Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

Часть четвертая 16 страница

Часть четвертая 5 страница | Часть четвертая 6 страница | Часть четвертая 7 страница | Часть четвертая 8 страница | Часть четвертая 9 страница | Часть четвертая 10 страница | Часть четвертая 11 страница | Часть четвертая 12 страница | Часть четвертая 13 страница | Часть четвертая 14 страница |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

С кем‑то, кто не скрывает от нее свою самую большую тайну.

Если бы даже их отношения не оборвались после прошлого разговора, это с неизбежностью случилось бы потом, когда она узнала бы, что он лгал ей все лето.

Мысленно Джей Ди десятки раз репетировал сцену признания:

«Кейт, я не тот, за кого ты меня принимаешь. Подожди. Я такой, каким ты меня знаешь, но есть кое‑что еще, о чем мне нужно рассказать…» – Потом он объяснил бы ей все, поведал о том случае в госпитале имени Уолтера Рида. И Кейт, сказавшая однажды, что он слишком хорош, чтобы быть настоящим, узнала бы, что была права.

Возможно, она поняла бы его. Может быть, ее бы даже заинтриговала идея получше узнать человека, волей случая прославившегося на всю страну. Но в конце концов – и в этом Джей Ди не сомневался – она, как и Джанет, открыла бы для себя темную, деструктивную сторону славы. Она, эта сторона, подобна чудовищу, способному обретать собственную жизнь и не подвластному никакому контролю. Здесь, на озере, не имело значения, кто он такой. Но и здешний мир ведь ненастоящий.

А настоящий – это тот, где за тобой охотятся папарацци, где со страниц газет льется ложь, где телерепортеры следуют за тобой по пятам, где постоянно трезвонят телефоны, суетятся агенты, выступают с безумными заявлениями издатели, а те, кого удача обошла стороной, требуют и клянчат внимания. Человеческая психика не в состоянии выдержать такой пресс. И доказательство тому – он сам. Со временем это осознала бы и сама Кейт. И она тоже возненавидела бы все это внимание, когда оно переключилось бы на Аарона. В конце концов она обвинила бы его – за непрошеное вторжение в ее жизнь, за то, что лишил ее покоя. Мало того, из‑за него они с Аароном могли бы подвергнуться риску, намного более опасному, чем тот, что угрожал ему. И если бы с ними что‑то случилось, он никогда бы себе этого не простил.

Сэм и Пенни уверяли, что шумиха рано или поздно уляжется, его матери станет лучше, и тогда, в один прекрасный день, он сможет вернуть прежнюю жизнь. Может быть, тогда…

Джей Ди развернулся и решительно погреб к берегу, а выбравшись на сушу, отправился на поиски полотенца.

Пора разобраться с другими делами.

Вытершись насухо и переодевшись, Джей Ди заново перевязал палец и направился к письменному столу. Ну же, это ведь не бог весть что, твердил он себе, но все равно никак не решался сделать первый шаг. Как отнесется приемная комиссия к представленному заявлению? У него есть очевидные плюсы – неплохая подготовка и опыт работы. С другой стороны, совершенно непонятно, как почтенное заведение воспримет присутствие в своих стенах знаменитости? Он слышал о том, что многие начинающие звезды отказываются от карьеры в шоу‑бизнесе ради учебы в Принстоне или Стэнфорде, но ведь эти самые звезды не разделяют его нелюбви к публичности.

Другая причина нерешительности заключалась в том, что он хотел поступить на равных со всеми остальными претендентами основаниях, а не благодаря тому, что его лицо красовалось однажды на передней странице журнала «Тайм».

Притворяться, что ничего не было, глупо – так говорил Сэм. История с чудесным предрождественским спасением президента была теперь частью его биографии. Кроме того, как указывал тот же Сэм, для поступления в медицинскую школу хороши все имеющиеся в твоем распоряжении средства, даже признание в том, что ты какое‑то время был главным героем всех выпусков новостей. Джей Ди понимал, что проходит по всем параметрам. Вот только…

Он потер виски. А какова она, студенческая жизнь? Наверное, она в чем‑то сродни монашеской – с ранними подъемами и многочасовыми занятиями. У него будет только одна цель – стать доктором. Ради этой цели придется от многого отказаться. Некоторые из его армейских знакомых пошли учиться дальше, и Джей Ди видел, сколько времени и сил отнимают занятия. Не меньше, пожалуй, чем подготовка будущего «зеленого берета». В его жизни просто не останется места ни для чего другого, кроме учебы и практики.

«Хватит, – сказал он себе, вертя в пальцах ручку, – у тебя море причин, чтобы держаться подальше от Кейт Ливингстон, и только одна, чтобы остаться с ней рядом».

Но и приказав себе не вспоминать о ней больше, выбросить ее из головы, он не смог удержаться, чтобы не посмотреть в окно, в сторону дома Ливингстонов. И все же что она сейчас делает?

 

Глава 27

 

 

В преддверии фотосессии для «Вэнити фэр» Кейт нервничала даже больше, чем сама Кэлли.

– Перестаньте, – говорила Кэлли, – а то я тоже начну сходить с ума.

– Ладно. Постараюсь взять себя в руки, – пообещала Кейт, сворачивая на центральную парковку. Дальше им предстояло направиться в парикмахерскую, где Кэлли должны были уложить волосы и сделать макияж.

И без того страшно, думала Кэлли, а тут еще и Кейт места себе не находит от волнения.

– Вот я нисколечко не нервничаю, – подал голос Аарон, сидевший сзади и развлекавшийся тем, что рисовал смешные рожицы на запотевшем стекле. – А в чем дело?

– Не люблю, когда меня фотографируют.

– Почему?

– Потому что мне не нравится, как я выгляжу, понятно?

– Нет, не понятно, – сказала Кейт, осторожно объезжая выбоины и «лежачих полицейских». – И ты сама знаешь, что это не так.

– Хорошо, пусть будет по‑вашему, – согласилась Кэлли, не желая спорить в присутствии Аарона. Кроме того, кое в чем Кейт, наверное, была права. Несколько недель занятий и соблюдения нового режима питания позволили не только избавиться от лишнего веса, но и значительно улучшить состояние кожи – темные пятна и прыщи исчезли. Она с облегчением узнала, что дерматоз и угревая сыпь вовсе не проклятие неких высших сил, а обычные симптомы диабета. – Я знаю, что это не так. Мне нравится, как я выгляжу, и фотки будут клевые.

– Немного игривости не помешает.

– А что такое игривость? – поинтересовался Аарон.

На него никто даже не посмотрел.

– Я чувствую себя так, как чувствую, – вздохнула Кэлли. – И ничего не могу с этим поделать.

– А мне нравится, как ты выглядишь, – снова напомнил о себе Аарон.

Его по‑прежнему не замечали.

– Можешь, – сказала Кейт. – Если захочешь.

– Я сказал, – протрубил Аарон, которому надоело, что на него не обращают внимания, – что мне нравится, как ты выглядишь. И рожица твоя глупая тоже нравится.

– Ты меня достал, – предупредила Кэлли.

– А ты меня не достанешь.

– Чокнутый.

– Тебе сейчас будут накручивать волосы, а потом еще и физиономию раскрасят. И кто из нас чокнутый?

Кейт нашла наконец свободное место около салона.

– Ну, идем? – бодро спросила она.

– Послушайте. – Кэлли выглянула в окно. – Может, вы меня одну высадите, а то Аарон, пока будет ждать, все нервы вымотает. Зачем ему это…

– Ничего. Мне даже интересно посмотреть, – пожал плечами Аарон.

Кэлли и Кейт переглянулись и, похоже, достигли некоего молчаливого согласия.

– Вернусь за тобой через час, – пообещала Кейт.

– Спасибо.

Встав на бордюр, Кэлли проводила взглядом отъехавшую машину. Кейт повернула к паромной переправе, где стояла высокая наблюдательная башня, с которой открывался вид на канадский остров Ванкувер. Потом она взглянула на часы. У нее оставалось еще пятнадцать минут. Что‑что, а убивать время Кэлли научилась давно и могла даже считаться своего рода специалистом по этой части. Для начала она прошлась по улице, поглядывая на свое отражение в витринах магазинов, – обычная девушка, гуляющая сама по себе. Даже в компании Кейт и Аарона Кэлли чувствовала себя порой одиноко. Они, конечно, были хорошими людьми, но ей до боли хотелось завести друга своего возраста. Часто она представляла себя в окружении приятелей, непринужденно треплющихся о чем‑то, веселых, беззаботных…

В конце квартала, у призывного пункта, собралась группа ребят. Взгляд сразу выделил одного из них. Люк. Точно он, ошибки быть не могло. Сердце зачастило. Они не виделись довольно давно. Пару недель назад Люк сказал, что не может больше проводить с ней столько времени, как раньше, что ему добавили часов на работе.

Но сейчас он явно был не на работе. В компании с еще двумя парнями и тремя девушками Люк выглядел счастливым и веселым. Когда Кэлли спросила, не в том ли дело, что она младше, чем он раньше думал, Люк ответил «нет». Тогда она спросила, что, может быть, его отпугнула ее болезнь, и он снова ответил «нет».

И все‑таки что‑то тут было не так.

Кэлли сбавила шаг, обдумывая ситуацию. Пока что Люк ее не заметил. Можно развернуться, скрыться за углом и сделать вид, что ничего не случилось. Но она знала – себя не обманешь. Знала, что все равно будет думать, переживать, изводиться. Все лето он твердил ей, что у него нет здесь друзей, и она верила. И вот теперь друзья вдруг нашлись, и Люк чувствовал себя среди них вполне комфортно.

Что ж, значит, ему повезло. Она бы тоже не отказалась провести последние недели лета в компании ровесников. Девушки были в мини‑юбках и коротких маечках. Наверное, с колечками в пупках. Кэлли пообещала себе, что обзаведется таким, когда достигнет нужного веса. Одна из девушек, с прямыми иссиня‑черными волосами, определенно флиртовала с Люком: наклонялась к нему, когда он говорил, смеялась и поглаживала его по руке.

Ладно, сказала себе Кэлли. Пора кончать. Она расправила плечи и решительно зашагала к беззаботной компании. Люк стоял возле окошка с постером Джей Ди, изрядно выгоревшим под летним солнцем. Несколько раз ее так и подмывало рассказать Люку о Харрисе. Это же настоящая тайна. Может быть, если бы рассказала, его бы не потянуло к другим девчонкам.

Подойдя ближе, Кэлли изобразила улыбку. Никто ее, конечно, не узнал, потому что и не видел раньше, но Люк узнал. И побледнел, словно встретил призрака.

Плохо, подумала Кэлли, мгновенно пожалев о своем решении. Совсем плохо.

– Привет, Люк, – сказала она, надеясь, что ее дружелюбие не выглядит принужденным.

Он прислонился к стене призывного пункта.

– Привет.

Она ждала, что он познакомит ее со своими друзьями, но они только таращились на нее молча.

– Какие планы?

– Я занят, – глухо ответил он, глядя мимо нее.

– Вижу. – Ей хотелось умереть. Провалиться сквозь землю и исчезнуть навсегда. Она знала, что это трусость, что нужно держаться, что удары должно принимать с поднятой головой. И все же лучше бы провалиться сквозь землю. Нет, сказала она себе, он того не стоит. Не стоит того, чтобы бегать за ним, драться за него. – Ну ладно, мне надо идти. Пока.

Пока.

Она развернулась и пошла к парикмахерской. За спиной в ответ на какую‑то реплику коротко и нервно рассмеялся Люк. Кэлли не хотела слушать, но уши, обретшие вдруг невероятную чувствительность, перехватили несколько слов: «…Никто. Так, одна девчонка. Работает у моей бабушки… убирает в домах…»

Кэлли шла и шла и остановилась только у наблюдательной башни. Неподалеку стоял знакомый джип, а Кейт с Аароном, поднявшись на площадку, бросали крекеры пролетавшим мимо чайкам. Стоило только увидеть их, как острая боль отчаяния стихла и притупилась. Такая пара, мать и сын. И оба рыжие. Кэлли смотрела на них снизу вверх, и на сердце становилось легче. Они оба были самыми близкими ее друзьями. С ними она чувствовала себя третьей в этом комплекте, пусть и не рыжей.

Кэлли помахала им, и они торопливо спустились по гулкой стальной лестнице.

– Быстро у тебя получилось, – сказала, слегка запыхавшись, Кейт и тут же, присмотревшись, переменилась в лице. – Что случилось?

– Передумала. Никуда я не пойду.

– Но фотограф…

– Пусть снимает такую, какая есть.

Как вскоре выяснилось, именно такой она ему и понравилась. Они встретились у дома Кейт. Мистер Сэлютос приехал с двумя помощниками, и работали они быстро, споро и уверенно. Поначалу Кэлли заметно нервничала и держалась немного скованно, но потом как будто почувствовала себя частью окружающего ее великолепного пейзажа, озера и гор. «К черту Люка, – подумала она, глядя в камеру. – Пришло мое время».

 

Глава 28

 

 

Устроившись на крылечке с блокнотом на коленях, Кейт составляла список вопросов, задать которые собиралась при встрече матери Кэлли. Аарон играл во дворе с Бандитом, а Кэлли уехала на автобусе в город, где ее ждали утренние занятия. Работа продвигалась медленно, и Кейт уже начала подумывать, что, может быть, и не готова к роли прожженного журналиста‑фрилансера. Пробегая взглядом уже записанные вопросы, она все больше сомневалась, что сумеет задать их незнакомой женщине, а уж тем более получить на них откровенные ответы.

Миссис Ивэнс, что подвигло вас жить в коммуне, управляемой педофилом?

Были ли вы готовы к тому, что однажды он придет и за вашей дочерью?

Оставляя дочь в Такоме, считали ли вы, что поступаете как ответственный родитель?

В школе журналистики их учили приемам и принципам получения информации даже от тех, кто вовсе не горит желанием делиться ею. Но что делать, если желания добыть информацию нет у самого интервьюера? С другой стороны, есть ведь десятилетиями испытанный метод. Дай собеседнику выговориться, запиши все, а потом изложи правду.

Не всем нравится, когда их жизнь размазывают по страницам газет. Голос Джей Ди вторгся в ее мысли, добавляя сомнений и колебаний. Замолчи, хотелось сказать ему. Уходи. Его мнение уже не значило для нее ничего. Она всегда жила сама по себе и руководствовалась собственными принципами и убеждениями и просто позволила себе забыть об этом на несколько сумасшедших недель. Теперь рассудок наконец вернулся, и она твердо решила покончить с безумием. Чем раньше, тем лучше.

– Мам! – крикнул Аарон. – Мам, посмотри!

С удовольствием отвлекшись от работы, Кейт отложила блокнот, обхватила колени и вытянула шею.

– Давай, малыш! Я смотрю.

Целое лето Аарон обучал пса несложному трюку. Иногда у Бандита получалось, чаще – нет. Сегодня все прошло как по маслу.

– Помолимся, – сказал Аарон, поднимая руки ладонями вверх и глядя в небо.

Бандит тут же сел, вытянув лапы и склонив голову в позе молящегося, и оставался в таком положении, пока Аарон не крикнул: «Аминь!» Пес мгновенно вскочил и резво помчался по лужайке.

Кейт изумленно покачала головой. Будучи созданием дружелюбным и веселым, Бандит никогда не отличался особенным собачьим интеллектом и до сих пор умел исполнять лишь самые обычные команды.

По крайней мере она так и считала. И вот благодаря терпению и настойчивости Аарона бигль освоил‑таки новый трюк, преподав заодно урок и самой Кейт. Не списывай со счетов того, кому, как ты считаешь, природа недодала способностей.

– Вы оба просто молодцы. Даже не верится. Я горжусь тобой, Аарон.

Он распрямил плечи и улыбнулся:

– Гордишься, мам? Может, и наказание отменишь?

– Ну уж нет. Одно с другим никак не связано.

– Мам…

– Пискнешь еще раз – продлю запрет на велосипед и купание еще на день.

Аарон понурился.

Кейт было ужасно жаль сына, но она знала, что отступать нельзя ни в коем случае. Хотя, конечно, запрет на велосипед и купание выглядел особенно жестоким сейчас, когда до конца лета оставались считаные дни.

– Ты совершил преступление и должен отбыть весь срок.

Аарон грустно вздохнул. Вид у него был такой несчастный, что сердце разрывалось на части. И разве он не заслужил поощрения за упорство в обучении Бандита?

– Вот что я тебе скажу… давай‑ка вытащим каяк.

– Ур‑ра! – Он сразу же умчался за спасательными жилетами и веслами. А еще через несколько минут они уже гребли к середине озера, и солнце сияло в срывающихся с весел капель.

Вообще‑то ей бы, наверно, следовало совсем запретить ему выходить в озеро. С другой стороны, наложив запрет на велосипед и купание, она уже доказала то, что хотела доказать. К тому же плавание на каяке – занятие относительно безопасное, а следовательно, достойное поощрения.

Сидя у сына за спиной, Кейт отмечала, как окрепли за лето его руки и плечи, как выгорели волосы, а на коже высыпали веснушки. Вытянулся, держится увереннее, перепады настроения случаются реже. «Мой мальчик растет», – подумала она.

Некоторое время плыли молча, преследуемые темной тенью каяка, бесшумно скользившей под ними в глубине. Незаметно нахлынула ностальгия. Приезжая сюда из года в год, она каждый раз ощущала озеро по‑новому, открывала бесчисленные грани его великолепия.

– Я скучаю по Джей Ди, – пропыхтел, налегая на весла, Аарон.

«И я тоже», – подумала Кейт.

– Почему он больше не приходит к нам? Из‑за того, что я скатился в озеро на велике?

Она вздохнула. Когда ее бросали, Аарон всегда винил себя.

– Конечно нет. Не говори глупости.

– Я думал, вы друзья.

Кейт скрипнула зубами. Сама виновата. Стоило ей бросить на кого‑то лишний взгляд, как Аарон сразу же принимался строить далеко идущие планы. Влюбляясь, она рисковала не только своим сердцем. Так почему же, зная об этом, снова сделала необдуманный шаг? Как можно быть такой безответственной перед собственным сыном? Да, она с самого начала пыталась объяснить Аарону, что Джей Ди появился в их жизни не навсегда, но теперь это не имело никакого значения – фантазии ее сына обретали собственные крылья независимо от того, что она говорила.

Слыша грусть в голосе Аарона, ей хотелось плакать.

– Ну, вообще‑то мы… мы не подходим друг другу. Мы оба поняли это и… расстались.

Аарон продолжал грести, нисколько не сбиваясь при этом с ритма.

– Глупо.

– Почему ты так говоришь?

– Потому что ты нравишься Джей Ди. Даже я ему нравлюсь.

– Какая ерунда. Ты всем нравишься.

– Ага. Я же понимаю, что меня считают дурачком…

– Аарон…

– Но я знаю больше, чем ты думаешь.

– Я думаю, что ты знаешь многое.

– Он для нас то, что надо. Жалко, что ты его прогнала.

– Я его не прогоняла. Он сам ушел, по собственному желанию. И не стоит ждать, что он вернется. Даже если бы я этого и хотела, так не будет. И лучше, что это случилось раньше, чем позже. Мы оба поняли, что нам лучше держаться подальше друг от друга.

– Почему?

– Так просто не объяснить.

– Нет, мам. Все просто. Мы ему нравились. Он хотел быть с нами. Говорю тебе, он даже начал нас любить. Такое не каждый день бывает.

Кейт едва не выронила весло. Господи, кто это? Неужели ее Аарон? Неужели это ее сын, такой уверенный в себе, рассуждающий так по‑взрослому?

– Никто ничего не начал, – сказала Кейт, чувствуя себя последней лгуньей. Неудивительно, что Аарон скептически относится ко всему, что она говорит. Придется попробовать еще раз. – Любовь бывает разная, дружок. Бывает такая, что длится всю жизнь. Я так тебя люблю. А бывает и такая, которой хватает на одно лето. Потом все кончается, и ты просто идешь дальше. Поверь, для нас так даже лучше. Для нас двоих.

– Да, мам.

Они снова замолчали, думая каждый о своем. Работая ножными педалями, Кейт отвернула каяк от дома Шредеров и сказала себе, что даже не посмотрит в ту сторону. «Только не смотри, – повторяла она. – Только не смотри».

Но, конечно, не удержалась и посмотрела.

Они отплыли довольно далеко от берега, но Кейт все же увидела Джей Ди во дворе – он подстригал траву газонокосилкой. Без рубашки, загорелый, широкоплечий. Она помнила, что чувствовала, когда была в его объятиях, слышала его голос, видела улыбку на обычно замкнутом лице. А ведь Аарон прав. Она скучала по Джей Ди. И между ними действительно что‑то начиналось. Что‑то хорошее, настоящее. Что‑то, что следовало лелеять и чем стоило дорожить, а не подвергать сомнению и отвергать. Теперь уже, конечно, поздно. Или?..

– Только нас ведь не двое, – гнул свое Аарон. – С Кэлли получается трое.

– На лето – да.

– Она могла бы остаться и потом.

Кейт и сама уже думала об этом.

– Могла бы. Нужно обсудить.

– А что тут обсуждать? Мы же взяли Бандита. Вот и Кэлли можем взять.

Кейт думала, что уже научилась не удивляться ничему, что говорит сын, и все же ему это удавалось.

– Удочерить мы ее не можем, по крайней мере пока. Но если попечительская служба не будет возражать, мы могли бы стать ее приемной семьей. Хорошая мысль. Только нужно поговорить – всем втроем. Еще ведь неизвестно, согласится ли сама Кэлли.

– Конечно, согласится, какие проблемы?

Кейт улыбнулась – у Аарона все просто.

– С подростками непросто.

– С Бандитом тоже непросто. И со мной.

Она нахмурилась:

– Что ты имеешь в виду?

– Перестань, мам. Ты ведь пропускала работу из‑за меня, из‑за всех этих школьных собраний, а потом и вовсе ее потеряла, потому что я важнее любой работы. – Аарон оглянулся через плечо. – Ну, как у меня получается?

– Нет слов.

– Правда?

– Правда. Так, значит, из‑за тебя у меня куча проблем?

– Я же знаю, мам.

Кейт не было и двадцати, когда на нее обрушилось известие о незапланированной беременности, но она до сих пор помнила смешанное чувство восторга и ужаса, радости и страха, которое испытала, узнав, что тест дал положительный результат. Потом, когда Натан бросил ее, она думала и об аборте, и о том, чтобы отдать ребенка в приемную семью. Но в итоге не прошел ни один из вариантов. Она оставила Аарона, приняла его с распростертыми объятиями и ни разу не пожалела о принятом решении. Ребенок – счастье, благословение, дар Небес. Так сказал Джей Ди. Этих его слов она не забудет никогда, что бы ни случилось.

– А известно ли тебе, что ты еще и радость, и счастье?

– Да, мам. Поэтому я и говорю, что у нас с Кэлли все получится.

– У нас обоих.

– Да.

– А как все сложится для Кэлли?

– Не знаю.

Кейт тоже не знала.

– То‑то и оно, что ничего еще не решено. Для начала мне нужно поговорить с ней, а потом уж пусть Кэлли сама принимает решение.

– Можешь поговорить прямо сейчас. – Аарон указал веслом на дом.

Автобус уже покатил дальше, и Кэлли спускалась по дорожке. Рядом с ней радостно прыгал Бандит. Девушка наклонилась, погладила его по загривку и даже позволила псу облизать ей лицо. Каяк плавно скользил к причалу, а Кейт думала о том, что Кэлли все лето была фактически членом семьи. И почему бы ей не остаться с ними, когда лето кончится?

После ланча к дому подкатил фургончик почтовой службы «Федерал‑экспресс».

– Вас так сразу не найдешь, – пожаловался водитель, протягивая Кейт небольшой плоский пакет.

– Поэтому нам здесь и нравится, – улыбнулась, расписываясь в получении, Кейт и бросила взгляд на адрес отправителя. Сердце сжалось от тревожного предчувствия.

Кэлли и Аарон заканчивали мыть посуду. Увидев, что мать возвращается, Аарон поспешно выскользнул за дверь, чтобы не получить еще одного задания.

– Что там? – спросила Кэлли.

Кейт ответила не сразу и, лишь перенеся в кухню лэптоп, вскрыла пакет, протянула девушке компакт‑диск.

– Ох, – тихонько выдохнула Кэлли.

Кейт вставила диск и замерла в напряженной позе, ожидая, пока ноутбук загрузится.

– Ничего не получилось, я уже знаю, – нервно прошептала Кэлли.

Кейт промолчала, моля лишь о том, чтобы фотографии не ударили по ее самолюбию. За годы работы в газете она повидала немало снимков, открывавших самых разных людей, в том числе и знаменитостей, с неожиданной и не всегда приятной стороны. Но ведь это же «Вэнити фэр», журнал, пользующийся услугами самых лучших мастеров.

На экране появился первый снимок, и Кейт медленно выдохнула и искоса взглянула на Кэлли, которая застыла перед монитором как зачарованная.

– Ну, ожидание, похоже, закончилось?

Одни фотографии сменялись другими, и ее душа наполнялась радостью. Снимки прекрасно передавали великолепие озера и гор, служивших чудесным лирическим фоном. Тронутый золотистым налетом заката пейзаж отчасти напоминал картины Максфилда Пэрриша. Но при всем великолепии природы настоящей звездой фотографий была несомненно сама Кэлли. Объектив мастера нашел и сумел передать не только твердость характера, но и ранимость ее натуры. Снимки показывали девушку с самой лучшей стороны. Никаких спецэффектов использовано не было, что только подчеркнуло главное ее достоинство – поразительную, бескомпромиссную искренность и честность.

– Мне, пожалуй, больше всего нравится вот эта. – Кейт указала на снимок, на котором Кэлли смотрела прямо в камеру. В глазах – ум и печаль, в уголке рта затаилась усмешка. Кейт едва удержалась от того, чтобы не схватить диск и побежать к Джей Ди – показать снимки, похвастать «своим ребенком». Впрочем, порыв длился недолго. Как бы прекрасны ни были фотографии, ему они все равно не понравятся. Его упрямое неприятие ее решения встало между ними неприступной стеной. Да он просто смешон.

Тем не менее Кейт снова и снова задавала себе тот же вопрос. Ради чего она вторглась в чужую жизнь? Ради собственной выгоды? Или с надеждой на то, что, показав Кэлли в определенном свете, она пробудит в читателях интерес и сочувствие?

– Меня просто трясет от волнения, – призналась Кэлли, прокручивая фотографии еще раз. – Они даже лучше, чем я надеялась.

– Ты – чудо. И фотограф сумел это передать. – Кейт погладила ее по руке, и Кэлли – впервые за все время – не вздрогнула и не отодвинулась. – Я так рада, что ты выздоравливаешь.

– Я напоминаю себе об этом каждый раз, когда начинаю злиться на вас за то, что держите меня на диете и мучаете упражнениями, как какая‑нибудь нацистка.

– Это я нацистка?

– Ну вы ведь умеете настоять на своем. Но я и не против в общем‑то.

– Другого способа быть родителем я не знаю. – Слова эти выскользнули сами по себе. Но обратила ли на них внимание Кэлли? Кейт взглянула на нее краем глаза, но Кэлли ничего не сказала.

Поахав и поохав над фотографиями, они собрались на послеполуденную четырехмильную прогулку – до конца дороги и назад. Аарон, все еще недовольный тем, что ему не дают велосипед, тем не менее отправился вместе со всеми, прихватив с собой Бандита, и сразу убежал вперед. В конце дороги сделали небольшую остановку. Кейт и Кэлли сели на скамейку – попить водички, а непоседливый Аарон, насвистывая под нос, спустился к воде – поиграть на песке.

– Удивительный мальчишка, – ни с того ни с сего заметила Кэлли.

Кейт улыбнулась:

– Полностью с тобой согласна.

– Всегда чем‑то занят. В приемных семьях, где я жила, дети все время смотрели телевизор.

– Поэтому я и убрала из дому телевизор, как только Аарону исполнилось три года. Однажды в магазине он вдруг принялся распевать песенку из рекламы стирального порошка, и я решила – все, хватит. В тот же день убрала телевизор и беру его напрокат только раз в четыре года – смотреть Олимпиаду. Может быть, я совершаю большую ошибку, не знаю. Вырастить ребенка – это то же самое, что провести масштабный социальный эксперимент без контрольной группы.

Кэлли молчала, хотя Кейт и чувствовала – девочке хочется поговорить.

– Как у тебя дела на занятиях, в группе?

– Инструктор говорит, что мне надо подтянуться с дневником. Хочет, чтобы я подробнее писала о своих мыслях и чувствах.

– И как?

Кэлли пожала плечами:

– Скучно. Получается какой‑то дневник нытика. Представьте сами, утренний тест, еда, работа, сон, а потом все заново. – Она мельком взглянула на Кейт и опустила глаза. – Я еще кое‑что записала.

– Что?

– Так, глупость. – Кэлли сложила руки на коленях. – Знаете, я бы хотела жить так, как вы с Аароном. Чтобы у меня в жизни был шанс. – Она вздохнула и совсем тихо добавила: – И любовь.

Кейт затаила дыхание, сдерживая рвущиеся наружу слова. «Осторожнее. Не спеши».

– Скоро тебе предстоит принять определенные решения. Осенью нужно идти в школу.

– Нет, в школу я не пойду. Найду работу.

– Твоя работа – хорошо учиться.

– Как будто мне это чем‑то поможет…

– Лучше учиться, чем скрываться и работать нелегально. Знаю, это трудно, но посмотри в лицо фактам. До конца лета тебе необходимо определиться с будущим, решить, как и где ты будешь жить.

– Не буду я ничего решать. Как получится, так и получится. День прошел – и хорошо. Я ведь так и жила, пока вы не приехали.

– Спать в неотапливаемых домах, голодать… Доктор Рэндалл сказала, что именно такой образ жизни, скорее всего, и содействовал развитию болезни. Твое состояние…

– Да мне уже надоело слышать про это чертово состояние, – бросила Кэлли. – И надоело думать про это чертово будущее.

– Тебе страшно?

– Да пошли бы вы, Кейт. – Кэлли вскочила и отступила в сторону.

«Только не злиться и не обижаться», – напомнила себе Кейт и, поднявшись, медленно подошла к девушке. Трогать не стала, только повторила вопрос:

– Тебе страшно?

Кэлли понурилась:

– Да. Все время. – Она повернулась к Кейт, бледная, напряженная. – Я разговаривала вчера с инструктором. Очень долго.

Так вот в чем дело. Момент истины настал.

– Мы говорили о моих вариантах на следующий год. Она хочет, чтобы я подумала об общежитии.


Дата добавления: 2015-11-14; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
Часть четвертая 15 страница| Часть четвертая 17 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.039 сек.)