Перевод: Nerpa

Мидас. Зона 4 (Айнис)

Под большим куполом располагался арборетум: древесный парк, наглядно демонстрирующий достижения прославленной танагурской индустрии биотехнологий, которой здесь предоставили полную свободу. В каждой секции росли свои деревья, расцветали пестрые и яркие цветы. Вокруг беззаботно порхали всевозможные бабочки, насекомые и птицы. Порывы легкого ветерка от ионизаторов омывали кожу. Казалось, глотни этого освежающего воздуха - и он пропитает всю твою плоть. Это был райский сад.

Мидас, город без ночи, мог предложить посетителю нечто большее, чем вечно бьющее в глаза свечение неона над Кварталами Развлечений. Например, вот это убежище, посреди множества различных заведений, где обессиленные прожигатели жизни могли бы передохнуть и восстановить силы.

Вечерело. Ясон и Катце прогуливались по обросшей цветами дорожке, вьющейся по парку. Они выглядели как пара бизнесменов, вышедших на минутку отвлечься от суеты трудового дня в этой мирной обстановке. Но один из этих бизнесменов очень даже выделялся среди обычных посетителей.

Хотя темные очки закрывали Ясону пол-лица, они не могли уменьшить потрясающего впечатления, которое производило это лицо: прекрасное, обрамленное сияющими золотистыми волосами. Его тело было словно изваяно скульптором, нашедшим золотое сечение; он был одет в обманчиво простую униформу, высший образец элитарной моды. Это сочетание завораживало глаз - почти до боли. Присутствие Ясона оказывало такое мощное воздействие, что совершенно затмевало отмеченное шрамом лицо Катце, который следовал за Ясоном, как тень. Притянутые этой гипнотической силой прохожие невольно застывали и ахали, затаив дыхание: "Танагурский блонди!" В подобных восклицаниях слышался оттенок тоски по недостижимому. И всё же никто не осмелился нарушить плавный ритм их походки, пока Ясон и Катце бродили по парку. А шепот, раздававшийся за спиной, их ничуть не беспокоил.

- Ты так и не смог выследить Кирие? - спросил Ясон.

Катце лучше, чем кто-либо другой, замечал тончайшую смену интонаций Ясона, даже в отдельных словах. Сейчас, как и всегда, Ясон говорил тихим голосом, спокойным, как летнее утро.

- Мне очень жаль, - извинился Катце. И затем добавил, кратко суммируя все известные факты: - Мы тщательно обыскали все места, где он бывал. Его команда ничего не знает.

- Значит, вмешательство Мидасского управления общественной безопасности не принесло плодов?

- Как сказать. То, что они перешли границу - уже само по себе уменьшает число убежищ для Кирие. Кроме того, идея Кересской экс-территориальности была развеяна. Теперь мы можем использовать дополнительные средства устрашения для монгрелов, да и пропагандистские кампании в Мидасе станут эффективнее.

Катце говорил прямо, без экивоков. Он не хранил никаких сентиментальных чувств к своей бывшей родине. Его корни остались в Гардиане и Кересе, но с тринадцати лет он превратился в евнуха и стал работать "мебелью" в Эосе. Он потерял способность не только размножаться, но и сопереживать столь непрочным человеческим эмоциям*. Чувство ностальгии было ему чуждо, он слишком хорошо знал, что Гардиан - это оскверненный рай. Вместо того, чтоб загнивать в вонючем курятнике трущоб, Катце отсек свои эмоции и превратил себя в совершенный эосский прибор, идеально приспособленный, чтобы выполнить свои функции и быть выброшенным на помойку, и ржаветь там без дела, как прочий металлолом. Но Катце суждено было перевернуть эту перспективу - он вышел в отставку прямо на черный рынок, а там стал служить Ясону Минку, как верный пес.

Катце совершил самое ужасное предательство, которое только можно вообразить для фурнитура. Он заслужил смерть - и всё же прихоть хозяина даровала ему помилование, вопреки всем советам ясоновских коллег, смотревших на мир сквозь призму строгого рационализма. Они рассматривали поступок Ясона как рытье в куче мусора. Однако это не было простым везением для Катце: это было поворотом могучего колеса судьбы, которое привело его точно туда, где он нашел свое место. Его интеллект был идеально подготовлен, чтобы анализировать все данные, поступавшие из трущоб и выхватывать самую суть. Но двигать фигурки по шахматной доске - этого было мало. Удушающее, застойное общество трущоб представляло собой кучу человеческого шлака мужского пола. Обычный здравый смысл, обычные ценности к ней были неприложимы. Обычным здесь было другое: экстраординарная степень риска, например. При отсутствии практического опыта трущобной жизни, любые теоретические предположения, взятые с потолка, были бессмысленны.

Когда Рики стал курьером под его опекой, в мозг Катце вломилась голая правда трущоб. Он начал понимать монгрельскую природу и характер, то, чего ему не доводилось раньше испытать на себе. Само существование Рики, к добру или к худу, неожиданно разбудило чувства в его спящей душе. Хотя и не так, как к Рики привязался Ясон, но всё равно эта связь была слишком прочна - Катце оставил надежду вырваться из своей проклятой ленты Мёбиуса.

Если бы только Катце сделал тогда другой выбор. Тогда бы всё обернулось не так... Пять лет прошло - а эта мысль всё еще мучит его, как открытая рана. Если бы он поступил по-другому, тогда наверно... - конечно...

Эти мысли крутились в его голове, выписывая бесконечную петлю, не находя выхода. Эти чувства следовало изгнать давным давно. И всё же - Катце не очень беспокоился, как выследить Кирие.

- Другими словами, пусть внимание будет приковано к столкновениям с Мидасом, а не к той неуклюжей утечке сведений из Гардиан, - сказал Ясон.

Несмотря на иронию, Катце не ощутил недовольства со стороны Ясона. Хотя это и не совсем похвала, но по ясоновским меркам выражения эмоций - к тому близко.

- Вторжение мидасских охранников вызвало намного больший резонанс, чем если бы это была кересская полиция.

То, что Кирие видел в Гардиан - могло всё переменить в Кересе. Но если удастся разжечь в трущобах достаточно сильную ненависть к нему и превратить Кирие в козла отпущения, тогда монгрелы сами побегут его сдавать. Информация, которую узнал Кирие, была настолько ценной, что нашлись бы люди, способные за одно это пойти на риск и укрыть его. Но стоило только состряпать предлог, чтоб мидасские даркмены вломились в Керес - и монгрелы будут шарахаться от него, как от чумы. Это лучшая стратегия, принимая во внимание то, как она покачнет баланс сил между Мидасом и Кересом.

В трущобах зависть к "победителям" превышала обычную ревность. Те, кто пытались оттуда вырваться, а потом, отвергнутые, падали обратно, получали кличку "птица-обломинго" (Cockers). Но к Рики, еретику трущобных обычаев, этот титул не подходил. Он - нечто большее, чем еще одна "побитая собака".

- Ты неплохо подвел итог, но эти средства устрашения мало чем помогут, если нам не доставят Кирие, - сказал Ясон.

Кирие сейчас кидается то в одну нору, то в другую, и рано или поздно удача его оставит. А потенциальные стукачи тем временем взвесят все плюсы и минусы. Конечно, ценность свежей информации отрицать трудно, но если на весы попадают чьи-то жизни, это может оказаться козырной картой в игре. Неважно, насколько велико самомнение у какого-нибудь нувориша, он мало чего стоит, если не способен подставить в уравнение такие переменные. Но в нашем случае речь идет всего лишь о глупом щенке, который особо не рассуждает. Если Кирие не пытался найти покупателя на свою информацию, у него нет никакой защиты. Насколько Катце мог судить, только счастливый случай хранил до сих пор Кирие от беды. Кирие был дилетантом, который не знал, чего следует бояться.

- В старых шахтах Дана-Бан проверяли? - спросил Ясон.

- Жители трущоб туда не ходят. Если Кирие не в суицидном настроении, он туда не сунется.

- Интересно, сохранились ли там в рабочем состоянии внутренние системы защиты, с тех времен когда Керес объявил независимость.

Дана-Бан был когда-то убежищем для мидасского "Сопротивления". Теперь он был забытым реликтом. Он был слишком большим и поглотил слишком много финансов, чтобы просто продать его на лом. Он так и стоял, всеми заброшенный; чертежи его были давно потеряны, и он остался лабиринтом, из которого никто не мог выбраться живым.

- Кроме Бизонов, к кому еще мог обратиться Кирие? - спросил Ясон.

- Ни к кому из тех, кого я знаю.

- Любовники? Друзья?

- Он вечно хвастался, что водится только с лучшими.

Рот Ясона изогнулся в кривой улыбке.

- Ребенок Кугера?

- Точно.

- Что ж, по-крайней мере, метил он высоко.

В первый раз, когда Катце об этом услышал, открытие было для него таким шоком, что он потерял дар речи. "Особенное" дитя, никогда не ступавшее за порог порченого рая, сын, укрываемый от всех невзгод, держатель ключей к гегемонии над Гардианом, орхидея, взращенная в теплице. Наследник клана Кугер верил, что все должны склоняться перед ним, что это естественный порядок вещей. Несчастный продукт собственного высокомерия, Манон был пустой оболочкой, до отказа надутой гордостью... и он пал под чарами Кирие! Катце был изумлен. Сперва он решил, что это шутка. Как Кирие удалось его обработать? Шептал сладкую чепуху ему на ухо, предлагал Манону свое тело? Такой роман просто не укладывался у Катце в голове. Что мог дать Манону Кирие? Какими колдовскими силами он обладал?

Катце долго размышлял над этим, и всё больше склонялся к мнению, что Манон оказался еще глупее, чем он думал. Животное, называемое человеком* - это таинственная тварь, отрицающая всякую логику и здравый смысл.

- Трудно поверить, что Кирие имел такую власть над Маноном, что сумел заманить его в подземелья Гардиан, - сказал Катце.

Трудно поверить. И если уж даже Катце думал так, то как же эта новость должна была потрясти Гардиан.

- Открылись такие дыры в защите, и хуже того - в Гардиан оказались неспособны справиться с кризисной ситуацией, - продолжал он.

Несмотря на подавляющее внешнее влияние Танагуры, у Гардиана не было ни конкурентов, ни естественных врагов. Может быть в том-то и проблема.

- Думаешь, кровь застоялась? - спросил Ясон. - Тогда, пожалуй, им будет полезно свежее вливание.

атце почувствовал какой-то скрытый смысл в его тоне, но не сумел его разгадать. Он знал, что инцидент по-настоящему напугал представителей правящего клана Гардиан. Внушающий трепет блонди, хозяин черного рынка, ненавидел некомпетентность и беспечность. Ситуация была не какой-то случайной ошибкой, а прямым результатом скверного управления. Танагура не могла спустить это с рук. С социально-экономической точки зрения, Керес был особым автономным районом, независимым от Мидаса, стертым с официальных карт. Фактически, он был не более чем гигантской фермой биоинженерии, и блонди не мог вмешиваться в его дела открыто. Именно поэтому Катце была доверена роль посредника.

- Что сталось с мальчишкой Кугера? - спросил Ясон.

- Подобный шок неизбежно ведет к тяжелейшему психозу. Даже лучший в мире психотерапевт вряд ли смог бы восстановить его сознание, - сказал Катце, вспоминая, как Манон оскорблял его прямо в глаза.

- Чего и следовало ожидать: тепличные орхидеи хрупки, - ответил Ясон. О ком он думал, показывая свои чувства так ясно? Можно и не спрашивать. - А что об этом говорит Кугер?

- Он сожалеет, что за Маноном так плохо присматривали. Но каково бы ни было наказание, секрет-то уже открыт.

Внезапная прямота обычно уклончивого Катце, видимо, поразила Ясона. Он остановился и посмотрел на него.

- В чем дело? Ты хочешь сказать что-то еще?

- Нет. Просто глава Гардиан больше озабочен состоянием сына, чем серьезной ситуацией, в которой оказался он сам.

- А тебе не кажется, что если б его сын погубил весь клан, Кугер любил бы его точно так же?

На мгновенье глаза Катце широко раскрылись. Ему показалось, что Ясон сказал слова, которых он никогда от него не слышал и не услышит. А в следующий миг он даже не был уверен, слышал ли их вообще.

Ясон поднял бровь. - Ты находишь это странным?

- Что?

- То что я сказал слово "любил".

- Ну... вообще-то нет... - пробормотал ошеломленный Катце. Сердце колотилось в его груди. И всё же...

- Так у Кирие не было других партнеров, кроме этого мальчика? - невозмутимый голос Ясона вернул Катце в реальность.

- Нет, - сказал Катце, чувствуя, что несколько охрип. Он мысленно поморщился: нашел время забыться. Наконец ему удалось взять себя в руки.

- Полагаю, для Кирие амбиции значат больше, чем секс? - спросил Ясон.

- Подозреваю, секс для него только средство.

Катце не стал бы ручаться за такую бестолочь, как Манон, но он не мог себе представить романтически влюбленного Кирие: уж слишком тот был одержим штурмом социальной пирамиды.

- Но при всех его слепых амбициях, есть стены, которые ему не преодолеть.

- Ты о Рики?

"Да" - подумал Катце, но промолчал. Всё, что касалось Рики, он уступал Ясону. Правда состояла в том, что между Рики и Кирие не было ничего общего - кроме Ясона, единственной персоны, вокруг которой всё вращалось. Катце против своей воли тоже попал в этот круговорот.

- Чтобы прорваться наверх, Кирие без колебаний продает свою гордость. Рики предпочел швырнуть себя в канаву, чем поступать подобным образом. Это различие - непреодолимая стена, - сказал Ясон.

Подделка. Имитация не может сравниться с оригиналом. И всё приходит к ожидаемому результату. Наверное, было вообще ошибкой упоминать Рики вместе с Кирие.

Кирие верил, что если б ему дали тот единственный шанс, который получил Рики, он взобрался бы на вершину. Но Рики платил свои долги и заслужил свои шрамы. Это совершенно другое поведение, чем у Кирие, который просто хватает приманку, висящую у него перед носом.

Прорваться наверх. Катце сомневался, что Кирие даже отдаленно способен себе представить: к этому надо быть подготовленным.

- Ясон-сама...

- Что?

- Вы знали, что в мидасском полицейском центре использовали код приоритетного доступа и прочли в базе данных записи о Рики?

- Я знаю.

- Но у них не было доступа к его петской регистрации и они не видели, что Рики отпущен обратно в трущобы.

- Неважно, - оборвал его Ясон. - Он трущобный монгрел. Закон о петах применим только к тем, кто у кого есть серийный номер регистрации в Мидасе. К особым породам этот закон не относится.

Того кто ищет лазейки в законе и продавливает квадратную логику в круглые дыры, обычно принято считать сумасшедшим. Катце так часто наблюдал, как Ясон выкладывает на стол эту карту "исключения", что ему оставалось только вздыхать.

- Кроме того, все записи, в которым в МПЦ получили доступ, уже стерты.

Значит в МПЦ догадались, что спецкод Рикиного владельца означает блонди. Как бы ни боялись даркменов в Мидасе, им прекрасно известно, что придется давать отчет тем, кто еще выше. Во всей галактике только трущобный монгрел оказался настолько не в теме, что недооценил власть и силу танагурской элиты. Только Рики, житель извращенного мирка, отрезанного от остального бытия, мог без страха смотреть в глаза Ясону.

Ясон слегка поднял взгляд.

- Я так понимаю, даркмены с ним неплохо развлеклись.

Катце заметил, что Ясон смотрит в направлении Рикиного плена. Да, это уж наверняка - развлеклись в своем стиле. Ясон стоял на самой вершине танагурской власти. При желании, его глаза могли в реальном времени наблюдать за чем угодно.

- Потому что он всего лишь трущобный монгрел, - сказал Катце.

Так случалось с любым монгрелом, что попадался в руки даркменов. Монгрел, забредший на их территорию, был для них чем-то вроде таракана: кто будет спрашивать разрешения раздавить его ногой? Даже Комиссия по правам человека в Галактической федерации не пыталась оспорить "несуществование" Кереса. Все их благородные порывы и философские рассуждения рушились перед устрашающей мощью Танагуры. Такова была правда этого мира.

Когда даркменов натравили на Кирие, Катце думал, что Ясон неявно учитывает неизбежность такого оборота. Но гнев на людей, так вольно обращавшихся с его собственностью, возобладал над холодной логикой. Катце, однако, не ожидал, что даркмены потащат Рики в МПЦ. Еще одна неприятная неожиданность - что они добрались до его личных данных. Задача даркменов была одна: найти и задержать Кирие; хватать его товарищей и допрашивать кого-то в полицейском управлении - это уже перебор. Но ведь речь-то шла о трущобных монгрелах, существах вне закона. Даркменам проще было сразу запугать их и давить до тех пор, пока кто-то не расколется.

И всё-таки, только Рики взяли в МПЦ. Почему? Остальным устроили допрос третьей степени прямо на месте, не стали возиться с перевозом в участок.

Трущобные ребята забирались по ночам в Мидас, чтобы дать выход лишней энергии и хоть ненадолго сбежать из удушливой, подавляющей атмосферы Кереса. Порой они грабили зазевавшихся туристов и продавали краденые карточки - но масштабы у них были копеечные, хватало только на выпивку и наркоту. Вот примерно из этого и состояла трущобная жизнь. Для Мидаса они были паразитами, и потому их уничтожали. Насекомых надо давить - вот всё, что о них думали в Мидасском управлении общественной безопасности. Копаться в их личных файлах не было никакой нужды, не стоило потраченного времени и сил. В Кересе верили, что если монгрел облажался и его сцапали даркмены, его записывают в черный список. Но правда состояла в том, что этим даркмены себя тоже не утруждали. Поиздеваются над дворняжкой вволю, а то что осталось после их забав - выбросят как мусор. Без всяких причин или оправданий: с отбросами не объясняются.

И только с Рики вышло по-другому. Катце вполне представлял себе, какого рода обращение ждало его в МПЦ. Его дерзкий, почти надменный тон - черноглазое нахальство, не заискивающее ни перед кем - Катце понимал, как человек может упасть в своими же руками вырытую яму, даже не осознавая этого. Рики Черный. Ангел разрушения - вот точное ему прозвище. Это свойство било в глаза. К добру или к худу, внутри Рики было что-то, что возбуждало других мужчин. Он был загадочным зверем, и они не могли устоять перед искушением протянуть руку и погладить его гриву.

Ясон не устоял. И Катце тоже. Они утоляли эту жажду по-своему: по разным причинам и с разным результатом. Кирие тоже ощущал этот импульс, и так сильно, что совсем слетел с катушек. Если б Рики знал, что о нем за спиной говорят такие вещи, он несомненно пришел бы в ярость. Что-то в его душе не позволяло ему просто улыбнуться, покачать головой и принять такое свойство как данность.

Для даркменов, с их закоснелым высокомерием, Рики представлял прикольную игрушку, что-то вроде приза. Но какой же тут вышел облом: после всего, что они с ним сделали, выяснилось, что это пет, принадлежащий блонди. Должно быть, кровь застыла у них в жилах. Трущобный монгрел вдруг оказался петом - ну это же полный бред. И еще больший бред - его владелец блонди. Но эта бредовая реальность смотрела прямо им в лицо.

Они даже не пытались свести концы с концами, просто стерли записи о Рики в своих базах - не в заботе о репутации танагурской элиты, а из страха перед могущественным блонди. Стрелка на их барометре дрожала далеко за отметкой "шторм". В мире есть области, куда разумные люди стараются не забредать, вопросы, которые не принято задавать, если не знаешь ответа. Решение главы даркменов было окончательным, несмотря на разочарование некоторых его людей.

- И как нам теперь действовать? - спросил Катце.

- И правда, как? - Ясон помолчал, а потом отрезал в своей обычной бесстрастной манере: - Смотреть глубже, заглядывать под все камни. У парня могут быть союзники в полиции, которые молчат и тянут время.

- Какие-нибудь указания насчет методов?

Лучше сейчас перестраховаться, чем потом сожалеть. Катце хотел быть уверенным, что они с Ясоном поняли друг друга. Хотя они всегда друг друга понимали.

- Это на твое усмотрение. Только доставь мне информацию, каким бы тривиальным тебе это ни казалось.

Спокойное, собранное лицо Ясона не выдавало колебаний. Его сильнейшая привязанность к Рики не вызывала сомнений, и всё же он говорил так, как будто хотел жестко разграничить свою частную и общественную жизнь - голосом короля черного рынка, полным достоинства и власти.

- Понимаю, - сказал Катце и низко поклонился. Он сделает то, что должен, чего бы это ни потребовало.

Глава 1

Дата добавления: 2015-11-13