yakoveha

Внимание!

Перевод является любительским. Все оригинальные права принадлежат Кире Касс, а права на перевод в России - издательству Азбука.

1 ГЛАВА

Я мерил шагами комнату, стараясь таким образом избавиться от нервного напряжения в своем теле. Когда до Отбора было еще далеко, когда он лишь представлялся возможностью на горизонте моего буду- щего - эта идея звучала весьма захватывающе. Но теперь? Что ж, уве- ренности во мне поубавилось.

Результаты переписи населения были пересчитаны вот уже несколь-

ко раз. Дворцовые служащие уже начали приготовления, обустраивая комнаты и продумывая гардероб для наших будущих гостий. Повсюду царило какое-то новое напряжение, и это одновременно пугало и захва- тывало меня.

Для девушек все началось, как только они заполнили анкеты - что

сделали, должно быть, тысячи. Для меня все начиналось сегодня.

Мне исполнилось девятнадцать. Теперь я по праву считался наслед- ником престола.

Я притормозил у зеркала и снова поправил галстук. Сегодня на меня будет устремлено еще больше глаз, чем обычно, и я должен выглядеть как уверенный в себе принц, которого все так долго ждали. Еще раз убедившись в безупречности своего костюма, я отправился в отцовский кабинет.

По пути я кивал советникам и знакомым стражникам. Сложно было представить, что меньше чем через две недели в этих коридорах будет полно девчонок. Я постучал в дверь уверенно, чего всегда требовал от меня отец. Он, казалось, никогда не устанет повторять мне один и тот же урок.

Стучи в дверь уверенно, Максон.

Не мельтеши взад-вперед, Максон. Будь быстрее, умнее, лучше, Максон.

– Войдите.

Я вошел в кабинет. Отец лишь на мгновение отвел взгляд от собст- венного отражения в зеркале, чтобы поприветствовать меня.

– А, вот ты и здесь. Твоя мать тоже скоро будет. Готов?

– Разумеется, – ответил я. Никакой другой ответ в данном случае не принимался.

Он потянулся за маленьким свертком и поставил его передо мной на

стол.

– С днем рождения.

Я развернул серебристую обертку, под которой обнаружилась чер- ная бархатная коробочка. Внутри были новые запонки. Он, должно быть, с головой ушел в работу и забыл, что уже дарил мне запонки на Рождество. Наверное, так случается, когда на протяжении стольких лет носишь высокий титул. Возможно, я тоже когда-нибудь случайно пода- рю своему сыну одинаковые подарки на два праздника подряд, когда стану королем. Конечно, сперва мне придется обзавестись женой...

Жена. Я попробовал прокрутить это слово у себя на языке, не произ-

нося его вслух. Наверное, я никогда не привыкну.

– Спасибо, сэр. Я сейчас же их надену.

– В твоих интересах показать себя сегодня с наилучшей стороны, – сказал он, отрываясь, наконец, от зеркала. – Следующие несколько ме- сяцев люди только и будут думать, что об Отборе.

Я сдержанно улыбнулся.

– Равно как и я.

Я едва не признался ему, как сильно переживаю по этому поводу. В конце концов, он и сам однажды прошел через это. Должно быть, в свое время он был не менее взволнован, чем я теперь.

Очевидно, мое колебание ясно отразилось на моем лице.

– Ну же, Максон. Где воодушевление? Отбор - весьма захватываю- щее событие, – усмехнулся он.

– Конечно, сэр. Просто я немного потрясен тем, как быстро развива- ются события, – я притворился, что все мое внимание сконцентрирова- но на том, чтобы продеть металлическую застежку сквозь крошечное отверстие на манжете.

Он рассмеялся.

– Тебе кажется, что все происходит слишком быстро, но с моей сто- роны подготовка к этому событию идет вот уже несколько лет.

Я прищурился, отрываясь от упрямой запонки.

– Что это значит?

Двери распахнулись, и в комнату вошла моя мать. Как всегда, глаза отца загорелись, стоило ему лишь увидеть ее.

– Эмберли, ты выглядишь великолепно, – сказал он, обнимая ее в знак приветствия.

Она улыбнулась так, как всегда улыбалась, слыша в свой адрес ком- плименты - словно не могла поверить, что кто-то вроде моего отца мо- жет искренне ею восхищаться.

– Надеюсь, это не слишком. Сегодня внимание публики должно быть обращено на другого, – отстранившись от отца, она подошла ко мне и крепко-крепко обняла. – С днем рождения, сынок.

– Спасибо, мам.

– Твой подарок уже на подходе, – прошептала она и снова поверну- лась к отцу. – Ну что, все готовы?

– Разумеется, – ответил он, и рука об руку они направились к двери. А я тенью последовал за ними. Как и всегда.

***

– Как скоро огласят имена, Ваше Высочество? – спросил один из ре- портеров. Свет от видеокамер невыносимо бил по глазам.

– В эту пятницу. А уже в следующую - девушки прибудут во дворец,

– ответил я.

– Вы нервничаете, сэр? – спросил другой.

– По поводу брака с незнакомкой? Нисколько, – я подмигнул, и тол- па рассмеялась.

– Неужели Вас это совсем не беспокоит, Ваше Высочество?

Я оставил попытки отшутиться и ответил так, чтобы по возможности не вызвать дальнейшего углубления в тему.

– Даже напротив. Я весь в предвкушении. Ну вот. Должно сойти.

– Мы все уверены, что вы сделаете отличный выбор, сэр. Где-то слева щелкнула фотовспышка.

– Да-да! Конечно! – поддержали другие. Я пожал плечами.

– Но добьюсь ли я взаимности? Сомневаюсь. Ни одна девушка, буду-

чи в здравом уме, не посмотрит в мою сторону.

Они снова рассмеялись, и я решил, что на этом можно закончить.

– Простите, у нас с семьей гости, и я не хотел бы показаться грубым, опаздывая на торжество.

Оставив репортеров и фотографов позади, я смог, наконец, вздох- нуть полной грудью. Не хотел бы я, чтобы весь вечер прошел столь же напряженно.

Я обвел взглядом Большой Зал, украшенный по случаю моего дня

рождения темно-синими драпировками и ослепительными огнями, и по- нял, что мне вряд ли сегодня удастся избежать излишнего внимания. Комната была полна именитых гостей, так что у меня не было ни малей- шего шанса остаться в стороне от всеобщего празднества. Казалось бы, будучи именинником, мне самому полагалось выбирать, как отпраздно-

вать свой день рождения, и кого пригласить. Но, посмотрим правде в глаза, я никогда не был наделен подобными привилегиями.

Стоило мне прорваться сквозь толпу журналистов, как отцовская ру-

ка легла на мои плечи, сжав, что есть силы, ткань на рукаве моего пид- жака. Этот его захват, внезапный и очень резкий, заставил все мои мышцы сжаться в ожидании одной из его нотаций.

– Улыбайся, – процедил он, и я подчинился. Он едва заметно кивнул в сторону, где собрались особенно важные гости.

Я поймал на себе взгляд Дафни, стоявшей рядом со своим отцом и

остальными членами французской делегации. Сегодняшняя вечеринка удачно совпала с началом переговоров, в ходе которых наши отцы должны были обсудить новое торговое соглашение. Наши с ней пути время от времени пересекались, и она, дочь французского короля, бы- ла, пожалуй, единственным человеком вне моей семьи, с кем я был дос- таточно тесно знаком. Было приятно увидеть дружеское лицо в толпе, состоящей сплошь их генералов, послов и крупных чиновников.

Я кивнул ей, и она приподняла в ответ свой бокал с шампанским.

– В следующий раз, отвечая на вопросы, попридержи свой сарказм. Ты крон-принц. Ты должен показать себя лидером, а не шутом, – его пальцы вцепились в мое предплечье.

– Простите меня, сэр. Это ведь вечеринка, и я подумал...

– Что ж, ты подумал неверно. На Отчете, будь добр, веди себя по- серьезней.

Он остановился и от одного взгляда его холодных серых глаз у меня внутри все содрогнулось.

Но я вновь натянул улыбку, зная, что он хочет, чтобы я держал лицо

перед гостями.

– Конечно, сэр. Я лишь на несколько мгновений позволил себе за- быться.

Он опустил руку и сделал глоток шампанского из своего бокала.

– Ты себе слишком часто это позволяешь.

Я украдкой глянул на Дафни и шутливо закатил глаза. Она прысну- ла, прекрасно понимая, что я чувствовал в этот момент. Отец просле- дил за моим взглядом.

– А девчонка-то похорошела с годами. Жаль, она не может участво- вать в лотерее.

Я пожал плечами.

– Она милая. Но у меня никогда не было к ней особых чувств.

– И правильно. Влюбиться в нее было бы крайне глупо с твоей сто- роны.

Я проигнорировал его выпад.

– К тому же, я с нетерпением жду возможности познакомиться с ис- тинными претендентками.

Он был рад сменить тему разговора, потому что это дало ему новый

повод уязвить меня.

– Пришло время принимать серьезные решения, Максон. Делать правильный выбор. Уверен, ты думаешь, что я слишком суров с тобой, но пойми, ты должен осознать всю важность своего положения.

Я подавил вздох. Я пытался принимать решения, и не раз. Просто ты

никогда не доверял моим суждениям.

– Не беспокойтесь, отец. Я серьезно подойду к выбору женщины, с которой мне предстоит разделить свою жизнь, – ответил я, надеясь, что в моем тоне он услышит, как хорошо я понимаю, что стоит на счету.

– Перед тобой куда более сложная задача, чем поиск девушки, с ко-

торой ты хоть как-то поладишь. Возьмем, к примеру, вас с Дафни. Пол- ное взаимопонимание, но такой союз не повлечет за собой никакой вы- годы, – он сделал еще один глоток и махнул кому-то за моей спиной.

И снова, я с трудом сдержал эмоции. Мне не нравилось, в увуцю сто-

рону шел этот разговор. Сунув руки в карманы, я оглядел собравшихся.

– Мне, наверное, следует обойти гостей.

Он отмахнулся, возвращаясь к своему бокалу, и я поспешно ушел. Сколько бы я ни думал, я не мог уловить смысла в его последних сло-

вах. У него не было ни малейшей причины так грубо отзываться о Даф- ни, учитывая, что ее кандидатура заведомо даже не рассматривалась.

Большой Зал кипел от возбуждения. Люди вокруг только и говорили

о том, что вся Иллея ждала этого захватывающего момента - выбора новой принцессы, оглашения моих прав на трон. Когда я впервые по- чувствовал всю силу их предвкушения, я забеспокоился, что к концу ве- чера попросту не выдержу напора.

Я то и дело пожимал руки и целовал щеки родственников, друзей семьи и абсолютно незнакомых людей и с преувеличенной благодарно- стью принимал совершенно ненужные мне подарки. И каким-то обра- зом, между всеми этими любезностями, я умудрился расспросить одного из фотографов о его объективе.

Наконец, я позволил себе немного передохнуть. Я оглядел толпу, не

до конца уверенный, что полностью закончил с обходом. Я отыскал взглядом Дафни и направился к ней. Мне бы не помешала пара минут искреннего разговора, но, похоже, этому придется подождать.

– Веселишься? – спросила мама, подступая ко мне.

– А сама-то как думаешь?

Она расправила маленькие складочки на ткани моего пиджака.

– Похоже, что да. Я улыбнулся.

– Вот и замечательно.

Она склонила голову набок и слегка улыбнулась.

– Давай отойдем на минутку.

Она взяла меня под руку, и мы вышли в коридор под щелчки фото- вспышек.

– Можем мы в следующем году устроить что-нибудь мене грандиоз-

ное? – спросил я.

– Навряд ли получится. К тому времени ты будешь уже женат или, по крайней мере, помолвлен. Твоя будущая супруга наверняка захочет отпраздновать вашу первую годовщину с большим размахом.

Я нахмурился. Наедине с ней я мог позволить себе чуть больше ис- кренних эмоций.

– Быть может, она тоже будет ценить тишину и покой.

Мама мягко рассмеялась.

– Прости, родной. Но каждая девушка, внося свое имя в эту лоте- рею, надеется распрощаться с покоем раз и навсегда.

– И ты надеялась? – невзначай проронил я. Мы никогда не говорили о том, как она попала во дворец. Это было своеобразным негласным уговором, который я издавна приучил себя чтить. Я был рожден и вос- питан здесь, но она пришла извне и по собственной воле.

Она остановилась и все с той же теплой улыбкой посмотрела мне в

глаза.

– Я влюбилась в парнишку, которого увидела на экране телевизора. Я мечтала о твоем отце точно так же, как тысячи девушек по всей стра- не мечтают сейчас о тебе.

Я представил, как она, еще совсем молодая, с волосами, стянутыми

в тугую темную косу, сидит перед телевизором в крошечном домике в Хондорагуа и мечтательно вздыхает каждый раз, как настает его черед говорить.

– Каждая девочка мечтает стать принцессой, – добавила она. – Ока- заться в сказке со сверкающей короной на голове... я только об этом и думала, пока мое имя не вытянули в лотерее. Тогда я еще не понимала, что за этим титулом кроется гораздо больше, чем просто роскошная жизнь, – в ее голос проникла грусть. – Я даже представить не могла, сколько всего на меня обрушится, и как мало у меня будет свободы дей- ствий. Но все же, выйти замуж за твоего отца, родить тебя... – она по- гладила меня по щеке, – оно того стоило. И все это я получила благода- ря тем детским мечтам.

Она глядела на меня и улыбалась, но я заметил, что в уголках ее

глаз начала копиться непрошеная влага. Нужно было, чтобы она про- должала говорить.

– Так значит, ты не жалеешь? Она покачала головой.

– Ничуть. Отбор изменил мою жизнь наилучшим образом. И именно

об этом я хотела с тобой поговорить.

Я прищурился.

– Не уверен, что понимаю. Она вздохнула.

– Я была четвертой. Я работала на фабрике и оттого мои ладони бы- ли сухими и потрескавшимися, а под ногтями запеклась грязь. У меня не было ни высокого статуса, ни полезных связей, ничего, что сделало бы меня более подходящей для роли принцессы... но все же я здесь.

Я смотрел на нее, все еще не до конца улавливая смысл сказанного.

– Максон, послушай меня. Я обещаю, что изо всех сил постараюсь увидеть этих девушек твоими глазами и оценить каждую из них не с по- зиции королевы или матери, но учитывая твои симпатии. Даже если де- вушка, которую ты выберешь, будет принадлежать к очень низкой кас- те, даже если остальные скажут, что в ней нет ничего ценного, я всегда выслушаю тебя и постараюсь понять, почему ты полюбил именно ее. И я сделаю все, чтобы поддержать твой выбор.

После секундного молчания я догадался.

– Вас с отцом не одобрили? Тебя не признали? Она собралась.

– У каждой девушки будут свои достоинства и недостатки. Некото- рые люди увидят в первую очередь плохое в одних кандидатках и хоро- шее - в других, и тебе будет сложно понять, почему они так зациклива- ются на определенных их качествах. Но я всегда буду рядом, независи- мо от твоего выбора.

– Я в этом и не сомневаюсь.

– Вот и хорошо, – сказала она, беря меня под руку. – И я знаю, что уже совсем скоро твоим сердцем овладеет другая женщина. Но знай, что я всегда, несмотря ни на что, буду любить тебя, Максон.

– Как и я тебя, – я надеялся, что она услышит всю искренность, что я вложил в эти слова. Я не мог даже представить себе ситуации, в кото- рой моя любовь к ней хоть сколько-нибудь померкла бы.

– Знаю, – она легонько подтолкнула меня к дверям, и мы вернулись на вечеринку.

Когда мы под улыбки и аплодисменты вошли в комнату, я всерьез задумался о ее словах. Моя мать, помимо всего прочего, была самым щедрым человеком из всех, кого я знал. Эту черту я всячески старался у нее перенять. И пусть я пока что не мог в полной мере оценить значи- мость ее сегодняшнего совета, я был уверен, что уже в скорейшем бу- дущем он очень мне пригодится. Моя мать никогда не давала советов просто так.

2 ГЛАВА

Гости задержались, на мой взгляд, дольше, чем позволяют правила приличия. В этом, как видно, состояла еще одна жертва, которую при- ходилось приносить привилегированным - никто не желал вовремя по- кидать дворцовых вечеринок. Даже если самому дворцу не терпелось избавиться от назойливых визитеров.

Я передал крепко выпившую представительницу немецкой делега-

ции на попечение одного из стражников, еще раз поблагодарил всех ко- ролевских советников за их подарки и поцеловал на прощание пальчи- ки каждой отъезжавшей дамы. В моем понимании, я сполна натерпелся и заслужил пару часов в тишине и покое. Но стоило лишь мне покинуть толпу прощавшихся, как меня остановила пара задорных темно-синих глаз.

– Избегаешь меня? – кокетливо спросила Дафни. Ее акцент приятно

щекотал слух. Я всегда находил ее манеру говорить поразительно музы- кальной.

– Вовсе нет. Просто пришло несколько больше человек, чем я рас-

считывал, – я обернулся, чтобы снова взглянуть на тех, кто все еще на- деялся встретить рассвет на дворцовом пороге.

– Твой отец любит устроить представление.

Я рассмеялся. Казалось, Дафни прекрасно понимала все, чего я ни- когда не решился бы произнести вслух. Порой это заставляло меня по- чувствовать себя неловко. Я боялся даже вообразить, насколько хорошо она меня знала.

– Думаю, сегодня он превзошел себя.

Она пожала плечами.

– Лишь до следующего раза.

В окружившем нас молчании я ощутил ее желание сказать больше. Прикусив губу, она прошептала:

– Могу я поговорить с тобой наедине?

Я кивнул, и, взявшись под руки, мы направились к одной из комнат, расположившихся дальше по коридору. Она не проронила ни слова до тех пор, пока я не захлопнул за нами дверь. И, хотя мы и прежде часто оставались наедине, ее странное поведение меня встревожило.

– Ты со мной даже не потанцевал, – упрекнула она меня.

– Я не танцевал вовсе.

В этот раз отец настоял на классической музыке. А Пятые, хоть и бы- ли весьма талантливыми музыкантами, играли в основном медленную музыку. Если бы во мне проснулось желание потанцевать, я, скорее всего, пригласил бы именно ее. Но это казалось неуместным, учитывая обрушившийся на меня шквал вопросов о предстоящей женитьбе.

Она вздохнула и пустилась в обход по комнате.

– Когда вернусь домой, придется пойти на свидание, – сказала она.

– Его зовут Фредерик. Конечно, я его и прежде видела... Он прекрасный наездник, и очень красив. Старше меня на четыре года - думаю, именно поэтому он так нравится Папá.

Она бросила на меня взгляд через плечо. На ее губах играла легкая

улыбка.

Я саркастично улыбнулся в ответ.

– И что бы мы делали без одобрения наших отцов? Она хихикнула.

– О, мы бы совсем пропали. Ведь мы бы тогда не знали, как жить.

Я рассмеялся, вновь охваченный благодарностью за ее легкий нрав. Порой только ее шутки и спасали меня от полного уныния.

– Но да... Папá одобряет. И все же, мне интересно... – внезапно сму- тившись, она опустила глаза.

– Что тебе интересно?

С минуту она не могла отвести взгляд от пола. Наконец, два темно-

синих глаза сфокусировались на мне.

– Одобряешь ли ты?

– Что именно?

– Фредерика. Я рассмеялся.

– Пожалуй, тут я тебе не советчик. Я ведь его не встречал.

– Нет, – возразила она. – Я спрашиваю не о человеке. Одобряешь ли ты такой брак? Не против, чтобы я вышла за него?

Выражение ее лица было непроницаемым и скрывало что-то важное, чего я никак не мог понять. Я пожал плечами.

– Вправе ли я высказывать свое одобрение по этому поводу? Даже

твое мнение здесь вряд ли учтется, – заметил я, подлавливая себя на мысли, что и сам нахожусь в подобном положении.

Дафни с силой сжала ладони, словно мой ответ ранил ее. Что, черт возьми, творилось в ее голове?

– Значит, это совсем тебя не беспокоит? Потому что, если мне не по- дойдет Фредерик, то его место займет Энтони. А если не Энтони, то Га- рон. За мной выстроилась целая очередь из женихов, и я ни с одним и них не знакома даже вполовину настолько же близко, как с тобой. И мне придется взять одного из них в мужья, а тебе все равно?

А вот это уже и правда было странно. Мы едва ли виделись раза по

три в год. И, тем не менее, я так же считал ее своим самым ближайшим другом. Картина и впрямь вырисовывалась жалкая.

Я сглотнул, подбирая слова.

– Уверен, в конечном счете ты будешь счастлива.

И тут, без какого бы то ни было предупреждения, по щекам Дафни покатились крупные слезы. Я огляделся в поисках причины или помо- щи, с каждой секундой испытывая все больший внутренний диском- форт.

– Пожалуйста, скажи, что не смиришься со всем этим, Максон. Ты не

можешь, – взмолилась она.

– О чем ты говоришь? – спросил я, выходя из себя.

– Об Отборе, конечно! Пожалуйста, не женись на какой-то незнаком- ке. И меня не заставляй выходить замуж за постороннего мужчину.

– Но я должен. Как принц Иллеи я не могу иначе. Мы берем в жены девушек из народа.

Дафни бросилась ко мне, хватая меня за руки.

– Но я люблю тебя! Всегда любила. Пожалуйста, не женись на дру- гой, не спросив отца, могу ли я поучаствовать.

Любила меня? Всегда?

От неожиданности, на несколько мгновений я онемел.

– Дафни, как... Я не знаю, что сказать.

– Пообещай, что спросишь отца, – повторила она, утирая слезы. – Отложите Отбор до тех пор, пока мы не поймем, что чувствуем друг к другу. Или позвольте мне внести свое имя в лотерею. Я откажусь от ти- тула.

– Пожалуйста, перестань плакать, – прошептал я.

– Не могу! Как я могу перестать плакать, когда чувствую, что вот вот потеряю тебя? – спросила она, всхлипывая.

Я стоял, словно вкопанный, боясь ухудшить и без того неловкое по-

ложение. После недолгой паузы она подняла взгляд и устремила его в пустоту.

– Ты единственный, кто по-настоящему знает меня. Единственный, кого я сама по-настоящему знаю.

– Знание не есть любовь, – возразил я.

– Неправда, Максон. У нас есть общее прошлое, и ты готов пере- черкнуть его ради глупой традиции, – она смотрела в сторону, сосредо- точив все свое внимание на невидимой точке в центре комнаты, и я не мог даже представить, о чем она думала в этот момент. Очевидно, ход ее мыслей вообще был вне моего понимания.

Наконец, Дафни снова обратила свой взор на меня.

– Максон, умоляю, спроси отца. Даже если он откажет, по крайней мере я буду знать, что мы сделали все возможное...

Ни на секунду не сомневаясь, я сказал ей то, что должен был.

– Ты и так уже сделала все, что могла, Дафни, – я было протянул к ней руки, но тут же снова опустил их. – Что бы ни ответил отец, я не смогу дать тебе большего.

Она пристально смотрела на меня, прекрасно понимая, что за моими

словами скрывалось больше, чем просто отказ. Она не хуже меня знала, что я никогда бы не осмелился подойти к отцу с подобным вопросом. Я видел, как она отчаянно пыталась придумать какой-нибудь обходной путь, но вскоре осознала, что такого попросту нет. Мы оба были рабами своих титулов.

Она кивнула, смаргивая вновь подступившие к глазам слезы. Пройдя

к дивану, она села и крепко обхватила себя руками. Я молча стоял по- одаль, не желая еще больше ранить ее. Мне хотелось как-нибудь ее рассмешить, но во всей этой ситуации едва ли было хоть что-то забав- ное. Я и не подозревал, что способен разбить девушке сердце.

Такая мысль меня определенно не радовала.

И только тут я понял, что в скором времени это станет обычным де- лом. В течении следующих месяцев мне придется отказать тридцати че- тырем девушкам. Что если все они будут так реагировать?

Я горько усмехнулся.

Дафни обернулась на звук.

– И тебе ни капельки не больно? – фыркнула она. – Ты не такой уж хороший актер, Максон.

– Разумеется меня это беспокоит...

Она встала и медленно направилась ко мне.

– Но не по той же причине, по которой это беспокоит меня, – про- шептала она. В ее глазах вспыхнула мольба. – Максон, ты меня лю- бишь.

Я не шелохнулся.

– Максон, – повторила она с чуть большим нажимом, – ты любишь меня. Я знаю это.

Мне пришлось отвести взгляд. Я больше не мог выдерживать ее на-

тиска. Запустив руку в волосы, я попытался облечь в слова все то, что я чувствовал в этот момент.

– Я никогда прежде не видел, чтобы кто-нибудь выражал свои чув- ства так, как ты только что это сделала. И я не сомневаюсь, что ты го- ворила искренне. Но, Дафни, мне нечего предложить в ответ на твои чувства.

– Это вовсе не значит, что ты ничего не испытываешь по отношению

ко мне. Ты просто не знаешь, как выразить любовь. Твой отец всегда холоден, как лед, а твоя мать всю жизнь скрывает свои эмоции. Ты ни- когда не видел, как ведут себя люди, любящие свободно, поэтому не знаешь, как показать свою любовь ко мне. Но ты чувствуешь ее в своем сердце. Я знаю, ты любишь меня так же сильно, как я люблю тебя.

Я покачал головой, отказываясь произнести еще хоть слово, не видя

ни малейшего смысла продолжать этот бесконечный спор.

– Поцелуй меня, – потребовала она.

– Что?

– Поцелуй меня. Если и после поцелуя ты скажешь, что не любишь меня, тогда я больше никогда не заговорю об этом.

Я отступил на пару шагов.

– Нет. Прости, но я не могу.

Мне было стыдно признаться даже самому себе, насколько правдивы были эти слова. Я не знал, скольких за свою жизнь поцеловала Дафни,

но я был вполне уверен, что их количество превышало ноль. Она упо- мянула свой первый поцелуй несколько лет назад, когда я гостил у нее во Франции. Так что здесь она определенно опережала меня, а я не же- лал очутиться в положении еще более глупом, чем то, в котором я на- ходился сейчас.

Ее печаль сменилась внезапной злостью. Она рассмеялась, но ее

глаза остались темны.

– Значит, таков твой ответ? Ты отказываешь мне? Позволишь мне уехать?

Я пожал плечами.

– Максон Скрив, ты - идиот! Твои родители окончательно промыли тебе мозги. Да поставь перед тобой в ряд хоть тысячу девушек, это ни- чего не изменит! Ты слишком слеп, чтобы узнать любовь, даже когда она стоит прямо перед твоими глазами, – она смахнула оставшиеся сле- зы и расправила платье. – Я молю Бога, чтобы мне никогда больше не пришлось увидеть твоего лица.

Когда она направилась к двери, в моей груди всколыхнулся страх и я схватил ее за руку. Я не хотел навсегда потерять ее.

– Дафни, мне жаль.

– Не надо меня жалеть, – холодно ответила она. – Пожалей себя. Ты женишься лишь по необходимости, потому что уже познал истинную любовь и позволил ей пройти мимо.

Она выдернула руку и оставила меня в полном одиночестве.

С днем рождения, Максон...

3 ГЛАВА

Дафни всегда несла за собой запах японской вишни и миндаля. Она не меняла свой парфюм с тех пор, как ей исполнилось тринадцать.

У нее на запястье был маленький шрамик, оставшийся от царапины, которую она получила, пытаясь залезть на дерево. Я был тому виной. В свои одиннадцать она была чуть более безрассудной, чем теперь, и мн е удалось убедить ее - точнее, бросить ей вызов - наперегонки вскарабк аться на одно из деревьев, растущих на краю нашего сада. Я тогда поб едил.

Дафни до мурашек боялась темноты, но я никогда не дразнил ее из- за этого. В благодарность, она не смеялась над моими собственными с трахами. По крайней мере, над теми, которых я по-настоящему стыдилс

я.

У нее была аллергия на устриц. Ее любимым цветом был желтый. У нее напрочь отсутствовал музыкальный слух, и она не смогла бы спеть, даже если бы от этого зависела ее жизнь. Зато она замечательно танце вала, и ей, должно быть, было вдвойне обидно, когда за весь вечер я н и разу ее не пригласил.

Когда мне было шестнадцать, она прислала мне на Рождество новы й чехол для фотоаппарата. И хотя меня вполне устраивала моя старая сумка, я сменил ее на новую просто потому, что мне ужасно польстила

такая осведомленность в моих увлечениях. Я до сих пор носил свою ка меру только в ней.

Я потянулся, выпутываясь из мятых простыней, и повернул голову в сторону той самой сумки. Мне вдруг стало интересно, сколько времени Дафни потратила на то, чтобы выбрать именно ее.

Возможно, она был права. В нашем общем прошлом было гораздо б ольше приятных моментов, чем я отдавал себе отчет. Наши отношения строились на случайных визитах и редких телефонных звонах, и потому я даже представить себе не мог, что между нами возникнет настолько г лубокая связь.

И вот теперь она возвращалась на своем частном самолете во Фран цию, где ее уже ждал с распростертыми объятьями Фредерик.

Я выбрался из постели, стянул с себя вчерашние рубашку и брюки и направился в душ. Я старался избавиться от гнетущих мыслей, пока стр уи горячей воды смывали с меня остатки моих именин.

Но ее обвинения все никак не шли у меня из головы. Что если я и вп рямь не был способен распознать любовь? Вдруг я и правда уже почувс твовал ее однажды и упустил? И, коли так, то каким образом я должен б ыл ориентироваться в ходе Отбора?

***

По всему дворцу шныряли советники со стопками заполненных анке т, улыбаясь мне так, словно все они были частью какого-то тайного заго вора. Время от времени я получал хлопок по спине или ободряющий ше поток на ухо, как будто люди вокруг ощущали, что у меня внезапно появ ились сомнения относительно того единственного события, которого я с нетерпением ожидал всю свою жизнь.

– Сегодняшняя партия весьма многообещающа, – сказал один.

– Вы просто счастливец, – прокомментировал другой.

Но по мере того, как кипа документов передо мной неумолимо росл а, я мог думать лишь о Дафни и ее колких словах.

Мне следовало бы уделить хоть немного внимания отчетам по фина нсированию, но вместо этого я пристально изучал своего отца. Что есл и он и впрямь каким-то образом отнял у меня даже само представление о том, как должны строиться отношения между мужчиной и женщиной? Но ведь я видел, как он обращается с моей матерью. Между ними опре деленно существовала, если не страсть, то хотя бы привязанность. Раз ве этого не было достаточно? Разве не на это я должен был нацеливат ься?

Я сидел, задумчиво уставившись в пространство. Возможно, он счит ал, что если я буду искать нечто большее, то на Отбор уйдет ужасно мн ого времени. Или же он просто не хотел, чтобы я разочаровался, не оты скав среди этих девушек ту единственную. Наверное, я поступал прави льно, никогда не заговаривая с ним об этом.

А может, у него и не было подобных мыслей. В конце концов, люди - те, кем они являются, и с этим не поспоришь. Отец всегда был строг, сл овно меч, закаленный пожарами непрерывных войн и повстанческих ат ак, от которых грозила расколоться страна. Мать же, напротив, была пу шистым одеялом, смягчившейся после лишений, которые ей пришлось стерпеть в юности, и оттого всегда стремящейся дать окружающим ее л юдям тепло и защиту.

В глубине души я знал, что больше похож на нее, чем на него. Не то, чтобы мне это претило, но вот отцу...

Так может он так старательно прививал мне сдержанность в эмоция х с той лишь целью, чтобы ужесточить меня?

Ты слишком слеп, чтобы узнать любовь, даже когда она стоит прямо

перед твоими глазами.

– Вернись на землю, Максон, – я резко обернулся на голос своего отца.

– Сэр?

Он выглядел устало.

– Сколько раз повторять? Отбор для тебя - это время принятия неп ростых, но важных решений, а не очередная возможность повитать в об

лаках.

В комнату вошел советник и передал отцу письмо. Я собрал разлож енные на столе бумаги и подровнял их, постучав торцом получившейся стопки по столу.

– Да, сэр.

Он вскрыл конверт и принялся читать, а я в последний раз взглянул на него украдкой.

Быть может... Нет.

И все-таки нет. Он хотел, чтобы я стал мужчиной, а не бездушной м ашиной.

Вздохнув, он смял лист бумаги и швырнул его в мусорную корзину.

– Чертовы повстанцы.

***

Я провел большую часть следующего утра работая в своей комнате, вдали от любопытных глаз. Я чувствовал, что был боле продуктивен, ос таваясь наедине со своими обязанностями. Ну или, по крайней мере, та к мне не приходилось выслушивать ничьих замечаний в свой адрес. Од нако, я подозревал, что мне не удастся избегать отцовский нотаций вес ь день, учитывая приглашение, которое мне недавно доставили.

– Вы хотели меня видеть? – спросил я, ступив в его личный кабине

т.

– А, вот и ты, – воскликнул отец, потирая ладони. – Завтра больш

ой день.

Я сделал глубокий вдох.

– Верно. Мне нужно пройтись по сценарию для Отчета?

– Нет, нет, – он подтолкнул меня ближе к столу, и я инстинктивно в ыпрямил спину, незамедлительно повинуясь. – С этим все просто. При ветствия, небольшое интервью с Гавриилом, и затем мы прогоним имен а и фотографии девушек.

Я кивнул.

– Звучит... нетрудно.

Вместе мы подошли к его столу, где он хлопнул ладонью по толстой стопке папок.

– Вот они. Прямо здесь.

Я смерил стопку взглядом. Помолчал. Сглотнул.

– Теперь слушай. Около двадцати пяти из них обладают качествам и, которые делают их идеальными кандидатками на роль следующей пр инцессы. Безупречные семьи, связи в других государствах, которые, в к онечном счете, могут оказаться весьма полезными. Некоторые из них п росто чертовски красивы, – усмехнувшись, он пихнул меня локтем в бо к, что было для него совсем не характерно. Он ведь сам не раз твердил мне, что все это далеко не игра. – К сожалению, не все провинции смог ли предложить нам кого-то значительного. Поэтому, чтобы вся ситуация хотя бы отчасти напоминала лотерею, мы использовали это, чтобы доб авить нескольких простушек. В конечном счете, набралась даже парочк а Пятых. Но, не ниже. Должны же у нас быть хоть какие-то стандарты.

Я еще раз прокрутил сказанное им в своей голове. Все это время я д умал, что с моей будущей женой меня сведет судьба или Всевышний... но, как оказалось, за все в ответе был только лишь он.

Он провел пальцем по краю стопки, и листы бумаги прошелестели в ответ.

– Хочешь взглянуть? – спросил он.

Я снова посмотрел на папки. Имена, фотографии, списки достижени й. Здесь были собраны все существенные подробности. И все же, я с то чностью знал, что эти анкеты не поведают мне о том, что заставляет эт их девушек смеяться, от чего им хочется поделиться своими самыми со кровенными секретами. Здесь были собраны пустые характеристики, но никак не сами люди.

– Ты сам их выбрал? – я перевел свой взгляд на него.

– Да.

– Всех их?

– В основном, да, – ответил он с улыбкой. – Как я и сказал, некото рые из них окажутся здесь только ради шоу, но, как мне кажется, тебе б удет из чего выбрать. Среди них есть весьма многообещающие особы. Мне в свое время повезло куда меньше.

– Твой отец тоже лично выбирал для тебя кандидаток?

– Некоторых. Но в те времена все было иначе. Почему ты спрашив аешь?

Я вспомнил его раннюю реплику.

– Так вот, что ты имел в виду? Когда сказал, что с твоей стороны по дготовка вот уже несколько лет идет полным ходом?

– Ну, нам нужно было удостовериться, что определенные девушки достигнут совершеннолетия, а в нескольких провинциях и вовсе было п о нескольку претенденток. Но, поверь мне, они тебе понравятся.

– Да неужели?!

Они мне понравятся? Как будто ему было не плевать! Как будто это не был очередной его ход, чтобы укрепить позиции монархии - и свои с обственные позиции - в этой стране.

Внезапно, мне стало ясно, почему он так нелестно отозвался о Даф ни. Ему не было никакого дела до того, как мы были близки. Все, что ег о заботило - это ее национальность. Она даже человеком для него не б ыла. До тех пор, пока отношения с Францией поддерживались на хорош ей ноте, в его глазах она была бесполезна. Если бы возникла острая не обходимость, я не сомневался, что он без промедления переступил бы через столь почитаемую им ныне традицию.

Он вздохнул.

– Не кочевряжься. Я думал, ты будешь рад. Ты что, совсем не хоче шь взглянуть?

– Как ты и сказал, нечего мне терять из-за этого голову. Я увижу их вместе со всей страной, – я одернул свой пиджак. – А теперь, если пр остите меня, сэр, мне нужно закончить читать ту поправку к закону, кото рую Вы мне накануне предоставили.

Я вышел, не дожидаясь его одобрения, будучи уверенным, что выбр

ал достаточно веское оправдание, чтобы окончить эту встречу.

Возможно, он действовал и из лучших побуждений, но я определенн о начинал чувствовать себя загнанным в ловушку. Каким образом я дол жен был отыскать девушку, которая бы мне приглянулась, из трех десят ков выбранных им кандидатур?

Я велел себе успокоиться. В конце концов, мама тоже была его выб ором, и она была прекрасным человеком - доброй, умной и красивой. Н о, как я понял, в его ситуации все было несколько проще.

Благодаря обвинениям Дафни, отцовскому вмешательству и моим с обственным растущим страхам, я все больше начинал ненавидеть даже саму мысль об Отборе.

4 глава

За пять минут до того самого момента, когда передо мной должно было раскрыться все мое будущее, я поймал себя на мысли, что с тру- дом удерживаю внутри свой обед.

Очень милая девушка-гримерша смахнула капельки пота, выступив- шие у меня на лбу.

– Вы в порядке, сэр? – спросила она.

– Просто мне досадно, что среди всей косметики, которая тут у вас имеется, вряд ли отыщется помада моего цвета, – мама порой говорила так: "не мой цвет". Я не был до конца уверен, что это значило. Но де- вушка рассмеялась, как и моя мать, сидевшая перед соседним зеркалом, и гримерша, обслуживающая ее.

– Думаю, достаточно, – сказал я. – Спасибо.

– Мне тоже, – сказала мама, и обе девушки ушли, оставляя нас на- едине.

Я теребил крышку контейнера, стараясь не считать ускользающие прочь секунды.

– Максон, дорогой, ты в порядке? – спросила мама. Ее глаза были прикован не ко мне, а к моему отражению в зеркале. В глубине стекла наши взгляды встретились.

– Да, я просто... я...

– Знаю. В последние дни нам всем пришлось понервничать, но, в ко- нечном счете, сегодня ты услышишь их имена, только и всего.

Я медленно втянул носом воздух и кивнул. В каком-то смысле это и правда были лишь имена. Только имена и ничего больше.

Я сделал еще один глубокий вдох.

И все-таки хорошо, что пообедал я сегодня не очень плотно.

Я прошел к своему месту на площадке, где меня уже дожидался отец.

Он раздраженно покачал головой.

– Соберись, тряпка. Ты в зеркало на себя смотрел?

– Как ты с этим справился? – взмолился я.

– Я встретил Отбор с высоко поднятой головой, ведь я был принцем. И ты поступишь так же. Надо ли напоминать тебе, что ты - приз? – он снова выглядел устало, словно я уже должен был к этому моменту усво- ить его многочисленные уроки. – Они будут бороться за твое располо- жение, а не наоборот. Твоя жизнь ни коим образом не изменится, ну, разве что придется пару недель потерпеть в свой адрес восторги от не- скольких неугомонных дамочек.

– Что если мне ни одна из них не понравится?

– Значит, выберешь ту из них, которая меньше всего будет действо- вать тебе на нервы. И желательно, чтобы от нее был хоть какой-то прок. Но на этот счет можешь не беспокоиться - я помогу.

Если он надеялся, что это меня успокоит, он ошибся.

– Десять секунд, – разнеслось по площадке, и моя мать опустилась в свое кресло, ободряюще мне подмигнув.

– Не забывай улыбаться, – напомнил отец, поворачиваясь в сторону

камер.

Внезапно грянул гимн и люди начали свои доклады. Я знал, что мне следовало бы внимательнее слушать их донесения, но я был полностью сконцентрирован на поддержании спокойного выражения лица.

Я выпал из транса, только когда услышал знакомый голос Гавриила.

– Добрый вечер, Ваше Величество? – сказал он, и я напряженно сглотнул, не сразу осознав, что приветствие было адресовано моему от-

цу.

– Гавриил, всегда рад тебя видеть.

– С нетерпением ждете объявления результатов, должно быть?

– О да. Я был в комнате, где проходила лотерея, и видел, как выта- щили имена нескольких претенденток. Все они - очень милые девушки,

– как же легко у него это выходило, как правдоподобно.

– Так Вы уже знаете, кто они? – воодушевленно спросил Гавриил.

– Лишь некоторых, – великолепно скрытая ложь.

– Он поделился этой информацией с Вами, сэр? – теперь Гавриил обращался ко мне. Его брошь сверкнула на свету, когда он подошел ближе.

Отец покосился на меня, взглядом напоминая мне улыбаться. Я вер-

нул лицу соскользнувшее на миг радостное выражение и ответил.

– Нет. Я увижу их вместе со всеми, – черт, нужно было сказать "дам", а не "их". Они мои будущие гостьи, а не какая-нибудь домашняя живность. Я незаметно отер свои вспотевшие ладони о брюки.

– Ваше Величество, – Гавриил переключился на мою мать. – Какой-

нибудь совет для Отобранных?

Я посмотрел на нее. Сколько времени ей потребовалось, чтобы стать такой идеальной? Или она всегда была такой? От того, как она смущен- но склонила голову, растаял даже Гавриил.

– Наслаждайтесь своей последней ночью в качестве обычного чело- века. Завтра ваша жизнь изменится навсегда, – да, девушки, как и моя.

– И старый добрый совет: будьте самими собой.

– Мудрые слова, моя королева, очень мудрые! – он снова обернулся к камерам, высоко взмахнув рукой. – А теперь позвольте объявить име- на тридцати пяти Отобранных девушек. Дамы и господа, поприветст- вуйте наших Дочерей Иллеи!

На мониторах вспыхнул национальный герб, занимая почти все про- странство. Лишь в нижнем углу остался небольшой квадратик, показы- вающий мое лицо. Что? Все это время они будут следить за моей реак- цией?

Камеры не захватили того, как мама ободряюще накрыла мою ла-

донь своей. Я сделал глубокий вдох. Затем выдох. Еще один вдох...

Это всего лишь список имен. Ничего страшного. Было бы гораздо ху- же, если бы они сразу показали мне мою будущую невесту, безо всяких вариантов.

– Мисс Элаяна Стоулс из Хэнспорта, Третья, – прочел Гавриил с од-

ной из своих карточек. Я с большим трудом заставил себя улыбнуться чуть шире. – Мисс Тьюсди Кипер из Уэйверли, Четвертая, – продолжил

он.

Я наклонился поближе к отцу и прошептал:

– Меня сейчас стошнит.

– Просто дыши, – процедил он сквозь зубы. – Говорил же тебе вче- ра, чтобы ты просмотрел анкеты.

– Мисс Фиона Кастли из Паломы, Третья.

Я взглянул на маму. Она улыбнулась.

– Очень милая.

– Мисс Америка Сингер из Каролины, Пятая.

Услышав слово "Пятая", я тут же понял, что она, вероятно, была од- ной из запасных вариантов, о которых говорил отец. Я даже не разгля- деть ее фото как следует, потому что моим новым планом было просто сидеть, смотреть в сторону мониторов и улыбаться.

– Мисс Мия Блу из Оттаро, Третья.

Все равно для одного раза информации поступало слишком много. Я решил, что запомню их лица и имена позже, когда за этим не будет на- блюдать вся страна.

– Мисс Селеста Ньюсом из Клермонта, Вторая, – я вскинул брови. Не то, чтобы я разглядел ее лицо, но она была Второй, а значит, важной

особой, так что мне стоило хотя бы притвориться впечатленным.

– Клариса Келли из Белкаунта, Вторая.

Список казался нескончаемым, и мои щеки уже болели от улыбки. Я все думал о том, как этот момент важен для меня - какую значимую роль в моей жизни он играет - а я даже не мог как следует им насла- диться. Чувствовал бы я себя теперь иначе, если бы сам наугад выта- щил анкеты этих девушек из большой чаши в каком-нибудь уединенном месте, если бы я первым увидел их лица и имена?

Эти девушки были моими - возможно, единственными в мире людь-

ми, в отношении которых я за всю свою жизнь почувствую хоть какую-

то сопричастность.

И то не надолго.

– И вот они! – объявил Гавриил. – Прекрасные Отобранные. В тече- ние следующей недели их подготовят к переезду во дворец, а мы с ва- ми, уверен, будем с нетерпением ждать их прибытия. В следующую пят- ницу не пропустите специальный выпуск Отчета, всецело посвященный знакомству с этими очаровательными девушками. Принц Максон, – он обернулся ко мне, – поздравляю, сэр. Столь сногсшибательные юные леди.

– Должен признаться, у меня нет слов, – ответил я, ничуть не слука- вив.

– Не беспокойтесь, сэр. Уверен, они вам и не понадобятся, потому

что, как только во дворце появится столько девушек, вам и словечка не удастся вставить между их воодушевленными репликами. А вы, дорогие телезрители, – он снова обратился к камерам, – оставайтесь в курсе всех последних событий Отбора вместе с нами, прямо здесь, на Госу- дарственном канале. Доброй ночи, Иллея!

Заиграл гимн, погасли софиты, и я наконец-то позволил себе рассла-

биться.

Отец поднялся из своего кресла и смачно хлопнул меня по спине.

– Великолепно. Ты справился гораздо лучше, чем я рассчитывал.

– Понятия не имею, что только что произошло.

Он рассмеялся, и несколько задержавшихся на площадке советников последовали его примеру.

– Я же говорил, сынок, что ты - приз. Нет причин волноваться. Разве я не прав, Эмберли?

– Уверяю тебя, Максон, у этих девушек гораздо больше поводов для беспокойства, чем у тебя, – согласилась она, поглаживая мое предпле- чье.

– Вот именно, – подытожил отец. – А теперь, я ужасно проголодал-

ся. Давайте-ка насладимся нашим тихим совместным ужином. Ведь уже совсем скоро мы лишимся этой привилегии.

Я встал и медленно последовал за ним. Мама, также неторопливо, шла рядом.

– Все прошло будто в тумане, – прошептал я.

– Мы доставим их анкеты к тебе в комнату сразу после ужина, чтобы ты смог поподробнее их изучить. Это как любое другое знакомство. Вспомни, как ты постепенно узнавал что-то новое о своих друзьях.

– У меня не так-то много друзей, мам.

Она одарила меня понимающей улыбкой.

– Да, это верно, – согласилась она. – Ну, подумай хотя бы о Дафни.

– Почему именно о ней? – спросил я, немного натянуто. Мама не заметила.

– Она девушка, и вы двое всегда здорово ладили. Представь, что любая из кандидаток ничем не отличается от нее.

Я остановился. Сама того не осознавая, она только что прогнала из моего сердца весьма серьезное сомнение и заменила его другим, не ме- нее пугающим.

С самого моменты нашей ссоры, я вспоминал не о самой Дафни. Я не

думал о том, что она сейчас, должно быть, проводила время с Фредери- ком, или о том, как сильно я по ней скучаю. Из головы не шли лишь ее колкие обвинения.

Если бы я был влюблен в нее, меня, определенно, заботили бы со- всем другие вещи. И, когда сегодня были объявлены имена Отобран- ных, я, вне всяких сомнений, пожелал бы, чтобы и ее имя оказалось среди них.

Возможно Дафни и была права в одном - я действительно не знал,

как выразить свою любовь. Но, даже несмотря на это, я был абсолютно уверен, что не любил ее.

В глубине души я был рад, что все прояснилось. Что я мог начать Отбор без каких-либо ограничений, наложенных сторонней привязанно- стью. Но, в то же время, я опечалился. Если бы я попросту неверно рас- познал свои эмоции, по крайней мере, я мог бы утешить себя мыслью, что однажды я уже любил, что я познал, какого это - быть влюбленным. Но правда была в том, что я до сих пор понятия не имел, что это за чув- ство. Хотя, быть может, так оно было и к лучшему.

5 ГЛАВА

В итоге, я так и не просмотрел на анкеты. У меня на то было много причин, но в основном я убеждал себя, что будет гораздо лучше, если все мы в момент нашего официального знакомства начнем наши отно- шения с чистого листа. Кроме того, если отец столь скрупулезно изучил всех претенденток, я определенно не хотел поступать так же.

Я старался держаться на безопасном расстоянии от всего, так или

иначе связанного с Отбором, до тех пор, пока его участницы лично не переступили дворцовый порог.

Пятничным утром, когда я шел по коридору третьего этажа, с цен-

тральной лестницы до меня донесся мелодичный смех.

– Можешь поверить, что мы здесь? – воскликнула одна из двух, под- нимавшихся на второй этаж девушек, и они обе снова захихикали.

Я выругался и забежал в первую попавшуюся комнату, потому что

мне ясно дали понять, что я должен впервые встретиться со всеми де- вушками лишь в субботу утром. Никто не объяснил, почему это было так важно, но я полагал, что главной причиной была подготовка. Если бы Пятая вошла во дворец без какой-либо помощи со стороны стили- стов, она вряд ли могла бы надеяться на победу. Возможно, они хотели уравнять шансы. Я бесшумно выскользнул из комнаты, в которой пря-

тался, и поспешил в свой кабинет, стараясь забыть о своем чуть было не случившимся промахе.

Но затем снова, когда я направлялся к отцу, чтобы передать ему не-

сколько документов, я услышал неподалеку незнакомый девичий голос, и это заставило меня буквально подскочить на месте. Я вернулся к себе и принялся тщательно полировать все объективы и сортировать прочее свое фото-имущество. Я занимал себя всем, чем только мог, пока время не перевалило за полночь и я не позволил себе выйти в коридор со спокойной совестью, зная, что девушки в такой час уже точно не поки- нут своих комнат.

Это была одна из тех моих привычек, которые так сильно досаждали

отцу. Он постоянно твердил, что я слишком много двигаюсь. Но что я мог поделать? На ногах мне лучше думалось.

Во дворце царила тишина. Если бы я не знал наверняка, я бы ни за что не подумал, что сегодня здесь ночевало так много народу. Быть мо- жет, перемены будут не столь заметны, если я не буду обращать на них особого внимания?

К тому моменту, как я добрался до конца коридора, я с новой силой

испытал все сомнения, не отпускавшие меня вот уже вторую неделю. Что если я не смогу полюбить ни одну из этих девушек? Что если ни од- на из них не полюбит меня? Что если моя родственная душа осталась в своей провинции просто потому, что вместо нее была выбрана девушка с более привлекательной биографией?

Я присел на верхнюю ступеньку и обхватил голову руками. Как мне

пройти через этот кошмар? Каким образом я должен отыскать среди всех этих девушек кого-то, кто смог бы меня полюбить, и кого в ответ смог бы полюбить я, мои родители и вся огромная нация? Я даже боял- ся приплетать к вопросу такие важные качества, как ум, обаяние и це- леустремленность, все то, что позволило бы мне без стыда представить свою супругу главам и послам других государств, с которыми мне пред- стояло в будущем иметь дело.

Я велел себе собраться, постараться увидеть ситуацию в хорошем свете. Что если время, проведенное с этими леди, будет лучшим в моей жизни? Что если все они окажутся милыми, забавными и сногсшиба- тельно красивыми? Что если девушка, которая сильнее прочих затронет мою душу, удовлетворит отца по всем параметрам или даже превзойдет его ожидания? Что если моя идеальная пара лежала прямо сейчас в своей постели, мысленно желая мне спокойной ночи?

Быть может... быть может все могло пройти именно так, как я пред- ставлял себе эти долгие годы - вплоть до момента, когда все это стало слишком реальным. Это был мой шанс найти себе спутницу жизни. Столько лет Дафни была единственным человеком, в ком я был полно- стью уверен; никто не понимал нас так, как мы понимали друг друга. Но теперь я мог позволить кому-то войти в свой мир, и это будет самым правильным шагом в моей жизни, потому что... потому что эта девушка будет всецело моей.

А я - ее. И мы всегда будем друг о друге заботиться. Она станет для

меня тем, чем моя мать стала для моего отца - источником комфорта и того спокойствия, которое порой вовремя останавливало его, не давая ему заходить слишком далеко. А я бы стал для нее защитой и опорой.

Я встал и начал спускаться вниз, явственно ощущая нахлынувшую уверенность. Мне просто нужно было покрепче держаться за это чувст- во. Я сказал себе, что Отбор для меня пройдет именно так. Под флагом надежды.

Когда я преодолел последние ступени, на моем лице была улыбка.

Может, я и не обрел покоя, зато я снова обрел уверенность.

–...наружу, – по коридору разнесся слабый надломленный голос. Что там происходило?

– Мисс, вернитесь к себе немедленно, – я прищурился, силясь рас- смотреть что-нибудь в дальнем конце коридора, и увидел слабую до- рожку лунного света, в которой вырисовывался силуэт стражника, пре- граждающего девушке - девушке! - путь в сад. Было темно, и я не мог

как следует рассмотреть ее лица, но у нее были ослепительно-рыжие волосы, цвета такого, словно чистейший мед, лепестки роз и солнечный свет смешали воедино.

– Пожалуйста… – она стояла там, вся дрожа, и было видно, что с ка- ждой секундой ей становится хуже. Я подступил чуть ближе, пытаясь решить, что делать.

Стражник сказал что-то, чего я не смог разобрать. Я двинулся в их сторону, все еще не до конца улавливая смысл происходящего.

– Я… я не могу дышать, – она упала прямо в руки стражника, кото-

рый, к счастью, успел отбросить свою амуницию и подхватить ее. Каза- лось, ему уже порядком надоело возиться с ней.

– Отпустите её! – приказал я, подойдя, наконец, достаточно близко. К черту правила, я не мог позволить этой девушке страдать.

– Она упала в обморок, Ваше Высочество, – объяснил стражник. – Она хотела выйти наружу.

Я понимал, что стража попросту выполняла свою работу, стараясь сохранить нас всех в безопасности. Но что я мог поделать?

– Откройте двери.

– Но... Ваше Высочество... Я осек его взглядом.

– Отоприте двери и выпустите её. Немедленно!

– Будет исполнено, Ваше Высочество!

Тот, что стоял ближе к дверям, принялся возиться с замком, а я на- блюдал за девушкой, легонько покачивавшейся в руках у другого стражника. Как только дверные створки распахнулись, нас обдало теп- лым, сладковатым Анджелесским воздухом. Стоило легкому ветерку коснуться ее обнаженных рук, как она сорвалась с места и выпорхнула в сад.

Я стоял в дверях и смотрел, как она, замедлив шаг, спотыкаясь, бре-

ла по саду. Мелкая галька чуть слышно шуршала под ее босыми ступня- ми. Я никогда прежде не видел девушку в ночной рубашке, и хотя эта

юная особа в настоящий момент не отличалась элегантностью, должен признать, выглядела она на удивление соблазнительно.

Я заметил, что стража тоже за ней наблюдает, и это мне не понра-

вилось.

– На места, – тихо приказал я. Они прокашлялись и заняли свои при- вычные позиции. – Оставайтесь здесь. Если понадобитесь, я вас позову,

– с этими словами я спустился в сад.

Мне было сложно разглядеть ее под покровом ночи, но я прекрасно ее слышал. Она тяжело дышала и время от времени всхлипывала. Я ис- кренне понадеялся, что последнее мне померещилось.

Наконец, я заметил, как она осела на траву рядом с мраморной скамьей, опустив руки и голову на каменное сидение.

Казалось, она не заметила, как я приблизился, поэтому я просто сто-

ял рядом и ждал, когда она поднимет глаза. Спустя несколько минут, однако, мне стало немного неловко. Мне казалось, она по крайней мере захочет поблагодарить меня за проявленное участие, поэтому я загово- рил.

– Ты в порядке, милая?

– Я тебе не милая, – отрезала она, поднимая голову и пришпиливая меня к месту яростным взглядом. Она до сих пор была окутана полумра- ком, но ее волосы сияли в лунном свете, просачивающемся сквозь ред- кие облака.

Но мне не нужно было видеть ее лица, чтобы уловить смысл ее слов.

Где, спрашивается, была благодарность?

– Я тебя чем-то обидел? Разве я не дал тебе желаемого?

Она не ответила, а лишь отвернулась и продолжила плакать. И по- чему женщины так любили это дело? Мне не хотелось показаться гру- бым, но я должен был спросить.

– Почему ты все еще плачешь, милая?

– Не называй меня так! Я для тебя такая же милая, как и остальные тридцать четыре незнакомки, запертые здесь, в твоей клетке.

Я слегка улыбнулся. Один из многих моих страхов заключался в том, что все эти девушки с первого же дня конкурса постараются произвести на меня положительное впечатление, натянув маску вежливости и по- корности. Я боялся, что даже потратив недели на то, чтобы узнать их, я возьму в жены кого-то, кто сразу же после свадьбы покажет свое истин- ное лицо, и то, что выйдет наружу, мне совсем не понравится.

И вот, прямо передо мной была девушка, которой не было ни малей-

шего дела до моего статуса. Она меня отчитывала!

Я медленно двинулся вокруг скамьи, обдумывая ее слова. Мне стало интересно, подействует ли ей на нервы моя привычка рассуждать на хо- ду. И если да, скажет ли она мне об этом?

– Это несправедливое замечание. Вы все мне милы, – сказал я. Да, я долгое время избегал всего, что было хоть как-то связано с Отбором, но это не означало, что прибывшие во дворец девушки не были ценны в моих глазах. – Вопрос лишь в том, кто окажется самой милой.

– Ты всегда говоришь так старомодно? – невозмутимо спросила она.

– Боюсь, что да, – усмехнулся я. – Прости, это издержки моего вос- питания.

Она пробормотала что-то неразборчивое.

– Прости?

– Это просто смешно! – вскричала она. Боже, ну у нее и характер. Отец, должно быть не очень хорошо ее знал. Если бы знал - будь она хоть самой завидной невестой во всей стране, ноги бы ее во дворце не было. Ей повезло, что я, а не он, наткнулся на нее, когда она была в плохом настроении. Иначе ее бы еще пять минут назад отослали домой.

– Что именно? – поинтересовался я, заведомо уверенный, что она говорила о сложившейся ситуации. Я никогда прежде не бывал втянут в нечто подобное.

– Конкурс! Все это! Ты что, никогда никого не любил по- настоящему? Так ты хочешь найти себе жену? Ты что, правда настолько поверхностный?

Это неприятно задевало. Поверхностный? Я присел на край скамьи, чтобы легче было поддерживать разговор. Я хотел, чтобы эта девушка, кем бы она ни была, поняла мою позицию, увидела все моими глазами. Я изо всех сил старался не заострять внимания на изгибах ее талии и бедер, на ее обнаженных ступнях.

– Наверное, со стороны кажется, что это не больше, чем просто де-

Дата добавления: 2015-09-06