Читайте также:
|
Герцог сказал:
-- Пол, то, что я думаю, ужасно, но я должен это сделать.
Он стоял возле портативного аудиоскупера, принесенного в
совещательную комнату к их завтраку. Чувствительная ручка
прибора мягко зависла над столом, напоминая Полу некое
таинственное, ныне вымершее насекомое.
Внимание герцога было приковано к окнам, выходившим на
посадочное поле, за которыми клубилась пыль Перед мальчиком на
фоне утреннего неба стоял аппарат с фильмом о религиозных
обрядах Свободных, снятым одним из экспертов Хавата Пол
обнаружил, что воспоминание о себе волнует его -- Муад! Лизан
ал-Гаиб!
Закрыв глаза, он вспомнил крики толпы "Так вот на что они
надеются", -- подумал он И еще он вспомнил, как назвала его
старая Преподобная мать -- "Квизатц Хедерах". Воспоминания
пробудили в нем чувства, связанные с ужасной целью --
способствовать гибели этого ужасного мира, наполненного
непонятной ему недружелюбностью.
-- Отвратительно! -- внезапно произнес герцог.
-- О чем вы говорите, сир?
Лето внимательно посмотрел на Пола.
-- О том, что Харконнены думают, будто смогут обмануть меня,
посеяв недоверие к твоей матери. Они не знают, что скоро я
перестану доверять самому себе.
-- Я не понимаю вас, сир.
Лето опять взглянул в окно -- белое солнце находилось на том
самом месте, где ему было положено находиться по утрам.
Негромко и неторопливо, чтобы не выдать обуревавшие его
чувства, герцог рассказал мальчику о записке.
-- Вы могли и меня ввести в заблуждение, -- сказал Пол.
-- Они должны думать, что им это удалось, -- ответил герцог
-- Все должно выглядеть естественно Даже твоей матери не
следует знать об этой хитрости.
-- Но почему, сир?
-- Чтобы не спровоцировать ее на ответное действие -- она
способна на высший акт! На карту поставлено слишком многое Я
надеюсь выкурить предателя из его норы Пусть они пока считают,
что меня удалось обмануть.
-- Почему вы мне рассказываете об этом? Ведь я могу выдать
вас!
-- Ты -- единственный, за кем сейчас не будут следить И ты
будешь держать все в тайне Ты должен -- Герцог подошел к окну
и, не глядя на сына, проговорил: Но если со мной что-то
случится, ты можешь открыть ей правду я никогда в ней не
сомневался Я хочу, чтобы она об этом знала.
Пол понял, что отец говорит о смерти.
-- С вами ничего не должно случиться, сир.
-- Помолчи, сын.
Пол смотрел на отца и видел, что он смертельно устал
Усталость жила в повороте его головы, в сутулости плеч, в
катастрофической замедленности движений.
-- Вы просто устали, отец.
-- Да, устал, -- согласился герцог, -- морально устал
Процесс упадка Великих домов затронул в конце концов и меня А
когда-то мы были очень сильны.
Пол быстро и сердито проговорил.
-- Упадок не коснулся нашего дома!
-- Разве?
Герцог повернулся к сыну, и тот увидел темные круги под его
глазами, циничная усмешка искривила губы Лето.
-- Мне следовало бы жениться на твоей матери, сделать ее
герцогиней. Но... мое холостяцкое положение оставляло надежду
некоторым домам, имеющим дочерей, на союз с ними. -- Он пожал
плечами. -- Так что я...
-- Мать объясняла мне это.
-- Ничто не приносит предводителю такого расположения
подчиненных, как бравада, -- сказал герцог, -- и я старался
казаться бесшабашным.
-- Ты хорошо знаешь дело, -- запротестовал Пол. -- Ты
хороший руководитель. Люди охотно следуют за тобой, любят тебя.
-- Мои пропагандистские отряды -- одни из лучших, -- герцог
опять отвернулся к окну. -- Здесь, на Арраки, у нас большие
возможности, чем может предполагать Империя. И все же я иногда
думаю, что для нас было бы лучше, если бы мы отступили. Иногда
так хочется просто раствориться среди этих людей, стать менее
заметным.
-- Отец!
-- Да, я устал. А тебе известно, что мы используем остаток
спайса в качестве сырья и имеем уже собственную фабрику по
производству пленки?
-- Сэр?
-- Мы не можем оставаться без пленки, -- речь герцога стала
торопливой. Он словно боялся, что не успеет рассказать Полу
все, что нужно, -- помимо всего, как бы иначе мы смогли
снабдить информацией периферию?! Люди должны знать, как я
хорошо ими управляю. Как же они об этом узнают, если мы сами не
скажем им?
-- Вам нужно отдохнуть, -- взволнованно произнес Пол.
И снова герцог посмотрел сыну в лицо:
-- У Арраки есть еще одно, главное, преимущество, о котором
я чуть было не забыл упомянуть. Этот спайс -- он здесь везде.
Им дышишь, его ешь, он почти во всем. И мне кажется, что он
создает некоторый иммунитет против самых распространенных ядов.
Арраки -- безводная планета, и вода здесь -- источник жизни.
Необходимость контролировать расходование каждой капли
бесценной влаги ставит все производство спайса на Арраки под
строжайший контроль. Но спайс -- не только ключ к получению
огромных богатств, он одновременно необходим и как условие
выживания -- он спасает народы Арраки от истребления.
Населением Арраки нельзя рисковать, более того, его приходится
защищать от опасности, исходящей как изнутри, так и извне. Ведь
большая часть населения планеты занята добычей спайса, который
существует только на Арраки. Таким образом, Арраки делает нас,
ее правителей, безупречными в моральном и этическом отношениях.
Пол начал было говорить, но герцог прервал его:
-- Мне необходимо было кому-то все это высказать, сын. -- Он
вздохнул, снова посмотрел на сухой ландшафт, с которого теперь
исчезли даже цветы -- затоптанные сборщиками росы, они увяли
под ранним солнцем.
-- На Каладане мы правили, опираясь на мощь моря и воздуха,
здесь мы должны использовать мощь пустыни. Это то, что ты
получаешь в наследство, Пол. Что станет с вами, если что-то
случится со мной? Твоему дому тогда не будет угрожать медленное
и угрюмое угасание, падение его будет стремительным, вас с
матерью начнут преследовать. И тогда останется единственное
спасение -- бегство.
Пол сглотнул, подбирая слова, но ничего не приходило в
голову. Он никогда не видел своего отца настолько упавшим
духом.
-- При попытке удержать Арраки, -- продолжал герцог, --
неизбежно встанет вопрос о сохранении славного имени нашего
рода. -- Он указал в окно на знамена Атридесов, безжизненно
свисающие с флагштоков, установленных по краям посадочного
поля. -- Ничьи дьявольские козни не должны запятнать эти гордые
и честные знамена.
Горло у Пола пересохло От слов отца веяло такой
безысходностью, таким фатализмом, что мальчик почувствовал себя
опустошенным.
Герцог достал из кармана возбуждающую таблетку и проглотил
ее, не запивая.
-- Власть и страх, -- сказал он, -- вот инструменты
управления государством. Надо приказать, чтобы тебя усиленно
обучали искусству ведения партизанской войны А фильм в случае
крайней необходимости ты смог бы сыграть и на этом.
Пол смотрел на отца, по мере действия таблетки его плечи
расправлялись. Но полные страха и сомнения.
-- Что-то задерживает эколога, -- пробормотал герцог. -- Я
велел Зуфиру поторопить его.
X x x
Однажды мой отец, падишах-император, взял меня за руку, и
я, вспомнив то, чему научила меня мать, почувствовала, что он
не спокоен. Отец повел меня в портретную галерею и остановился
перед полотном, на котором был изображен герцог Лето Атридес. Я
заметила между ними -- моим отцом и человеком на портрете --
большое сходство У обоих были благородные худощавые лица с
острыми чертами. Но больше всего меня поразили их глаза,
одинаково холодные и величественные. "Дочь, -- сказал мне отец,
-- я хотел бы, чтобы ты была старше, когда для этого человека
наступит время выбирать себе женщину". Моему отцу тогда было
семьдесят лет, хотя он выглядел не старше человека на портрете,
а мне -- всего четырнадцать, но я до сих пор помню, о чем
подумала в то мгновение, мой отец втайне желает иметь герцога
своим сыном и ненавидит политическую необходимость, вынуждавшую
их быть врагами.
Принцесса Ирулэн.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 18 | Нарушение авторских прав