо решить до того, как мы уснём. Я только что рассказала сёстрам о своём плане. Никки мы не нашли. Если мы уснём раньше, чем придём к соглашению, и хоть одна из нас увидит её во сне...

— Мне нужна Кэлен. Говори прямо, что нужно вам.

Улиция откашлялась.

— Мы хотим принести тебе клятву верности. Ричард потрясённо уставился на неё, думая, что ослышался.

— Вы — сёстры Тьмы. Вы хотите меня убить. Как же вы отважитесь нарушить свою клятву Владетелю?

Улиция посмотрела на него стальным взором.

— Я не говорила, что мы собираемся нарушить клятву Владетелю. Я сказала лишь, что мы хотим принести клятву верности тебе. Сейчас, здесь, в мире живых. Поразмыслив, я пришла к выводу, что они вполне совместимы.

— Совместимы?! Да ты совсем спятила?!

Её глаза злобно блеснули.

— Ты хочешь умереть? Хочешь, чтобы умерла Кэлен?

Ричард усилием воли заставил себя успокоиться.

— Нет.

— Тогда заткнись и слушай. У нас есть то, что нужно тебе. А у тебя — то, что нужно нам. Тебе нужна Кэлен, причём, в целости и сохранности. Я права?

Ричард ответил ей злобным взглядом.

— Ты и так знаешь! Но, с чего ты взяла, что я стану заключать с вами какой-нибудь договор? Вы пытались убить аббатису Аннелину!

— Не только пытались, но и убили.

Ричард застонал и на мгновение прикрыл глаза.

— Ты признаёшься, что убила её, и при этом считаешь, будто я поверю твоим...

— У меня кончается терпение, молодой человек, а у твоей невесты — время. Если ты не заберёшь её отсюда до приезда Джегана, у тебя не останется никакой надежды увидеть её когда-нибудь ещё. А времени обыскивать весь Дворец у тебя нет.

— Хорошо. — Ричард сглотнул комок в горле. — Я слушаю.

— Ты восстановил порванную завесу и загубил наши планы. Ты уменьшил влияние Владетеля в этом мире, восстановив равновесие между ним и Создателем.

Но, благодаря этому равновесию, Джеган получил возможность покорить мир. Он управляет нами. Он может приходить к нам в любое угодное ему время. Мы — его пленницы, независимо от того, где в данный момент находимся. Он — жестокий тюремщик, и у нас есть только один способ сбежать из его тюрьмы.

— Ты имеешь в виду узы, связывающие людей со мной.

— Да. Если мы поклянёмся в верности тебе, Джеган не будет иметь над нами власти.

— Вероятно, вы намерены убить его, — заметил Ричард.

Улиция покачала головой.

— Нам просто не хочется больше видеть его рожу. Нам наплевать, что он делает, мы только хотим вырваться из его лап. Я буду с тобой откровенна. Освободившись, мы снова примемся делать все, что в наших силах, чтобы привести к победе нашего Повелителя.

Если нам это удастся, мы будем вознаграждены. Не знаю, возможна ли вообще наша победа, но нам придётся рискнуть.

— Что значит «придется рискнуть»?! Если вы будете связаны со мной узами, вам придётся сражаться на моей стороне — против Владетеля и Имперского Ордена.

Губы Улиции раздвинулись в коварной улыбке.

— А вот и нет, мой мальчик! Я хорошо всё обдумала. Вот, что я предлагаю: мы клянёмся тебе в верности, ты спрашиваешь нас, где Кэлен, и получаешь ответ.

Взамен ты не спрашиваешь нас больше ни о чём, ни о чём не просишь и отпускаешь нас на все четыре стороны. Ты никогда больше нас не увидишь, а мы не увидим тебя.

— Но, прилагая усилия, чтобы освободить Владетеля, вы будете выступать против меня и разорвёте узы. Ничего не получится!

— Ты рассматриваешь ситуацию со своей точки зрения. Защита связывающих с тобой уз срабатывает за счёт убеждённости тех, кто с тобой связан в том, что их поступки являются лояльными по отношению к тебе.

Ты хочешь захватить мир. И считаешь, что делаешь это ради блага всех людей на земле. Но скажи, все ли, кого ты пытался перетянуть на свою сторону, поверили тебе и остались с тобой? Или кое-кто увидел за твоим предложением нечто другое и убежал из страха перед тобой?

Ричард вспомнил о людях, покидающих Эйдиндрил.

— Кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, но...

— Наши взгляды на верность и лояльность различны, и главное здесь, убеждённость. С нашей точки зрения, с точки зрения сестёр Тьмы, до тех пор, пока мы не сделаем попытки причинить тебе непосредственный вред, мы не разорвём узы, потому, что всё остальное соответствует нашим понятиям о верности и лояльности.

Ричард, упёршись кулаками в стол, наклонился к ней.

— Вы хотите освободить Владетеля! А это сильно мне повредит.

— Только косвенно, Ричард. Мы хотим власти точно так же, как и ты, и не важно, на какие моральные соображения опираются твои амбиции. Наша деятельность не направлена непосредственно против тебя.

Если нам вдруг удастся освободить Владетеля, то проиграют все, включая Джегана, и тогда не будет иметь значения потеря уз. Может, это и не соответствует твоим моральным устоям, зато вполне отвечает нашим, поэтому магия уз сработает.

К тому же, кто знает, быть может, каким-то чудом тебе удастся выиграть войну и убить Джегана. Тогда узы нам тоже больше не понадобятся. А терпения дождаться и посмотреть, как будут развиваться события, нам хватит.

Только не вздумай сглупить и вернуться в Эйдиндрил. Джеган сейчас как раз отвоёвывает его, и ты не сможешь ему помешать.

Ричард выпрямился и моргнул, пытаясь осмыслить сказанное.

— Но... таким образом я дам вам возможность и дальше творить зло!

— Зло, с твоей точки зрения. А истина в том, что ты дашь нам всего лишь возможность попробовать, что ещё не означает успеха. Однако, ты в этом случае, получаешь свою Кэлен, шанс остановить Орден и даже возможность постараться помешать нам в нашей борьбе.

В прошлом ты нас один раз уже переиграл. Таким образом, каждый получит то, что ему нужно. Мы — свободу, ты — Кэлен. По-моему, справедливо.

Ричард некоторое время молчал, обдумывая это безумное предложение. Он был в отчаянии.

— Ладно, допустим, вы склонитесь передо мной, получите защиту волшебных уз, расскажете, где Кэлен, и немедленно умчитесь по своим делам. А где гарантия, что вы скажете правду?

Улиция улыбнулась, склонив голову набок.

— Гарантия простая. Мы клянёмся — ты спрашиваешь. Если мы солжём в ответ на прямо заданный вопрос, то узы лопнут и мы вновь окажемся в лапах Джегана.

— А если я нарушу слово и, узнав, где Кэлен, и спрошу у вас ещё что-нибудь? Вам придётся выполнить моё требование, чтобы сохранить узы и не оказаться снова в лапах Джегана.

— Именно поэтому мы и выставляем условие: только один вопрос. А именно: где Кэлен. Если поспросишь ещё о чём-то, мы убьём тебя точно так же, как если ты откажешься заключить с нами сделку.

Хуже, чем сейчас, нам уже не будет. Ты умрёшь, а Джеган, получив Кэлен, будет делать с ней всё, что захочет. А захочет он многого, уверяю тебя. И у него очень извращённые вкусы. Спроси у Мериссы.

Ричард посмотрел на Мериссу. Она слегка приспустила вырез своего алого платья, обнажив верхнюю часть груди. Ричард побелел и отвёл взгляд.

— Он позволяет мне залечивать только лицо. А остальное велит оставить для своего... развлечения. И он делал со мной гораздо более страшные вещи. Гораздо более страшные. И всё из-за тебя, Ричард Рал.

Ричард представил Кэлен с кольцом в губе и такими же жуткими следами на теле. Ноги у него стали ватными. Закусив губу, он пристально поглядел на Улицию.

— Ты не аббатиса. Дай сюда перстень! — Та, ни секунды не колеблясь, сняла с пальца кольцо и протянула ему. — Вы клянетесь мне в верности, потом я спрашиваю, где Кэлен, вы говорите и исчезаете отсюда, так?

— Да, таково наше предложение.

Ричард тяжело вздохнул.

— Договорились, — буркнул он.

Когда дверь за Ричардом закрылась, Улиция облегчённо прикрыла глаза. Юноша очень спешил. Но ей было на это наплевать, она получила то, что хотела. Теперь можно спокойно спать, не боясь, что Джеган придёт в сон, который не сон.

Пять жизней за одну. Отличная сделка. И даже не пришлось рассказывать ему всё. Хотя она всё равно выложила больше, чем собиралась. Но всё равно — удачная сделка.

— Сестра Улиция, — Цецилия говорила уверенным тоном, которого от неё не слышали вот уже много месяцев, — ты совершила невозможное! Уничтожила власть Джегана. Сёстры Тьмы свободны, и нам это не стоило ничего!

Улиция глубоко вздохнула.

— Я не была бы так в этом уверена. Мы только что ступили на неизведанный путь. Зато мы свободны! И нам нельзя упустить случай. Нам надо немедленно уезжать. Дверь распахнулась.

В кабинет ввалился ухмыляющийся капитан Блейк. За ним — два матроса. Один из них с ходу облапил Эрминию. Та не сделала ни малейшей попытки отбросить его руки.

Капитан Блейк подошел к Улиции. Опершись ладонями на стол, он наклонился к ней. Она почувствовала запах алкоголя в его дыхании.

— Так-так, лапуля! Вот мы и снова встретились!

— Встретились, — невозмутимо согласилась Улиция.

Голодные глаза капитана шарили по её груди и он не видел глаз Улиции.

— «Леди Зефа» только что пришвартовалась, и мы, бедные одинокие моряки, подумали, что нам не помешает компания на ночь. Мальчикам так понравилось в прошлый раз ваше общество, что они решили повторить.

— Надеюсь, в этот раз вы будете с нами поласковее, — нарочито покорно произнесла она.

— Вообще-то, лапуля, мальчики поговаривали, что в прошлый раз не успели развлечься как следует. — Наклонившись ближе, он правой рукой схватил ее за грудь и потянул на себя. Она вскрикнула, а он ухмыльнулся. — Ну, а теперь, пока я разозлился, вы, шлюхи, быстро двигайте свои задницы на «Леди Зефу», где мы найдём им достойное применение.

Улиция с размаху вогнала нож в его левую руку, пришпилив её к столу. Потом она коснулась кольца в губе и магией Ущерба растворила его в воздухе.

— Да, капитан Блейк, давайте все вместе отправимся на «Леди Зефу». Нам предстоит очень весёлая ночь.

Ударом Хань она отбросила капитана назад. Воткнутый в его ладонь нож располосовал ему руку пополам, а воздушный кляп заткнул Блейку рот, заглушив готовый вырваться вопль.

Глава 49.

Что-то быть за дверью, — прошептала Эди. — Наверное, это они. — Она поглядела на Кэлен своими белыми глазами. — Ты не передумала? Я быть готова, но...

— У нас нет выбора, — ответила Кэлен, поглядывая на огонь, который они разожгли так сильно, как только могли. — Мы должны бежать. А если бежать не удастся и нас убьют, что ж, тогда по крайней мере Ричард не придёт сюда, избежит их ловушки и с помощью Зедда защитит Срединные Земли.

— Значит, попробуем, — кивнула Эди и вздохнула. — Я знаю, что правильно понимаю, что она делает, но не в силах сообразить, зачем.

Эди в своё время объяснила Кэлен, что Лунетта делает нечто весьма необычное: постоянно ходит обёрнутая в свою магию. Это не так просто, сказала Эди. Для этого нужен волшебный талисман. У Лунетты таким талисманом могла быть только одна вещь.

Заслышав шаги в коридоре, Кэлен приложила палец к губам. Эди быстро потушила лампу и спряталась возле двери. Комнату освещал только камин, но в его пляшущих отблесках трудно было разглядеть что бы то ни было.

Дверь распахнулась. Кэлен, прижавшись к стене, сделала глубокий вдох, собирая всё своё мужество. Она надеялась, что щит снят, иначе у них с Эди ничего не получится.

В комнату вошли двое. Это были они.

— Ты зачем сюда припёрся, маленькое склизкое ничтожество? — заверещала Кэлен.

Броган круто развернулся к ней. Она плюнула ему в глаза.

Налившись кровью, он протянул руку. Кэлен ударила его ногой в пах. Броган заорал. Лунетта кинулась к нему, и тут же Эди сзади обрушила ей на голову полено.

Броган выпрямился и ударил Кэлен по рёбрам. Эди ухватила падающую Лунетту за разноцветные лохмотья, стянула их с нее и швырнула в огонь. Лунетта, едва не потерявшая сознание после удара, в ужасе вскрикнула.

Кэлен видела, как ярко вспыхнули разноцветные полоски. Упав на спину, она подсекла Брогану ноги и тут же вскочила. Броган начал подниматься, но она ударила его сапогом в лицо.

Лунетта взвизгнула. Кэлен не сводила глаз с Брогана. Из носа у него хлестала кровь. Он вновь приготовился броситься на Кэлен, но вдруг увидел за её спиной свою сестру и замер.

Кэлен быстро глянула через плечо.

Лунетта исчезла.

Какая-то очень красивая женщина в белой одежде суетилась возле камина, отчаянно пытаясь вытащить из огня полыхающие лохмотья.

Кэлен не верила своим глазам. Что произошло с Лунеттой?

— Лунетта! — яростно завопил Броган. — Как ты смеешь наводить на себя красоту в присутствии посторонних?! Как смеешь пользоваться магией, чтобы ввести людей в заблуждение? Прекрати немедленно! Ты безобразна!

— Господин генерал! — вскричала она. — Мои красотулечки! Они горят! Пожалуйста, брат, помоги!

— Ты, мерзкая стреганица! Прекрати, я сказал!

— Не могу, — рыдала она. — Не могу без моих красотулечек!

С яростным ревом Броган отшвырнул Кэлен и метнулся к камину. Схватив Лунетту за волосы, он поднял ее и с размаху ударил кулаком в лицо. Та упала, сбив с ног Эди.

Когда Лунетта попыталась встать, Броган пнул её.

— Я сыт по горло твоим непослушанием! Кэлен, схватив полено, кинулась на него, но генерал успел уклониться, и удар пришелся ему по плечу. Он кулаком отбросил Кэлен назад.

— Ах ты, мерзкая свинья! — закричала она. — Оставь свою красавицу сестру в покое!

— Она быть чокнутая! Чокнутая Лунетта!

— Не слушай его, Лунетта! Твоё имя означает «маленькая луна»! Не слушай его!

Завизжав от бешенства, Броган протянул руки к Кэлен. Комнату пронзила молния. Она не попала в Кэлен лишь потому, что Броган был почти ослеплён гневом и не соображал, что делает. Со стены посыпалась штукатурка.

Кэлен окаменела. Тобиас Броган, генерал Защитников Паствы, человек, посвятивший жизнь уничтожению магии, сам обладал даром!

С криком бешенства Броган метнул в Кэлен воздушный сгусток. Он ударил её в грудь и отбросил к стене. Кэлен едва не потеряла сознание и сползла на пол.

Лунетта, увидев, что делает Броган, завопила ещё громче, чем он.

— Тобиас, нет! Ты не должен пользоваться этим! Он схватил её за шею и принялся колотить головой об пол.

— Ты быть та, кто это сделал! Ты пользуешься этой мерзостью! Ты прибегла к приворотным чарам! Ты сотворила молнию!

— Нет, Тобиас, это сделал ты! Ты не должен пользоваться своим даром! Мама говорила мне, что ты не должен им пользоваться!

Он поднял её за волосы.

— Что ты несёшь?! Что сказала тебе мама, ты, мерзкая стреганица?

Миловидная женщина, тяжело дыша, ловила воздух ртом.

— Ты быть избранный, мой брат. Тот, кому предназначено стать великим. Она сказала, что я должна сделать так, чтобы меня не замечали, и тогда все будут смотреть лишь на тебя. Она сказала, что только ты быть важен. И сказала, что я не должна позволять тебе прибегать к дару.

— Врёшь! Мама ничего этого не говорила! Мама ничего не знала!

— Нет, Тобиас, знала. Она тоже немножко владела магией. Приехали сёстры, чтобы забрать тебя. Мы с мамой любили тебя и не хотели, чтобы у нас отняли нашего маленького Тобиаса.

— У меня нет этой мерзости!

— Это быть правда, брат! Они сказали, что у тебя есть дар, и хотели забрать тебя во Дворец Пророков. Мама сказала, что если они вернутся без тебя, то в следующий раз привезут с собой подмогу. И мы их убили. Мама и я.

Тогда ты и получил этот шрам возле рта. Мама сказала, что мы должны их убить, чтобы не приехали другие. И она сказала, что я не должна позволять тебе пользоваться даром, иначе они снова придут за тобой.

Грудь Брогана от ярости ходила ходуном.

— Всё это ложь! Ты сотворила молнию и навела на себя красоту для других!

— Нет, — всхлипнула Лунетта. — Они сожгли мои красотулечки! Мама сказала, что ты создан быть великим, но всё может рухнуть. Она научила меня, как пользоваться красотулечками, чтобы казаться дурнушкой и не давать тебе пользоваться даром. Мы хотели, чтобы ты стал великим. Моих красотулечек больше нет. А ты сотворил молнию.

Броган уставился в пространство бешеными глазами. Он ничего не видел вокруг.

— Это не быть мерзость, — прошептал он. — Это просто быть я. Мерзость быть зло. Но это не быть зло. Это просто быть я.

Броган заметил, что Кэлен пытается встать, и взгляд его снова сделался осмысленным. Яркая молния вновь пронзила тьму. Она врезалась в стену прямо над головой Кэлен, которая едва успела распластаться на полу. Броган вскочил на ноги, готовый кинуться на неё.

— Тобиас! Прекрати! Не смей пользоваться магией!

Тобиас Броган посмотрел на сестру с жутким спокойствием.

— Это быть знак. Время пришло. Я всегда знал, что так будет. — По кончикам его пальцев пробегали голубые огоньки. Он поднёс ладонь к липу. — Это не быть мерзость, Лунетта, это быть сила Создателя. Мерзость была бы уродливой. А это быть красота. Создатель потерял право указывать мне. Создатель быть еретик.

Теперь у меня есть сила, и пришло время ею воспользоваться. Отныне я буду вершить судьбы людей. — Он повернулся к Кэлен. — Отныне я быть Создатель.

— Тобиас, пожалуйста, — умоляюще протянула к нему руку Лунетта.

Он резко обернулся к ней. Смертельные огненные спирали змеились по его рукам.

— То, чем я владею, быть восхитительно. И я больше не желаю слушать твой жалкий лепет и ложь. Вы с мамой были еретички. — Он извлёк меч, по которому тут же побежали огоньки, и взмахнул им.

Лунетта наморщила лоб. Умственные усилия ей явно давались с трудом.

— Ты не должен пользоваться своим волшебным даром, Тобиас! Не должен.

Огоньки на ладонях у Брогана исчезли.

— Я буду пользоваться тем, что мне принадлежит! — Пламя на руке вновь загорелось и заплясало на клинке. — Теперь я — Создатель. У меня есть сила, и я считаю, что ты должна умереть!

В его глазах сверкало безумие. Он зачарованно уставился на свои окутанные пламенем пальцы.

— Тогда это ты — еретик, — прошептала Лунетта. — И я должна тебя остановить, как ты сам меня научил.

С ладони Лунетты сорвался розовый луч и пронзил Брогану сердце. Он слабо ахнул и рухнул на пол.

Не зная, что будет делать Лунетта, Кэлен не двигалась, стараясь быть тише воды ниже травы. Эди, бормоча ласковые слова на родном языке, бережно коснулась плеча Лунетты.

Лунетта, казалось, ничего не слышала. Она подползла к телу брата и положила его голову себе на колени. Кален подумала, что теперь она, должно быть, окончательно утратила разум.

И тут в комнату вошел Гальтеро. Схватив Лунетту за волосы, он откинул ей голову назад. Кэлен он не заметил.

— Стреганица! — злобно прошипел он.

Лунетта не сопротивлялась. Она была совершенно безвольна. Меч Брогана валялся поблизости. Кэлен прыгнула за ним и быстро схватила. И всё же, она опоздала.

Гальтеро перерезал Лунетте горло. Не успело тело Лунетты коснуться пола, как Кэлен пронзила Гальтеро мечом.

— Эди, ты не пострадала? — спросила Кэлен, выдернув клинок из спины мертвеца.

— Не телесно, дитя моё.

— Я всё понимаю, но у нас сейчас нет времени скорбеть.

Кэлен схватила Эди за руку и, убедившись, что Лунетта, прежде чем войти, сняла с двери щит, выволокла старую колдунью в коридор.

За порогом лежали обугленные останки сестёр, стороживших Кэлен. Лунетта убила обеих.

Кэлен услышала топот сапог по лестнице и, перепрыгнув через кровавое месиво, потянула Эди к черному ходу. Выскочив на улицу, они огляделись в темноте, но никого не увидели. Зато услышали отдаленный шум: это был звон мечей. Взявшись за руки, они побежали прочь.

Кэлен чувствовала, как по щекам у неё текут слёзы.

Низко опустив голову, чтобы сёстры не узнали ее, Энн пересекла тускло освещенное хранилище. Зедд шел за ней по пятам. Женщина за столом подозрительно нахмурилась и поднялась им навстречу.

— Кто здесь? — резко спросила сестра Бекки. — Отныне сюда вход запрещен всем! И все были предупреждены об этом.

Удар магии в плечо заставил Энн остановиться. Сестра Бекки торопливо приблизилась. Энн подняла голову, и глаза сестры Бекки мгновенно стали круглыми от изумления.

Сверкнула дакра. Изумлённые глаза сестры Беки вспыхнули изнутри, и она рухнула на пол.

Зедд отскочил в сторону.

— Ты убила её! Ты убила беременную женщину!

— Это ты, — прошипела Энн, — обрек ее на смерть! И я счастлива, что ты приговорил к смерти сестру Тьмы, а не сестру Света!

Зедд рванул ее за руку.

— Ты что, из ума выжила?!

— Я приказала сестрам Света покинуть Дворец. Я сотни раз умоляла тебя позволить мне воспользоваться дневником! Мне нужно было подтверждение, что мой приказ выполнен. Но, поскольку ты не позволил, я вынуждена исходить из предположения, что мои инструкции выполнены.

— Ничто не может послужить оправданием убийства! Ты могла просто обездвижить её!

— Если мои приказы выполнены, то она — сестра Тьмы. А в честном бою ни с одной из них у меня нет шансов. У тебя, кстати, тоже. Мы не имеем права рисковать.

— А что, если она всё-таки сестра Света?

— Я всё равно не могу рисковать.

— Ты спятила! — Глаза Зедда сияли ледяным гневом.

— Да? — выгнула бровь Энн. — А ты бы рискнул жизнью тысяч людей ради того, чтобы оставить в живых одного, да ещё того, в котором ты подозреваешь врага? Ты именно таким образом стал Волшебником первого ранга?

Зедд выпустил её руку.

— Ладно, ты меня сюда притащила. Что же ты хочешь?

— Сначала нужно проверить, нет ли здесь ещё кого-нибудь.

Они пошли вдоль полок, каждый со своей стороны, причём, Энн то и дело поглядывала, не сбежал ли старый чародей. Впрочем, если старик попытается улизнуть, она вернёт его с помощью Рада-Хань, и он прекрасно об этом знает.

Ей нравился дедушка Ричарда, но ей было необходимо взрастить в нём ненависть, он, должен быть в ярости и охотно ухватиться за шанс отомстить, который она ему предоставит.

Они дошли до конца хранилища и не обнаружили ни единой живой души. Энн поцеловала палец, на котором обычно носила кольцо, и возблагодарила Создателя.

Она запретила себе переживать по поводу смерти сестры Бекки, сказав себе, что ей вряд ли доверили бы охранять библиотеку, если бы она не присягнула Владетелю. Энн старалась не думать о невинном нерождённом младенце, которого тоже убила.

— Что дальше? — рявкнул Зедд, когда они встретились в конце хранилища возле одного из малых залов.

— Натан сделает своё дело. А ты должен сделать своё, осуществить вторую часть того, что необходимо. Три тысячи лет назад на Дворец были наложены чары. Я сумела определить, что это двойной кокон.

Брови Зедда взлетели вверх. Любопытство перевесило возмущение.

— Ничего себе! Никогда не слышал, чтобы кто-то был способен сплести двойной кокон. Ты уверена?

— Сейчас никто не может сделать такое, но волшебники прошлого умели.

Зедд, уставившись в пространство, задумчиво потёр бритый подбородок.

— Да, они обладали такой силой. — Он поглядел на неё. — А зачем?

— Чары охватывают землю, на которой стоит Дворец. Внешний щит, который мы оставили Натану, это оболочка, которая создает условия для существования второго кокона. Чары здесь, на острове, связаны с другими мирами. И помимо всего прочего, замедляют время. Поэтому мы и стареем гораздо медленнее, чем люди, живущие за пределами действия чар.

Старый волшебник некоторое время обдумывал услышанное.

— Да, пожалуй, это всё объясняет.

— Нам с Натаном почти по тысяче лет, — не глядя ему в глаза, продолжала Энн. — И восемьсот из них я была аббатисой.

Зедд одёрнул свой балахон.

— Я знал об этих чарах и о том, что они продлевают жизнь, чтобы у вас было время делать вашу дурацкую работу.

— Зедд, когда чародеи прошлого начали ревностно оберегать свои знания и отказываться обучать детей, обладающих даром, чтобы те не могли стать им соперниками, был создан орден сестёр Света, которые должны были спасти от гибели этих юношей. Затея нравилась далеко не всем, но, тем не менее, дело было сделано.

Если волшебник отказывался заниматься обучением юноши, эта задача возлагалась на нас. Наш Хань отличается от мужского, поэтому нам требуется намного больше времени для овладения им и обучения кого-то другого. Ошейник помогает сохранить жизнь ребёнку, пока мы не обучим его всему необходимому, а чары дают нам нужное для обучения время.

Они были наложены три тысячи лет назад специально для нас, когда некоторые волшебники ещё помогали нам. И они были достаточно могущественны, чтобы сплести двойной кокон.

Зедд был заинтригован.

— Да-да! Я понимаю, что ты имеешь в виду. Удвоение обращает силу внутрь и образует область, чей центр может творить удивительные вещи! Древние маги умели такое, о чём я только могу мечтать.

Энн кивнула.

— Двойной кокон замыкается сам на себя, образуя внутреннюю и внешнюю зону. Есть два узла там, где коконы скреплены. Один — на внешнем щите, другой — на внутреннем.

Зедд искоса глянул на неё:

— Но узел внутреннего кокона, самый основной, в таком случае, уязвим. Кстати, ты знаешь, где он находится?

— Мы в нём стоим.

Зедд, выпрямившись, огляделся по сторонам.

— Да, мне понятно, чем они при этом руководствовались — поместили его в скальное основание, где он лучше всего защищён.

— Именно поэтому, во избежание разрушения, мы категорически запрещаем волшебникам прибегать к заклинаниям огня на всём острове Халзбанд.

Зедд рассеянно отмахнулся.

— Нет-нет! Волшебный огонь не может повредить такому узлу. — Он подозрительно посмотрел на нее. — Зачем ты меня сюда привела?

— Я привела тебя сюда, чтобы дать тебе возможность сделать то, что ты хочешь, — отомстить и уничтожить чары.

Зедд уставился на неё, как на диковину.

— Нет. Это будет несправедливо, — заявил он, наконец.

— Волшебник Зорандер, сейчас неподходящее время поддаваться угрызениям совести.

Зедд развёл тощими руками:

— Эти чары были наложены волшебниками, гораздо более могущественными, чем я, более могущественными, чем я могу даже вообразить. Это же чудо, образец высочайшего мастерства. Я не стану разрушать такую красоту.

— Я нарушила перемирие!

Зедд вздёрнул подбородок.

— Нарушение перемирия обрекает на смерть всех сестёр Света, застигнутых в Новом мире. А мы сейчас не в Новом мире. В условиях перемирия ничего не сказано о том, что я имею право явиться в Древний мир и устроить здесь разгром.

Энн грозно поглядела на него.

— Ты поклялся, что, если я уволоку тебя за ошейник от твоих друзей, ты сровняешь с землей Дворец Пророков. Действуй же!

— Это была минутная вспышка. Здравый смысл давно вернулся ко мне. — Зедд окинул её насмешливым взглядом. — Как ты ни старалась заставить меня поверить, будто ты злобная старуха, лишённая даже зачатков добра, тебе не удалось меня обмануть. Ты совсем не такая.

— Я насильно тебя увела! Я поставила под угрозу жизнь тех, кто тебе дорог!

— Я не стану разрушать твой дом, аббатиса! Жизнь — штука относительная. Если бы у мыши, чей срок жизни измеряется несколькими годами, была возможность сократить мою жизнь до привычного ей срока, то, с моей точки зрения, она таким образом убила бы меня, хотя, с точки зрения мыши, она дарует мне обычную продолжительность жизни.

Дата добавления: 2015-12-01