Майлз Розалин 15 страница

- Вы хотели меня видеть?

- Вы - Тара Уэллс? Меня зовут Джилли Стюарт. Мы можем поговорить?

По возбужденной манере своей собеседницы, по блеску в глазах Тара поняла, что, готовясь к свиданию, Джилли кое-что приняла. Но облегчать ей задачу она не собиралась.

- Вы из журнала или газеты?

- Нет, нет, - поспешно ответила Джилли. - Я... я приятельница Грега Марсдена.

- Понимаю.

- Близкая приятельница.

Тара промолчала. Близкая приятельница, подумала она. Ну что же.

- Видите ли, - Джилли нервно вертела в руках бумажную салфетку. - Вы недавно видели моего мужа, Филипа Стюарта.

Тара сделала вид, что пытается вспомнить.

- Да, да, совершенно верно. Грег познакомил меня с ним в ресторане.

Наступило молчание. У Джилли словно язык прилип к гортани. Наконец она выдавила из себя:

- У вас с Грегом роман?

- Извините? - Такое бесстыдство вызвало у Тары гнев и презрение.

- Я знаю, вы встречаетесь, - нервно продолжала Джилли.

- О... - Тара говорила сколь возможно холодно и отчужденно. - Мы увиделись после теннисного матча. Потом пообедали вместе. Это все.

Джилли совсем утратила контроль над собой, ее понесло:

- Лжете, - закричала она, побелев от ярости. - Не забывайте, я знаю Грега Марсдена. Он просто не может пройти мимо красивой женщины. И если женщина ясно говорит "нет", он уже не тратит понапрасну времени. Да нет никаких сомнений. Вы его любовница.

Даже в рабочей суете, царившей в мастерской, головы стали поворачиваться в их сторону, люди прислушивались. Таре это не понравилось.

- Слушайте, мы не можем поговорить где-нибудь в другом месте? И спокойно, - мягко спросила она. - Тут рядом бар, надеюсь, там не слишком много народу. - На лице у Джилли мелькнула тень скорбной надежды, как у побитого ребенка.

- Мне надо сделать еще два-три снимка, и, если хотите, встретимся там.

Джилли ухватилась за это предложение как за соломинку.

- Я буду вас там ждать.

Голос Джейсона прорезал гул в мастерской, как циркулярная пила.

- Кто-нибудь здесь собирается работать? Или я плачу просто за удовольствие побыть с вами? А ну-ка за дело - живо! Нет, крошка, я не могу сейчас разговаривать с Джоанной, и мне наплевать, в каком она настроении. Эй, не то освещение, мать вашу... Тара! Тара! Ты где?

Тара улыбнулась и двинулась к своему рабочему месту.

- Итак, до скорого, - сказала она.

Если бы, выходя из мастерской, Джилли оглянулась, она увидела бы, что лицо Тары и впрямь приняло выражение вампира.

Великолепная ярость и творческое горение Джейсона сильно растянулись, и Тара освободилась куда позднее, чем предполагала.

Ругая Джейсона почем зря, она заторопилась к бару, вполне готовая к тому, что Джилли ее не дождалась. Но беспокоиться было, как выяснилось, не о чем. Джилли нашла естественное для всякого пьянчужки убежище и чувствовала себя вполне в своей тарелке. Судя по виду, она уже изрядно набралась.

- Извините, что так задержалась, - сказала Тара, подойдя к столику, за которым сидела Джилли. - Пришлось задержаться дольше, чем рассчитывала. Хорошо, что вы не ушли, а то я боялась, что вам надоело ждать.

- А, ерунда. - Джилли небрежно махнула рукой. Говорила она уже вполне невнятно. - Что будете пить? - И привычным жестом подозвала официанта.

- Пожалуй, пива - холодного пива.

- Пива и еще виски, - распорядилась Джилли, только тут заметив, что на столе перед ней стоит целая батарея пустых бокалов. Она попыталась оправдаться.

- Я пью только, когда мне не по себе. Когда Филип в отъезде, в доме становится так пусто и одиноко.

- Да, представляю, - сочувственно сказала Тара и сразу же вернулась к теме.

- Но ведь у вас есть Грег.

- В самом деле? - Джилли пьяно прищурилась, а потом в ее голосе неожиданно появились хвастливые интонации. - Да, да, конечно. Я нужна ему. Впрочем, - новая интонация, - мне он тоже нужен. Да, Грег Марсден - это наркотик. Вроде вот этого. - Она сделала большой глоток и поморщилась, ощущая, как виски разливается по телу. Тара возобновила наступление.

- Он... немного рассказывал мне о своей жене. Насколько я понимаю, вы с ней были лучшими подругами.

- С самого детства. Наши отцы были рядом. Их связывали деловые интересы. - Тень прошлого мелькнула на лице у Джилли. Ну конечно! Один эпизод из прошлого всплыл и в памяти Тары, только совершенно в новом освещении. Отец Джилли покончил с собой, когда сорвалась сделка с Максом Харпером! Неужели она все эти годы помнила об этом? И неужели она казнила за это Стефани? О, Джилли!

- Словом, вы сошлись с Грегом после смерти его жены, так я понимаю? Тара осторожно закинула удочку.

Джилли подумала немного и решила, что это очень удобная ложь.

- Ну да, конечно, - небрежно сказала она. - Впрочем, мне не хочется больше говорить о ней. Меня просто тошнит от этих разговоров.

- Извините, - ледяным голосом произнесла Тара. Джилли подозрительно поглядела на нее.

- Вы знаете, Стефани тоже любила пиво. Она всегда предпочитала его сухому вину или шампанскому.

Похоже, в замутненном сознании Джилли пробуждались какие-то воспоминания. Тара поспешила вернуть ее к сегодняшнему дню.

- Так о чем это вы?

- Что? А, да. Я хотела сказать, что Грег никогда по-настоящему не любил Стефани.

На лице Тары можно было прочитать охватившие ее чувства: "Никогда?"

- Точно, - продолжала Джилли несколько сомнамбулически. - Он говорил мне. Так что, влюбившись в него, я никого не предала. Он был, как говорится, свободным скакуном.

- Да, ну а как насчет Стефани?

- Что насчет Стефани?

- Она-то Грега любила?

Вопрос явно показался Джилли неуместным.

- Любила? Да, наверное, любила. Но это...

- Ничего не меняет?

- Ну-у, - Джилли была не настолько пьяна, чтобы не понимать, как мерзко это звучит, - ведь она уже умерла, верно? А мертвым не все ли равно?

"Если бы ты только знала правду", - подумала Тара.

Неожиданно Джилли посмотрела на часы.

- Который час?

- Около семи.

Джилли даже вскрикнула, как от боли.

- Боже, я опаздываю, мне надо бежать.

- Бежать?

- Да. - Лицо Джилли светилось торжеством, а желтые кошачьи глаза сверкали. - Грег ждет меня дома. Надо поторапливаться.

Тара быстро прикинула.

- Вы на машине сюда приехали?

- На такси. В последнее время я все больше на такси разъезжаю.

- Я отвезу вас домой, - сказала Тара, не забыв спросить:

- А где вы живете?

- Правда? Живу я в районе Хантерс-Хилл, и Грег всегда так злится, когда я опаздываю. - Она глуповато хихикнула, словно влюбленная школьница.

- С удовольствием окажу вам эту услугу, - сказала Тара и ничуть не слукавила.

***

Грег расхаживал перед домом Стюартов в Хартерс-Хилл, и терпение его начинало лопаться. "Мерзкая сука, - думал он злобно, - чего только не вытворяет, чтобы встретиться со мной, и не может даже прийти вовремя". - Он ненавидел стучаться в двери пустых домов, когда никто не выходит встретить. Он привык к прямо противоположному; вся его натура жаждала бурных приветствий и громких аплодисментов. Побледнев от гнева, он все же сдерживался и ждал.

Поездка в Хантерс-Хилл дала Таре возможность сблизиться с Джилли, и она без труда выудила у нее все подробности взаимоотношений с Грегом. Подъезжая к дому Джилли, они уже сделались закадычными подругами, по крайней мере в сдвинутом сознании Джилли. Выбираясь из машины и стараясь не слишком качаться из стороны в сторону, она рассыпалась в благодарностях и признаниях дружбы.

- Давай не терять друг друга, ладно? Позвони мне, мой телефон есть в адресной книге.

"О, я позвоню, - подумала Тара, - позвоню".

У конца дорожки сквозь деревья она разглядела белый "роллс-ройс" и долговязую, худощавую фигуру Грега, прислонившегося к двери.

- Ты бы лучше поторопилась, Джилли, ведь тебя ждут, - весело сказала она. - Увидимся, не сомневайся.

Она включила зажигание, запустила двигатель и уехала, не оглянувшись. Меж тем Джилли припустилась вверх по дорожке, с тревогой ожидая нового свидания.

Глава тринадцатая

Сказать, что это была не самая спокойная ночь, значит ничего не сказать. Тара никак не могла заснуть, проигрывая в уме встречу с Джилли, и то новое, что она от нее узнала, подставляя кубики к картинке-загадке, которую она уже так долго решала. И даже задремав наконец, она то и дело просыпалась и утром чувствовала себя совершенно разбитой. В такие моменты особенно остро ощущались годы - двадцать лет назад она и после бессонной ночи вставала бодрой и вполне готовой к новому дню. Призрак, который увидела Тара в зеркале в ванной, едва не заставил ее отказаться от утренней съемки - только она не отважилась навлечь на свою бедную голову праведный гнев Джейсона, который бы наверняка обвинил ее в непрофессионализме.

Для восстановления формы она решила появиться пораньше, чтобы у гримеров было побольше времени стереть следы тяжелой ночи. И все равно она была не готова, когда появился Джейсон, и это еще больше выбило ее из колеи. С тех пор как ей удалось некоторое время назад удержать его от признания в любви, Джейсон уже больше не возвращался к этому предмету. Но он не скрывал своей симпатии, не упускал случая, чтобы ревниво не уколоть Грега, и ясно было, что он ведет обычную мужскую игру - игру в ожидание. Все это создавало между ними некоторую напряженность, которой не было в ранние дни их знакомства, и Таре было жалко их дружбы, которая ушла, ничего не оставив взамен.

В это утро Джейсон ворвался в тесную клетушку гримерной, без стука, сгустив тем самым и без того напряженную атмосферу.

- Ты еще долго, Николь?

- Пять минут, - механически отозвалась гримерша.

- А что вы тут так долго делаете? - Джейсон искал, к чему бы придраться. - Отрабатываете новую технику любви? Развлекаетесь?

- Пять минут, Джейсон, хорошо? - В голосе Николь зазвучали предупреждающие нотки. - Или, может, ты хочешь, чтобы под глазами остались темные круги, мешки и так далее?

- Ладно, пять минут, - сдаваясь, сказал Джейсон. - Ничего хорошего в этом нет, но быстрее, пожалуй, вам не управиться. Мы уже все равно готовы, так что давай, поторапливайся. Благодарю вас, ваша светлость. - И он сердито выскочил из гримерной.

- Чтобы... камера у тебя разбилась, - закричала ему вслед девушка и вернулась к своей работе. - М-да. После такой ночи много не сделаешь, мадам, - а у вас вроде была римская оргия.

- Извините, - прошептала Тара. Она кляла себя за то, что не приняла снотворного, которое давал ей Дэн Маршалл, когда она лежала в его клинике после операции на Орфеевом острове. Остатки у нее еще сохранились где-то в медицинском ящичке. Но она боялась, что после такого снотворного весь день будет вялой и разбитой. А ведь она никогда не забывала наставлений Джоанны: всегда быть в форме! всегда быть в лучшем виде! Ей неудержимо захотелось заплакать. Но тогда весь грим пойдет насмарку. Она закрыла глаза.

В дверь громко постучали.

- Отстань, Джейсон, - весело крикнула Николь, - пять минут еще не прошли. Убирайся!

Дверь открылась.

- Я не ослышался? Мне показалось, сказали: "Войдите". - Мягкий голос звучал знакомо. - Привет, Тара.

Она открыла глаза и встретила взгляд человека, которого заставила себя позабыть.

- Привет, Дэн, - слабо откликнулась она.

Он выглядел отлично - в новом элегантном костюме, превосходной рубашке с галстуком. В петлице была красная гвоздика, и этот хрупкий символ любви и надежды был больше, чем она могла выдержать. Его фигура совершенно заполнила комнатушку, карие глаза, словно насыщаясь, пожирали ее с головы до ног.

В этот момент в гримерную, вынырнув откуда-то из-под локтя Дэна, ворвался Джейсон. Не обращая внимания на Тару и Дэна, он обратился к Николь:

- Когда манекенщица освободится от присутствия своих приятелей и вспомнит, что это мастерская, а не бордель, напомни ей, пожалуйста, что нам сегодня еще предстоит работа. - В голосе его явно звучала ревнивая ярость. Он вышел. Тара быстро нашарила в сумочке визитку.

- Извини, Дэн, - тихо сказала она, протягивая ему кусочек картона. Сегодня вечером. В восемь, идет?

К восьми за спиной у Тары остался рабочий день, который из-за мерзкого нрава Джейсона получился особенно трудным и длинным. Потом она заскочила в магазин и накупила всякой снеди на обед для двоих и даже успела молниеносно привести себя в порядок до прихода Дэна. Ровно в восемь он позвонил в дверь, устав мерить шагами широкие улицы Элизабет-Бэй, чем занимался в течение последнего часа. Потребность увидеть ее превратилась в физическую боль. И почему-то этот последний день получился тяжелее тех месяцев, что он не видел Тару.

Эти месяцы ожидания, надежды, отчаяния в конце не только измотали его психологически, но и заставили отказаться от решения забыть Тару и все, что с ней связано. Он оставил всякие попытки в этом роде, но знал, что приехал в Сидней лишь за тем, чтобы найти Тару, сказать, что любит ее, и убедить принять эту любовь. Он приехал накануне вечером и провел ночь, переходя от надежды к отчаянию, как школьник перед трудным экзаменом.

Он увидел Тару и обомлел. Она выглядела так прекрасно, что у него перехватило дыхание и он не мог сказать ни слова.

- Входи, Дэн, добро пожаловать. - Она почувствовала его растерянность и, чтобы как-то разрядить обстановку, придала голосу больше светскости, чем прежде. Приветствие получилось теплым, но все же немного скованным. "А ну-ка спокойнее, - сердито приказал он себе, - ты ведешь себя как дурак".

Она взяла его пальто и повела в гостиную, где, как она надеялась, он сразу заметил прекрасное окно.

- Какой вид! - воскликнул он, и она покраснела от удовольствия. Тара занялась напитками, а Дэн шагал по комнате, постепенно освобождаясь от скованности и погружаясь в домашнюю атмосферу. Он присел к ее столу, с трудом скрыв радость при виде лежавшей прямо посредине раковины, которую он подарил ей на Орфее как редкую достопримечательность острова.

- Вижу, что у тебя сохранилась коллекция раковин, - небрежно заметил он, стараясь не слишком нажимать на эту тему.

- Да. Они мне никогда не надоедают. Дэн потянулся к карману.

- Рад слышать это, потому я тут кое-что тебе привез. - Он протянул ей крохотную раковину, изящную жемчужницу; завитки ее, поглощая свет, мягко рассеивали его по всей поверхности.

- О, Дэн, как красиво. - В искренности этих слов можно было не сомневаться. - Спасибо большое.

- Эхо Орфея, - небрежно обронил он, но по лицу было видно, что это значило для него на самом деле. Тара быстро поднялась.

- Извини, я на секунду - надо посмотреть, что там происходит на плите.

В кухне она прислонилась к стене и протяжно вздохнула. Неожиданное появление Дэна выбило ее из колеи. В кругу всевозможных неожиданностей этой она не предвидела. Конечно, было замечательно снова увидеться с ним живое, красивое лицо, эти глаза, для которых, казалось, ничего, кроме нее, не существовало, широкие плечи, стройная и мускулистая фигура. Кажется, он немного похудел. Не забыть бы спросить. Может, что случилось? Тут она внезапно остановилась. Что же это, выходит, он ей не безразличен? Нет, нет, этого нельзя допустить. Все, что она задумала, только начинает осуществляться, назад пути нет, если влюбится, это все испортит...

Тут Тара, вздрогнув, заметила, что он тут, на кухне, и наблюдает за ней с тем лукавым выражением, которое она так хорошо помнила. Он двинулся вперед и, оглядевшись, оценил по достоинству уютную, напоминающую корабельный камбуз кухоньку, с расставленными на полочках многочисленными специями и травами.

- Помочь?

- Да! - Тара схватила ближайшую банку. - Не могу открыть эту штуку. Она двинулась к плите и посмотрела, как там мясо.

- Похоже, ты стала кулинаркой после Орфея.

- Пожалуй. - Она рассмеялась. - По правде говоря, все эти травы и прочая всячина здесь скорее для декорации. Однако же добрый простой обед тебе обеспечен.

- А я-то думал, - спокойно сказал он, - что мне предложат яичницу с беконом.

- Яичницу с беконом на обед? - Тара решительно оборвала его. - Доктор, что у вас за вкусы?

- Ладно, как бы там ни было, а пахнет вкусно.

- Будем надеяться, что и есть можно.

Она забегала из кухни в гостиную, где у прекрасного окна стоял обеденный стол, и обратно, расставляя тарелки с овощами, хлеб, масло. Дэн воспользовался возможностью рассмотреть ее как следует, как бы возобновляя старое знакомство.

- Знаешь, ты становишься знаменитостью, - сказал он наконец. - Лиззи обратила внимание на твой дебют на новом поприще и теперь я, кажется, единственный врач в Северном Квинсленде, кто покупает "Вог".

- Ты читаешь "Вог"? - рассмеялась Тара. - Вот уж не поверила бы.

- Знаешь, Тара, ты никогда так не выглядела.

- Разве я не говорила, что тебе следовало бы запросить с меня больше.

- Да нет - не в физическом смысле. В тебе... появилось что-то новое. Уверенность в себе, покой. Нервозность пропала. А это уж твое собственное достижение.

- Не говори так, Дэн. Ты и твои упражнения тут не последнюю роль сыграли.

Тара чувствовала себя великолепно. Дэн явно не собирался нажимать на нее, напротив, в его присутствии она чувствовала спокойствие и умиротворенность. Она вспомнила, каким неназойливым он всегда был на Орфее, не назойливым и не занудливым, просто всегда заботился о ней. В его присутствии, когда он начинал свои упражнения, напряжение у нее всегда спадало.

- Ты счастлива? - спросил он, немного помолчав. Она тоже помолчала, обдумывая ответ с той предельной искренностью, которая так восхищала его в ней.

- Да. Да. Так мне, во всяком случае, кажется. Я люблю свою работу.

- Это видно по фотографиям. Но я говорю не просто о работе, об успехе...

- Понимаю, понимаю. Работа - это немало, и это прекрасно, но еще не все.

Дэн никак не мог придумать форму, в которую можно было бы облечь свой следующий вопрос.

- У тебя было много мужчин? - прямо спросил он. Ему надо было знать это, хотя он понимал, что права спрашивать у него не было. Тара так и застыла перед холодильником, откуда она как раз доставала бутылку вина. "Может, соврать", - подумала она; ложь - еще одно искусство, которым совершенно не владела Стефани Харпер, но которое прекрасно освоила Тара Уэллс. Но, посмотрев ему в лицо, отказалась от этой мысли. Какой смысл лгать этому чудесному несчастному человеку, который меньше всего думает о себе и заботится лишь о том, чтобы ей было лучше.

- Вообще не было.

Дэн рассмеялся. Радуется или не верит, подумала Тара.

- Не может... я тебе верю, Тара, но ведь это очень трудно. Я... много о тебе думал.

Тут Тара решила, что настал удобный момент, чтобы надеть кухонные перчатки и проникнуть в глубины духовки, где творилось таинство. Щеки у нее разгорелись, но, разгибаясь, она спросила с холодностью, которая могла свести с ума:

- Ты еще не сказал мне, что привело тебя в Сидней.

- Тут сейчас медицинская конференция. - Тара невольно бросила на него испытующий взгляд. Иного приглашения ему было не надо.

- На самом деле я приехал, чтобы увидеться с тобой, Тара. - Голос его звучал совсем тихо. - Я просто не мог тебе позволить... исчезнуть. Я старался. Видит бог, я очень старался. Но ничего не получалось. Я просто должен был отыскать тебя. А теперь, когда ты стала такой знаменитостью, это оказалось совсем просто.

Он остановился, а затем осторожно прочувствованно спросил:

- Ведь что-то было между нами в Квинсленде?.. Вопрос повис в воздухе. Тара изо всех сил старалась сдержать свои чувства, не желая сделать или сказать что-нибудь такое, что нарушит возникшую атмосферу, такую непрочную и такую горькую. А что если сказать Дэну правду - но как выразить чувства, прежние и новые, не говоря уж о ее тайной цели? Пока она размышляла, раздался пронзительный звук таймера, и это положило конец всем раздумьям.

- Похоже, готово! - весело сказала Тара. Дэн покорно пожал плечами. Момент был упущен.

- Где тут у тебя ванная? - спросил он.

- Через спальню и направо.

Дэн поставил стакан на стол и вышел из кухни. Тара бросилась к плите и нашла разрядку своим переживаниям в повышенной активности: вынула мясо из духовки и принялась перекладывать на блюдо, - чтобы отнести в комнату. Но тут она внезапно остановилась, ее прямо, как громом поразило: фотографии Сары и Денниса. Проходя через спальню, Дэн вряд ли мог не заметить две фотографии, так открыто стоящие прямо у изголовья. На секунду Тара застыла в ужасе. Затем, раздумывая, что бы предпринять, неслышно прошла в спальню. Дверь в ванную была закрыта, и Дэна не было видно. Действуя беззвучно, но очень быстро, она взяла фотографии, тщательно сложила подставки и сунула их в ящик прикроватного столика. Покончив с этим, она метнулась на кухню, занявшись последними приготовлениями к обеду. Там ее Дэн и нашел - она что-то напевала, как женщина, которой ни до чего на свете нет дела. Но теперь, попав в ее спальню, он знал, что есть по крайней мере двое, до кого Таре есть дело. На сердце у него была свинцовая тяжесть, ибо он даже имени их спросить не мог, а ведь это ее дети, самая, наверное, важная часть ее жизни.

С этого момента беседа, по обоюдному согласию, касалась нейтральных предметов.

- Сам положишь? - спросила Тара, усаживаясь за стол.

- Конечно.

- Как тебе нравится моя квартира?

- У тебя тут все есть и потрясающий вид в придачу.

- Да, вид и впрямь изумительный.

- Тебе повезло, что нашла такое место.

- Я всегда любила Сиднейский залив, и мне всегда хотелось жить там, откуда он виден, хоть бы неподалеку, если не на самом берегу.

"Так ты из Сиднея, - подумал Дэн, - может, здесь Сэму Джонсону и следовало с самого начала искать твою исчезнувшую особу". Но лицо его оставалось совершенно бесстрастным.

- Мне тоже, - откликнулся он. - Хотя мне в последнее время пришлось в основном ограничиваться картинками в книгах и открытками. Так что сейчас я наконец, как говорится, вижу старую знакомую во плоти.

- Так ты родился в Сиднее?

- Конечно. И прожил здесь всю жизнь, пока не открыл клинику на Орфее. Но знаешь, самое забавное состоит в том... - Он рассмеялся.

- В чем? - Она не могла не улыбнуться в ответ.

- Дело в том, признаюсь тебе честно, что я никогда не был в Оперном театре.

- Никогда не был... - Тара изобразила комический ужас. - Но это же ужасно. Ну а говоря всерьез, стоит попытаться сходить, пока ты здесь. Сейчас там прекрасный репертуар - некоторые из моих любимых опер. - Лицо ее приняло мечтательное выражение.

- Ты ведь любишь музыку, верно? - живо спросил Дэн.

- Думаю, случались моменты, когда только музыка помогла мне не сойти с ума.

- У меня идея. Если мне удастся достать билеты, пока я здесь, пойдешь со мной? - он неуверенно посмотрел на нее.

Тара весело улыбнулась в ответ:

- С удовольствием.

- Хорошо. На том, стало быть и порешим. - Дэн потянулся за бокалом:

- За оперу, музыку и за хороший вечер, - заключил он шутливо.

- За все это, - откликнулась Тара. "И за нас", - хотелось ей добавить. Дэн от всей души желал того же. Но никто из них не отваживался произнести этих слов. Так что тост так и не прозвучал, остался как невысказанное желание, едва не осуществленное и все же неосуществимое.

***

Джоанну всегда охватывал страх, когда Джейсон назначал натурные съемки. Слишком многое зависело от условий, особенно от погоды. "Почему, черт возьми, этот остров называют солнечным уголком", - жаловалась она, когда вместо восьми часов первоклассных ультрафиолетовых лучей, которые полагались по прогнозу, природа подбрасывала столь же привычные тяжелые серые облака, обложившие все небо. А того хуже были частые дожди, которые проливались бог знает откуда, из совершенно ясного неба, не подавая о себе вести в виде тумана и мороси, но просто обрушиваясь бесконечными потоками воды, которая немедленно превращает самое дорогое модное платье в тряпку манекенщица даже не успевает укрыться где-нибудь. Тем не менее она должна была признать, что натурные съемки всегда добавляли нечто неуловимое, и это нечто - допустим, неожиданный контраст шелка и бетона, вместо элементарных черно-белых тонов мастерской - замечательным образом меняло все впечатление. Или схваченное на лету выражение лица прохожего - любопытство, раздражение, просто равнодушие. Иногда Джейсон специально пускал в ход свое удивительное обаяние, чтобы вовлечь прохожих в съемку. Джоанна не могла забыть случая, когда он заставил мусорщиков присоединиться к съемке дамского белья. Бронзовые тела манекенщиц были совершенно обнажены бюстгальтеры и колготки были развешаны на веревке. Прогоняя воспоминания, Джоанна подумала: право, все они должны были быть педиками, чтобы спокойно наблюдать такое.

Вот и сегодня она сама готовилась и девушек своих готовила к трудным, увлекательным съемкам, которые Джейсон на сей раз назначил в красивом предместье, в Паддингтоне, на улице, сплошь застроенной изящными особняками. "Сидней, - подумала она с любовью, - это и впрямь картинка-загадка". Она одобрительно поглядывала на симпатичные старые домики, каждый из которых отличался своей, особенной конструкцией. Старый добрый Паддо совсем рядом с центром, а с другой стороны пляж в десяти минутах ходьбы. Проезжая, она поймала себя на том, что ищет вывески: "Продается".

Место съемок издали бросалось в глаза. Джоанна сразу заметила декорации, которые так любил Джейсон, особенно центр всей композиции допотопный "бугатти" с откидным верхом, возле которого хлопотал его помощник, пока он делал пробные снимки полароидом. А более всего обращал на себя внимание сам маэстро: взобравшись на верхнюю ступеньку лестницы, которую обычно используют обойщики, и весьма неосторожно подпрыгивая, так, будто он стоит на земле, Джейсон энергично давал разнообразные указания.

- Доброе утро, мамочка! Чудесное местечко, верно? Ты себя вполне уютно будешь чувствовать здесь среди этих древних руин, а?

- Заткнись, Джейсон, - дружелюбно откликнулась Джоанна, и, обменявшись обычными шпильками, они приступили к работе.

К тому времени, когда около одиннадцати появилась Тара, Джоанна уже уехала, а девочки, по любимому выражению Джейсона, "исходили соком". Он закончил групповую, или массовую, как он ее называл, съемку и ждал Тару, подпрыгивая от нетерпения. Она быстро облачилась в первое платье и, не теряя времени, чтобы не раздражать маэстро еще больше, устремилась к машине, где ее уже ожидали двое партнеров. Но он все равно уже явно был близок к точке кипения, располагая троицу в позах, которые казались ему самыми эффектными и обольстительными.

- Эй ты, блондинчик, откинься-ка на спинку, а ты, Тара, обопрись о него, обопрись, а не прижимайся, это семейная фотография. Джонни - вперед, одна рука на руле, другая сзади, ты оборачиваешься на эту парочку, так, хорошо, отлично. Так, теперь ищем нужное настроение, у тебя в руках бокал шампанского, но ты не собираешься пить его, просто показываешь, поэтому придумывай чувство, образ шампанского, думай о чем-нибудь хорошем, замечательном, о том, что не дает тебе покоя, - деньги? Как насчет этого? Ты только что совершил кражу века, по-настоящему обчистил банк и теперь можешь сбросить напряжение, наслаждаясь плодами содеянного...

Как обычно, чепуха, которую молол Джейсон, оказала нужное воздействие - все трое расслабились и принялись хихикать. Джейсон невозмутимо продолжал свое дело.

- Так, хорошо, вот это нам и нужно. Тара, чуть вперед и выпрямись, он не двуспальная кровать, и ты, блондинчик, тоже выпрямись, постарайся придать себе что-нибудь германское, в стиле фон Рипемоффа, или кого там еще. Тара, гляди в объектив, а вы, ребята, смотрите на Тару, отлично, почти готово, еще секундочку.

Удерживая нужную позу с профессионализмом, обретенным в эти несколько коротких месяцев, Тара лениво поглядывала на улицу, которая убегала вниз, теряясь в зеленой листве. Неожиданно, к своему ужасу, она заметила "роллс-ройс" с откидным верхом - он медленно выплыл из-за поворота, но, увидев съемочную площадку, водитель резко увеличил скорость. Через несколько секунд Грег уже припарковался на противоположной стороне улицы; лицо его, полузакрытое большими солнечными очками, было совершенно непроницаемо. Внешне Тара оставалась спокойной, но внутри у нее все переворачивалось. Она не видела Грега с того самого обеда, отчасти потому, что хотела продемонстрировать свою недоступность, но главным образом, оттого, что провести вечер в компании с ним оказалось так мучительно, что она решила оттянуть время новой встречи - новой попытки. Он не мог найти ее дома - не знал адреса, а в телефонной книге ее имени еще не было. Она полностью доверяла девушкам из агентства - они никому не скажут, где она живет. Так оно и было - никто не проговорился. Но она не подумала, что ее можно отыскать на съемках, - ведь сотни людей знают, где происходят главные съемки.

К немалому удивлению партнеров, Тара, находившаяся в центре композиции, неожиданно вышла из кадpa. Она вылезла из машины и подошла к лестнице, на которой восседал Джейсон.

Дата добавления: 2015-12-01