|
Читайте также: |
Советское право не делило выданные экземпляры товарораспорядительной бумаги на оригиналы и копии. В отношениях между должником и кредитором каждый экземпляр одного комплекта имел силу подлинного распорядительного документа. В сущности, все экземпляры равноценны. Если в вексельном праве совокупность вексельных экземпляров рассматривается как единый переводной вексель, то очевидно, что и коносаментный комплект нужно воспринимать как один распорядительный документ. Это вытекает из общего для коносамента и векселя положения, что с исполнением обязательства по одному документу остальные теряют силу.
2.3. Доказательственная функция
Данным, содержащимся в ценных бумагах и других юридических документах, придается различная юридическая сила. В отношении первых проводится начало ограничения возражений: тот, кто приобрел ценную бумагу, добросовестно доверяя ее содержанию, тот приобрел выраженное в ней право таким, каким оно зафиксировано в тексте; обязанное лицо не может противопоставить требованию добросовестного приобретателя возражения, которые не вытекают из содержания бумаги, кроме тех, которые основаны на непосредственных отношениях между этими лицами. Существующие в законодательствах жесткие формулировки принципа ограничения возражения последовательно проводились по отношению к векселю и чекам. Этого нельзя сказать о товарораспорядительных бумагах. Решение вопроса в его исторической последовательности лучше проследить на примере коносамента.
Ценность коносамента не только в том, что он надежный источник информации о товаре. Его доказательственная функция важна для всей структуры ответственности перевозчика. Без нее положения закона и договорные условия об ответственности перевозчика будут иметь малую практическую значимость.
В п. 3 английского Закона о коносаменте 1855 г. за коносаментом признается значение неоспоримого доказательства (conclusive evidence) отгрузки против капитана или иного лица, подписавшего коносамент <756>. Для судовладельца данные этой товарораспорядительной бумаги имели силу оспоримого доказательства.
--------------------------------
<756> Статья 3 имела целью возложить на капитана личную ответственность за погруженный груз.
К началу 20-х гг. континентальная концепция Франции, Бельгии, Германии, Италии отводила этой товарораспорядительной бумаге более высокую степень доказательства, не допуская в принципе возможность оспаривания ее данных со стороны капитана и судовладельца. Считалось, что: 1) коносамент с неверными данными есть ошибка перевозчика, за которую он сам и должен отвечать; 2) текст коносамента определяет содержащееся в нем обязательство и поэтому данные текста коносамента перевозчиком не могут оспариваться <757>.
--------------------------------
<757> Подробнее см.: Кейлин А.Д., Виноградов П.П. Морское право. М.: Водный транспорт, 1939. С. 149 - 150; Кейлин А.Д., Фриденштейн Я.Б. Агентирование морских судов. М.: Морской транспорт, 1940. С. 83.
Брюссельская конвенция (п. 4 ст. 3) отвела коносаменту роль доказательства prima facie. Его можно представить как сумму двух слагаемых - доказательство заключения договора, доказательство приема товара. Действие доказательства prima facie локализовано двумя моментами. Оно применимо только для "коносамента или ему подобного документа" и только для его данных о грузе. Это правило Конвенции позволяет перевозчику приводить против всякого <758> держателя коносамента доказательства неточности или неправильности содержащихся в коносаменте данных. Презумпцию приема груза, как он описан в коносаменте, используют и перевозчик, и получатель груза. Им не требуется доказывать факты, которые Конвенция считает установленными в силу презумпции. Опровержение презумпции допустимо, поскольку Конвенция не исключала этого. Конвенция не прекратила широкую дискуссию о том, в отношении кого следует применять доказательство prima facie: или только отправителя, или получателя, или добросовестного держателя <759>?
--------------------------------
<758> См.: Жудро А.К. XII дипломатическая конференция по морскому праву и международное регулирование коносаментных перевозок грузов // Информ. бюл. Бюротранса СЭВ. 1968. Янв. С. 7.
<759> См.: Manca P. International Maritime Law. V. 2. Antwerpen: European Transport Law, 1970. P. 183.
После заключения Конвенции английская позиция сохранила свою популярность. Согласно ей доказательственная сила коносамента колеблется в зависимости от того, между какими лицами возник спор. Если данные коносамента служат предметом спора между отправителем и перевозчиком, то они считаются достоверными, пока не доказано иное. При переходе коносаментов третьим добросовестным держателям данные коносамента рассматриваются как неопровержимые. Основная идея этого подхода заключалась в том, чтобы придать коносаменту различную доказательственную силу в отношениях между перевозчиком и отправителем, с одной стороны, и перевозчиком и держателем коносамента - с другой.
В советском морском законодательстве прошлых лет <760> и в КТМ СССР 1968 г. бумага фигурировала как prima facie <761>. Соответственно, коносамент есть основное, но не исключительное доказательство.
--------------------------------
<760> См.: Положение о морской перевозке 1926 г. (СЗ СССР. 1926. N 39. Ст. 284); КТМ СССР 1929 г.
<761> См.: Жудро А.К., Джавад Ю.Х. Морское право. М.: Транспорт, 1974. С. 230; Иванов Г.Г., Маковский А.Л. Международное частное морское право. Л.: Судостроение, 1984. С. 177.
В роли prima facie бумага в меньшей мере обеспечивала добросовестному держателю уверенность в твердости и прочности полученного им права из бумаги. Эта неуверенность сказывалась и на кредите. В конце 60-х гг. банки подошли к той черте, когда надо было риск держателя бумаги учесть в цене кредита. Проблема широко обсуждалась и получила свое решение в 1968 г. на дипломатической конференции по морскому праву. Созданное Брюссельской конвенцией право prima facie (п. 4 ст. 3) было дополнено текстом: "Однако доказывание противоположного не допускается, когда коносамент передается третьему добросовестному держателю" (правила Висби).
В решении конфликта двух начал - прочности оборота и прочности права - предпочтение отдано первому. В интересах устойчивости оборота стало защищаться доверие к "видимости" права. Добросовестный держатель бумаги получил право защиты от возражений должника по бумаге, если они основаны на непосредственных отношениях должника с первым приобретателем бумаги, то есть с отправителем груза. Его имя фигурирует в бумаге потому, что в ней содержится указание на основание (causa) тех требований, которые воплощены в бумаге. Этим основанием являются отношения по перевозке. Идея самого решения взята из вексельного права. Оно делает положение добросовестного держателя векселя "исключительно прочным и малоуязвимым, что является одним из основных стимулов для использования векселя в торговых и финансовых сделках" <762>.
--------------------------------
<762> Казакова Н. Порядок и правовые последствия переуступки векселей при совершении международных расчетов // Внешняя торговля. 1987. N 7. С. 54.
2.3.1. Допустимость возражения должника
Проведение начала прочности оборота не приобретается ценой полного лишения должника по бумаге права на возражение. Защита дается лишь добросовестному держателю, притом тогда, когда его добросовестность опирается на действительное основание. Таким образом, возможность оспорить данные коносамента все-таки есть. Например, при недобросовестности истца-кредитора, если будет доказано, что, приобретая бумагу, держатель знал о порочности основания требования своего предшественника и тем не менее приобрел ее. Случаем такого приобретения является покупка "бестоварного" ("дружеского", "бронзового") коносамента. Другой пример: лицо, подписавшее товарораспорядительную бумагу, может доказать, что неправильное указание в ее содержании вызвано обманом со стороны грузоотправителя, держателя или какого-либо лица, правопреемником которого выступает держатель бумаги.
В прошлом - "правильный", а с 1968 г. - "законный" владелец бумаги (ст. 127 КТМ СССР) - одна из центральных фигур сделок, связанных с товарораспорядительными бумагами. Он обладает двумя видами прав: правом на бумагу (вещное право) и правом из бумаги (обязательственное право). Первое включает право собственности на бумагу и залоговое право на бумагу, второе - требование о выдаче вещи и требование о выполнении указаний держателя бумаги. При выдаче бумаги ее составителем первый ее приобретатель (грузоотправитель, поклажедатель) на основании договора с составителем приобретает право на бумагу и рассматривается как субъект права, воплощенного в бумаге.
Законный владелец именной бумаги - лицо, которому бумага перешла в порядке уступки требования или нескольких последовательных уступок требований. Законный владелец ордерной бумаги - лицо, право которого основывается на непрерывном ряде передаточных надписей и фактическом владении бумагой. Законный владелец бумаги на предъявителя - предъявитель бумаги. Можно сказать, что законный владелец - это лицо, владеющее товарораспорядительной бумагой, которая индоссирована этому лицу, или его приказу либо выдана на предъявителя, или путем бланковой надписи. Законные держатели бумаги, как правило, рассматриваются и как добросовестные приобретатели. Добросовестный приобретатель приобретает право на бумагу по договору с лицом, от которого он ее получил, и тоже делается субъектом права из бумаги. Таким образом, договор нужен для приобретения вещного права на бумагу. Для приобретения права, выраженного в бумаге, необходимы: правильно составленная бумага и приобретение вещного права на бумагу <763>.
--------------------------------
<763> См.: Агарков М.М. Бумаги на предъявителя в проекте Торгового свода СССР // Право и жизнь. М., 1924. Кн. 2, 3. С. 7.
В гражданском (и международном) обороте действует презумпция добросовестности приобретателя. Лишает ли она должника по бумаге возможности выдвигать свои возражения против требований кредитора - законного владельца бумаги? Б. Мовчановский и В. Орлов находили право каждого держателя "совершенно независимым и автономным от прав его предшественников". Вместе с тем они признавали за перевозчиком право делать какие-либо возражения против предъявленного ему коносамента. Эти возражения считаются "действительными и имеющими силу против всякого данного держателя... если они основаны на самом содержании коносамента или на особом соглашении перевозчика с данным предъявителем коносамента" <764>. По мнению А.Д. Кейлина, "то обстоятельство, что коносамент является ценной бумагой, исключает для перевозчика возможность выдвигать против правомерного держателя какие-либо возражения, которые перевозчик - в силу тех или иных оснований - мог бы выдвигать против предшествующих держателей коносамента" <765>. После М.М. Агаркова никто не предпринял попыток развить эту сторону вопроса в цивилистическом праве. Лишь с 1968 г. привычно повторяется, что данным коносамента о грузе придано значение конклюзивного <766> доказательства в отношениях между должником и третьим лицом. На этом и остановились, не отвечая на вопрос: существует ли в отечественном гражданском праве деление доказательств на "неоспоримые (конклюзивные)" и "оспоримые"? Не смущаясь и тем, что даже строгий формализм вексельного права не закрывает должнику всякую возможность возражений.
--------------------------------
<764> Мовчановский Б.Л, Орлов Р.А. Очерки советского морского торгового права. М., 1931. С. 156.
<765> Кейлин А.Д. Советское морское право. М.: Государственное изд-во водного транспорта, 1954. С. 231.
<766> Неоспоримое доказательство (conclusive evidence) - концепция английского права. Применительно к держателю коносамента впервые легально употреблена в п. 3 Закона о коносаментах 1855 г. См.: п. 9.3.
Советскому и российскому законодательству известно понятие "возражение". Применяют его и в юридической литературе. В самом общем виде можно сказать, что возражение - это право лица своим заявлением о несогласии воспрепятствовать осуществлению направленного против него права <767>. В этом случае должник не отрицает существования обязательства и не отменяет встречное право кредитора. Возражением он создает лишь препятствие осуществлению права кредитора. Возражение может быть основано на вещном или обязательственном праве. Если оно вытекает из вещного права, то может (до тех пор, пока существует вещное право) быть заявленным каждым управомоченным против каждого лица. В обязательственном праве возражение заявляется должником против нового кредитора, которому перешло обязательство.
--------------------------------
<767> См.: Beat Krahenmann. Einreden des Schuldbriefschuldners und des Drittpfandeigentumers / Zeitschrift fur Schweizerrisches Recht. 129 Band. NF 107. 1988. 1. Heft 4. S. 470.
Содержанием возражения является право на действие или воздержание от действия. В ГК РФ - это возражение лица в связи с пороками его воли - заблуждение, обман (ст. ст. 178, 179), возражение в связи с очередностью исполнения взаимных обязательств по договору (ст. 328), возражения, основанные на утере или краже имущества (ст. 302), возражения солидарных должников (ст. 324). В КТМ РФ - это возражения перевозчика, основанные на неправильностях и неточности сведений отправителя (ст. 147), оговорка перевозчика в коносаменте (ст. 145).
В именной бумаге ее держатель - субъект права или является его правопреемником на основании правил общегражданской цессии обязательств. Из общих положений гражданского права о возражении должника при уступке права требования (ст. 386 ГК РФ) вытекает, что должник может противопоставить требованиям держателя бумаги все свои возражения обязательственно-правового характера, основанные на правоотношениях должника к предшественнику держателя бумаги (например, возражения перевозчика, вытекающие из гарантийного письма отправителя груза). Добросовестность приобретателя ценной бумаги не влияет на ограничения объема возражений.
Для ордерных и предъявительских бумаг право на бумагу и право из бумаги передаются в ином порядке - как при выдаче векселей, чеков или, по крайней мере, близком к такому порядку. Если должник выдал вещь третьему лицу в качестве ее действительного собственника, то последующее возражение должника об исполнении своего обязательства не имеет значения по отношению к легитимированному держателю бумаги.
Концепция ценных бумаг допускает ряд возражений должника, если они касаются действительности составленной бумаги, либо основаны на содержании бумаги, либо вытекают из личных отношений должника по бумаге к ее предъявителю. Исключены, таким образом, возражения, основанные на правоотношениях должника к предшественникам законного держателя бумаги. Другая особенность ценных бумаг заключается в том, что тот, кто приобрел бумагу, добросовестно полагаясь на ее содержание, приобретает выраженное в бумаге право таким, каким оно является согласно содержанию бумаги (начало автономности в итальянском праве, публичной достоверности - в немецком). Эта особенность позволяет отводить возражения, не основанные на самой бумаге, и делает права ее держателя автономными и независимыми от прав его предшественников.
Переходя из рук в руки, ордерные и предъявительские бумаги порождают все новые обязательства. Чтобы облегчить циркуляцию бумаг в интересах устойчивости оборота, требование из таких бумаг отделено от основания его возникновения. Право добросовестного держателя связано с владением бумаги. Оно воплощено в бумаге и следует за ней. Именно этим можно объяснить ограничение возражений должника.
Иначе обстоит дело между лицами - участниками основания возникновения воплощенного в бумагу требования. Речь идет об отношениях должника и первого приобретателя бумаги (отправителя груза, поклажедателя товара). Они связаны между собой конкретным договором. Возражения, основанные на этой сделке, всегда могут быть сделаны должником. Не лишено основания утверждение о том, что ограничение возражения зависит от способа легитимации держателя бумаги в качестве субъекта выраженного в бумаге права <768>.
--------------------------------
<768> См.: Агарков М.М. Учение о ценных бумагах. С. 35.
Допустимость возражений против легитимированного владельца бумаги проводится в зарубежном законодательстве, в частности, итальянским Гражданским кодексом (ст. 1993), Торговым уложением Германии (ч. 2 ст. 364), швейцарским Гражданским кодексом (ст. 872). Материалы современного права позволяют признать, что требованию легитимированного владельца бумаги о выдаче товара или выполнению данных им указаний должник может противопоставить лишь такие возражения, которые: а) касаются действительности его права требования на бумагу; б) вытекают из содержания бумаги (например, причитающиеся должнику платежи-фрахт, складские расходы на содержание и страхование товара); в) допускаются правовыми нормами об отдельных видах товарораспорядительных бумаг (например, оговорка "неизвестности" количества наливных, навалочных, насыпных грузов); г) принадлежат непосредственно самому должнику по отношению к легитимированному владельцу бумаги; д) основаны на том, что легитимированный владелец не приобрел право, воплощенное в бумаге.
2.3.2. Отсутствие товарораспорядительного документа
Отсутствие коносамента вызывает разногласия о том, подпадает ли договор перевозки под действие режима международной конвенции. Положительный ответ был дан рабочей группой, занимавшейся разработкой проекта Гамбургских правил <769>. Ее аргументы базировались на ст. 5(2) Варшавской конвенции и ст. 4 КДПГ, где говорится, что отсутствие, неправильность или утрата накладной не отражаются ни на существовании, ни на действительности договора перевозки. Указанная точка зрения может привести к двусмысленному положению, а именно существование договора (causa) будет доказано, но заинтересованная сторона не сможет воспользоваться теми правилами, которые национальное законодательство и конвенция установили для операций с товарораспорядительными бумагами.
--------------------------------
<769> См.: 6-я сессия рабочей группы 4 февраля 1974 г. UN ICTRAL. Doc. A/CN.9/WG, III/WP. 12. V. 2. P. 8. Note 16.
Ближе к истине, по моему мнению, те, кто считает, что если нет коносамента, то договор признается не подпадающим под действие конвенции и стороны не могут воспользоваться льготами и преимуществами, установленными ею. Такую позицию занимает К.Ф. Егоров <770>.
--------------------------------
<770> См.: Егоров К.Ф. Основные обязанности и ответственность участников договора перевозки груза в линейном судоходстве // Морское право и практика: Тр. ЦНИИМФ. М., 1974. Вып. 188. С. 3.
2.3.3. Оценка содержания товарораспорядительного документа
Следует помнить, что Брюссельская конвенция и правила Висби подлежат обязательному применению только в тех случаях, когда выдавался коносамент, тогда как Гамбургские правила должны применяться ко всем перевозкам по морю, за исключением тех, что регулируются чартерами.
Поэтому доказательственная функция связана с установлением правовой сущности содержащегося в бумагах заявления и с той оценкой, которая дается в бумаге данным о количестве и характере товара. В теории бумага рассматривается главным образом как доказательство наличия договора. Этот взгляд превалирует в англосаксонском праве. "Коносамент не является договором. Это - расписка в получении грузов, устанавливающая условия, на которых они должны быть получены и перевезены на судне. Следовательно, мы имеем отличное доказательство таких условий, но это не договор о перевозке. Договор заключается до того, как выдан коносамент".
Эта оценка из судебного решения 1884 г. последовательно используется английскими теоретиками и судебной практикой <771>. Допускается, однако, что при совпадении в одном лице грузоотправителя и фрахтователя обусловленные коносаментом правоотношения не зависят от тех отношений, которые установлены чартером, и тот же коносамент может оказаться документом, отличным от договора фрахтования, а условия последнего потеряют силу для третьего лица - держателя коносамента <772>. Стало быть, эта теория допускает существование у держателя бумаги определенного права, содержание которого устанавливается исключительно содержанием данной бумаги. Оно не может быть изменено каким-либо соглашением, не упомянутым в самой бумаге. Существование такого права теоретики объясняют либо тем, что условия коносамента отличаются от условий договора фрахтования <773>, либо ссылкой на "неоспоримое доказательство" <774>.
--------------------------------
<771> См.: Scrutton. Charterparties and Bills of Lading. 18th Ed. London: Sweet and Maxwell, 1974. P. 53; Решение по делу Ardennes (SS) (Owner of cargo) v. Ardennes (SS) (Owner), 1950 (Briefcase on Commercial Law. 2nd Ed. London: Cavendish Publishing Limited, Sydney, 1998. P. 214).
<772> Scrutton. Op. cit. P. 56.
<773> Ibid. P. 181.
<774> Ibid. P. 113.
Французская доктрина в целом придерживается такого же взгляда. Считается, что получатель обладает автономным правом по отношению к перевозчику, и эта цель обеспечивается конструкцией договора в пользу третьих лиц, заключаемого между перевозчиком и отправителем <775>. Не согласен с таким взглядом Рипер. Он утверждает, что перевозчик получает товар для доставки получателю, который считается собственником товара или, по крайней мере, его владельцем. Коносамент представляет собой свидетельство владения товаром. Поэтому предъявитель коносамента есть его владелец. Следовательно, товар находится у перевозчика за счет владельца и должен быть передан получателю при прибытии в место назначения <776>.
--------------------------------
<775> См.: Josserand. Les Transports. P., 1926. P. 367; Ligonie. Le connaissement et la lettre de voiture maritime. P., 1963. P. 34 - 36.
<776> См.: Ripert G. Droit Maritime. P.: Libraire Dalloz, 1929. V. II. P. 491.
В немецкой теории имеются самые различные концепции. Господствует, однако, та, которая видит источником обязательства перевозчика договор в пользу третьих лиц. Этот тезис развернуто изложен в классической монографии Хельвига. По его мнению, коносамент - это договор перевозки. Выдача коносамента влечет за собой изменения в юридической позиции перевозчика в том смысле, что не указанные в коносаменте условия договора не могут быть использованы против интересов получателя <777>. Впоследствии тезис Хельвига был несколько модифицирован практикой. Сторонники этой идеи (Вюстендорфер, Бродман, Паппенхейм) отстаивают взгляд, согласно которому коносамент является не доказательством договора, первоначально заключенного между перевозчиком и отправителем, а доказательством договора в пользу третьих лиц, который отличается от первого, заключенного при выдаче бумаги. Таким образом, права получателя вытекают не из первоначального договора, а из условий самой бумаги, которая у него на руках. Условия договора, не включенные в бумагу, считаются не относящимися к правоотношению между получателем и перевозчиком <778>.
--------------------------------
<777> См.: Hellwig. Op. cit. S. 498.
<778> См.: Wustendorfer H. Studien zur modernen Entwicklung des Seefrachtvertrages. Bd. I. Dresden, 1905 - 1909. S. 324; Brodmann. Op. cit. S. 12 - 14; Pappenheim. Handbuch des Seerechts. III. Munchen; Leipzig, 1918. S. 139 - 140, 300.
В итальянской науке долгое время придерживались тезиса о том, что коносамент является доказательством наличия и содержания договора перевозки. В последнее время все более склоняются к тезису, согласно которому обусловленные коносаментом правоотношения есть следствие одностороннего (unilaterale) заявления перевозчика, содержащего обязательство выдать товар легитимированному держателю бумаги <779>. Такие выводы являются, скорее всего, результатом механического перенесения общепринятых взглядов на вексель без учета специфики коносамента. Такую оценку можно встретить в последних исследованиях <780>.
--------------------------------
<779> См.: Brunetti. Diritto Maritimo privato italiano. III. Torino, 1935. P. 394 - 396; Arena. La polizza di carico e gli altri titoli rappesentativi di transporto. I. Milano, 1951. P. 126; решение суда г. Неаполя от 31 декабря 1968 г. // Riv. dir. Nav. 1970. II. P. 82.
<780> См.: Xerry A. Op. cit. P. 111; Enciclopedia del Diritto. P. 220.
В теории советского права придерживались различных мнений. Их можно свести к четырем позициям: 1) коносамент не является договором, а служит доказательством заключения договора <781>, договор фактически заключается до подписания коносамента, содержащего условия такого договора <782>; 2) коносамент служит доказательством наличия договора и его содержания <783>; 3) коносамент есть одностороннее заявление перевозчика о согласии перевезти указанный в нем груз и доказательство наличия договора перевозки <784>; 4) коносамент не является договором перевозки, а служит только свидетельством наличия договора и его содержания <785>.
--------------------------------
<781> См.: Мовчановский Б., Орлов В. Указ. соч. С. 126; Криличевский А.М. Основы законодательства и организации морского транспорта. М., 1931. С. 70.
<782> См.: Егоров К.Ф. Правовая природа внешнеторгового коносамента. С. 60.
<783> См.: Современное морское право и практика его применения. М., 1985. С. 108.
<784> См.: Жудро А.К., Джавад Ю.Х. Указ. соч. С. 230.
<785> См.: Бойцов Ф.С., Иванов Г.Г., Маковский А.Л. Морское право. М.: Транспорт, 1976. С. 126.
В качестве доказательств, которыми отправитель и перевозчик могли удостоверить как сам факт заключения договора, так и отдельные его условия, по смыслу ст. 120 КТМ СССР и п. 2 ст. 117 КТМ РФ пригодны все документы (письма, телеграммы, расписки и пр.). Указание в ст. 123 КТМ СССР и в п. 1 ст. 142 КТМ РФ на "документ отправителя" убеждает в том, что коносамент не только не единственное доказательство заключенного договора, но что он выдается во исполнение уже заключенного договора и в такое время, когда перевозчик, приняв груз, исполнил первую возлагаемую на него и по этому договору обязанность.
Доказательственное значение реквизитов бумаги (essential elements, wesentliche Erfordernisse) вызвало в советской литературе полемику, не утихающую до сих пор. Видимо, она усилится из-за появления в законе следующих правил: "в коносамент должны быть включены следующие данные" (п. 1 ст. 144 КТМ РФ), "отсутствие обязательных реквизитов ценной бумаги... влечет ее ничтожность" (п. 2 ст. 144 ГК РФ).
Под реквизитами принято понимать обязательные признаки, установленные законом или иными актами юридического характера для отдельных видов документов. Законодательные акты 20-х гг. о документах, выдаваемых товарными складами, не связывали действительность бумаги с наличием всех ее реквизитов. Иной подход был принят для коносамента: без перечисленного в законе количества реквизитов коносамент считался недействительным. Вначале их требовалось 9, а затем - 11 (ст. 11 Положения о морской перевозке 1926 г., ст. 82 КТМ СССР 1929 г., ст. 124 КТМ СССР 1968 г., ст. 144 КТМ РФ). На многие годы в доктрине установилась догма: нет обусловленного законом количества реквизитов - юридически нет и коносамента. Лишь отдельные специалисты отмечали: указанная законом "недействительность" касается только значения документа как товарораспорядительной бумаги и средства обеспечения кредита <786>; бумага утрачивает характер товарораспорядительного документа, но сохраняет значение доказательства договора перевозки <787>; бумага теряет свойства товарораспорядительного документа <788>. Без внимания осталось и замечание о том, что английское право не дает перечня реквизитов коносамента, а французское и немецкое хотя и перечисляют реквизиты, но не делают их обязательными <789>. Избегали говорить о том, вставал ли такой вопрос в советской практике и почему ей надлежит руководствоваться жесткой установкой, берущей свое начало из законопроекта России начала 90-х гг. <790>. По своей юридической строгости господствовавшая точка зрения была на порядок выше требований вексельного права, где отсутствие хотя бы одного реквизита превращает вексель в простую долговую расписку.
--------------------------------
<786> См.: Рыкачев В.Н. Морское торговое право. М., 1928. С. 79.
<787> См.: Сборник законов и распоряжений по торговому мореплаванию и портам / Сост. В.В. Манжин. М.: Морской транспорт, 1940. С. 85.
<788> См.: Правовое регулирование внешней торговли СССР. М., 1961. С. 240.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 32 | Нарушение авторских прав