Хотел? Он точно хотел поцеловать меня! От его дыхания губы до сих пор пылают так, будто он уже коснулся их. Что было в его взгляде? Желание? Смятение? Ласка?

Кажется, я никогда не забуду тепло его рук, и такую манящую близость его губ, и сводящий с ума взгляд. Хочу. До дрожи в руках хочу вновь оказаться в его объятьях. Ощущать всем телом исходящее от него тепло. Такое родное, не смотря на то, что знаем мы друг друга ничтожное количество времени. Нет. Я знаю его давно. Он может быть невероятно нежным. И люблю я его именно таким.

POV Tom

Опять знакомое чувство дрожи. Как при первой встрече с ним. Только дрожь эта рождает жгучие искры, а не колючие льдинки.

В груди печет. Неужели одна попала в сердце? Прямым коротким выстрелом в упор. Его глаза. Взгляд нежного доверия и любовной покорности. Никогда бы не подумал, что буду ощущать на себе теплые лучи такого взгляда.

Я видел однажды такой взгляд. Так отец смотрел на мать, когда она уходила от нас. Нет. Мой отец не был слабым, никогда не был подкаблучником, он был необычайно волевым человеком. Никогда он не показывал своих слабостей ни словом, ни жестом. Все считали его суровым и черствым. Но таким он был только в чужих глазах. Для меня он всегда был и останется понимающим и любящим отцом. Останется в моей памяти с улыбкой на загорелом лице, чуть тронутым морщинами, и лазурным счастьем в глазах. Я хотел, чтобы у меня были глаза как у отца, солнечно-голубые. Но глазами я пошел в мать, которая в тот день заморозила папино сердце своим леденящим: «Я ухожу от тебя».

Он молчал, покорно уступая ей дорогу в новую жизнь. Я знаю, папа сильно любил мать, наверное, по этому он смог ее отпустить, позволив самой сделать тот выбор, который ей действительно нужен. Только своим выбором она погубила не только свою жизнь, но и жизнь отца.

Он не мог жить без нее, с каждым днем будто цветок, засыхая без живительной влаги. И он пытался заменить пустоту алкоголем, который стал для него спасением в долгие часы одиночества, пока я был занят в академии. И смертью, когда он решился в пьяном угаре поехать к матери, в ее новый дом, к ее новой семье.

Ошибка. Непоправимой ошибкой стало это решение и то, что он не вызвал такси. И ошибкой осталось то, что не смог я его остановить в тот момент. И виню себя. Но больше всего мою мать. Она виновата во всем.

А сейчас мне страшно. Вспомнив, к чему привела отца его любовь. И больно от того, что в глазах Билла я узнал тот взгляд, который врос в мое сердце с того дня, когда я впервые увидел его. Хочу чтобы ЕМУ любовь принесла только счастье. Но как быть, если эта любовь обращена ко мне? Смогу ли я подарить ему ожидаемое?

***

POV Avtor

Симона не находила себе места. Сейчас просторный дом казался неимоверно маленькой клеткой, а она, точно беспокойный зверь, металась из угла в угол в этой тесноте. Было уже почти четыре часа утра, а Билл так и не появился дома. Он никогда не задерживался где-то без предварительного звонка, чтобы успокоить и заверить мать в том, что с ним все в порядке. Но звонка не было, и Билла тоже.

Симона не переживала бы так, если бы не увидела в каком состоянии ушел ее сын из дома. Он был каким-то поникшим, а голос был таким, что, казалось, Билл сейчас заплачет. Но, увы, Симона заметила это лишь тогда, когда Билл уже был в дверях, и не успела узнать о том, что послужило причиной его мрачного настроения.

Обычно, ускользающее словно вода, время, было тягучим как мед, и тиканье больших напольных часов в гостиной, отражало этот факт, все отчетливее с каждым движением стрелок. Не помня, в который раз за сегодняшнюю ночь Симона пыталась дозвониться до Билла, она вновь набирала заветные цифры, но в ответ слышала лишь короткие гудки. Неизвестность давила, убивала. Уже не надеясь дождаться сына, женщина отправилась в свою спальню, как вдруг ожил дверной звонок. Симона подбежала к двери, рывком распахнув ее, и…окаменела. На пороге стоял сын, но был неузнаваем. Волосы всклокочены, черные тени расплылись по щекам от слез, неестественно бледное лицо резко контрастировало с черными дорожкам на нем, но самое страшное, что повергло Симону в шок - он был весь в крови.

Безмолвно отступив в сторону, освобождая проход сыну, Симона не отрывала наполняющихся слезами глаз от окровавленных рук своего мальчика. Билл молча прошел в глубь гостиной и рухнул на диван так, будто до этого с его плеч сняли тяжелую ношу, от чего ноги подкосились из-за внезапного облегчения. Симона дрожащими руками закрыла дверь и, проглотив подступивший к горлу комок, отправилась к Биллу. Она села с ним рядом, пытаясь заглянуть в глаза сыну, но взгляд Билла был неподвижен. Будто вместо зрачков стояли мертвые стекляшки, обманчиво поблескивая в свете торшера. Дрожа от страха, мать с опаской дотронулась до окровавленной руки и прошептала, срывающимся от волнения голосом:  

Милый?

Дата добавления: 2015-11-30