Читайте также:
|
Когда герцог нашел Хавата в указанной ему охраной комнате,
тот был один. В соседнем помещении, где устанавливалось
оборудование, стоял шум, в комнате же, которую занимал Хават,
было тихо. Пока Хават поднимался из-за заваленного бумагами
стола, герцог огляделся. Зеленые стены. Три кресла вокруг
стола. На каждом из них красное пятно -- след, оставшийся от
поспешно стертой с них буквы "х".
-- Кресла очищены и вполне безопасны, -- сказал Хават. --
Где Пол, сэр?
-- Я оставил его в совещательной комнате. Надеюсь теперь,
когда я его не смущаю, он сможет немного отдохнуть.
Хават кивнул, подошел к двери, закрыл ее, и шум сразу стих.
-- Зуфир, я все думаю о запасах спайса империи и
Харконненов.
-- Что именно вас тревожит, мой господин?
Герцог поджал губы:
-- Склады весьма ненадежны.
Хават попытался что-то объяснить, но герцог остановил его:
-- Оставим в покое запасы императора. Думаю, он был бы
втайне рад, если бы Харконнены пришли в замешательство. Как ты
считаешь, будет ли барон заявлять протест, если разрушить нечто
такое, что он не сможет признать своим открыто?
Хават покачал головой:
-- У меня нет лишних людей, сир.
-- Займи у Айдахо. А может быть, кому-нибудь из Свободных
доставит удовольствие прогулка по планете?
-- Как скажете, мой господин. -- Хават отвернулся. Видя, что
старик нервничает, герцог подумал: "Возможно, он подозревает,
что я ему не доверяю. Должно быть, он знает, что я имею
информацию о предательстве. Что ж, лучше всего попробовать
успокоить его".
-- Зуфир, поскольку ты один из немногих, кому я могу
доверять безусловно, мы должны немедленно обсудить еще один
вопрос. Мы оба знаем, какими бдительными нам нужно быть, чтобы
помешать предателям проникнуть в наши ряды... но у меня есть
два новых сообщения.
Хават обернулся и посмотрел на герцога. Лето повторил
рассказанное Полом. Но услышанная информация не ввергла ментата
в состояние напряженной сосредоточенности, а лишь усилила его
волнение.
Понаблюдав за стариком. Лето сказал:
-- Ты что-то скрываешь, старина. Мне следовало бы понять это
тогда, когда ты так нервничал на совещании штаба. Что же это
такое, о чем нельзя было сообщить на заседании штаба?
И без того узкие губы Хавата вытянулись в узкую ниточку; на
его лице четче обозначились глубокие морщины:
-- Мой господин, я не знаю, как об этом сказать.
-- Зачем нам хитрить друг с другом? Ты ведь знаешь, что со
мной можно говорить обо всем, Зуфир.
Хават продолжал смотреть на герцога, думая про себя: "Вот
таким я люблю его больше всего. Он человек чести и заслуживает
того, чтобы до конца рассчитывать на мою преданность и усердие.
Почему я должен причинить ему боль?"
-- Итак? -- спросил Лето.
Хават пожал плечами:
-- Все дело в клочке записки. Мы отобрали ее у курьера
Харконненов. Она была предназначена для агента по имени Парди.
У нас есть веские причины считать, что Парди -- руководитель
здешней агентурной сети Харконненов. Записке, конечно, можно
придавать большое значение, а можно считать ее никчемной. Все
зависит от того, как ее воспринимать.
-- Каково же содержание записки?
-- Клочка записки, мой господин. Она была сделана на пленке,
и к ней, как обычно, была привязана капсула со взрывчатым
веществом. В наши руки попал лишь клочок пленки, однако важный.
-- Ну?
Хават провел языком по губам.
-- В ней говорится: "... Его никогда не станут подозревать,
и когда на него обрушится чей-либо удар, одного этого будет
достаточно, чтобы его уничтожить". На записке была собственная
печать барона, я ее узнал.
-- Твои подозрения не лишены оснований, -- в тоне герцога
Хават внезапно почувствовал холодок отчуждения.
-- Я бы скорее дал отрезать себе руки, чем причинить вам
боль, господин, но что, если...
-- Леди Джессика?! -- гневно вскричал Лето, не дав Хавату
договорить. -- Неужели ты не мог выудить правду у этого Парди?
-- К несчастью, Парди уже не было в живых, когда мы
перехватили курьера. Курьер же, я в этом уверен, не знал, что
нес.
Лето встряхнул головой: "Как все это отвратительно! Ничего
подобного быть не может -- я знаю свою женщину".
-- Мой господин, если...
-- Нет! -- взревел герцог. -- Здесь ошибка!
-- Мы не можем оставить этот факт без внимания, мой
господин.
-- Она со мной шестнадцать лет! У нее было бесчисленное
число возможностей для того, чтобы... Ты сам изучал школу Бене
Гессерит и Джессику.
Хават горько проговорил:
-- Как уже известно, факты могут проходить мимо меня.
-- Говорю тебе, что это невозможно. Харконнены хотят
уничтожить род Атридесов, включая и Пола. Они уже однажды
пытались, Может ли мать замышлять что-то против сына?
-- Возможно, против собственного сына она не действует. А
вчерашняя попытка могла быть хитрым трюком.
-- Она и была трюком.
-- Сир, леди Джессика утверждает, что ее родители ей
неизвестны. А что, если она сирота и сиротой ее сделали
Атридесы?
-- Она могла бы начать действовать давным-давно. Подсыпать
яд в мое питье... вонзить ночью стилет... У кого как не у нее
были такие возможности?
-- Харконнены хотят уничтожить вас, мой господин. В их
намерения входит не только убийство. Вендетта должна быть
настоящим искусством.
Плечи герцога поникли. Он закрыл глаза, почувствовав себя
старым и усталым. "Этого не может быть. Женщина открыла мне
свое сердце".
-- Можно ли придумать лучший способ уничтожить меня, чем
посеять во мне подозрения к той, которую я люблю?
-- Я думал об этом, -- сказал Хават, -- и все же...
Герцог открыл глаза и посмотрел на Хавата: "Пусть он
подозревает. Подозрения -- это по его части. Может быть, если я
притворюсь, что поверил в это, тот, другой, станет менее
осторожным".
-- Что ты предлагаешь? -- прошептал герцог.
-- Постоянное наблюдение с этой минуты, мой господин. Она
должна быть под надзором в любое время суток. Я прослежу за
этим. Айдахо был бы идеальным человеком для подобной работы.
Может быть, через неделю нам удастся заполучить его обратно. В
его отряде есть один юноша, обученный нами настолько хорошо,
что он мог бы служить идеальной заменой Айдахо у Свободных. Он
искушен в делах дипломатии.
-- Не рискуй со Свободными!
-- Конечно нет, сэр.
-- А как насчет Пола?
-- Возможно, надо посоветоваться с доктором Уйе.
Лето снова повернулся к Хавату:
-- Оставляю это на ваше усмотрение.
-- Я буду благоразумен, мой господин.
"Что ж, по крайней мере, на это я могу рассчитывать", --
подумал герцог. Потом он сказал:
-- Я немного пройдусь. Если понадоблюсь, буду где-нибудь
поблизости.
-- Мой господин, прежде, чем вы уйдете, я хотел бы, чтобы вы
взглянули на фильмокнигу. Это приблизительный анализ религии
Свободных. Еще просили меня сделать об этом сообщение.
Герцог помедлил и, не оглядываясь, спросил:
-- С этим нельзя подождать?
-- Конечно, можно, мой господин. Но вы спрашивали, что
означает слово Муад, которое выкрикивали люди на улице при виде
молодого господина.
-- При виде Пола?
-- Да, сэр. У Свободных есть легенда о том, что к ним явится
лидер, ребенок Бене Гессерит, и поведет их к истинной свободе.
-- И они думают, что это... Пол?!
-- Они надеются на это, мой господин.
Хават протянул герцогу капсулу с книгой. Тот взял ее и
опустил в карман:
-- Я посмотрю попозже.
-- Конечно, мой господин.
-- Сейчас мне нужно время подумать.
-- Да, мой господин.
Герцог глубоко вздохнул и вышел. Очутившись в коридоре, он
повернул налево и пошел, не разбирая дороги. Мелькали лестницы
коридоров, балконы, холлы. Встречные люди приветствовали его и
уступали ему дорогу. Герцог торопился в совещательную комнату.
Он нашел ее погруженной в темноту, а Пола -- спящим на
стуле.
Сын был укрыт робой охранника, а под его головой лежал
какой-то грязный тюк. Осторожно, чтобы не разбудить мальчика,
герцог прошел через комнату на балкон и оглядел посадочное
поле. Охранник, стоявший в углу балкона, узнал его в полутьме и
встрепенулся, ожидая приказаний.
-- Вольно! -- отдал команду герцог и прислонился к холодному
металлу балконной решетки.
Пустыня была окутана предрассветной тишиной. Неподвижные
звезды над его головой сверкали на темно-голубом небе. Над
южным горизонтом сквозь тонкую дымку проглядывала полная луна.
Свет ее казался откровенным и циничным.
Пока он так стоял, наблюдая, луна скользнула за пики
Защитной стены, и, оказавшись во внезапно сгустившейся темноте,
герцог ощутил озноб и вздрогнул.
Злоба кольнула его острой иглой.
"Харконнены все время мешают мне, травят меня, охотятся на
меня, -- подумал он. -- Назойливые дряни с полицейскими
усмешками! Здесь я стою на своих ногах!" Рука его
бессознательно потянулась к эмблеме на тунике.
На востоке возникли светящиеся полоски, потом образовались
просветы, заставившие померкнуть звезды. Началось торжественное
шествие зари.
Она была так красива, что Лето забыл обо всем: есть вещи, не
поддающиеся описанию.
Он никогда не думал, что здесь можно встретиться с подобной
красотой.
-- Прекрасное утро, сир, -- сказал за его спиной охранник.
Герцог кивнул, размышляя про себя: "Возможно, эта планета
станет домом для моего сына".
Потом Лето увидел человеческие фигуры, движущиеся по
цветочному полю. Это были собиратели росы. Вода здесь так
ценна, что собирать приходилось даже росу.
Но свободен ли будет этот дом? -- И радостное парение его
души сменилось горечью несбывшихся надежд.
X x x
Быть может, самым ужасным моментом познания является тот,
когда ты понимаешь, что твой отец -- обычный человек из плоти и
крови.
Принцесса Ирулэн.
Дата добавления: 2015-12-01; просмотров: 23 | Нарушение авторских прав