Глава четвертая 5 страница

- Надоел ты мне, Череп, - спокойно проговорил он и откинул челку со лба, глядя ему прямо в глаза. - До всего тебе дело есть. Мне вот, может, не нравится твоя бритая башка, так ведь я тебе не указываю. К тому же скины вообще уроды моральные все без исключения!

- Чего-чего? - с угрозой в голосе спросил Череп, отпустил Натали и придвинулся к нему. Да мы, если хочешь знать, за чистоту расы! А это главное!

- Вот-вот, Гитлер тоже был за чистоту арийской расы, - ответил Кирилл, - только странный способ он выбрал для осуществления своих целей. Гнобил и уничтожал.

- Ты хоть бы какие-нибудь документальные фильмы посмотрел на тему фашизма, - встряла Марика и придвинулась к Кириллу, - Или с ветеранами поговорил, может, мозги на место встали бы.

- Ага, ща-а-ззз! - возмущенно ответил Череп. - Это все пропаганда и засирание мозгов, ясно вам деточки? И чего я вам тут втолковывать буду? Больно надо, ёпть? Да идите вы в эмо-пилотку!

Череп замахнулся и хотел ударить Кирилла, но в этот момент раздались крики, плач, причитания, и ребята повернулись к соседнему дому, откуда они раздавались.

- Что за хренотень? - растерянно спросил Череп.- Вроде тетя Даша орет. А?

И он посмотрел на Кирилла. Тот побледнел так, что кожа стала голубоватого оттенка.

- Кирюх, чего ты так взбледнул - то? – испугался Череп.

- Ой, смотрите, «Скорая» приехала! - сказала Натали. - Чего там случилось-то?

И они с Черепом устремились к подъезду. Кирилл, не отрываясь смотрел на полную женщину с растрепанными волосами, которая рыдала в голос. Ее окружили соседки.

- Кто это? - спросила Марика.

-Тетя Даша, - обмирающим голосом проговорил Кирилл. - Мама Ирочки. Случилось что-то ужасное!

В этот момент дверь подъезда распахнулась, показались санитары с носилками, на которых кто-то лежал, полностью прикрытый простыней. Марика вздрогнула, увидев, что носилки несли ногами вперед. Рядом шел мужчина с посеревшим лицом.

- А это ее отец, - еле слышно пробормотал Кирилл, и слезы побежали по его щекам.

Носилки, санитары и мужчина исчезли внутри «Скорой», все так же рыдающую тетю Дашу увели в подъезд женщины, а Череп и Натали вернулись к ним.

- Ну и дела! - возбужденно говорил Череп - Ирка-то вены перерезала, и насмерть!

Он с ненавистью посмотрел на молчащего Кирилла.

- А все вы, эмо недоделанные! Чуть что, сразу убиваться насмерть! И еще что-то мне про скинов будешь говорить! Чего наделали-то, а?! - закричал, он. - Уроды плаксивые! Ирка-то мертва! И записку оставила, все как положено: «никого не винить». Чего с предками-то ее теперь будет? А?! Тухло все у этих эмо!

Он сплюнул.

- Ничего не сделать уже, - тихо проговорила Натали и всхлипнула. - Мать с завода пришла на обед, а Ирка-то в ванной с перерезанными венами и уже мертвая.

Она заплакала. Череп обнял ее одной рукой и прижал к себе.

- Убивать вас надо, - грозно сказал он. - Всех чтоб другим неповадно было! В корне душить эту вредоносную культуру. Эмо-сакс! Умри, эмо! А все ты! - сказал он и посмотрел на Марику. - Из-за тебя все!

- Она-то тут при чем? - тихо спросил Кирилл.

- Я-то тут при чем? - испуганно сказала Марика, прижимаясь к нему.

-Если бы не ваша слюнявая «лав», - ответил – Череп,- если бы ты не захотела вдруг стать эмочкой, то твой папенька-мэр не стал бы вмешиваться в нашу жизнь, и мы давно бы искоренили эмо в нашем городке, как это везде делают нормальные пацаны. Все знают, что это он держит все под контролем ради своей ненаглядной доченьки - эмочки, вот вас и не трогают. Наш славный рабочий город стал просто заповедником для эмо! Такое ощущение, бля, что скоро сюда потянутся эмо-уроды с других мест, как перелетные птицы. Сидела б ты, деффочка на своей Ублевке! Лучше бы было! Из-за тебя, считай Ирка мертва!

- Не слушай его, Марика, - сказал Кирилл, и его лицо начало розоветь. - Самоубийство вовсе не часть культуры эмо, и все это знают. А то, что в Сети пишут да болтают про это, еще не значит, что все эмо суицидники. Так что не надо всех под одну гребенку!

- Да пошли вы все в эмо-зад! Не хочу слушать всю эту слюнявую хрень! Ирка убилась! А он все про свое талдычит, урод! - бросил Череп, взял всхлипывающую Натали под руку и двинулся прочь.

Марика молча посмотрела на Кирилла. Его лицо вновь побледнело, уголки губ опустились, страдание затемнило глаза, и Марика отвернулась. Она вдруг подумала, что все это не может быть простым совпадением. Получалось, что и Кирилл и Ира резали себе вены приблизительно в одно время. Только Кирилл не довел дело до конца.

«А если бы я не приехала? - мелькнула в ее голове устрашающая мысль. - Возможно, сейчас точно так же увозили бы и его тело».

И она вздрогнула и посмотрела на него. Кирилл в этот момент повернул голову, и в его глазах появился такой ужас, что у Марики похолодело сердце. Ей показалось, что он сейчас лишится сознания. Его глаза с непомерно расширившимися зрачками не отрываясь, смотрели куда-то мимо нее. И Марика, невольно проследив за его взглядом, увидела, как из-за угла дома вышел высокий худой мужчина и медленно направился в их сторону. Он был в длинном, практически до пола, черном распахнутом плаще и по виду напоминал гота. Кирилл смотрел именно на него.

- Солнышко, - сказала Марика и взяла его за руку.

Она была настолько холодной и словно окостеневшей, что ей показалось, что это рука трупа. Кирилл не шелохнулся. Мужчина уже приблизился к ним. Марика заметила, что под распахнутым плащом у него черный свитер и кожаные черные брюки, которые были заправлены в высокие армейские ботинки. С пояса свисали металлические цепочки с болтающимися на них маленькими черненого серебра черепами. На груди, на толстой цепочке блестело крупное украшение в виде скрещенных костей. Длинные, но редкие крашеные черные волосы развевались за плечами мужчины, лицо было худым, бледным, с четкими грубоватыми чертами, словно вырезанными из слоновой кости небрежным художником. На вид ему было чуть за тридцать. Марике показалось, что он направляется к ним, и она инстинктивно отодвинулась и прижалась к Кириллу. Но мужчина прошел мимо, правда, остро глянул на лицо Кирилла, но тут же опустил глаза. Марика с удивлением наблюдала, как смотрит ему вслед Кирилл. На его лице снова появился. На его лице снова появился такой ужас, словно он увидел ожившего персонажа какого-нибудь забористого ужастика.

- Граф Дарк, - прошептал Кирилл. - Я покончил с собой... Он решил удостовериться. Он пришел сюда... сам... Но почему Ирочка? Что происходит?!

Он замолчал и закрыл лицо руками. Марика вслушивалась в его шепот, но не могла ничего понять. Кирилл говорил так, словно находился под кайфом и видел глюки.

- Кирюша, - осторожно сказала она, - что ты? Ты ведь не покончил с собой! Ты ведь жив!

- В этом-то и проблема! - прошептал Кирилл осипшим голосом и потянул Марику за руку. Бежим!

Она испугалась еще больше и двинулась за ним. Кирилл стремительно направился вдоль дома к своему подъезду. Он ворвался в квартиру, кинулся в свою комнату, выдвинул ящик стола, выхватил деньги и, не считая, сунул их в карман куртки, потом достал паспорт и сунул его туда же. Открыв шкаф, взял небольшую спортивную сумку и бросил в нее пару футболок и свитер.

- Что происходит? - спросила Марика, он застегнул сумку и закинул ее на плечо.

- В Москву сейчас уеду, - ответил он, подходя к ней. - Надо бы матери позвонить, предупредить. К тому же я все равно планировал на каникулы к брату съездить. Думал, ты в Греции будешь. А Глеб давно зовет меня. Предлагает после школы у них в бригаде работать. Все равно поступить в Московский институт я не смогу, а тут учиться не хочу, да и на завод тоже не стремлюсь.

Кирилл двинулся в коридор. Марика поспешила за ним. Она так растерялась, что не знала, что сказать. Слезы наворачивались на глаза, но она сдерживалась. Происходящее было ей непонятно и по этой причине пугало все больше.

Дверь раскрылась, и в квартиру вошла полная низенькая женщина. Она с изумлением посмотрела на Кирилла, потом перевела взгляд на Марику и улыбнулась.

- Добрый день, Татьяна Павловна, - вежливо поздоровалась та.

- Здравствуй, здравствуй, девочка! Рада тебя видеть, - ответила Татьяна Павловна. - Вы гулять идете? - обратилась она к Кириллу. - А сумку зачем взял?

- Мам, я в Москву сейчас уезжаю, - торопливо заговорил он. - Я тебе говорил, что хочу на каникулы, помнишь? А ты разве сегодня не на сутках? Тогда, может, проводишь меня?

И Кирилл глянул в глубь коридора. Марика сразу вспомнила, что его отец привел какую-то женщину и что, возможно, они все еще находятся в квартире.у и что,орил, что хочу на каннмо-уроды с других мест, как перелетные птицы. Сидела б ты, ней наравн

- Так я вышла в смену, - торопливо заговорила она,- но прибежала тетя Паша и попросила с ней поменяться. Что-то там у нее дома, ей завтра день нужен свободный. Так что я завтра за нее отработаю, но конечно на эти часы меньше. А ты чего вдруг решил сегодня-то ехать? Да и в дорогу бы тебя собрать нужно! И Глебушке что-нибудь передать из дома! Bы меня подождите, я быстро!

Татьяна Павловна сняла куртку. - Но, мама! - начал Кирилл.

- Ах ты стервь какая! - раздался в этот момент веселый мужской голос. - Все-то тебе мало! Как выпьешь, так тебя и машина не удовлетворит!

- Так у тебя повисло все давно! - визгливо ответил женский голос.

- Конечно, мы же в отрубе были!- ответил мужчина. - А со сна хоть у кого повиснет!

Раздался стук открываемой двери, и в конце коридора появились заспанные и все еще пьяные Николай Игнатьевич и его подружка.

- Мама, пойдем! - быстро сказал Кирилл и двинулся к двери. - Проводишь меня!

- Ах ты, скотина! - тихо и грустно сказала Татьяна Павловна, глядя на подходящего Николая Игнатьевича.

Женщина, увидев ее, тут же спряталась за его спину.

- О! Какие люди! - расплылся он в пьяной ухмылке.- Женка моя тута! Ты ж на работе! Или мне белочка[12] на плечо села? И ты мне просто кажешься?

- Я пошла, - проговорила женщина бесцветным голосом, сунула ноги в сапоги и накинула пальто.

Она шмыгнула мимо Кирилла и прижавшейся к нему Марики. Но Татьяна Павловна схватила ее за край пальто.

- Куда? - зло проговорила она. - Долго ты таскаться сюда будешь? А? Среди белого дня при живой жене?

- Да пошла ты! - крикнула женщина, дернула пальто и со всей силы толкнула опешившую Татьяну Павловну.

Та пошатнулась, но потом толкнула ее. Николай Игнатьевич довольно захохотал. Его тусклые глаза начали блестеть. Все происходящее явно доставляло ему удовольствие.

- Опаньки, - радостно забормотал он, - сейчас увижу кошачью[13] драку. Давненько бабы из-за меня не сцеплялись!

- Ты еще толкаться?! - взвизгнула женщина и ринулась на Татьяну Павловну.

- Я попрошу вас оставить мою мать в покое!- сухо произнес Кирилл, схватив ее за плечо. - И немедленно покиньте квартиру!

- Но... - возмущенно начала женщина. Кирилл раскрыл дверь в коридор и мягко подтолкнул ее к выходу.

- Ты еще, щенок, тут будешь... – продолжала она и злобно на него посмотрела.

-Уходите подобру-поздорову, - твердо проговорил Кирилл. - И лучше здесь не появляйтесь!

- А ты чего зубы скалишь? - спросила она, остановившись на пороге и развернувшись к Николаю Игнатьевичу.

-Иди, дурочка! - ответил он. - А то сейчас моя женка патлы тебе повыдирает, да и сынок, как видишь, тоже сурово настроен.

-Ну, попросишь ты еще у меня! - угрожающе произнесла она, сплюнула и стремительно покинула квартиру.

- А вот патлы я тебе выдеру, чертов кобель! Все никак не угомонишься?! - нервно проговорила Татьяна Павловна и придвинулась к мужу.

- Ты чего, чего? - тут же испугался он и попятился.

-Мы пошли, - четко произнес Кирилл, стараясь не смотреть на расстроенное лицо матери. - Вы уж тут без нас разбирайтесь. Мам, приеду, сразу позвоню.

Он не стал дожидаться ответа, взял Марику за руку и вышел в открытую дверь.

Когда они оказались во дворе, Кирилл опустил голову и быстро пошел вдоль дома к автобусной остановке. Марика не отставала. Солнце по-прежнему заливало улицы, но она уже этого не видела. На душе становилось все мрачнее.

-Ты прости за эту сцену, - сказал Кирилл, не глядя на нее.

- Ну что уж тут поделаешь? - вздохнула Марика. - А они... ну...

Она замолчала.

- Не волнуйся, - усмехнулся он. - Отец ее как огня боится. Мать хоть и тихая на вид, но приструнить его умеет. Есть поезд до Москвы на 18.30, без перехода сказал Кирилл, - на него точно успею. И в 7 утра уже выйду на Казанском вокзале.

Завернув за угол дома, они увидели, что к автобусной остановке только что подъехала маршрутка.

- Я побежал, - быстро сказал Кирилл, чмокнул ее в щеку и бросился к маршрутке.

Но Марика и не подумала отстать и побежала рядом. Они забрались внутрь и уселись на свободные задние места. Кирилл передал водителю деньги и повернулся к Марике. Его лицо раскраснелось, он выглядел возбужденным, глаза сквозь пряди челки ярко блестели.

- Хочешь проводить? - спросил он, едва перевел дух. - Не надо! Уезжай домой, прошу тебя!

Но она опустила голову и отрицательно покачала головой. Кирилл обнял ее за плечи и прижал к себе.

- Я вернусь через неделю, - прошептал он ей на ухо. - К началу занятий здесь буду. Обещаю звонить тебе ежедневно.

- Денег не хватит, - тихо проговорила Марика и всхлипнула, уткнув лицо в его поднятый воротник. - Мне кажется, ты бежишь от кого-то, - добавила она и подняла на него влажные глаза.

Кирилл вытер слезинки на ее щеках и поцеловал в кончик носа.

- Не говори глупостей, - ответил он. - Просто решил поехать к брату. К тому же не хочу присутствовать...

Он, не договорив, замолчал. Марика выпрямилась и заглянула ему в глаза.

- Но ведь необязательно тебе присутствовать на ее похоронах, - сказала она.

- Я думаю, что будут все наши из школы, - после паузы проговорил он грустным тоном и отвернулся в окно.

Они молчали до тех пор, пока не приехали на вокзал. Кирилл быстро пошел в кассы. Марика, кусая губы, двигалась за ним. Очередь оказалась небольшой, всего пять человек. Когда Кирилл подошел к окошку, то Марика внезапно достала из кармана куртки свой паспорт и протянула ему.

- Ты чего? - с недоумением спросил он.

- С тобой поеду, - ответила она.

- С ума сошла? - возмутился Кирилл.

Но Марика не ответила, выхватила его паспорт и протянула оба документа в окошко.

- Два купе до Москвы, - сказала она.

- Какой поезд? - равнодушно спросила оператор.

- Ближайший, - ответила Марика и взяла деньги из дрожащих пальцев Кирилла.

«Как хорошо, что я все время ношу паспорт с собой», - довольно думала она.

Марика получила его всего месяц назад. Кроме этого у нее появилась банковская пластиковая карточка с кругленькой суммой на счету. Как только Марике исполнилось 16, отец решил, что ей необходимо самой научиться распоряжаться деньгами.

- Ты не беспокойся, - сказала она, отходя от кассы и отдавая сдачу Кириллу, - я сейчас сниму деньги и верну тебе за мой билет. При вокзале есть банкомат. К тому же нам необходимо поесть, да и с собой что-нибудь прихватить из продуктов.

- Тебе необходимо для начала сообщить матери, что ты уезжаешь, - заметил Кирилл и вдруг улыбнулся.

Видя, что он начал приходить в себя, Марика тоже заулыбалась, а потом начала смеяться.

- Видел бы ты свои ошалевшие глаза, когда я у тебя паспорт выхватила! - говорила она сквозь смех. - Ой, не могу! Решил, наверное, что я сейчас с ним убегу, чтобы тебя не пускать. Да, Кирюфка?

- Еще бы! - рассмеялся он в ответ. - Мне и в голову не могло прийти, что ты решишь поехать со мной!

- А что такого? - пожала она плечами. - У меня ведь каникулы! Как здорово, что мы будем вместе!

- Ага! Я так рад! - сказал он и прижал ее к себе. - Так хочется вырваться отсюда хотя бы на неделю!

- Целую неделю вместе! - прошептала она, обнимая его за шею и заглядывая в глаза.

Кирилл поцеловал ее в нос. Его глаза сияли. Они выпили чай в привокзальном буфете и съели черствые песочные полоски. Марика предложила сходить в магазин.

- У нас есть еще больше часа, - сказала она. – А тут и купить нечего. Давай перейдем через площадь. На той стороне есть и палатки, и довольно большой продуктовый магазин.

-Ты-то откуда знаешь?- улыбнулся Кирилл.- Можно подумать, на вокзале каждый день бываешь!

-Не каждый,- ответила она.- Но мы с мамой частенько ездим, так что я тут бывала и не раз. А уж в Москву-то мы с ней гоняем чуть не каждый месяц!

- Не знал!- удивился Кирилл.- И зачем?

- Ну, мама кое-что закупает для салона лично, но в основном по распродажам. Мы обе любим шопинг. А чего у нас в городке купить-то можно? Сплошняком турецкие да китайские шмотки. А мамочка любит модные европейские лейблы!

-Да, Мария Андреевна у нас в городке фигура заметная – тихо сказал он и погрустнел.

-Ты чего Кирюфка?- спросила Марика.

Они в этот момент остановились на переходе. Привокзальная площадь была хоть и небольшой, но оживленной. Автобусы, маршрутки, машины так и сновали по ней.

- Позвони ей, - хмуро сказал Кирилл. – Не думаю, что твой внезапный отъезд ей понравиться.

-Я уже взрослая!- упрямо заявила она. – И паспорт имеется! Что хочу, то и делаю!

-Позвони,- повторил Кирилл.

-Лучше ты своим позвони,- после паузы предложила она.- А то мало ли!

-Да я же тебе сказал! Мать умеет управляться с пьяным отцом! Они, наверное, помирились уже,- тихо ответил он. - Это ведь не первый раз мать застает его с любовницами. Раньше она плакала, даже мне жаловалась. Но отец давно неуправляемый Мать знает это и все ему прощает. А все алкоголь и глядя на него, я в жизни пить не буду!

- Ужасно это все, - заметила Марика. – Но ведь они когда-то любили друг друга? Хотя мне трудно их представить молодыми и счастливыми.

- Конечно, любили! Они в одной школе учились, потом поженились. Просто жизнь такая в Кукурузе. Тебе этого не понять! И я не хочу здесь оставаться! И давай оставим эту тему!

Они пересекли площадь и двинулись к магазину со странным названием «Движок».

- Меня всегда занимало, почему он так называется, - заметила Марика. - Для продуктового это звучит довольно забавно.

- А кто же его знает! - пожал плечами Кирилл. - Все-таки при вокзале. А это тебя не забавляет? - улыбнулся он и показал на плакат, который всегда висел за стеклянной дверью магазина. И прямо на входе!

На нем крупными синими буквами было написано: «Счастливого пути!» И Марика тихо рассмеялась.

Они закупили необходимые продукты, взяли пару бутылок минеральной воды. Сложив все это в пакеты, вышли из магазина.

- Куда? - спросил Кирилл.

- А пошли в зал ожидания, - предложила Марика. - Там посидим до отъезда.

Она вдруг стала задумчивой. До нее наконец дошло, что она собирается совершить. Марика знала, что мать будет в ужасе, и решала, что сказать ей.

Когда они вернулись на вокзал, Марика посидела какое-то время возле Кирилла, болтая ни о чем, потом сказала, что ей нужно в туалет.

- Позвони матери, - вновь повторил Кирилл.

- Слушаюсь! - улыбнулась она и дурашливо взяла под козырек.

Она вышла на улицу, достала телефон и набрала номер. Кусая губы, ждала ответа.

- Марика, - услышала она торопливый голос матери, - хорошо, что ты позвонила! Я уже сама собиралась. Я сегодня задержусь, тут корпоратив в одной компании по случаю дня рождения генерального, меня пригласили. Так что ты ложись спать, не жди меня. Хорошо?

- Мама, - начала Марика и замолчала, чувствуя как сильно колотится сердце.

- Что случилось? - тут же спросила Мария Андреевна. - Что у тебя голос такой? И ты где? Я слышу шум улицы!

- Мамочка, ты не волнуйся, - бодро проговорила она. - Мы тут с друзьями решили съездить в Москву ненадолго. Поезд отходит через полчаса. Я тебе буду звонить каждый день. У меня ведь каникулы! Вот и решила прокатиться. Нас тут несколько человек, так что не переживай!

- Марика! - громко воскликнула та. - Ты в своем уме?! С какими друзьями? Какая Москва?

- Столица нашей родины, - сказала она.- Мам! Билеты уже на руках, мы точно уезжаем, так что не трать зря нервы! Все будет хорошо! Целую тебя, мамуль! Обещаю завтра по приезде позвонить.

- Марика! Почему ты меня заранее не предупредила? - нервно спросила Мария Андреевна. А деньги?

- Да мы только сегодня решили! А денег у меня полно! Папа положил на счет, я тебе забыла сказать, так что не волнуйся. Я хочу отдохнуть, по магазинам побегать, сходить на какой-нибудь концерт в консерваторию, на интересную выставку, в театр, наконец!

Тут Марика лукавила. Спектакли, выставки, а тем более концерты классической музыки ее мало привлекали.

- Но где вы будете жить? - резонно заметила Мария Андреевна.

- Так у одной девочки из нашей компании сестра двоюродная в Москве, - на ходу сочиняла Марика. - Она с семейством сейчас в отпуске, квартира свободная, вот там мы и будем. Не волнуйся! Все, мам, мне пора! Ты самая лучшая! Целую.

- Позвони, как приедешь, - ответила Мария Андреевна грустным голосом. - Веди себя достойно, целую!

- До встречи! И ты веди себя там хорошо, на этой вечеринке!

- Марика! Что ты такое говоришь? - с возмущением начала Мария Андреевна.

- Все-все, мамуль, убежала! Люблю тебя!

Когда Марика вернулась в зал ожидания, то увидела, как Кирилл нервно расхаживает между скамейками.

- Где ты так долго? - бросился он к ней. - Уже посадку объявили!

Они схватили пакеты и устремились на перрон. Найдя нужный вагон, благополучно заняли свои места. В купе у них были нижние полки. Марика подняла сиденье и поставила под него сумку Кирилла. Пакеты с продуктами сложила на своей полке. Она была взбудоражена. Полутемное купе, в котором пока они были одни, предвкушение совместной поездки в течение целой ночи, замкнутое пространство, в котором они оказались, вызывали приятное волнение. Они встречались два месяца, но секса у них так и не было. Кирилл не настаивал, а Марика не проявляла инициативы по причине того, что была девственницей. Они даже не говорили на эти темы. Поцелуи, поглаживания, объятия пока их вполне устраивали. Любовь кружила им головы, они впадали в самый настоящий экстаз только при виде друг друга, и этого пока было достаточно.

Когда поезд тронулся, и они поняли, что так и остались одни в купе, то отчего-то почувствовали странную неловкость. Проводница принесла им белье, спросила, нужен ли чай. Марика кивнула и достала из пакета салфетки. Она деловито поправила белую льняную казенную скатерку на столике, положила на нее две расправленные салфетки, достала из пакета упаковку мини-круассанов, булочки, мясную нарезку и баночку с плавленым сыром. Кирилл, улыбаясь, следил за ее неторопливыми действиями. Появилась проводница с двумя стаканами дымящегося чая. Поставив их на стол, она заулыбалась, глядя на Марику. Потом перевела взгляд на Кирилла.

- Каникулы в школе? - спросила она.

- Ага, - кивнула Марика.

- Решили в столицу прокатиться? - продолжила расспросы проводница. - Вот странно, фамилии у вас по паспорту разные, а ведь вы близнецы, да?

- Так у нас и возраст разный, - рассмеялся Кирилл. - Как мы можем близнецами быть?

- Ну, на это я и внимания не обратила, - сказала проводница. - Но уж очень вы похожи, вот и подумала. Ладно, если что будет нужно, у меня спрашивайте. Ночью холодно еще, так что сразу покрывала могу дать.

- Спасибо, если что, мы попросим, - улыбнулась ей Марика и открыла упаковку с круассанами.

- Пока одни едете, - продолжила проводница, наблюдая за ней. - Следующая остановка через три часа.

- Вот и хорошо! - заметила Марика. - Успеем уснуть. Спокойной ночи!

- Спокойной ночи, - ответила та и сделала шаг к двери.

- А можно к нам никого не подсаживать? - поинтересовался Кирилл и встал. - Свободных мест, кажется, много. А то устали, хочется выспаться, да и по Москве завтра набегаемся.

- Хорошо, хорошо, - торопливо ответила она. - Отдыхайте.

Проводница вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь, а Марика повернулась к Кириллу и засмеялась.

- Какой ты дипломат, - заметила она. - И так ласково с ней разговаривал. Она просто таяла.

- Выдумываешь ты все! - тихо ответил он.

Поезд в этот момент качнуло, они пошатнулись и схватили друг друга за руки. Кирилл притянул ее к себе и начал целовать, не отрываясь. Марика обмирала в его объятиях. Она обхватила его за шею и прижалась всем телом. Почувствовав его руки под своей кофточкой, вздрогнула и отодвинулась.

- Чай остынет, - тихо сказала она и села за стол, - Давай я тебе булочку сыром намажу?

Кирилл не ответил и сел напротив. Его лицо раскраснелось. Они ели в молчании. Потом Марика убрала со стола, Кирилл отнес кружки проводнице. Вернулся он с двумя цветными покрывалами.

- Зачем? - засмеялась Марика. - Тепло в вагоне, даже жарко!

- Проводница настояла, неудобно было отказаться. Думаю, не помешают, - ответил он. - А то, и, правда, вдруг замерзнем? - добавил Кирилл непонятным тоном.

- Еще чего! - сказала Марика, убирая пакеты под столик.

- Я в туалет, - сообщил он, взял полотенце и вышел из купе.

А Марика начала застилать полки. Она отчего-то никак не могла справиться с волнением. И думала только о том, что они будут всю ночь одни. Ей хотелось пойти до конца, но стыд, страх боли, последствий останавливали ее. К тому же Кирилл не был настойчивым. И впервые Марика подумала, что, возможно, у него тоже никогда не было секса. Эта мысль необычайно понравилась ей и мгновенно успокоила. Ей показалось, что если это так, то все будет намного проще для обоих. И она решила, что при случае осторожно выяснит это.

Когда Кирилл вошел в купе, она вгляделась в его лицо с удивлением. Что-то явно изменилось. И тут Марика поняла, что впервые видит его без косметики. Обычно они встречались или на улице, или в клубе, или у кого-то из эмо - друзей дома. И Кирилл, как и остальные эмо-киды, всегда был в стиле: объемная челка, черная подводка глаз, иногда блеск на губах и очень светлый тональный крем на лице. И Марика привыкла к этой картинке. Он, конечно, никогда не скрывал ни своего огорчения, ни грусти, ни обиды, и слезы легко выступали на глазах. От этого подводка часто размазывалась. Но Кирилл тут же приводил ее в порядок.

Кирилл сел напротив нее, заложил за ухо упавшую на глаза челку и приподнял подбородок. Его лицо выглядело свежим, нежным и каким-то по-детски милым. Распахнутые глаза без черной подводки казались прозрачными и глубокими. Ресницы, не склеенные тушью, выглядели пушистыми. Марика заметила, что их светлые кончики загибаются вверх. Кожа лица была чистой и нежной с легким пушком на щеках и над верхней губой. Марика смотрела на это, такое ею любимое лицо, казавшееся сейчас немного другим, и начала улыбаться. Ее неудержимо притягивали эти ясные глаза, эти нежные губы с поблескивающими тонкими колечками пирсинга.

- Знаешь, хочу тоннели поставить, - сказал в этот момент Кирилл и откинулся на стену купе, заложив ногу за ногу.

- Это же наверняка больно! - заметила она и пересела к нему на полку.

Откинув волосы, Марика помяла в пальцах мочку его левого уха, потом потянула и засмеялась.

- Представляешь, вгонят тебе расширитель, сказала она, продолжая оттягивать мочку, - и будешь так ходить пару дней. А потом еще тоннель наденешь. Долго заживать будет!

Кирилл закрыл глаза, его губы улыбались. Марика вдруг смутилась и отпустила его ухо. Он повернулся к ней. Марика не отрываясь, смотрела в его лицо, ее дыхание начало сбиваться и учащаться. Жар разлился по телу.

- Подожди! - прошептала она, резко встала и, схватив свою сумку, покинула купе.

В туалете она тщательно умылась и расчесала волосы. Приблизив лицо к зеркалу, она заглянула в голубизну своих глаз и улыбнулась, вспомнив, как проводница приняла их за близнецов. И это было неудивительно. Их прически были совершенно одинаковы, и волосы выкрашены краской одного гона, только у Марики в челке была широкая фиолетовая прядь, которую она сделала в салоне матери всего неделю назад. Глаза также были похожи и по форме, и по цвету, но у Кирилла он был более насыщенным. Отличались они и овалом лица. У Марики щеки были круглее, но для девочки это выглядело естественно. Даже одежда была похожа. Во-первых, одинаковые узкие черные джинсы, во-вторых, на Кирилле была светло-сиреневая футболка с розовым бутоном на груди, а на Марике розовая трикотажная кофточка с капюшоном, рукава которой были в черно-сиреневую полоску.

«Да, вот она, правда! - удовлетворенно подумала Марика, отстранившись от зеркала. - Мы близнецы, близнецы-неразлучники!»

Она вздохнула, достала из сумочки флакончик духов «Кензо» с тонким цитрусовым ароматом и брызнула на волосы и в Y-образный вырез кофточки.

«Что-то будет! - подумала она, чувствуя, как замирает сердце. - Но я так люблю его!»

Когда Марика вернулась в купе, Кирилл сидел на своей полке, откинувшись и закрыв глаза. Она вошла и плотно задвинула дверь, приподняв сбоку ограничитель. Кирилл не шелохнулся. Тут она заметила, что он слушает плеер. Марика села рядом, вытащила один наушник и прижала его к уху. Это была группа «Neversmile».

«Теперь на всех патронах напишут наши имена. Я запрещаю этот мир вместе с тобой или один... Я презираю этот мир и покидаю. И пусть наши дети простят, убивают и мстят, так же как мы. Я покидаю этот мир...» - пел солист, и Марика начала тихо вторить ему, прислонившись головой к плечу Кирилла. Он обнял ее и прижал к себе, мягко целуя волосы. Когда песня закончилась, Кирилл выключил плеер и повернулся к Марике. Поезд начал тормозить, и они прильнули к окну. Но там было какое-то поле. Поезд в этот момент сильно дернуло, и он начал набирать скорость. Кирилл при толчке не удержался и навалился на Марику. Они расхохотались. Но тут же замолчали. Марика стянула с него футболку и начала медленно гладить грудь, плечи, живот. Ее пальцы скользили по гладкой коже, забрались за шею, спустились чуть ниже. Она ощутила, что кожа там шероховатая, и удивленно вскинула глаза. Кирилл сидел неподвижно и смотрел на нее из-под опушенных ресниц.

Дата добавления: 2015-11-16