Рыба с зонтиком

Русалка

Был пасмурный холодный осенний день. Я вышла из дома в сарафане, босиком, с пуховым одеялом в руках, и пошла на железнодорожную станцию, находящуюся примерно за два километра от моего дома. Грунтовая дорога шла вдоль деревни, потом — через поле. Я ощущала её ногами — мокрую, раскисшую, холодную... И смотрела унылые пейзажи на фоне серого неба.

Пришла на станцию, и стала раскладывать одеяло на платформе, чтобы лечь спать, но не легла. Возле станции на путях работали две полные женщины, одетые в телогрейки, платки и оранжевые фартуки, с кувалдами в руках. Я долго смотрела на их работу, а потом послышался шум поезда.

— Сейчас поезд подъедет, а в нём приедит наш начальник. Надо сматываться отсюда, а то он нас всех уволит, — сказала одна из женщин.

— Пошли, — согласилась другая.

Оставив работу и прихватив кувалды, женщины неспеша пошли в сторону посёлка по той же дороге, по которой пришла я.

Вскоре подъехал поезд, из которого вышел только один пассажир — худой пожилой мужчина в пиджаке и шляпе, с планшеткой в руках. Сойдя с пезда, он осмотрел платформу и пошёл налево, к находившемуся неподалёку райцентру.

А я стояла одна на платформе и смотрела в сторону леса. За чёрными голыми деревьями возвышалось огромное изображение вороны, грубо сколоченное из чёрных досок, и оно было выше леса. Идол был очень старым, но прежде я его почему-то не видела, а чувствовала что-то знакомое и забытое, и было мне как-то приятно и грустно.

Я спустилась с платформы, перешла железную дорогу, и направилась к этому идолу.

Подходя, увидела девушку в белом платье с жёстким синим оттопыреным воротником, стоящую на краю болотистого пруда. Она смотрела в воду.

— А вода тянет, и тянет, — тихо и задумчиво сказала девушка.

Потом она повернулась ко мне. Я увидела её огромные глаза, и поняла, что это — утопленица, ставшая русалкой.

К моему удивлению, русалка достала сигареты и закурила.

Мы заговорили, и она рассказала мне о своей несчастной любви и смерти в этом болоте, а потом предложила:

— Не хочешь искупаться?

— Тут столько тины и ила, — засомневалась я.

— Да ничего страшного! — успокоила русалка. — Это же так приятно!

Сняв сарафан, я перебралась через береговую грязь, в которую мои ноги уходили до колен, и вошла в холодную грязно-зелёную воду. Хотя ил доходил мне почти до пояса, я поплескалась с русалкой и несколько раз окунулась.

Русалка попрощалась и ушла на дно, а я вылезла из воды. Вытерев грязь, которой было перепачкано моё тело, сарафаном, бросила его, и, забыв об одеяле, пошла домой. Хоть я и была голой, никто этого не заметил.

Я хочу вскоре опять туда сходить, чтобы встретиться с русалкой и помолиться вороне, лишь бы там не оказалось самого обычного леса.

Рыба с зонтиком

Проснулась во второй половине дня. Было пасмурно, шёл дождь, начинало темнеть. В соседней комнате играл Раммштайн, и слышался стук. Я вылезла из-под одеяла, посмотрела на своё тело — на мне была чистая ночная рубашка, и тело было чистым. Я помнила, что возвращалась из леса голой, перепачканной грязью, но не помнила, чтобы мылась и надевала эту ночнушку. Наконец, поняла, что это бы только сон — сон про станцию, Русалку и огромного чёрного идола вороны, а в соседней комнате давно проснувшаяся Света включила магнитолу и прыгает под музыку.

Чая, конечно же, не было, а ленивая Света так и не взялась заварить его сама — ждала, когда я проснусь, а сама пила пустую воду. Мне это всегда казалось удивительным: заварить чай, было для неё каким-то трудом, не говоря уже о приготовлении еды. Ей прощё было пойти в магазин и купить какое-нибудь условно-съедобное дерьмо, чем приготовить даже что-то простое. Естественно, её первой просьбой было — заварить чай, что я и сделала после посещения туалета и надевания дневной одежды.

Света приехала не только из-за того, что хотела меня увидеть, но и из-за очередного скандала с мужем, которого мужем она не считала, поскольку он был старше её отца, и у них уже более двух лет не было секса. Она бы осталась у меня ещё, но утром ей надо было ехать на работу, а ехать от меня было очень далеко.

Света уехала, а вскоре с работы вернулись мои родители. Поговорив с ними, я отправилась в свою комнату, где до глубокой ночи развлекалась компьютером, телевизором и сочинением историй, с перерывом на ужин, на перекуры и на приём чая. Уснула, а утром проснулась, и мне захотелось сходить на станцию, чтобы посмотреть место, которое мне перед этим приснилось.

Было холодно. Надев тёплую куртку на свитер, джинсы, ботинки, я направилась к станции. Небо было таким же пасмурным, как в том сне, но было ещё холоднее, и шёл дождь с примесью снега.

Немного отойдя от дома, я увидела впереди девушку, сидящую на скамейке возле одного из домов. На ней была белая короткая шуба, джинсы, и осенние сапоги; она держала зонт и курила. Когда я приблизилась, девушка встала, направилась ко мне, подошла, и я увидела, что это — та самая Русалка. Ладно — платье в старинном стиле, но русалка в такой одежде, да ещё — с зонтом....

— В воде я — дома, а здесь холодно очень. — Сказала Русалка, хотя я ещё ни о чём не спросила. Затем посмотрела на меня, лукаво улыбнулась, и проговорила: — А ты...

Она дотронулась до меня пальцем, и вся моя одежда превратилась в белую блузу и белую юбку колокольчиком. Осмотрев меня, она снова дотронулась, и я оказалась совсем голой.

— Так лучше, — засмеялась она, и поцеловала мне грудь.

— Чёрт, холодно же! — поморщилась я.

— Ты не можешь мёрзнуть, ведь ты сейчас без тела, а холод — только ощущения. Они настоящие, и избавиться от этого никак нельзя. Потерпишь! Я тебе ещё и не такие покажу!

Русалка ласково посмотрела, взяла меня за руку, и мы пошли к лесу, встречая на пути знакомых мне местных жителей, которые нас совсем не замечали.

Ощущения были настоящими. Я просила Русалку дать мне хотя бы зонтик, но она только смеялась, целовала меня, тормошила грудь и говорила «потерпишь».

Причастие

Я мёрзла всё сильнее, и начала сомневаться, что это действительно безопасно.

— Сейчас я тебе докажу, — усмехнулась Русалка.

Она взяла мою руку, и прижала к ладони сигарету. Я дёрнулась, но она держала очень крепко. Держала, пока сигарета не потухла, а потом предложила посмотреть на ладонь. Я посмотрела, и не увидела никаких следов, хотя болело так, будто там остался глубокий ожог.

— Я тоже хочу! — сказала я. — Дай мне сигарету!

— Конечно! — улыбнулась Русалка.

Она дала мне сигареты и зажигалку. Я осмотрела эти предметы: самые обычные сигареты Marlboro, самая обычная зажигалка Cricket; вкус сигарет соответствовал марке. Русалка пояснила, что она привыкла именно к этим сигаретам, когда была жива, и что здесь всё это тоже не бесплатно; обещала, что постепенно я узнаю здешние порядки. Докурив сигарету, я попросила Русалку оголить грудь, на что она согласилась, а затем медленно потушила об неё сигарету. Русалка зажмурилась, и было видно, что это доставляет ей специфическое наслаждение. Ожог появился, но сразу же пропал.

— Я раньше тушила об себя сигареты, и кожу бритвой резала, только тогда оставались следы, а теперь — только боль, — пояснила она.

Я посмотрела на свою руку, и заметила, что боль прошла. Может быть, потому, что главным сейчас был холод, заслонивший даже удовольствие от эксперимента с сигаретами. Я снова стала просить вернуть одежду, но Русалку это только веселило.

Мы перешли железную дорогу, и дошли до болотца. Русалка стала уговаривать меня опустить-ся с ней на дно — обещала, что я увижу там кое-что интересное. Я уже думала о том, что у неё за дом там; интересовалась ещё в прошлый раз, когда купалась с ней, и согласилась. Русалка сделала со своей одеждой то же, что прежде сделала с моей, и мы нырнули. Мои глаза были открытыми; как и положено, их резало, но я всё хорошо видела, и в воде было как будто светло. На дне лежал почти сгнивший труп. Посмотрев на него недолгое время, я поспешила выбраться из воды — сил задерживать дыхание уже не было, а вдыхать воду я не решилась.

Вскоре выплыла и Русалка. Она сказала, что прошло больше года, а её тело так и не нашли, и что это её вполне устраивает.

— Не хочу, чтобы они сейчас получили моё тело — пусть хоть труп мой оставят в покое! А вот тебе я сей кое-что принесу!

Она снова нынула, вскоре выплыла, и протянула мне руку:

— Возьми, съешь! Это — кусок моего тела! Сделай это, пожалуйста!

Я с отвращением взяла из её рук кусок гнилой плоти. Она продолжала уговаривать, и я уступила: вязла в рот, разжевала и проглотила. Русалка помогла преодолеть отвращение своими ласками: она ввела в меня свой узкий, длинный и очень подвижный язык, и это было очень приятно.

Закончив ласки, мы закурили, потушили друг об друга сигареты, попрощались до скорой встречи, и я пошла домой. А вскоре я проснулась, но в реальности произошедшего нисколько не сомневалась.

Йоль

Четвёртая встреча с Русалкой состоялась на Йоль. Сидела я за компьютером, комментарии в дневнике писала, на письма отвечала — с праздником всех поздравляла.... Утомилась, сделала перерыв, и пошла в туалет покурить. Вошла в него, и оказалась на лесной поляне, где идол вороны стоит.

На поляне горел большой костёр, а вокруг него прыгала всякая нечисть — рогатая, хвостатая, шерстистая.… Кого там только не было! Жаль, что я почти ничего не запомнила — напоили они меня каким-то дурманным зельем. Возле костра был привязанный к дереву мужик, и нечисть над ним издевалась, а особенно издевалась его дочь — обычная девушка, человек, как и я. Она-то и сдала его нечисти за то, что он был набожным. Он ей с детства всё запрещал и никуда не пускал, заставлял молиться и поститься, а если не слушалась — ремнём и розгами бил, или коленями на горох ставил. А недавно он её с парнем любимым разлучил — вот девушка к нечисти и обратилась.

Жестоко она мстила ему, жестоко издевалась…. Жгла ему муде горящими головешками, пока они не прожарились, а потом оторвала их и съела. Затем нечистые стали пить у него кровь и вырезать из его тела куски мяса. Мясо они ели, и меня угостили. Ох, он орал, ох, страдал.… Долго умирал, а умер, когда всё мясо срезали, и одни кости остались. Кости бросили в костёр; там они и сгорели.

— Проснётся он в своей постели, и будет дальше жить, — усмехнувшись, сказала Русалка, — только будет чувствовать, что душу его разорвали и съели.

— Жёсткая же у него душа, — заметила я.

Напившись зелья, я не чувствовала холода, да и костёр жарко горел. Прыгала, плясала, с нечистью сношалась… С Русалкой особенно ласкалась — ласковая она... И что только она ни делала! Особенно же хорош её длинный язык, о чём я уже раньше писала. Да и девушка эта, наласкавшись с чертяками, на нас с Русалкой переключилась. Ласкают они меня, зелья подливают, да и сами его пьют….

Голова кружилась всё сильнее, и, в конце концов, я заснула.

А проснулась дома, на толчке. Оказалось, задремала я, и всего-то — на пять минут.

Дата добавления: 2015-12-01