Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АрхитектураБиологияГеографияДругоеИностранные языки
ИнформатикаИсторияКультураЛитератураМатематика
МедицинаМеханикаОбразованиеОхрана трудаПедагогика
ПолитикаПравоПрограммированиеПсихологияРелигия
СоциологияСпортСтроительствоФизикаФилософия
ФинансыХимияЭкологияЭкономикаЭлектроника

5 страница

1 страница | 2 страница | 3 страница | 7 страница | 8 страница | 9 страница | 10 страница | 11 страница | 12 страница | 13 страница |


Читайте также:
  1. 1 страница
  2. 1 страница
  3. 1 страница
  4. 1 страница
  5. 1 страница
  6. 1 страница
  7. 1 страница

Беатрис улыбалась. Она уже привыкла к тому, что ее дети постоянно возились с тигрицей. И то, что Ингрид делала тоже самое, было еще одним доказательством ее принадлежности клану Фаридэ.

– Поднимайтесь и садитесь за стол! – позвала она своих детей.

– Мама, можно я сяду рядом с тобой! – раздалось сразу с нескольких сторон.

– Сегодня со мной сидят Тэган и Кеннет, – нарочито строго сказала Беатрис, чтобы избежать споров по этому поводу.

Всякий раз, когда отец обедал во дворце, в семье Фаридэ велась маленькая битва за право сидеть рядом с матерью, подавать ей хлеб или прибор, если понадобится. Дети Фаридэ обожали свою мать, впрочем, как и отца. Но если Филипп Фаридэ в каждом своем ребенке видел уже взрослого воина, то для Беатрис все они продолжали оставаться маленькими детьми.

А завтрак между тем все никак не начинался. Ингрид продолжала валяться с тигрицей на траве, теребя ее за усы и заглядывая ей в глаза. «Я люблю Ингрид», – старательно выговаривала она ей.

– Ну-ка повторяй за мной! «Я люблю Ингрид»!

Тигрица фырчала, вырывалась и отталкивала ее своими большими лапами, не выпуская когтей.

– Оставь ты уже животное в покое! Оно устало от тебя! – пытался угомонить сестру Тэган.

Но Ингрид не унималась. Она только еще больше хохотала, потому что это затея казалась ей невероятно забавной.

– Все за стол! – Беатрис ударила рукой по столу, мигом прекратив эту возню.

Дети расселись, стали намазывать хлеб маслом и разливать чай.

– Мама, сегодня мы выявим самое быстрое животное Фаридэ! – сказал Дарен.

– И как же вы это сделаете?

– Мы будем соревноваться в небе! Мы с Аароном, Тэган и Ингрид!

– Где-нибудь надо поляной, поближе к горному хребту! – поддержал брата Аарон.

– Ингрид там понравилось, – добавил Тэган.

Беатрис посмотрела на дочь в ожидании того, что та тоже что-нибудь скажет. Но Ингрид корчила рожицы мирно лежащей на траве тигрице. Животное смотрело на нее полу закрытыми глазами.

– В Эльмарене тебя не учили, как надо вести себя за столом! – строго спросила Беатрис.

– Прости, мама!

Ингрид повернулась к столу. Но сил сидеть спокойно у нее не было и она тут же стала донимать Дарена.

– У меня есть отличная идея, как можно проверить, кто из нас быстрее летает! – шепнула она ему.

– Какая? – так же шепотом спросил он.

– Мы пересечем границу Гронга! Выиграет тот, кто первым сможет прихватить с собой любую вещь с гронгирейской земли и вернуться обратно за горный хребет!

Дарен молча посмотрел на сестру. Над столом повисла тишина.

– Только сделайте это! – тихо сказала Беатрис. – Неделю оба останетесь без утреннего молока с печеньем. Я серьезно! Это ждет каждого, кто вздумает пересечь границу Гронга сегодня вечером.

– Мам, но я ведь с единорогом, мне можно! – попыталась возразить Ингрид.

– Мне кажется, ты повредилась рассудком после вчерашней битвы. Никто в долине уже и не помнит, что нельзя нападать на обладателя единорога! А тем более гронгирейцы!

– Вы ошибаетесь! – раздался грозный голос позади Беатрис.

Все обратили свои взгляды туда, откуда доносился голос. Но там никого не было. И только через пару секунд в нескольких метрах от стола появился мерцающий овал, в котором медленно стали выступать очертания предводителя гронгирейской армии.

Фаридэ как один поднялись из-за стола.

– Что это значит? Как ты сюда попала? – спросила Беатрис, первой очнувшись от охватившего всех оцепенения.

– У меня есть официальное приглашение, данной вашей дочерью несколько дней назад – ответила Диана, выходя из портала.

Она остановилась перед старшей Фаридэ, свысока глядя на нее. Но прежде, не отдавая себе в этом отчета, Диана украдкой бросила взгляд на Ингрид, чтобы убедится, что с ней все в порядке.

– Что ж, если так, можешь присоединиться к нам за завтраком, – холодно произнесла Беатрис, расправляя несуществующие складки на подоле своего платья.

– Нет, – резко ответила Диана. – Не надо. Я хочу поговорить с Ингрид.

Теперь она осознанно перевела тяжелый взгляд на амальонку.

Ингрид забыла о том, что она голодна. Диана была здесь, как она и хотела, но Ингрид не чувствовала радости. Гронгирейка выглядела как загнанный в угол лев, повернувшийся к своим врагам и приготовившийся к последней битве.

– Что случилось? – спросила Ингрид с тревогой в голосе. Она ничего не понимала. Если бы Диана сказала ей, что началась война, она поверила бы.

– Мне надо поговорить с тобой, – повторила гронгирейка, явно теряя терпение. Не двигаясь с места, она буквально испепеляла Ингрид взглядом.

– А это не опасно? – спросил Кеннет, подходя к сестре. – Диана, ты явно не в себе. Кто даст гарантии, что ты опять не захочешь ее убить?

– Убить ее? – Диана разразилась истерическим хохотом. – Если бы это было возможно, я сделала бы это еще на берегу. Но к моему великому сожалению я не могу ее убить.

– Вот как? – Ингрид не нашлась, что на это ответить. – Что ж, пойдем, поговорим! Буквально выскочив из-за стола, она быстрым шагом направилась во внутренний двор усадьбы. Диана последовала за ней. Провожая их взглядом, Дарен шлепнул по крупу лежащего на траве единорога:

– Ну-ка следуй за своей хозяйкой, чтобы чего не случилось!

Дойдя до мастерской, Ингрид резко развернулась, так что Диана чуть ли не врезалась в нее.

– Я тебя слушаю, – как можно спокойнее постаралась произнести Фаридэ, хотя сделать это было нелегко. Диана окинула взглядом двор, и, убедившись, что они надежно скрыты от глаз посторонних, уверенно вскинула голову, готовясь к обвинительной речи. Она явилась этим утром в Амальон, чтобы потребовать от Ингрид… Чтобы потребовать от Ингрид… Но она сама толком не могла понять, что же именно она собирается требовать от нее. Диана полагала, что амальонка как хозяйка единорога, единственная могла избавить ее от проклятья, падающего на каждого, кто причинит вред обладателю этого животного. Но слова почему-то не шли у нее с языка. Гронгирейка стояла, не зная, как начать разговор. Вся ее решимость куда-то испарилась.

– Что ты собираешься делать? – наконец, спросила она. – Что ты собираешься делать теперь?

– Теперь? – нетерпеливо переспросила Ингрид.

– Теперь, когда у тебя есть единорог, – пояснила гронгирейка. Последнее слово она произнесла таким тоном, будто бы оно внушало ей животный ужас.

– Ах, вот оно в чем дело! – прошептала Ингрид. Понемногу она начинала понимать, что творилось с гронгирейкой. – Тебе страшно и тебя волнует твоя дальнейшая судьба? – спросила она, не в силах сдержать иронию.

Диана выдержала ее насмешливый взгляд:

– Да, это так! – подтвердила она.

– Кто бы мог подумать, что всемогущий маршал убоится единорога! – еле слышно произнесла амальонка, не сводя с гронгирейки глаз. Она понимала, что вряд ли когда еще увидит Диану в таком беспомощном состоянии, и хотела запомнить каждую секунду этого момента.

Сама Ингрид была уверена, что проклятье никоим образом не распространяется на Диану, так как во время поединка у нее еще не было священного животного. Конечно, она собиралась развеять все опасения предводителя гронгирейской армии по этому поводу. Но прежде амальонка все же желала немного потрепать Диане нервы, в отместку за сказанные ей недавно слова.

Вся эта ситуация казалась Ингрид неимоверно забавной. Она не представляла, как можно было так неверно истолковать вчерашнее появление единорога. Но раз уж Диана думает, что теперь ее судьба зависит от этого животного, а точнее от его хозяйки, то пусть так оно будет. Хотя бы еще несколько минут.

– И чего же именно ты боишься? – спросила Ингрид, беззаботно сложив руки на груди и облокотившись спиной о стену мастерской. Всю ее тревогу как ветром сдуло. Она понимала, что происходит, и знала, что делать дальше. Главным сейчас являлось – сдерживать начинавший душить ее смех.

– Вот об этом я как раз и хочу тебя спросить! – разгорячено воскликнула Диана.

– Почему меня?

– А кого же еще? – удивилась гронгирейка. – Что ты намерена предпринять против меня?

– Я должна что-то предпринимать? – как бы уточняя для себя этот вопрос, спросила Ингрид.

– Ты можешь издеваться надо мной сколько угодно, – вспыхнула Диана, – но я не уйду отсюда, пока не получу ответы на все свои вопросы.

Она стояла перед Ингрид, сжимая в руках металлические поводья. Видимо ее дракон остался в том месте, из которого она телепортировалась во двор к Фаридэ. Со стороны можно было даже сказать, что она выглядела грозно. Но амальонка лишь равнодушно пожала плечами в ответ:

– Как скажешь. Если у тебя есть вопросы, я отвечу на них на все. Только постараюсь тебе сразу объяснить, что во время поединка у меня еще не было единорога, поэтому все, что говорится в преданиях, никоим образом на тебя не распространяется. Тебя не коснется никакое проклятье. Ты не совершила никакого преступления. Ты слышишь меня, Диана? – последние слова Ингрид произнесла настолько ласково, будто разговаривала с маленьким ребенком.

Но Диана не слышала ее.

– Ты думаешь, я поверю тебе? – почти закричала она. – Ты хочешь усыпить мою бдительность, но у тебя ничего не выйдет! Я знаю, что амальонцам нельзя доверять, и тебе не удастся обмануть меня!

Гронгирейка даже не пыталась сдерживать обуревающую ее ярость. То и дело вокруг нее вспыхивали языки пламени. Она изо всех сил сжимала в ладонях металлическую ленту поводьев. Наверное, это было единственным, что мешало появиться в ее руках огненным шарам. Ингрид поняла, что Диана никогда не примет такой вариант действительности, в котором не надо ни кому противостоять. В этот момент амальонка засомневалась в том, сможет ли Диана вообще когда-нибудь жить в мире.

– Что ты хочешь от меня услышать? – устало спросила она. Видя, что Диана просто обезумела от страха, который она не привыкла испытывать, Ингрид решила бросить все попытки ее успокоить.

– Скажи, что со мной будет! – воскликнула гронгирейка, заметив, как изменилась Ингрид в лице и приняв это за знак ее скорой капитуляции.

– Ты уверена, что это я решаю, а не ты? – в последний раз спросила ее амальонка.

– Абсолютно! – непоколебимым тоном ответила Диана.

– Хорошо, – Ингрид опустила голову. Ей стало невыразимо печально, что человек, который был ей дорог как никто другой на земле, отказывался сам вершить свою судьбу. Но видимо, так было нужно. Она верила своему миру. Взгляд ее остановился на темном пятне, начинающемся у ног гронгирейки и поднимающемся по ступенькам на крыльцо мастерской. Это была тень Дианы. Ингрид вдруг вспомнила образ, который она вызывала во время вчерашнего боя. В нем была точно такая же тень. Значит все правильно, подумала она про себя.

– Тогда слушай! – произнесла она голосом, каким зачитывают приговор, поднимая глаза на Диану, но, не видя ее. – Твоя жизнь изменится навсегда, все, что у тебя сейчас есть, и ты сама превратишься в совершенно другого человека. Тебе придется отречься от своего дома, от своей родины, ты никогда не сможешь жить как прежде.

Ингрид смотрела на Диану и видела, как та становится все спокойнее и уверенней в себе. Когда Фаридэ замолчала, гронгирейка насмешливо улыбалась, и это была уже прежняя всесильная и непобедимая Диана Рестридж:

– И это все? Ты думаешь, я так просто сдамся? Тебе придется очень хорошо постараться, чтобы осуществить все это!

Ингрид лишь устало покачала головой. На глаза ее навернулись слезы. Она продолжала стоять, облокотившись спиной о стену мастерской, с невыразимой нежностью глядя на Диану.

– Ты довольна? – тихо спросила Ингрид.

Диана не ответила. В мгновение ока успокоившись после слов амальонки, она вновь ощутила себя в своей тарелке. Ужас вчерашней ночи, пережитой ею в самых дурных предчувствиях, отступил. Опасность приобрела реальные очертания, все вроде бы встало на свои места, но что-то было не так.

Не так было то, что Ингрид плакала и Диана испытывала необъяснимое чувство вины из-за этого. Сколько она не пыталась убедить себя, что амальонка ее враг, она сама этому не верила. К своим врагам она испытывала холодное презрение, к Ингрид же… Диана и сама не могла точно сказать, что она испытывала к ней. Но холодным презрением это назвать никак было нельзя.

Диана в нерешительности стояла перед Ингрид. Ее раздирали противоречивые чувства. С одной стороны она не могла спокойно смотреть, как по щекам амальонки текли слезы. Что-то внутри нее сжималось и протестовало. С другой стороны она не могла себе позволить сделать даже шаг в ее сторону. Резко развернувшись, Диана за одно мгновение открыла портал и растворилась в нем, убегая от всего того, что она не могла пока себе объяснить.

 

***

 

После обеда Дарен с нетерпением расхаживал по дому, в предвкушении вечернего состязания. Он уже замучил Кеннета рассказами о продуманных им вариантах развития событий.

– Если Ингрид будет все-таки обгонять меня, то я намерен как-нибудь помогать своему пегасу. Кеннет, что я могу сделать? Я должен предусмотреть запасные выходы!

– Дарен, неужели это так важно? – удивлялся его воодушевлению брат.

– Абсолютно не важно, просто очень захватывающе!

Но больше всего Дарена интересовал вопрос о том, что написано в преданиях по поводу скорости единорогов.

– Я ничего не знаю о крылатых единорогах. Надо спросить у королевского библиотекаря, – отвечал Кеннет, – может, он встречал что-нибудь о них в старинных писаниях! Про обычных единорогов ничего не говорится об их скорости.

– Зачем обладателю такого животного быть самым быстрым, – согласился со старшим братом спустившийся из своей комнаты Аарон. – Ему же не надо ни от кого убегать.

В противоположность Дарену Аарон был очень спокоен в отношении вечернего состязания. Это была не его идея, и его совершенно не волновал вопрос, кто быстрее пегас или единорог, хотя его животным, как и Дарена был пегас, так как они родились в один день.

Куда больше Аарона занимала книга, которую он держал в руках:

– На-ка, посмотри, – он протянул ее, сидящему в кресле Кеннету. – Отец принес это сегодня из дворца.

Дарен тоже обратил внимание на небольшой томик, который выглядел настолько ветхим, что казалось, мог развалиться на частицы праха прямо в руках Кеннета. Ему было непонятно, почему какая та книга была сейчас для Аарона важнее вечерней гонки.

– Потому что я всей душой болею за вас обоих и мне действительно все равно, кто победит! – услышал он ответ на свой вопрос.

Хотя они родились в один день и больше других детей Фаридэ походили друг на друга внешне, внутри они были очень разными. Аарон появился на свет часом позже Дарена, но из них двоих он всегда был в роли старшего; более спокойный, более уравновешенный, более вдумчивый. По сравнению с подвижным и темпераментным Дареном он казался даже несколько отрешенным от внешнего мира. Но именно казался, потому что в бою, когда требовалось принимать незамедлительные решения, от которых зависели жизни его и его близких, Аарон всегда был быстрее и точнее своего брата. Дарен рвался на рожон, Аарон защищал его и вытаскивал из передряг. Не смотря на то, что они не были близнецами, между ними существовала очень сильная связь, более сильная, нежели с другими членами семьи Фаридэ.

Видя, что Аарон полностью увлечен книгой, Дарен задумался. Он не мог себе объяснить, но чувствовал, что эта книга в руках Кеннета превосходила по значимости то, что занимало все его мысли с сегодняшнего утра. Ему не терпелось, чтобы брат открыл ее или хотя бы сказал, о чем она, но Кеннет явно не был намерен утолить его любопытство. Он внимательно разглядывал переплет и молчал.

– Ты читал ее, Аарон? – спросил он, осторожно вытирая пыль с переплета.

– Я пытался, но, скорее всего, она написана на одном из вымерших наречий долины. Ты у нас лучше всех разбираешься в диалектах побережья, поэтому отец и сказал, чтобы я передал ее тебе.

– Я не знаю его, – уверенно произнес Кеннет. – Нет надобности даже открывать книгу, чтобы понять это. – А отец не сказал, что в ней такого важного?

Аарон озабоченно покачал головой. Он сел в свободное кресло напротив Кеннета, перебирая в голове возможные варианты.

Дарен растерянно посмотрел на братьев и устроился на нижней ступеньке лестницы, ведущей на второй этаж дома, понимая, что жизнь семьи Фаридэ сейчас будет сосредоточена вокруг этого, не пойми, откуда взявшегося древнего сочинения. Он уже вздумал заскучать, как открылась входная дверь, и послышался голос Филиппа Фаридэ, а за ним и Беатрис. Вскоре они появились в гостиной. Беатрис держала в руках несколько только что сорванных в саду яблок. Не говоря ни слова, она передала одно из них Аарону, другое Кеннету.

– Мама, я тоже хочу яблоко! – удивленно произнес Дарен. Обычно матери не требовалось спрашивать своих детей о том, что им требуется в данный момент. Она все знала и чувствовала.

– Извини, сынок, – она подошла к нему и потрепала по голове. – Видимо, ты думал о чем-то другом. Сев рядом с ним на ступеньку, она дала яблоко и ему.

– А где Ингрид и Тэган? – спросил отец, обводя взглядом гостиную.

– Тэган уже идет. Он был на соседней улице… в гостях… – произнося это, Кеннет не смог сдержать улыбки. Вся семья уже знала, что Тэган влюбился. Если родители просто радовались этому, то братья не упускали возможности отпустить пару шуток на эту тему в разговоре.

– А Ингрид? – Филипп Фаридэ посмотрел на Кеннета, как на старшего из присутствующих детей и соответственно несущего за младших ответственность в любой момент, когда родителей нет рядом.

– С ней все в порядке, – уверенно ответил Кеннет. – Я бы почувствовал, если бы что-то случилось, но где она я не представляю.

Филипп посмотрел на жену.

– Я тоже не чувствую ее по близости, – Беатрис отрицательно покачала головой.

– Что ж, будем ждать ее возвращения, – с этими словами он прошел в гостиную и занял свое любимое место напротив камина.

Но ждать долго не пришлось. Ингрид влетела в дом буквально через минуту после того, как отец произнес последнюю фразу.

– Где это? – воскликнула она, вертя головой в разные стороны.

– Что ты имеешь в виду? – спросил Аарон, уже догадываясь, о чем идет речь.

– Мне прислали подарок из Эльмарена! Где он? – нетерпеливо пояснила она. Сама не осознавая того, она двигалась в сторону Кеннета.

– Какой еще подарок? Кто тебе это сказал? – насторожился Дарен.

– Вот я и хочу узнать какой! – словно бестолковому пояснила ему Ингрид. Она остановилась рядом с Кеннетом, опустив взгляд вниз. На лице ее появилась радостная улыбка. – Ух ты! – только и смогла выдохнуть она.

– Это твое? – спросил Кеннет, протягивая ей книгу.

– Наверное, – Ингрид утвердительно покачала головой. Она с трепетом приняла предмет своей радости от брата. – Где ты ее взял, отец? – Ингрид села на диван рядом с Филиппом Фаридэ.

– Королевский библиотекарь сказал, она появилась в моем отсеке сегодня утром.

Каждый из магов Верховного Совета имел в библиотеке собственное отделение. Там хранились наиболее часто читаемые им сочинения. Если какая-то книга существовала в единственном экземпляре, то было указано, у кого из советников она находится в данный момент. Учитывая, что маги Совета имели преимущественно разные интересы, так было намного удобнее, нежели каждый раз брать и сдавать книги обратно.

– Мы думали, она написана на одном из исчезнувших наречий долины, – задумчиво произнес он.

– Это легенды Эльмарена, – опровергла его предположение Ингрид.

– Неудивительно, что Кеннет отказался их читать, – усмехнулся Аарон.

– Зачем они тебе? – ничего не понимая в происходящем, спросил Дарен. Он опустил голову на колени Беатрис, и она ласково гладила его по голове.

– Буду читать тебе на ночь, – пошутила Ингрид.

На глаза ее неожиданно навернулись слезы. Древний том словно по волшебству вернул ее в страну, в которой она провела свое детство. Она поняла, что всего за несколько дней, проведенных ею дома, она совсем забыла Эльмарен. Просто забыла о нем. Сердце ее сжалось светлой едва ощутимой тоской по чему-то очень родному и очень любимому.

– Значит, вопрос закрыт! – Кеннет решительно поднялся и расправил плечи. – Кто возьмет меня с собой?

Оставив непонятно каким образом появившуюся в семье книгу на попечение Ингрид, Фаридэ радостно переключились на вечернее соревнование, в котором дети участвовали вместе со своими животными.

В этот момент в дверях появилась могучая фигура Тэгана. Лицо его озаряла счастливая улыбка, какая всегда бывает у влюбленных.

– Я думаю, ты полетишь со мной или с Аароном, чтобы не перегружать пегаса Дарена! – весело сказал он, чувствуя, что для Дарена это состязание обладало наибольшей значимостью.

– Тогда все готовы к гонке! Выходим!

 

***

 

Ингрид первой оказалась во дворе. Она стояла рядом со своим единорогом и, подняв голову, вглядывалась за горизонт, туда, где за горным хребтом лежал Гронг. На лице ее блуждала загадочная улыбка. Кеннет, вышедший на улицу сразу вслед за ней, внимательно посмотрел на сестру. Он чувствовал витающее в воздухе предвестие какого-то события, поэтому обещал себе не спускать с нее глаз. Он решил лететь с Аароном, чтобы в случае чего Тэган, имевший наибольший опыт боевых столкновений, был свободен для маневра. Даже такое, по сути, невинное мероприятие, как вечерняя прогулка, могло обернуться чем-угодно, особенно на пограничных территориях, так как в долине все-таки шла война.

Наконец, во дворе появились остальные Фаридэ. Дарен шел, положив руку на холку своему пегасу. При этом он хитро улыбался. В глазах его плясали озорные искорки. Ингрид повернулась к нему. Они обменялись понимающими взглядами. Для них двоих сегодняшнее состязание обладало особенным смыслом. Из всех Фаридэ, наверное, только Ингрид с Дареном все еще любили испытывать дух соперничества, потому что до сих пор, не смотря на свой возраст, оставались детьми.

Тэган о чем-то переговаривался с Аароном. Самый крупный из братьев, даже он казался маленьким рядом со своим мощным грифоном. Его животное размеренно вышагивало чуть позади него, возвышаясь над всеми Фаридэ на орлиную половину своего туловища.

Родители завершали эту маленькую процессию.

Когда все, наконец, собрались в центре двора за домом, Ингрид с Дареном уже сидели на своих животных, ожидая готовности остальных. Кеннет, как и было решено, присоединился к Аарону. Тэган должен был лететь на своем грифоне один. В случае нападения, он мог прикрыть братьев и сестру одним только размахом стальных крыльев своего грифона.

Договорились сначала подняться в воздух, вылететь к кромке леса перед поляной единорогов, а там уже начать состязание.

Ингрид была абсолютно спокойна. Не потому, что она была уверена в своей победе, а потому, что исход гонки интересовал ее не больше чем Тэгана или Аарона, например. А также потому, что ее полностью устраивал тот мир и та действительность, в которой она находилась. Положив руки на шею своего единорога, она вдыхала теплый воздух, в котором явственно чувствовалось начало вечера. Это было то самое время, когда солнце перестает нещадно печь и начинает светить своим самым ласковым светом, когда нежность и блаженство жизни беспрепятственно текут сквозь тебя.

Она взлетела одновременно с Дареном. За ними последовали Кеннет с Аароном на пегасе и Тэган на своем грифоне. Родители стояли внизу, махая детям руками. С каждой секундой они становились все меньше и меньше. Сначала Ингрид смотрела на них, а потом просто вниз. Зрелище под крыльями единорога потрясало ее своей красотой. Плоскость земли была расчерчена геометрическими фигурами самых различных цветов. Участки садовых деревьев темнели насыщенными зелеными квадратами. Луговые отрезки вытягивались изумрудными полосатыми прямоугольниками. Их перемежали выцветшие лоскуты пшеничных полей. Между ними блестела изогнутая линия реки.

Ингрид восторженно посмотрела на Тэгана, который летел слева от нее. Он понимающе улыбнулся ей. Амальон разворачивался перед ними во всем своем великолепии. Жизнь била в нем ключом, он переливался на солнце всеми красками. Очень трудно было поверить, что здесь возможно хоть какое-то проявление злобы или ненависти. Обняв своего единорога за шею, Ингрид закрыла глаза, оставив из ощущений только теплый ветер, бьющий ей в лицо, неистово развевающий ее короткие волосы цвета пшеничных полей далеко внизу.

Даже сквозь сомкнутые веки она могла различать слепящее солнце впереди них. Они летели прямо на него. И Ингрид знала, что там, куда садится солнце, находится Гронг. Сил сдерживать себя больше не было.

Открыв глаза, она отыскала Дарена. Он летел справа от нее, также весь поглощенный пьянящими ощущениями полета.

– Начинаем! – мысленно произнесла она, так чтобы все братья смогли уловить ее призыв.

Дарен кивнул головой в знак согласия, еще сильнее прижался к своему пегасу и рванул вперед. Ингрид последовала за ним.

Но она даже не пыталась догнать брата. Куда больше ее манили начинавшие проступать вдалеке очертания Западного хребта, над которым повисло огромное приготовившееся к закату солнце. Оно, казалось, плавилось над горными вершинами, осеняя их своими разливающимися по всему горизонту лучами. И это солнце притягивало Ингрид словно магнит. Не прилагая никаких усилий, она чувствовала, как ее единорог летит прямо по направлению к Гронгу, набирая все большую и большую скорость. Дарен остался далеко позади. Стих шум ветра в ушах. Она оказалась будто бы в горном потоке, который неумолимо нес ее к водопаду.

Ингрид не видела, да и не могла видеть, как расширились от ужаса глаза Дарена, едва он понял, что происходит.

– Стой! – кричал он ей изо всех сил. Но его крик не мог ее догнать.

Братья пытались достучаться до нее мысленными посланиями, но Ингрид окружал будто бы непроницаемый для любых посторонних энергий купол. Аарон изо всех сил пришпорил своего пегаса, но с Кеннетом за спиной это было бесплодной попыткой. Грифон Тэгана был слишком тяжел для стремительных полетов.

С каждой секундой Ингрид все больше удалялась от них, превращаясь в точку на фоне ослепительного плавящегося шара, которое уже мало чем напоминало солнце, а казалось скорее огромной всепоглощающей пастью. И она исчезла в ней.

Как только Ингрид пропала из виду, солнце потускнело, опустившись большей своей частью в горы. И братья тут же смогли увидеть фиолетовую стену, угрожающе полыхающую энергиями. Она уходила высоко в небо. Это была граница с Гронгом.

Они остановились около нее, не решаясь ее переступить. Все они знали, что это охранная стена, наполненная заклятьями, вмиг превратит любого мага с аурой, отличной по цвету от ауры гронгирейца в поджаренный кусок мяса.

Все они видели, как Ингрид исчезла за ее пределами. Значило ли это, что она погибла, или ей как-то удалось пересечь гронгирейскую границу и избежать действия охранных заклинаний.

– Кто-нибудь чувствует ее? – спросил Кеннет, первым очнувшийся от охватившего всех оцепенения.

Братья медленно, один за другим отрицательно покачали головами.

– Что будем делать? – Кеннет будто в трансе смотрел на стену перед собой. Она переливалась всеми оттенками фиолетового цвета, от почти черного до светло сиреневого. Он с трудом мог представить, как можно было ее пересечь и остаться невредимым.

Он перебирал в голове все известные ему случаи проникновения амальонцев в Гронг и не мог вспомнить ничего похожего.

Тэган слез со своего грифона и прошелся вдоль стены на пару шагов туда и обратно:

– Я предлагаю вернуться домой. Если Ингрид жива, то вместе с родителями мы быстрее сможем найти способ вернуть ее. Если нет, то смыл здесь оставаться тем более отсутствует. – Последние слова он добавил тихо, будто боясь, что они могут сбыться только от их произнесения.

Дарен растерянно повернулся к Аарону. В глазах его стояли слезы.

Аарон с силой толкнул его в плечо:

– Не смей даже думать об этом! Ты ни в чем не виноват!

– Как я появлюсь перед матерью? – Дарен сокрушительно покачал головой.

– Так же как и мы все! – произнес Кеннет и открыл портал. Дождавшись, пока все братья вместе со своими животными исчезли в образовавшемся пространственном коридоре, он и сам шагнул туда, напоследок еще раз внимательно посмотрев на то место в стене, в котором Ингрид предположительно исчезла.

 

Дома родители встретили их с самыми серьезными лицами.

– Где Ингрид? – нетерпеливо спросила Беатрис, едва сыновья переступили порог. – Где вы оставили ее?

Она пыталась сохранять спокойствие, хотя была очень напугана.

Филипп Фаридэ сидел за столом, сосредоточенно глядя перед собой. Он пытался найти Ингрид в долине, почувствовать ее. Ему, как опытному магу, как Верховному магу Совета, было под силу узреть членов своей семьи даже на территории Гронга. Но он не видел ее и там.

– Я не могу найти ее в долине, – произнес он. Его руки, испещренные морщинами, покоились на столе. Со стороны он даже казался расслабленным. Все молчали, ожидая, что он скажет дальше.

Беатрис взволнованно смотрела на мужа. Так было всегда, если в семье или в Амальоне происходили чрезвычайные события, Филипп Фаридэ умел сохранять хладнокровие и ясный ум. Беатрис, как и ее дети, верили, что он может решить все трудности, с чем бы им ни пришлось столкнуться.


Дата добавления: 2015-11-16; просмотров: 38 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
4 страница| 6 страница

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.031 сек.)