|
Читайте также: |
В августе 1936 года в Москве состоялся процесс «троцкистско-зиновьевского террористического центра». Перед Военной коллегией Верховного суда СССР вновь предстали заклятые враги народа: Зиновьев, Каменев, Евдокимов и другие матерые бандиты и двурушники. На этот раз маска гнуснейшего лицемерия и двурушничества была сорвана с этих презреннейших выродков. К ответу за совершенные злодеяния было привлечено и троцкистское крыло объединенного центра — Смирнов И. Н., Мрачковский, Дрейцер вкупе с другими террористами и шпионами.
Предварительное следствие и судебный процесс вскрыли ряд новых фактов преступной деятельности троцкистско-зиновьевского блока. Этот процесс со всей наглядностью установил белогвардейскую сущность контрреволюционного троцкистско-зиновьевского блока.
«Лишенные всякой опоры в рабочем классе и трудящихся народных массах СССР, растерявшие весь свой идейный багаж, не имея в руках никакой политической программы, проникнутые злобной ненавистью к социалистическим победам нашей родины, вожди троцкистско-зиновьевского контрреволюционного блока — Троцкий, Зиновьев и Каменев, окончательно скатились в болото белогвардейщины, сомкнулись и слились с самыми отъявленными врагами Советской власти, превратились в организующую силу последышей разгромленных в СССР эксплоататорских классов. В отчаянии и ненависти они прибегли к подлейшему средству борьбы с советским правительством и руководителями ВКП(б) — к политическим убийствам». (Из обвинительного заключения.)
Индивидуальный политический террор был признан всеми участниками подпольного антисоветского блока в качестве единственного средства, могущего привести блок к захвату власти и овладению партийным руководством.
Наряду с этим объединенный центр троцкистско-зиновьевского блока принимал всяческие меры к тому, чтобы как можно тщательнее скрыть, замаскировать свою преступную деятельность и в особенности подготовку к совершению террористических актов.
По этому поводу обвиняемый Рейнгольд показал:
«В 1933–1934 году Зиновьев у себя на квартире с глазу на глаз говорил мне следующее: «...главная практическая задача — построить террористическую работу настолько [181] конспиративно, чтобы никоим образом себя не скомпрометировать... На следствии главное — это упорно отрицать какую-либо связь с организацией. При обвинении в террористической деятельности категорическим образом отрицать это, аргументируя тем, что террор не совместим со взглядами большевиков-марксистов».
Основным методом конспирации являлось изощренное двурушничество. Руководители центра — Зиновьев, Каменев, подло лицемеря, старались всеми средствами засвидетельствовать не только свое раскаяние и лойяльность по отношению к политике партии, но и полнейшую преданность Центральному Комитету, надеясь таким путем обмануть бдительность партии и рабочего класса и добиться полного «прощения». Подобная система обмана и двурушничества являлась, по мнению руководителей блока, одним из необходимых условий, могущих способствовать их приходу к власти.
По директиве Троцкого всесоюзный центр троцкистско-зиновьевского блока должен был в первую очередь подготовить и совершить убийство товарищей Сталина и Ворошилова с целью обезглавить руководство партии и Красной Армии. Член центра Дрейцер, в 1934 году ездивший в служебную командировку за границу, привез письменную директиву Троцкого, полученную им через сына Троцкого — Седова. В письме было сказано:
«Дорогой друг! Передайте, что на сегодняшний день перед нами стоят следующие основные задачи: 1) убрать Сталина и Ворошилова; 2) развернуть работу по организации ячеек в армии; 3) в случае войны использовать всякие неудачи и замешательство для захвата руководства».
Совершение террористических актов было поручено ряду созданных с этой целью террористических групп и отдельным лицам. Одним из индивидуальных террористов был Богдан, бывший секретарь Зиновьева, которому Зиновьев поручил стрелять в товарища Сталина в секретариате ЦК. После того как осенью 1933 года Богдан не смог совершить покушения на товарища Сталина, руководители центра заставили Богдана покончить самоубийством.
В октябре 1934 года готовилось новое покушение на товарища Сталина. Подготовкой покушения непосредственно руководили Каменев, Евдокимов и Бакаев.
Террористический акт над товарищем Ворошиловым готовила группа, которую возглавлял Дрейцер.
«Мне известно от Мрачковокого и от Дрейцера, — показал обвиняемый Рейнгольд, — что летом 1933 года была [182] организована под руководством Дрейцера троцкистская группа из военных, куда вошли: Шмидт — командир одной из бригад Красной Армии, Кузьмичев — начальник штаба одного из воинских соединений, и ряд других лиц, фамилии которых я не знаю. От Дрейцера мне известно, что непосредственными исполнителями террористического акта против Ворошилова были намечены Шмидт и Кузьмичев, которые дали согласие на выполнение этого акта. Предполагалось, что они для этого либо воспользуются одним из приемов у Ворошилова, либо используют посещение Ворошиловым их войсковых частей».
Аналогичные показания даны самим Дрейцером и другими обвиняемыми.
Готовясь к захвату власти и организуя с этой целью террористические акты против вождей партии и народа, Зиновьев и Каменев одновременно вели подготовку к убийству своих собственных агентов-террористов, чтобы замести следы совершенных ими злодеяний. В связи с этим обвиняемый Рейнгольд показал:
«Зиновьев и Каменев не исключали того, что в распоряжении ОГПУ имеются нити подготовлявшегося ими государственного заговора. Поэтому они считали важнейшей задачей уничтожение каких бы то ни было следов совершенных преступлений. С этой целью предполагалось Бакаева назначить председателем ОГПУ. На него возлагалась задача физического уничтожения как непосредственных исполнителей террористических актов над Сталиным и Кировым, так и тех работников ОГПУ, которые могли бы держать в своих руках нити совершенных преступлений».
После разоблачения и разгрома всех руководителей троцкистско-зиновьевского террористического центра в Ленинграде и в Москве Троцкий принимает ряд мер по оживлению работы террористических групп в СССР, организует переброску в Советский Союз новых, особо проверенных террористов и всячески форсирует организацию убийства товарищей Сталина и Ворошилова.
Следствие установило, что Троцким были переправлены в СССР террористы В. Ольберг, Берман-Юрин, Фриц Давид, М. Лурье, Н. Лурье и др.
В. Ольберг несколько раз нелегально приезжал в СССР для контрреволюционной троцкистской работы и совершения террористического акта над товарищем Сталиным. В Советский Союз В. Ольберг приезжал по паспорту подданного республики Гондурас. Паспорт он получил в Праге, [183] при содействии некоего Тукалевского, от приехавшего туда генерального консула республики Гондурас в Берлине — Лукас Парадеса. Тукалевский являлся директором славянской библиотеки чехословацкого министерства иностранных дел.
В СССР был переброшен и брат В. Ольберг — Пауль Ольберг, также состоявший на службе в одной из иностранных разведок.
Приехав в июле 1935 года в СССР, В. Ольберг установил связь с подпольной троцкистской организацией и приступил к подготовке террористического акта над товарищем Сталиным. Покушение намечалось на 1 мая 1936 года в Москве. Осуществление его было предотвращено арестом Ольберга и его сообщников.
Троцкистские агенты Берман-Юрин и Фриц Давид (И. И. Круглянский) имели личные свидания с Троцким, который дал им ряд «специальных указаний и директив» об организации убийства товарища Сталина.
«Троцкий подчеркнул, что покушение должно быть подготовлено чрезвычайно тщательно и осмотрительно, приурочено к какому-нибудь большому политическому событию международного значения; предпочтительнее всего, если представится случай, приурочить покушение к какому-нибудь пленуму Коминтерна или конгрессу. Троцкий указал, что такой террористический акт на конгрессе или на пленуме сразу придаст этому акту характер международного политического события, всколыхнет массы далеко за пределами СССР и вызовет мощное движение.
Троцкий сказал мне, что этот террористический акт против Сталина не должен быть совершен конспиративно, в тиши, что его убийство должно быть совершено публично, перед международным форумом». (Из показаний Бермана-Юрина)
Первоначально покушение на товарища Сталина намечалось произвести на XIII пленуме Исполкома Коминтерна, но так как Фриду Давиду не удалось достать входной билет на пленум для Бермана-Юрина, который должен был стрелять в товарища Сталина, то было решено отложить совершение покушения до VII Конгресса Коминтерна.
Фриц Давид проник на Конгресс, но не смог выполнить своего злодейского замысла, потому что сидел далеко от президиума и не имел никакой возможности приблизиться к товарищу Сталину.
Не менее активную подготовку террористических актов веян два других троцкиста — Моисей и Натан Лурье, также [184] переброшенные из-за границы. По приезде в Москву Н. Лурье быстро установил связи с находившимися в столице немецкими троцкистами Константом и Липшицем. Последние входили в террористическую группу, созданную иностранным шпионом, инженером Францем Вайцем.
В августе 1932 года, когда Ф. Вайц уезжал в Германию, он возложил руководство боевой группой на Моисея Лурье. Террористическая группа Вайца — Лурье главным образом занималась подготовкой покушения на товарища Ворошилова. По этому поводу обвиняемый Н. Лурье показал:
«Я должен признать, что возглавлявшаяся мною боевая террористическая группа с осени 1932 года и до конца 1933 года активно подготовляла террористический акт над Наркомом Обороны Ворошиловым...»
Готовя покушение на товарища Ворошилова, обвиняемый Н. Лурье и другие террористы, вооруженные револьверами, неоднократно выходили на улицу Фрунзе и на другие прилегающие к ней улицы. О причине, мешавшей им совершить свой преступный замысел, Н. Лурье показал следующее:
«Мы видели машину Ворошилова, когда она проезжала по улице Фрунзе. Проезжала она слишком быстро. Стрелять по быстро идущей машине безнадежно; мы решили, что это не имеет смысла».
Тогда группа М. Лурье перешла к поискам взрывчатых веществ, чтобы с помощью бомбы совершить террористический акт над товарищем Ворошиловым. Впоследствии Н. Лурье, будучи в Челябинске, готовил покушение на товарищей Кагановича и Орджоникидзе, а по приезде в Ленинград — на товарища Жданова.
Советский суд полностью распутал клубок чудовищных злодеяний троцкистско-зиновьевских бандитов и воздал им по заслугам, приговорив всю эту шайку убийц к расстрелу. Приговор суда был приговором народа. В дни процесса весь великий советский народ единодушно требовал: смерть убийцам Кирова!
В связи с процессом этой банды террористов и шпионов показательна роль главарей II Интернационала — де-Брукера, Адлера, Шевенельса и Ситрина. Эти агенты мировой буржуазии и предатели мирового рабочего движения взяли на себя миссию адвокатов убийц, обратившись к правительству СССР с лицемерной просьбой о «защите» прав обвиняемых, продемонстрировав таким образом свою солидарность с врагами Советского Союза. [185]
Процесс «антисоветского троцкистского центра»
В 1933 году был создан так называемый «параллельный троцкистский центр» в составе Пятакова, Радека, Сокольникова и Серебрякова. Следствие по делу этой подпольной контрреволюционной организации установило, что «параллельный центр», по прямым указаниям злейшего врага народа Л. Троцкого, направил свою преступную деятельность на подрыв военной мощи СССР, ускорение военного нападения на СССР, содействие иностранным агрессорам в захвате территории и расчленении СССР, на свержение Советской власти и восстановление капитализма в нашей стране.
В этих целях «параллельный центр» организовал диверсионные и террористические группы, осуществлял широкую систему вредительства и занимался шпионажем в пользу некоторых иностранных государств.
Троцкистские бандиты наибольший разворот диверсионно-вредительской работы приурочивали к началу интервенции против СССР. Готовясь к ней, троцкистские диверсанты совершили немало чудовищных преступлений за время своей подпольной контрреволюционной деятельности.
Главным организатором диверсионно-вредительской деятельности в тяжелой промышленности был Пятаков. На протяжении значительного периода занимая пост заместителя наркома, он сумел расставить «своих людей» в наиболее решающих отраслях тяжелой промышленности. О проводимом им методе вредительства в своих показаниях Пятаков говорил:
«Я рекомендовал своим людям (и сам это делал) не распыляться в своей вредительской работе. Концентрировать свое внимание на основных крупных объектах промышленности, имеющих оборонное и общесоюзное значение.
В этом пункте я действовал по директиве Троцкого: наносить чувствительные удары в наиболее чувствительных местах».
В химической промышленности орудовал ближайший соратник Пятакова шпион Ратайчак. Под его руководством на Горловском азотно-туковом комбинате было совершено три диверсионных акта, в том числе два взрыва, повлекших за собой человеческие жертвы и огромный материальный ущерб. Аналогичные диверсионные акты были совершены на Невском химическом заводе и Воскресенском химическом комбинате. [186]
Своему сподручному Норкину Пятаков дал задание организовать в случае начала войны поджог Кемеровского химкомбината. Когда Норкин указал Пятакову на возможную в этом случае гибель рабочих, то последний ответил ему: «нашел кого жалеть».
Тот же самый Норкин намеревался вывести из строя Кемеровскую ГРЭС и таким путем остановить работу всех предприятий Кемеровского промышленного района. Для осуществления этого преступного замысла Норкин организовал на Кемеровской ГРЭС в феврале 1936 года три взрыва.
Троцкистские диверсанты, орудовавшие на железнодорожном транспорте, только на двух дорогах — Пермской и Южно-Уральской, с конца 1934 года и до середины 1936 года организовали около 40 крушений. Главарь вредительско-диверсионной организации на транспорте Лившиц настаивал на крушениях обязательно с человеческими жертвами, чтобы вызвать озлобление населения против правительства.
С целью отвести подозрения от действительных виновников крушений, троцкистские бандиты во многих случаях практиковали сваливание вины на ни в чем неповинных людей.
Наряду с диверсиями «антисоветский троцкистский центр» проводил в широком масштабе вредительскую работу.
На Украине вредительство было развернуто главным образом в области коксо-химической промышленности. Пятаков в своих показаниях суду 23 января 1937 года говорил:
«Вредительская работа состояла в том, что вновь строящиеся коксовые печи вводились в эксплоатацию недостроенными, вследствие чего они быстро разрушались, и, главным образом, задерживалась и почти не строилась «а этих заводах химическая часть, благодаря чему громадные средства, которые вкладывались в коксо-химическую промышленность, наполовину, если не на две трети, обесценивались. Самая ценная часть угля, а именно химическая часть, не использовалась, выпускалась на воздух».
В Западной Сибири вредительством занималась троцкистская группа Шестова, которая работала на основе тщательно разработанного вредительского плана, целью которого было:
«1) Срывать новое шахтное строительство и проводимую реконструкцию старых шахт.
2) Стремиться организовать строительные работы на новых шахтах и «а реконструируемых шахтах таким образом, чтобы новые объекты входили в эксплоатацию по частям... [187]
3) Ввести такие системы выемок угля при которых достигались бы максимальные потери с расчетом возникновения подземных пожаров.
4) Умышленный срыв подготовки новых горизонтов и новых шахтных полей с целью нанести сокрушительный удар не только по рудничному хозяйству шахт и рудников Кузбасса, но и по металлургии Урала и Западной Сибири.
5) Умышленный срыв подготовительных работ с целью создать разрыв между очистными и подготовительными работами.
6) Усилить более эффективными мерами разрушение механизмов, в особенности занятых непосредственно на доставке, транспортировке и откидке угля. Этими актами мы имели в виду не только сорвать план угледобычи, но вызвать озлобление рабочих.
7) Наконец, последнее — саботаж ударничества, а в последующее время — саботаж стахановского движения, издевательство над рабочими». (Из показаний Шестова.)
На Кемеровском комбинате задерживался ввод в экоплоатацию вновь строящихся объектов, отпущенные правительством денежные средства распылялись по второстепенным объектам, и комбинат все время переживал строительную лихорадку.
На Урале троцкистская балда сосредоточила свое внимание на медной промышленности и Уралвагонстрое. Вредители стремились прежде всего снизить производственные возможности действующих медных заводов — Красно-уральского и Карабашского, и одновременно сорвать строительство нового Средне-Уральского медеплавильного завода. На последнем вредительство было настолько заметно, что во время посещения этой стройки Пятакову пришлось несколько умерить пыл своего подручного.
«Мне пришлось, — показывал Пятаков, — в этом отношении Жарикову, начальнику строительства, дать указание, чтобы быть осторожнее, как-нибудь сманеврировать, проявить хоть какую-нибудь энергию в строительстве, начать строительство, но, во всяком случае, с таким расчетом, чтобы до конца его не доводить».
Рабочий поселок на Среднеуралмедьстрое был умышленно построен на расстоянии 1–2 километров от завода, что в силу вредности производства категорически запрещается санитарным надзором. Вредительство на Уралвагонстрое возглавлял начальник строительства Марьясин. Направляя средства на ненужное накопление материалов [188] и оборудования, Марьясин к началу 1936 года омертвил запас материалов на сумму 50 миллионов рублей. Кроме того, он всячески задерживал строительство основных цехов завода.
В химической промышленности Пятаков и его соучастники также били по наиболее уязвимым местам. Они составили заведомо неправильный план развития военно-химической промышленности.
«В серно-кислотиой промышленности, главным образом, скрывались и снижались мощности заводов и, тем самым, не давалось то количество серной кислоты, которое можно было дать.
По линии содовой промышленности, несмотря на то, что наша страна изобилует солью и сырья для соды сколько угодно и производство соды известно хорошо, в стране — дефицит соды. Задерживалось строительство новых содовых заводов». (Из показаний Пятакова.)
Аналогичная картина наблюдалась и в азотной промышленности, где Пятаков, Ратайчак и Пушин, систематически внося изменения в проекты, срывали строительство новых азотных заводов.
Не менее активно проводилось вредительство на транспорте.
Вредительско-диверсионная группа на транспорте, по заданию Пятакова, была организована в 1934 году членом «параллельного центра» Серебряковым. Последний вовлек в эту группу ряд ответственных работников НКПС — Арнольдова, Фуфрянского, и начальников дорог — Лившица, Миронова, Розенцвейга, Емшанова, Князева. Некоторые из них занимались вредительством и до 1934 года. Вредительство на транспорте осуществлялось по директивам «троцкистского параллельного центра» и по заданиям японской разведки.
Обвиняемый Князев по этому поводу 14 декабря 1936 года показал:
«Что же касается шпионской работы и нанесения удара Красной Армии путем устройства крушений воинских поездов с человеческими жертвами, то я к этой работе приступил, лишь выяснив отношение троцкистской организации к шпионажу и диверсионной работе против Красной Армии в пользу японской разведки.
Задание в части развертывания диверсионно-вредительской работы на транспорте и организации крушений поездов мною было выполнено полностью, так как в этом вопросе задание японской разведки целиком совпадало с заданием, [189] полученным мною несколько раньше от троцкистской организации».
После перехода Лившица в НКПС на пост заместителя наркома руководство вредительством на транспорте было сосредоточено в его руках. Подрывная работа на транспорте заключалась в срыве перевозок, уменьшении ежесуточной погрузки путем увеличения пробега порожних вагонов, путем недоиспользования тяговой мощности паровозов, методом занижения норм пробега вагонов и паровозов.
Попутно с этим срывалась программа ремонта железнодорожного пути, чтобы создать большее количество крушений. Дезорганизовался ремонт паровозов, ухудшался уход за ними, чтобы наибольшее число паровозов вывести из строя.
В 1935 году Лившиц дал установку от общих методов подрывной работы перейти к крушениям с человеческими жертвами. Так же как и другие участники троцкистской банды, Лившиц и Серебряков особое значение придавали подрывной работе в предмобилизационный период. Серебряков в своих показаниях говорит:
«Мы с Лившицем между собой говорили и пришли к выводу, что, помимо действий организации и в центре и на местах, которые должны вначале внести путаницу и неразбериху в работу транспорта, надо будет также обеспечить возможность в первые дни мобилизации занять наиболее важные железнодорожные узлы, создав в них такие пробки, которые привели бы в расстройство транспорт и снизили бы пропускную способность железнодорожных узлов».
Троцкистские вредители упорно и последовательно проводили саботаж и дискредитацию стахановского движения. Была дана директива создавать невыносимые условия для стахановцев, выматывать нервы рабочим и тем самым срывать не только стахановские методы работы, но и обычные.
Обезумевшие в своей ненависти к рабочим и крестьянам нашей страны и успехам социалистического строительства, троцкистские бандиты всячески стремились вызвать у населения озлобление и антисоветские настроения.
В этом отношении характерен разговор двух матерых шпионов и убийц — Князева и Лившица. Получив указание от Лившица о максимальном развитии крушений с человеческими жертвами, Князев задал ему вопрос: «Разве мы, троцкисты, против рабочего класса, против населения вообще?» Лившиц на это ему ответил, что — [190] «речь идет об очень острой борьбе со Сталиным, что мы должны добиться полной дискредитации руководства партии в глазах народа, рядом отдельных ударов по населению вызвать озлобление против Сталина, против правительства и создать у населения впечатление, что во всем виновато правительство».
Атаман преступной банды Пятаков 4 декабря 1936 года показал:
«Мы учитывали, что в случае необходимости прибегнуть, в целях осуществления вредительских планов, к диверсионным актам неизбежно будут человеческие жертвы. Мы это учитывали и принимали как неизбежность».
Еще более циничны показания обвиняемого Дробниса:
«Даже лучше, если будут жертвы на шахте, так как они несомненно вызовут озлобление у рабочих, а это нам и нужно».
Чтобы скрыть следы своей преступной деятельности, вредители не останавливались перед убийством честных советских граждан, которые могли способствовать их разоблачению. Так был убит, по заданию Шестова, инженер Бояршинов.
С вредительством и диверсиями тесно переплетались шпионаж и измена. «Антисоветский троцкистский центр» установил связь с иностранными разведками, по указаниям которых протекала подрывная работа центра. Ряд обвиняемых по делу «антисоветского троцкистского центра» — Князев, Ратайчак, Турок, Граше, Пушин и другие являлись штатными агентами иностранных разведок.
С японской разведкой держали связь обвиняемые Князев и Турок. Князев, используя занимаемое им служебное положение — начальника дороги, снабжал японскую разведку секретными сведениями о техническом состоянии, мобилизационной готовности железных дорог Советского Союза и воинских перевозках.
«Подсудимый Князев, по поручению Лившица, принял к исполнению задание агента японской разведки г-на Х. организовать во время войны взрывы железнодорожных сооружений, поджоги воинских складов и пунктов питания войск, крушения воинских поездов, а также проводить умышленное заражение бактериями острозаразных болезней подаваемые под войска эшелоны, а также пункты питания и санобработки частей Рабоче-Крестьянской Красной Армии». (Из приговора по делу центра.)
Особенно японская разведка настаивала на всемерном расширении диверсионной работы, в частности организации [191] массовых крушений. Князев привял к исполнению эту директиву. В результате крушений, организованных по его указанию, в 1935 и 1936 годах было убито 63 человека и ранено 154.
О своей связи с резидентом японской разведки X., находившимся в СССР на дипломатической работе, обвиняемый Князев показал следующее:
«В апреле 1935 года я получил письмо от господина X., в котором он писал, что едет в Лондон на дипломатическую работу, и, когда будет проезжать Свердловск, просил встретиться с ним, что и было мною сделано. Я встретился с господином X. в поезде, в его купе. При разговорах мне этот господин X. сказал, что ему хорошо известно о моей связи с троцкистской организацией и что троцкистская организация ведет сейчас работу в Советском Союзе, пользуясь помощью Японии. Мы, говорил он, взаимно помогаем друг другу, следовательно, то, что мы будем просить от вас, является не чем иным, как ответом на ту помощь, которую мы оказываем троцкистской организации. Он мне сказал также, что подрывная работа японцев не удовлетворяет, что необходимо перейти к диверсиям, особенно с воинскими поездами, идущими на Дальний Восток, чтобы деморализовать Красную Армию».
Иностранные разведки финансировали подпольную контрреволюционную деятельность троцкистской организации в СССР.
Через изменника Турок японская разведка в январе 1935 года передала на организацию троцкистской диверсионной работы 35 тысяч рублей.
По прямому указанию заклятого врага народа Л. Троцкого, «антисоветский троцкистский центр» развил большую террористическую деятельность. Им было создано несколько террористических групп в Москве, Ленинграде, Киеве и других городах. Некоторые из групп действовали под непосредственным руководством членов центра Пятакова и Серебрякова. Эти группы подготавливали покушение на товарищей Сталина, Молотова, Ворошилова, Кагановича, Берия, Жданова.
В первую очередь покушение намечалось против товарища Сталина. По показаниям обвиняемого Радека, Троцкий требовал:
«... организовать узкий коллектив надежных людей для выполнения террористических покушений против руководителей ВКП(б), в первую очередь против Сталина». [192]
Такие же указания Л. Троцкий дал обвиняемому Пятакову в беседе с ним в 1935 году:
«... в этой беседе Троцкий говорил: «Поймите, что без целой серии террористических актов, которую надо провести как можно скорее, нельзя свалить сталинское правительство.
Надо борьбу еще более обострить, еще более расширить. Надо буквально не останавливаться ни перед чем, чтобы свалить Сталина».
Для убийства товарища Сталина террористы подготавливались не только в Москве, но и в других городах. В Одессе была организована группа Калашникова. Руководитель новосибирской террористической группы Ходорозе в 1932 году командировал участника группы Николая Иванова в Москву для покушения на товарища Сталина. Бывший директор Ростовского сельмашзавода, известный троцкист Глебов-Авилов, также подготавливал террористический акт против товарища Сталина.
Для совершения террористических актов троцкистский центр старался использовать выезды руководителей партии и правительства на периферию.
Например, во время пребывания в Сибири в 1934 году председателя СНК. СССР товарища Молотова В. М. троцкистские террористы покушались на его жизнь.
Непосредственный исполнитель этого злодейского преступления, член троцкистской террористической группы, обвиняемый Арнольд на допросе 21 сентября 1936 года показал следующее:
«В сентябре 1934 года, точно дня не помню, Черепухин вызвал меня к себе в кабинет и предупредил, что в Прокопьевск приезжает Молотов... Он тут же мне заявил, что я должен пожертвовать собой и во что бы то ни стало устроить катастрофу с моей машиной, которая будет подана Молотову. Я согласился и ответил, что все будет сделано».
Троцкистские убийцы намеревались совершить одновременно ряд террористических актов, стремясь таким путем обезглавить руководство ВКП(6) и Советской власти.
Под руководством Жукова в Днепропетровске была создана боевая группа, которая, готовила убийство товарища Ворошилова. Троцкистский диверсант и террорист Житков, работавший на Томской железной дороге, готовил покушение на товарища Кагановича. Член троцкистской организации в Свердловске Бурлаков в феврале 1936 года также подготавливал террористический акт против товарища [193] Кагановича, причем в качестве непосредственного исполнителя он привлек японского шпиона Михетко.
Троцкистские убийцы не брезгали и обычными бандитскими преступлениями. В 1934 году они ограбили анжеро-судженскую контору государственного банка СССР, похитив 164 тысячи рублей.
Таков краткий, далеко не полный перечень чудовищных преступлений, совершенных бандой троцкистских шпионов, убийц, диверсантов, вредителей, провокаторов. Процесс «антисоветского троцкистского центра» показал, до каких крайних пределов падения, морального и политического разложения, предательства и измены докатилась эта кучка агентов иностранных разведок.
Процесс Пятакова и компании замкнул круг, по которому прошел троцкизм на протяжении 30 лет своей борьбы с ленинизмом, с большевистской партией и рабочим классом, превратившись в итоге в орудие иностранных разведок, в передовой отряд контрреволюционной буржуазии.
Процесс «антисоветского право-троцкистского блока»
Как уже указывалось выше, приблизительно в 1933 году в СССР образовался блок антисоветских подпольных контрреволюционных организаций, в который вошли правые, троцкисты, зиновьевцы, меньшевики, эсеры и буржуазные националисты. Этот блок был создан по заданию ряда иностранных разведок, агентами коих являлись руководящие участники заговора против Советской власти. Славная советская разведка разоблачила заговор, целью которого было свержение Советской власти и восстановление власти помещиков и капиталистов с помощью вооруженной интервенции. Дело участников «антисоветского право-троцкистского блока» было рассмотрено Военной коллегией Верховного суда Союза ССР 2–13 марта 1938 года в Москве.
Дата добавления: 2015-11-30; просмотров: 26 | Нарушение авторских прав