Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Моя девушка живет в сети

Читайте также:
  1. ГЛАВА 3 Девушка из стенного шкафа
  2. ДЕВУШКА
  3. Девушка из Ипанемы
  4. Девушка из стенного шкафа
  5. ДОКТРИНА. В мире живет очень много людей, кото­рые являются почти — и все же только почти христианами.
  6. За счет чего живет Запад?
  7. Красивая девушка обсуждала с психоаналитиком свою проблему.

Дейв Робертс

Предисловие

Есть кое-что, что вам следует знать о так называемых виртуальных романах.

При виртуальном общении некоторые фразы очень скоро намозолят вам глаза. Например, «я никогда и ни с кем не испытывал(а) ничего подобного» и «мы как будто знакомы всю жизнь».

Ваши пальцы будут выстукивать по клаве такое, чего вы в жизни бы не сказали лоб в лоб, если бы этот человек стоял перед вами. Как вам: «Смотрю в окно и вижу на небе звезду… Она напоминает о тебе!»

В киберпространстве не стыдно опозориться — все равно никто не видит.

Здесь все притворяются, будто внешность ничего не значит. И вы тоже начнете притворяться вместе со всеми. «Главное — внутренняя красота, — будете твердить вы, а через несколько реплик, как бы невзначай: — Ну и, кстати… как ты выглядишь?»

Вы будете строить планы. Втирать объекту страсти, что хотели бы состариться вместе с ней/ним. И даже если он/она уедет всего на несколько дней, повеситесь от тоски. Вы признаетесь объекту в вечной любви…

А потом, если повезет, встретитесь в реальности.

На этом обычно все и кончается.

Перед вами история моих киберпохождений, продолжавшихся три года. За это время мне удалось списаться, пообщаться и встретиться с добрым десятком женщин (я по крайней мере надеюсь, что они действительно были женщинами), а с двумя был даже опыт совместной жизни.

Все началось летним вечером 1999 года…

Глава 1

Среда, 19:20

«Как ты выглядишь?»

Если ваш пол — женский и вы любите чаты, будьте готовы к тому, что рано или поздно вам зададут этот вопрос.

Среднестатистический подросток всерьез думает, что у мониторов по ту сторону киберпространства сидят тысячи супермоделей в нижнем белье, которым больше делать нечего, как сутками торчать в чате.

Но где еще безнадежно стеснительные, асоциальные и внешне отталкивающие типы могут на время стать Джеймсами Бондами?

Вот, скажем, я. Из-за болезни, поставившей в тупик всех докторов, я не выхожу из дому. Я толстый и бедный, у меня нет работы, а скоро не будет и квартиры.

Последние деньги пошли на компьютер (бессмысленно тратить их на кредитный взнос за жилье; я и так уже оставил всякую надежду расплатиться). Влезьте в мою шкуру и скажите: какое времяпрепровождение может быть круче Интернета, когда на улице новозеландское лето с его долгими нудными днями и чем-то надо заполнить немую пустоту между вставанием по утрам и сном?

Я, конечно, слыхал о виртуальной любви и раньше. Тут в новостях сообщали о местном парне, который пару недель назад списался с одной американкой и теперь решил отдать ей почку, — во мужика зацепило! — чтобы им вместе прожить долгую и счастливую жизнь.

Отчаянный чувак. Спорим, он не пользовался большим успехом у противоположного пола?

И я его понимаю.

Хоть я пока и не был готов пожертвовать почку первой же привлекательной вумен, все к тому шло.

Мой первый чат назывался «Париж». Для тех, кто не знаком с чатами, поясню: это такое место в Интернете, где тридцать и более человек обмениваются сообщениями.

Я вошел под ником Лорд Бретт Синклер, надеясь, что выбор имени скажет всем о моем тонком чувстве юмора, ведь именно так звали героя Роджера Мура в сериале «Сыщики-миллионеры».[1]

Но вскоре мне стало ясно, что никто не понял намека и все думают, что я (первое) прикидываюсь лордом или (второе) являюсь им на самом деле.

Одно имя в чате сразу привлекло мое внимание — не оригинальностью, а странным написанием.

Ее звали Леди Генневра.[2]

И тут мои пальцы зажили собственной жизнью и стали печатать такое, о чем мой мозг никогда не смог бы даже подумать.

Четверг, 11:32

«Как дела, Леди Генневра?» — написал я.

Через две минуты, когда я уже не надеялся получить ответ, Леди Генневра откликнулась.

«Нормально, милорд. А у тебя?»

Засомневавшись на мгновение, что средневековые рыцари и дамы обращались друг к другу на «ты», я все же продолжил в чопорной манере.

«Откуда родом прекрасная леди?»

Пять минут спустя: «Сорри… Кормила собаку, а потом какой-то козел постучал в дверь, пытался впарить страховой полис… Делакруа, Луизиана. А ты, милорд?»

«Родом я из славного города Оксфорд, что в Англии, но живу в Веллингтоне, Новая Зеландия. Неувязочка вышла с кредитными компаниями. Не будет ли наглостью спросить, сколько леди лет?»

«Двадцать шесть, — ответила Генневра. — А тебе?»

Не соврать было просто невозможно. И я соврал, скостив пяток годков. Мой следующий вопрос был не слишком оригинален.

«Ну… а как ты выглядишь?»

«Хочешь, вышлю фотку? Только ты сначала опиши себя».

«Идет. 175 см, 90 кг, волосы седые, нос большой, глаза карие. Друзья говорят, я похож на профессора английской литературы».

«Знаешь, что я думаю, милорд?»

«?»

«Как раз такой парень мне и нужен».

Пятница, 13:12

Весь вдохновляющий эффект от вчерашнего разговора с Генневрой был испорчен сегодняшним визитом страхового агента. Он пришел поговорить насчет страхового полиса, который я хотел обналичить, чтобы оплатить хотя бы часть счетов.

Оглядев меня проницательным взглядом, он не упустил и всклокоченные патлы, скорее белые, чем седые, и не подстригавшиеся годами, и нездоровый цвет лица, давно не видевшего солнечного света, и оплывшую, вялую фигуру, которая когда-то, в незапамятные времена, была мускулистым источником гордости.

— На вашем месте я бы сохранил полис до пенсии. Вам ведь сколько сейчас — пятьдесят семь, пятьдесят восемь?

Мне ничего не оставалось, как кивнуть. Не мог же я признать позорную правду — что прошло всего несколько недель со дня моего тридцать девятого дня рождения.

Пятница, 21:22

Когда от Леди Генневры пришло фото (по мейлу), я уже кое-что о ней знал. Она была «исполнительницей экзотических танцев» и скрывалась от мужа-дебошира (эту сказочку я впоследствии слышал не раз). В реале ее звали Джеки и у нее была маленькая дочка Кортни.

Ее семейку точно характеризовало прилагательное «ненормальный». Это был непроходимый лабиринт: жестокие отчимы, бессердечная мать и стая прочих родственников, которым почти или вовсе не было до нее дела.

Все познания Генневры о британцах были почерпнуты из фильма «Храброе сердце». Конечно, вряд ли она на самом деле думала, что мы ходим по улицам в килтах, разукрасив лица боевой раскраской. Но мне показалось, что варварскую казнь Уильяма Уоллеса Леди Генневра ставит в вину мне лично.

Когда я сказал, что я тут ни при чем, она съязвила: «Ну что еще ты мог сказать. Твоей вины тут как бы нет».

Без этого «как бы» у нее не обходилось ни одного письма и разговора.

Да, фотография… Леди Генневра оказалась шикарной блондинкой из тех, кто никогда не обратил бы внимания на такого тюфяка, как я. Она не посмотрела бы на меня, даже если бы мы вдвоем застряли в лифте.

Генневра была великолепна. Более того, ей будто бы даже нравилось общаться со мной.

Разговор зашел о музыке, и Леди Генневра пообещала прислать сборник песен своих любимых исполнителей. Тогда меня как-то не насторожило, что среди них были такие рок-команды, как «Queensryche», «Poison» и «Whitesnake». Не могут же вкусы совпадать во всем?

Со временем мы начали общаться по несколько часов в день, иногда по три-четыре. Пару раз приходила в голову мысль, как при таком раскладе у нее остается время на экзотические танцы, но я сразу запретил себе думать об этом. В виртуальном мире очень важно верить в то, во что хочешь верить. В тот момент мне хотелось верить, что на меня крепко запала очаровательная молодая стриптизерша.

Вторник, 17:36

Помимо Леди Генневры я познакомился с Петрой, австралийкой двадцати пяти лет, у которой почти все на свете люди и события вызывали неописуемый восторг.

Вот что она рассказала о парне, с которым познакомилась по Интернету.

«Он просто классный, — захлебывалась от восторга Петра. — Представь, в двадцать четыре года уже занимается гольфом профессионально! Все называют его новым Тайгером Вудсом. Я никогда не испытывала ничего подобного. Мы как будто знакомы всю жизнь».

Вообще-то, я и сам болтал в чате с этим парнем. «Новый Тайгер Вудс» был ирландцем, и стоило мне назвать любое имя, как оказывалось, что он с этим человеком выпивал. По его словам, ему довелось бахнуть и с Питером О'Тулом, и с Бобом Гелдофом, и с Боно из «U2».

Он наплел Петре, что на прошлой неделе побил рекорд на местном гольф-поле и все исключительно благодаря ей. Я видел это письмо: в нем бывший собутыльник Боно расписывал, как он идет по газону к последней лунке, сжимая в кулаке подаренный Петрой кулон.

«Дорогая Петра, — шептал он при этом, — я делаю это ради тебя».

Потом он взмахнул клюшкой, и зрители взорвались аплодисментами. В телевизионном интервью после матча наш Тайгер Вудс сказал, что победой обязан «одной девушке из Австралии».

Правда, видеозапись этой программы он прислать не мог — верите ли нет, забыл включить видак.

Еще он сказал, что решил пропустить европейские соревнования и выступить в Австралии, чтобы быть поближе к Петре.

Естественно, рекордсмен был полностью обеспечен финансово, так что о деньгах беспокоиться не приходилось. Забота о любимой женщине целиком и полностью легла бы на его плечи.

Петра пришла в полный восторг. И в честь дня рождения решила сделать ему особенный подарок: фотомонтаж из фрагментов, запечатлевших его спортивные триумфы. Она перешерстила интернет-сайты в поисках хоть одного упоминания о нем.

И ничего не нашла.

Но даже тогда Петра не почувствовала подвох.

Она ничего не заподозрила и тогда, когда за неделю до прибытия нового Тайгера позвонил его друг и сказал, что любовь всей ее жизни сломал ногу во время тренировки и потому не приедет в Австралию.

Я предположил, что Тайгер работает в магазине по торговле принадлежностями для гольфа и что на самом деле он подвернул ногу, разгружая товар.

Петра немедленно обзвонила все больницы в Дублине. И нигде об ее гольфисте никто ничего не слышал.

Через несколько недель Тайгер признался, что почти все его россказни были враньем, а сам он едет в Англию, в гости к шестнадцатилетней школьнице, с которой познакомился по Интернету.

Пятница, 3:20

Телефон зазвонил в три утра.

— Привет, зайчик, — промурлыкал незнакомый женский голос с американским акцентом. — Это Леди Генневра. Хотела услышать твой голос.

В три утра я обычно не в лучшей форме. Все мои заранее придуманные красивые обороты и словно бы спонтанные, но необычайно остроумные замечания испарились из головы.

— А, привет, — сказал я и зевнул.

— Ох, зайчик, только не говори, что я тебя разбудила!

— Нет, нет… нормально. — Сознание вернулось, и я сразу перешел к самому важному. — Признайтесь, миледи, что сейчас на вас надето?

Леди Генневра хихикнула: — Тебе правда интересно?

— Итак?..

— Желтая майка, шорты и белые трусики. А ты в чем?

— Я? В костюме Адама, миледи.

(Полное вранье, однако кошмарные, заляпанные кетчупом пижамные штаны и доисторическая майка с физиономией полицейского Понча из сериала «Дорожный патруль» вряд ли вызвали бы у Генневры эротические образы.)

Суббота, 8:48

Наутро я сразу включил комп, чтобы проверить почту.

Там, кроме предложений купить виагру по специальной цене намного ниже обычной, было письмецо от Джеки, aka Леди Генневра.

Во всех волнующих подробностях Джеки живописала, как она высвободила сексуальное возбуждение, возникшее в результате нашего ночного разговора.

Даже такой пень, как я, ничего не смыслящий в компьютерах, знал о функции «Переслать», при помощи которой можно было переслать письмо Генневры моим настоящим (не виртуальным) друзьям. Пусть убедятся, что я не чайник.

К письму я сделал приписку:

Вот с этой телкой мы только вчера познакомились… Прикиньте? Но что говорить, все они такие. А моя к тому же блондинка с голубыми глазами и большими сиськами. О чем еще можно мечтать? Попрошу ее выслать фотографии без всего и сразу же перешлю вам.

Тревор.

Отослав письмо, я стал предвкушать, как ребята обзавидуются и закидают меня ответами.

Размышления об этом сменились эротическими фантазиями, но тут у меня вдруг возникло странное чувство: что-то не так. Знаете, как в фильмах — герой вдруг понимает, что случилось нечто ужасное, и хватается за голову? Ну так вот, и я в ужасе схватился за голову.

Дело в том, что я послал письмо не ребятам, нажал не кнопку «Переслать», а кнопку «Ответить»!!!

То есть моя приписка ушла к Джеки.

Воскресенье, 22:02

Когда я рассказал о пятничной катастрофе приятелю по чату Скотту, тот (чтобы утешить меня) описал свой самый разочаровывающий опыт.

Скотт целый год переписывался с Тарой из Лос-Анджелеса. У них все было очень серьезно, вплоть до того, что они уже выбрали имена для своих будущих детей и подыскивали дом на сайтах агентств недвижимости.

Правда, в реале они не виделись, но так ли это важно?

Скотт относил себя к тем немногим мужчинам, кому совершенно наплевать на внешность женщины, а Тара, современная девушка, лишенная предрассудков, говорила, что внешность ничего не значит, это всего лишь навязанное обществу предубеждение, созданное помешанными на худышках средствами массовой информации.

Я видел ее фото и понимаю, почему Тара так заявляла.

Через год, чуть не разорившись на междугородных разговорах, они решили съехаться. Таре оставалось год доучиться в колледже, и ребята смекнули, что лучше бы Скотту переехать к ней и найти работу — не важно какую. Самое главное, что они будут вместе, не так ли?

Я знаю, о чем вы сейчас думаете. Как можно даже помышлять о совместной жизни, когда люди друг друга в глаза не видели? Что ж, как ветеран интернет-романов, я прекрасно понимаю Скотта и Тару. Влюбиться в сети проще простого, другой вопрос — в кого именно — в настоящего человека или придуманного.

И вот Скотт сел на рейс до ЛА, оттрубив последний день на прежней работе. Тара уже нашла квартиру и вселилась. Им предстояло прожить там несколько месяцев, не спеша подыскивая идеальный семейный дом.

Первая встреча обсуждалась тысячу раз. Тара и Скотт заранее решили, что, увидев друг друга, сразу же обнимутся и насладятся первым поцелуем. Поцелуем, которого оба ждали больше года.

Увы, этому не суждено было случиться. Завидев Скотта, Тара убежала.

Несколько дней Скотт пытался ее найти, а потом улетел домой — разочарованным, но и не в пример поумневшим человеком.

Суббота, 23:01

У меня зазвонил телефон.

— Тревор, это Джеки.

Я тут же понял: сейчас что-то будет. Раньше Леди Генневра, она же Джеки, всегда использовала мой высокохудожественный ник, а не звала меня по имени.

— Как же я рад слышать твой голос, — выпалил я, отчаянно соображая, как же мне выпутаться из этой истории.

— Не хочешь объяснить, что это было за письмо? — потребовала Джеки.

Единственное объяснение, которое мне удалось выдумать, было жутко неправдоподобным, но пришлось рискнуть.

— Письмо? Это я так пошутил, детка. Послал тебе нарочно. Неужели ты подумала… О нет!.. Теперь я чувствую себя подлецом.

— Ох, милорд, прямо гора с плеч! Я, конечно, и не думала, что письмо написано всерьез, но все-таки как бы расстроилась.

Я уже говорил, что в Интернете главное — верить в то, во что тебе хочется верить?

После этого разговора Джеки стала звонить все чаще и чаще. Можно даже сказать, что она стала меня преследовать, но это было приятно.

Ее всегда можно было узнать по убогим попыткам говорить с британским акцентом: получалось что-то вроде «Пре-вед, кро-сав-чег!» и «Каг-ди-ла?».

Где она слышала, чтобы люди так говорили? В кино?

Мы обменивались маленькими подарочками, в том числе кассетами с записями.

Я как-то поставил ее кассету. Кошмар. Наверное, мои записи произвели на нее такое же впечатление, просто из вежливости она ничего не сказала. На моей кассете для демонстрации невероятной крутизны Лорда Бретта был записан экспериментальный джаз, который нормальный человек понять не в состоянии, в сочетании с матерщинным панком, чреватым потерей слуха.

Даже я не смог дослушать ее до конца — а уж Джеки небось и подавно.

Как-то вечером в чате она спросила, не хочу ли я заняться виртом.

«Чем?» — напечатал я в недоумении.

«Виртуальным сексом, зайчик».

Среда, 16:57

С Анной мы тоже познакомились в чате, и, как и большинство из нас, она была влюблена в парня, которого никогда в жизни не видела. Они даже по телефону ни разу не говорили.

Друг Анны был сорокасемилетним художником и диджеем из Торонто. Анну особенно впечатлило то, что, рано овдовев, он в одиночку воспитал двоих детей.

На его фото был изображен красивый, благородный мужчина с добрыми глазами и милой улыбкой.

Порой Анну огорчало, что он пишет с ошибками, но она оправдывала это тем, что его родной язык французский и он плохо печатает.

Однажды Анна обсуждала знакомства по Интернету с девушкой по имени Принцесса Аврора. Анна послала ей фото диджея и очень удивилась, когда ответа не последовало.

Но через несколько минут у нее на экране появился тот же самый снимок — его прислала Принцесса Аврора.

Оказалось, один и тот же диджей крутил шашни с ними обеими. А потом выяснилась и вовсе странная вещь.

Еще один участник чата узнал на фото актера, игравшего в вампирском сериале, который показывали на кабельном канале.

Анна связалась с владельцем чата и отследила адрес того, кто прислал ей фотографию.

Так выяснилось, что сорокасемилетний художник и диджей на самом деле студентка колледжа восемнадцати лет из маленького оклахомского городка.

Не иначе как жизнь в Оклахоме скучнее некуда.

Среда, 10:55

Джеки придумала банальную средневековую фантазию, в которой мне предстояло потерять кибердевственность.

«Я — Леди Генневра, — написала она. — Злобный отчим заключил меня в башню. Лорд Бретт должен спасти меня, и в благодарность я сделаю все, что он пожелает».

Другими словами, если я приму участие в этой игре, мне обломится. Точнее, обломится виртуально, по Сети, что намного хуже. В двух словах, это банальный онанизм перед серой коробкой, на экране которой выскакивают слова.

«Хорошо, Леди Генневра, — начал я. — Я подобрался по тропе к цитадели, охраняемой стражами, окруженной рвом, через который перекинут разводной мост».

«Что такое цидатель, Лорд Бретт?»

«Это замок… Неважно. Так вот, я сразил одного стража и переоделся в его одежду. Миновав разводной мост, я проник в ци… в замок».

«Я вижу тебя в бинокль, — написала она. (Никакого уважения к историческим реалиям — какой бинокль в Средневековье?) — Я ложусь на кровать и жду твоих крепких объятий».

Вот это уже больше похоже на правду. Пора ускорить процесс.

«Я убил всех охранников, запер злобного отчима в темнице и вот уже открываю дверь в твои покои».

«Я так рада видеть тебя. Я прижимаю тебя к своей пышной груди и с приятным удивлением чувствую твердую мужскую гордость».

Вы только послушайте!

«Миледи, я возбужден, потому что никогда прежде не встречал такой красоты, не лицезрел женственности, столь безупречной».

«Лорд, я срываю с себя одежды. Красное платье и трусики-стринги разлетаются в разные стороны. Возьми меня!»

«Я беру тебя за грудь и стискиваю ее».

«Полегче, пожалуйста».

«Извини. Я нежно ласкаю твои белоснежные груди, целую твой белый живот».

«Я мягко сжимаю твое мужское достоинство губами».

«Я опускаюсь все ниже и наконец целую твое женское достоинство».

Женское достоинство?! Это еще что такое? Несмотря на свою оплошность, я продолжал.

«Я нежно поглаживаю твою упругую попку обеими руками».

Хм. Значит, одной рукой я ласкаю ее груди, а двумя — попку. Интересно.

«Милорд, я хочу, чтобы ты проник в меня».

«Я вхожу в тебя и медленными, твердыми толчками приближаю нас к наслаждению».

Вот чем хорош киберсекс. В реальной жизни мне хватит и пяти минут, а тут можно притвориться жеребцом, способным оттягивать оргазм несколько часов кряду.

«Милорд, я кончаю. Я уже не могу сдерживаться. Никогда в жизни я не испытывала ничего подобного».

«Я тоже кончил, и мы лежим рядом, изможденные, и закуриваем по сигарете».

«Я не курю».

«Я тоже. Но так все обычно делают после секса, разве нет?»

«Лорд?»

«Что, миледи?»

«А было бы здорово повторить это по-настоящему. Может, нам встретиться?»

Четверг, 8:03

По мере того как моя реальная жизнь катилась под откос, я все глубже погружался в жизнь виртуальную.

Меня все достали. Из строительной компании каждый день звонили и оставляли сообщения на автоответчике с просьбами срочно связаться.

Судебный пристав стал постоянным гостем в моем доме, он грозился забрать мебель, если я не заплачу какие-то штрафы.

Мне звонил автомат и бубнил, что телефонные счета необходимо оплатить в течение сорока восьми часов. В электрической компании прямо-таки расщедрились — выделили мне на погашение долга целых четыре дня.

В банке им так надоело получать липовые чеки, что они даже перестали сообщать мне об этом.

Кажется, настало время или посмотреть реальности в глаза, или пойти по пути полного отрицания действительности.

Я выбрал последнее и прекратил отвечать на звонки и распечатывать письма в коричневых конвертах, с каждым днем проводя все больше и больше времени в Интернете.

Мне пришлось подстраивать свой сон под чужие временные пояса. Нельзя было спать, когда в чат выходили британцы, когда девочки из американских и канадских колледжей приходили домой, ну и с ребятами из Австралии и Новой Зеландии тоже нужно было пообщаться.

Самым оптимальным временем для сна был промежуток между двумя часами ночи и семью утра. Остальные девятнадцать часов я просиживал у компьютера. На примере Джеки я убедился, как просто знакомиться с зашибенными девчонками, едва пошевелив пальцем.

В реальной жизни у меня было только одно свидание после развода, который состоялся три года назад, и о том случае до сих пор я не могу вспоминать без содрогания. Та девушка оказалась учительницей, заставившей меня выслушать сорокапятиминутную лекцию о причинах и последствиях феномена Эль-Ниньо. После чего спросила, есть ли у меня вопросы. Я не шучу, именно так все и было.

Любой, кто хоть немного знаком с законом средних чисел, сказал бы, что, просиживая в Сети столько времени, я рано или поздно обязательно должен познакомиться с девушкой, которая мало того что живет со мной в одной стране, но даже разделяет кое-какие мои интересы. Так оно и случилось. Ее звали Кейт.

Среда, 6.33

Кейт обитала в Тауранге, городе примерно в 500 километрах от Веллингтона, и в ней меня привлекали три вещи:

1. Она была женщиной и ей нравился я.

2. Ее личная жизнь была полным кошмаром, как и моя.

3. Она работала организатором корпоративных вечеринок, то есть денежки у нее наверняка водились.

Насчет Джеки я скромно умолчал. Не потому, что хотел скрыть наличие некоего романтического интереса, а потому, что хотел скрыть наличие романтического интереса, с которым мы общаемся только по Интернету и который к тому же живет в другом полушарии.

Пару дней мы с Кейт перекидывались сообщениями, а потом я набрался храбрости и позвонил ей. Если в нормальном человеческом мире два дня не такой уж большой срок, в Интернете за это время можно познакомиться, завязать длинную и страстную переписку, созвониться, поклясться в вечной любви, поссориться и разойтись.

И даже встретить следующую любовь навсегда.

Кейт обладала здоровым цинизмом, и с ней было приятно поговорить. Я так и выяснил, что она собой представляет внешне, хотя спрашивал ее об этом почти через каждое предложение. По ее словам, она была «довольна тем, чем наделила ее природа».

Меня это устраивало.

Мы говорили и о нашей встрече. Точнее, о том, чем мы займемся во время этой встречи. Кейт решила приехать в Веллингтон через три недели и провести здесь целые выходные. Она уже представляла, как постучит в дверь, я открою и мы тут же предадимся любовным утехам, даже не поздоровавшись. Сперва надо сделать это, поболтать успеется.

И чтобы разжечь аппетит перед встречей, она решила выслать мне пару фоток.

Моему счастью не было предела. Эта женщина действительно хотела заняться со мной сексом, мало того, она сама собиралась приехать ко мне — мне даже не придется выходить из дому, чего я в любом случае делать не могу. Все складывалось просто превосходно.

Была только одна проблемка — сыпь. Вся моя нога покрылась сыпью, ярко-малиновой и очень заметной. Стоит Кейт увидеть это безобразие, и она с криком выбежит из дома. Я бы так и сделал. Поэтому, хочешь не хочешь, пришлось заговорить на эту тему.

«Кейт, послушай… Предположим, если у парня на ноге появится сыпь, едва заметная, это способно тебя оттолкнуть? Чисто гипотетически?»

«Конечно нет».

Вот и хорошо. На следующее утро я встал рано, в бодром настроении и стал ждать почтальона. Когда тот наконец принес письмо, я вскрыл конверт не сразу, сперва позволив себе помечтать, на кого же похожа моя Кейт. Если верить ее словам, она должна выглядеть как Джулия Робертс: длинные рыжевато-каштановые волосы, стройная фигура и сияющие карие глаза. О, и губы, словно созданные для поцелуев.

Больше я ждать не мог. И разорвал конверт.

Среда, 9:19

Джеки напомнила о себе посылочкой, которую я открыл еще до того, как разорвал конверт. В нос тут же ударил резкий приторный запах — она прислала крохотные шелковые трусики, полив их дешевыми духами.

Были там и фотки. Тогда я, новичок в интернет-делах, еще не знал, что если девушка присылает «гламурную фотку», это должно, по идее, внушить подозрения.

Для неосведомленных поясню, что значит «гламурная фотка». Это фотография девушки (девушка, как правило, американка) немного не в фокусе, в странной одежде, которая, должно быть, видится ей эротичной. Среди этих дурацких нарядов обязательно присутствует кожаная куртка, ковбойская рубашка, шляпа и сверкающее платье с блестками.

Джеки прислала три фотки. На одной она была в кожаной куртке, на второй — в ковбойской рубахе и шляпе, ну а на третьей — правильно — в блестящем платье!

Она была просто конфетка. Только потом, намного позднее, я понял, что любые совпадения с реально существующими лицами, покойными или ныне живущими, отнюдь не всегда бывают случайностью.

Суббота, 10:19

Что касается Кейт, ее фотография оказалась классическим примером полного несоответствия ожиданий реальности.

Она была похожа на ботаничку — скучная, незатейливая стрижка, скучные, незатейливые очки и суровое выражение лица. Джулия Робертс и рядом не лежала. Но все же я успел узнать ее внутренний мир и был уверен, что под всем этим скрывается страстная тигрица. К тому же с ней всегда было весело поболтать.

Вечером Кейт мне позвонила.

— Это Кейт, — сказала она. — И сегодня они голубые.

Кажется, я стал слишком предсказуем. Даже не успел спросить, какого цвета на ней сегодня трусики, а она уже ответила.

— Мой любимый цвет, если ты не знаешь, — заметил я. — И, кстати, сегодня по почте мне кое-что пришло…

— Моя фотка? Ну и как?

— Ты просто конфетка, вот как. Почему бы тебе не приехать уже в следующие выходные, а не ждать две недели?

— Правда, правда?.. Но как?

— Взять и сесть на самолет.

— Это будет двадцать четвертого ноября, верно? Ладно, я подумаю и сообщу тебе — и не забудь, я тоже хочу твою фотку!

Черт.

Понедельник, 19:20

Два моих интернет-романа постепенно приобретали эротическо-романтический (Джеки) и чисто сексуальный (Кейт) характер.

Джеки писала примерно следующее:

Если бы я могла рассказать тебе о моих истинных чувствах. Но, боюсь, тебя это отпугнет. Твоя душа как будто тянется ко мне через разделяющие нас километры. Мне кажется, что ты совсем рядом.

Что касается Кейт, от нее обычно приходил мейл вроде такого:

Мне не терпится наконец поближе познакомиться с твоим 18-сантиметровым членом.

(Насчет 18 см — это я переборщил, о'кей, но это было еще до того, как мы с ней решили встретиться. Теперь придется найти объяснение, как это мой член уменьшился на несколько сантиметров всего за пару недель.) Было ли мне совестно, что я кручу шашни с двумя девчонками одновременно, о чем в реальной жизни и помышлять бы не стал? Как ни странно, нет. Лишь гораздо позже я начал понимать, что все эти люди из Интернета на самом деле настоящие и чувства их тоже настоящие. Кто-то удивится — а как же иначе? Но у монитора, когда человека не видно, не слышно и прикоснуться к нему и уловить его запах тоже нельзя, он представляется тебе какой-то одномерной моделью, только и всего.

Среда, 15:22

Обнаружив, что в Интернете полным-полно женщин, я вскоре наткнулся на неиссякаемый источник всего остального — еВау.

Я заразился еВау-манией. Всего за три недели мне удалось накупить кучу абсолютно ненужных вещей.

Все началось довольно безобидно, с будильника на солнечных батарейках, изготовленного с применением технологий НАСА.

Я так обрадовался, выиграв этот аукцион, что тут же ввязался в отчаянную борьбу за пару коричневых ботинок для яхтсменов с кожаными шнурками. Когда шузы наконец достались мне, я почувствовал себя непобедимым.

Следующей покупкой стал тренажер — в рекламе обещали железобетонный пресс, если я буду напрягаться всего три минуты в день. Революционный девайс, также созданный с применением технологий НАСА.

В тот день покупательская лихорадка завершилась приобретением электрической сковороды для жарки, при создании которой, правда, обошлось без участия НАСА.

eBay спас мне жизнь, ведь теперь я мог покупать шмотки со всего мира, не переступая порог собственного дома.

У меня появились джинсы «Diesel» из Италии, рубашка «Fred Perry» родом из Таиланда (хотя ее фирменность вызывала сомнения, ведь на этикетке значилось «FERD PERRY») и немецкие туфли «Joseph Siegel». Все вещи были абсолютно новые. И стоили копейки.

Я стал самым модно прикинутым отшельником в городе.

Понедельник, 9:07

«Что ты делаешь 24-го?» — поинтересовалась Джеки, когда мы чатились в нашем любимом чате.

Я в панике замер. Неужели она каким-то образом пронюхала о приезде Кейт?

«Не знаю. Ничего. А что?»

«А то, что у меня день рождения. И мама хочет подарить мне билет на самолет — в любое место, куда я захочу. У меня два варианта — отправиться в Шотландию или навестить моего зайчика».

Вот, значит, как. Теперь уже две цыпочки готовы лететь в Веллингтон с целью заняться сексом с толстым безработным трутнем, который на полтора десятка лет старше их.

Мало того, они обе хотят прилететь в один день!

«Шотландия? Почему именно Шотландия?» — спросил я, чтобы выиграть время и что-нибудь придумать.

«У этой страны такая прекрасная история, — объяснила Джеки. — Хочу увидеть могилу Уильяма Уоллеса. Ну, не могилу как таковую, а место, где его похоронили.

Посмотреть места, где он сражался, и все такое».

«А почему ты хочешь приехать ко мне?» — спросил я, как бы случайно напрашиваясь на комплимент.

«Я люблю тебя».

Что-о-о?!!

«Я люблю тебя и знаю, что ты тоже меня любишь. Тебя трудно понять, Тревор. Но я чувствую, как твоя любовь летит ко мне через пространство, хоть ты и боишься в этом признаться. Ты любишь меня, я уверена, но эти чувства тебя пугают. Ничего страшного, дорогой. Я не стану тебя торопить».

Вот блин! А мне-то казалось, что Джеки была одной из немногих нормальных людей в Интернете. Вот что называется, огорошила. Я попробовал отвлекающий маневр: «А тебе нравится летать?»

Не сработало.

«Мне так хорошо с тобой. Я чувствую себя настоящей женщиной, а не сексуальным объектом, как с большинством мужчин. Ты видишь меня такой, какая я есть. Это и есть доверие».

«Угу. Ладно».

«Ты особенный, Тревор. Клянусь, если бы у меня были крылья, я бы прилетела к тебе прямо сейчас. У тебя прекрасная душа, и я просто не понимаю, как это другие девушки до сих пор этого не разглядели».

Когда Джеки наконец закончила петь дифирамбы, у меня осталось такое чувство, будто она может появиться на моем пороге в любую минуту, без предупреждения.

Четверг, 12:00

Самым замечательным в моих интернет-приключениях было то, что мои собеседницы не могли видеть, как в моей жизни все на самом деле запущено. Не знаю, на что я надеялся, но, видимо, мне казалось, что мое бесподобное остроумие и глубина личности настолько пленят этих девушек, что они закроют глаза на физические недостатки. Одним словом, я был как прыщавый мальчик, который сидит в углу всеми покинутый и улыбается одному ему известной шутке.

Приезд Кейт вызвал у меня неоднозначные чувства. С одной стороны, перспектива общения с реальным человеком и необходимость при этом казаться нормальным приводила меня в ужас. С другой — у меня давно не было секса.

За несколько дней до приезда Кейт я решил немножко подстраховаться и организовал кибермарафон, чтобы познакомиться с женщинами на будущее, на случай если история с Кейт обернется непоправимой катастрофой (а у меня были все основания думать, что так оно и будет).

Мы с Кейт каждый день говорили по телефону, когда она приходила с работы. Мысль о том, что вскоре мне доведется прикоснуться к живой, настоящей женщине, вызывала восторг. Ради такого случая я даже решил принять ванну и вымыть голову.

Я все еще не был уверен, приедет Джеки или нет, и даже подумывал, не удастся ли нам заняться этим втроем. Джеки была непредсказуема, и чем больше я о ней узнавал, тем менее вменяемой она мне казалась.

Иногда она будто забывала о своей работе экзотической танцовщицы и начинала рассказывать о каких-то ужасных сотрудниках из магазина. Я решил, что не стоит подлавливать ее на этих оговорочках, иначе, не дай Бог, еще начнет придираться к тому, что я наврал про себя.

Она не уставала повторять, что любит меня. Когда я молчал, она сама говорила, что я тоже ее люблю. Стоило мне наконец признаться, что я, несомненно, испытываю к ней определенную долю нежных чувств, как она написала: «Слезы радости переполняют мои глаза, стекая по белоснежным щекам. Я очарована тобой. Ты должен знать».

Тут я испугался не на шутку. Особенно когда она добавила: «Ты больше никогда не останешься один. Я буду идти по твоим следам».

Что-то подсказывало мне, что, если Джеки узнает про Кейт, мне не поздоровится.

Глава 2

Понедельник, 11:18

Вам наверняка приходилось получать письма, в которых на все лады расхваливались достоинства новых кредитных карт, займов и разновидностей счетов, которые можно открыть в вашем банке. В этих письмах содержится масса информации о том, что тот или иной накопительный счет необходим вам как воздух при вашем образе жизни. Или о том, что нужно сделать, чтобы капитал рос с увеличением вашей семьи. Или о том, что вы можете получать бонусы на кредитку просто потому, что регулярно ее используете.

Такие письма обычно подписывает менеджер по маркетингу или персональный банкир.

И если это письмо прислал крупный международный банк в течение последних двенадцати лет, знайте: его скорее всего написал я.

Моя работа копирайтера подразумевала написание таких писем для шести менеджеров по маркетингу из разных крупных банков и нескольких сотен персональных банкиров. И в этих письмах я успел возненавидеть каждое слово.

Со временем мне становилось тяжелее восторгаться по поводу 0,5-процентного понижения ставки и новых эксклюзивных платиновых карт, созданных специально, чтобы подчеркнуть статус владельца. Когда я впервые за время работы заболел, мне казалось, что работодатели должны поддержать меня в это трудное время.

Врач прописал таблетки, от которых мне стало лишь хуже, и сказал, что мне необходим отдых.

Через четыре недели больничного мне пришло письмо от Дейва Ферриса, менеджера по маркетингу и моего непосредственного начальника. В письме говорилось, что я уволен. Дейв также сообщил, что, поскольку я так долго не появлялся на работе, мне не заплатят зарплату за месяц, ну а тем, кто берет больничный без спросу, не полагается ни выходного пособия, ни накопившихся отпускных. Таким образом, меня лишили законно полагающейся суммы в $3865 — а эти деньги были бы как нельзя кстати.

А еще мне стало интересно, кто писал это письмо для Дейва.

Понедельник, 13:20

Эмма, моя первая и единственная жена, работала в том же банке, что и я, однако мы и не подозревали о существовании друг друга до той минуты, пока нам не случилось провести совместный уик-энд.

Эмма работала двумя этажами выше и занималась чем-то, связанным с валютными операциями, поэтому, естественно, ей не было никакого резона спускаться в маркетинговый отдел. Мы познакомились лишь благодаря тренингу по укреплению командного духа, который проходил в лесной глуши; мы жили в хибарах, где и окоченеть было недолго.

Судя по всему, единственными, кто научился работать в команде, были мы с Эммой, и толчком к сближению в нашем случае послужила боязнь прыжков с высоты.

Когда тренеры объявили, что всем придется прыгнуть с тарзанкой, мы тихонько улизнули, сославшись на то, что «доктор запретил».

Оставшись одни в лагере, мы с Эммой разговорились и даже не заметили, когда появились остальные, а ведь прошло уже полдня.

Вернувшись в цивилизацию, я пригласил ее на обед; за обедом последовал ужин, а за ужином — и все остальное. Когда мы поняли, что не разлучались уже несколько недель, стало ясно, что дело серьезное.

Я был счастлив. Эмма была не просто хорошенькой девчонкой с чудесными голубыми глазами, она вечно улыбалась, и с ней было очень весело. К тому же в банке у нее было собственное парковочное место, и в качестве дополнительного бонуса меня теперь каждый день возили на работу в новенькой «Тойота-Королла» 1986 года!

Если бы я не заболел, если бы она снова не вышла замуж, если бы она не ненавидела меня лютой ненавистью, мы могли бы до сих пор быть вместе.

Понедельник, 13:55

Я долго придумывал, как бы сделать предложение поромантичнее, но все мои задумки не пригодились: Эмма меня опередила.

Мы застряли в пробке по пути на работу, и тут она заметила, что у машины перед нами на багажнике написано «Молодожены», а сзади тянется вереница пустых банок.[3]

— Интересно, долго ли невесте пришлось ждать, пока ей сделают предложение?

— Не знаю. А что?

— Ничего. Просто, кажется, до некоторых слишком медленно доходит. Ну, может, я и тормознутый, но не настолько.

Мы поженились в начале 1990 года. Все прошло хорошо, если не считать огромного количества банковских работников в качестве гостей — это меня прямо-таки угнетало. Не имею ничего против банковских сотрудников в принципе, но себя никогда одним из них не считал.

Мы твердо вознамерились не покупать первый попавшийся дом. Наш дом должен был быть идеальным: бунгало в ретростиле с большим садом, высокими потолками и тремя спальнями.

Прежде чем сделать выбор, мы забраковали два десятка домов. А наш дом понравился сразу, стоило только ступить за порог. Он был наш, мы сразу это поняли.

В нем прошли три самых счастливых года моей жизни, а потом моя болезнь разрушила все.

Точно помню момент, когда я понял: дом, некогда бывший нашей мечтой, превратился в мою тюрьму. Это случилось через день после того, как мне пришло то письмо с работы, и с тех пор чувство, что все вышло из-под контроля, с каждым днем становилось все сильнее.

В тот день я открыл дверь, чтобы забрать молоко, но стоило мне сделать шаг на улицу, как чувство ужасной тревоги накрыло меня с головой. Земля как будто зашаталась под ногами. Ноги перестали держать, а сердце билось так быстро и гулко, словно хотело вырваться из груди. Страх был такой сильный, точно меня подвесили над аквариумом с голодными пираньями.

С треском захлопнув дверь, я кое-как добрался до постели и рухнул на подушки. Меня трясло, я чувствовал слабость и был абсолютно уверен, что сейчас умру.

С тех пор прошло четыре года, и больше я на улицу не выходил.

Понедельник, 14:40

Эмма очень старалась привыкнуть к тому, что теперь я целый день дома. А я — к тому, что она целый день на работе.

Я завидовал ей, потому что у нее была нормальная жизнь, а она злилась, потому что стала единственным добытчиком в семье.

Главная проблема была в том, что она не понимала, что со мной не так. Врачи говорили то же самое. Рассуждая логически, Эмма пришла к выводу, что со мной все в порядке.

Моя неспособность вести себя так, как раньше, приводила ее в бешенство. Внезапно у нее отняли возможность общения, а о планах завести семью пришлось забыть.

Наконец, мы решили расстаться на время — так говорят супруги, осознавшие неизбежность развода, но предпочитающие держать это в себе.

Поскольку из дому я выйти не мог, уйти пришлось ей, но при этом она забрала почти всю нашу общую собственность. Я сам попросил ее об этом, слишком уж мне было совестно. Было решено, что я останусь в доме и буду выплачивать по закладной, а потом, когда поправлюсь, мы продадим его и разделим прибыль.

Так я и оказался владельцем маленького бунгало на окраине города, а также холодильника, дивана, стола, кровати, шкафа и стремительно тающего банковского счета.

Ну и, конечно, компьютера.

Понедельник, 16:23

Примерно к середине 1990-х я перестал прятаться за диваном, когда раздавался звонок в дверь, а еще через пару лет дошел даже до того, что смог выйти на улицу и сам сходить в супермаркет.

Не было никакого волшебного лекарства. Я просто ежедневно заставлял себя сделать еще один маленький шаг навстречу окружающему миру.

У меня была своя «зона комфорта»: например, я мог почти без паники проделать путь до ближайшего торгового центра, где было все мне необходимое (супермаркет и почта). Я также ездил в ресторан «Касабланка» и за последние два года побывал там около сорока пяти раз — несмотря на то что на стенах там висели гигантские фотографии Хэмфри Богарта.

Что касается передвижения пешком, далеко мне уйти не удавалось. В удачный вечер (агорафобы не любят выходить днем) я доходил до перекрестка, где стоял мини-маркет.

Я ни с кем не общался, да это и к лучшему. Ведь все, что могло хоть как-то помешать мне чатиться, что я делал строго по расписанию, пугало меня не меньше, чем великая и ужасная Улица.

Люди говорят об интернет-зависимости как о явлении гипотетическом, однако поверьте мне: зависимость существует.

Этой теме посвящены сотни веб-сайтов. Мне ли не знать: я побывал на всех и, как правило, заходил туда тогда, когда в моем любимом чате не было ничего интересного.

На одном сайте мне попалась статья про женщину, которая проводила в сети десять часов в сутки, а ее семья тем временем самостоятельно вела домашнее хозяйство.

А я не могу вспомнить, когда был в Интернете меньше десяти часов.

Кажется, мне пора было обратиться к врачу. И вот, как только я почувствовал себя готовым ко встрече с незнакомым человеком, я вызвал доктора на дом.

Вторник, 16:40

Я продал мебель. Это был умный ход: ведь иначе она досталась бы судебному приставу.

Денег, вырученных с продажи дивана, кухонного стола и шкафа, хватило, чтобы выплатить по закладной за месяц, и еще немного осталось. Оставшееся можно было потратить на один из счетов или на новый модем.

Тут я долго не сомневался. Высокоскоростной флэш-модем стал моим. Теперь все мои действия в Интернете будут выполняться быстрее и виртуальная жизнь пойдет как по маслу.

А еще мне пришел первый счет за Интернет. Впервые в жизни, взглянув на квитанцию, я не смог удержаться от истерического смеха. $2300. За месяц. При тогдашних ценах в пять долларов в час нетрудно подсчитать — я находился в киберпространстве больше ста часов в неделю!

Таких денег мне было не достать ни за что на свете. Работать я не мог, и признаков ближайшего выздоровления не наблюдалось.

Врач сказал, что не понимает, что со мной. Симптомы не напоминали ни одно известное ему заболевание. Как будто часть моего мозга отключилась, и всё. Мне стали недоступны почти все чувства, а мысль о контакте с реальными людьми вызывала настоящую панику.

Еще у меня постоянно пересыхало во рту, все время хотелось пить. Сыпь распространилась по всему телу. Я страдал почти полной потерей долговременной памяти, потолстел, перед глазами все мутнело, а в ушах стоял звон. Я всегда чувствовал себя усталым, и это была не просто легкая слабость, а полная потеря сил. Дыхание стало беспорядочным, а порой я и вовсе задыхался.

Наконец врач поставил диагноз «стресс».

Четверг, 12:02

Двадцать второго ноября я познакомился с Лори. И Холли. И Керри. И Майей.

Мой кибермарафон удался.

Отчасти причиной этому была моя новая система соблазнения, основанная на демографическом факторе и научном исследовании. Я выяснил, какие фразы и вопросы вызывают максимальный отклик у целевой группы (девочки из чатов), и выбраковал те, что сразу отталкивают клиента (старое доброе «Опиши себя» и «Сколько ты зарабатываешь?»).

Мне также пришло в голову, что, возможно, стоит сказать о себе правду, но я быстро отказался от этой мысли.

Лори, aka Мельба, хотела узнать, действительно ли я настоящий лорд. Я не стал ее разочаровывать. Лори была инженером из Южной Каролины с примесью индейской крови.

Она как-то отличалась от других. Сама задавала вопросы, а не ждала, пока я спрошу.

Ее жизнь была той же мыльной оперой, что и у Джеки, но Лори пришлось стать матерью-одиночкой с грудным ребенком на руках после того, как муж избил ее, она попала в реанимацию, а муж — в тюрягу.

Лори хотела уехать из Южной Каролины, например, в Майами, где жила ее мать. Но у нее не было денег. По соседству жила ее сестра, но они не разговаривали с тех пор, как сестра выстрелила в нее из ружья во время ссоры.

Но что больше всего привлекло мое внимание, так это то, что Лори нравились мужчины постарше.

«Они более зрелые», — заявила она.

Пятница, 17:08

Я сидел в ванной и рассматривал свою сыпь. Кожа как-то очень сильно покраснела и чесалась, и это было плохо, поскольку до приезда Кейт оставалось каких-то два часа.

Кейт два дня было не слышно, и я уж начал думать, что она струсила, но все равно нервничал так, как никогда в жизни. Я помылся не меньше пяти раз (и за те месяцы, когда ходил грязным).

За час до ее приезда я стал ходить из угла в угол, желая только одного: чтобы все поскорее закончилось. Я так настроил освещение, что в той комнате, где Кейт могла бы увидеть меня голым (нас двоих — меня и мою сыпь), было очень темно даже с включенным светом.

Потом мне пришло в голову, что я ее совсем не знаю. Я собирался заняться сексом с незнакомой женщиной, даже не представившись. Как вы понимаете, со мной такого еще не случалось.

Пятница, 19:42

Прошло два с половиной часа, и я наконец смог облегченно вздохнуть. Вместе с тем я был разочарован, что Кейт не приехала. В ковре от моего хождения туда-сюда едва не появилась дырка (было сложно понять, так это или нет, ведь он и до этого был весь в дырах). Кажется, настало время немного расслабиться.

Я плюхнулся в кровать и набрал номер Кейт. Мне просто хотелось узнать, почему она передумала. Но никто не брал трубку.

И тут я услышал стук в дверь.

Пятница, 20:12

Увидев Кейт, я сразу обратил внимание на две вещи.

Во-первых, в жизни она была лучше, чем на фото. Среднего роста, стройная, с длинными и шелковистыми рыжими волосами. Мне понравился ее нос, совсем как у Мег Райан. Правда, жуткие старомодные очки ее не красили, за стеклами не было видно красивых, глубоко посаженных карих глаз, и губы она сжала в неодобрительной мине, что придавало ей суровый вид. Еще она собрала волосы в пучок, что усугубляло сходство со школьной училкой. Да, Кейт была не красавица, но, говоря напрямую, я тоже далек от совершенства.

Второе, что я сразу заметил, был сильный запах алкоголя. Но мы с Кейт приняли обет молчания, и я решил держать свои наблюдения при себе.

Кейт робко вошла и приложила палец к моим губам. В полутьме я заметил, что на ней простое черное платье с глубоким вырезом, черные чулки и туфли на высокой шпильке.

Я поднял подол ее платья, чтобы рассмотреть белье. У меня всегда был бзик на белье. У Кейт оно было черным и кружевным, трусики и лифчик — из одного комплекта. То, что надо.

Затем она расстегнула мне джинсы, а я стоял со скучающим видом, как будто такие вещи происходили со мной ежедневно.

Мы поцеловались, а потом, пытаясь снять друг с друга одежду, стали распаляться все сильнее и сильнее. Ее груди были в точности, как она описала, — упругие и небольшие. Я коснулся их в качестве прелюдии, и на этом с предварительными ласками было покончено.

Я провел ее в спальню, уложив на кровать так, чтобы моя сыпь была меньше заметна, и мы занялись сексом.

Через пятьдесят секунд я уже лежал на спине, уставший и измученный. Мы так и не произнесли ни слова, но на ее лице ясно читался вопрос: «И это всё?»

Пятница, 20:39

Когда дело наконец дошло до разговора, выяснилось, что Кейт двадцать четыре года и она достаточно наивна, чтобы поверить моим уверениям, будто в следующий раз будет лучше.

Мы поговорили о том, как странно знакомиться с людьми по Интернету. Оказалось, что она уже встречалась с мужчинами из Сети, но дальше чашки кофе дело не зашло: не было пресловутой искорки.

Кейт призналась, что, увидев мою фотографию, едва не передумала ехать. Честно говоря, то был не лучший из моих снимков, но другого я не нашел: из-за своего больного вида я годами избегал фотокамер. Это было отрицание действительности высшего порядка — раз у меня нет фотографий, на которых я выгляжу ужасно, значит, все в норме.

Мысля таким образом, я также убедил себя, что почти полное отчуждение от общества — это тоже абсолютно нормально.

В конце концов, под действием алкоголя, усталости и изнурительного секса продолжительностью почти в минуту (!) Кейт заснула рядом со мной.

Стрелки часов показывали полдвенадцатого, и Кейт прижималась ко мне своим великолепным обнаженным телом. А я мог думать только об одном.

Что еще немного, и я упущу тех девочек из североамериканского колледжа, которые как раз сейчас должны появиться в чате.

Пятница, 23:07

Кейт спала крепко, и я встал с кровати, включил компьютер и вошел в чат, даже не разбудив ее.

В ночной тишине визг модема казался громче обычного, и я удивился, как это человек может спать под эти звуки. На случай если Кейт проснется, я заготовил оправдание — мол, всю жизнь страдаю от бессонницы.

А на самом деле я не спал из-за Майи. С ней мы познакомились во время кибермарафона. Она заинтриговала меня тем, что умела пошутить, была уверена в себе и обладала столь хорошим вкусом, что мне даже не пришлось притворяться, будто я люблю все то, что на самом деле терпеть не могу.

Майя работала в книжном магазине в городе Берлингтон, штат Вермонт, и ее обязанностью было искать малоизвестные книги. Она особенно гордилась тем, что сумела обнаружить опус под названием «Выращивание улиток в кулинарных целях».

Она увлекалась актерским мастерством и шекспировским театром, была умна и писала без орфографических ошибок. Одним словом, именно в такую девушку я мог бы влюбиться. Но если бы это произошло, мне каким-то образом пришлось бы распутывать ту паутину вранья, которую я наплел в начале нашего знакомства. Зачем я это сделал, сам не знаю. Наверное, правда надоела. Реальная жизнь казалась такой скучной.

Во-первых, я натрепал, что занимаюсь издательским бизнесом. Из этого вранья мне удалось выпутаться, я сказал, что поторопился сообщить ей свой род занятий, так как думал купить маленькое местное издательство, но сделка сорвалась.

Я также сказал, что мне тридцать четыре года. Хотя узнав, что Майе всего двадцать лет, пожалел, что не сбросил еще пяток годков. Но кажется, ей было все равно.

Кроме того, Майя была гораздо образованнее меня. Но стоило ей упомянуть какую-то малоизвестную пьесу (слыхали про «Юнону и Павлина»[4]), как я тут же лез в Интернет и выдавал полноценное мнение по этому поводу. Сегодня я, правда, был слишком рассеян, потому что сказал: «О да, Юнона, как же, помню — ирландский бунт, трагическая героиня и все такое… Она еще была беременна и не замужем».

Майя растерялась и сообщила, что это не Юнона была беременна, а ее дочь, Мэри.

С искусством была та же история.

Я никогда не слышал о картинах Моне, изображающих Руанский собор. Но, просмотрев нужные сайты, оказался вполне способен поддерживать высокоинтеллектуальную беседу на эту тему. Время от времени я приводил в разговоре почерпнутые из Интернета факты, чтобы показать, какой я умный.

Но Майя производила впечатление человека, который знает все это без помощи поисковых машин.

Суббота, 7:25

Пока Майя ждала моего ответа в чате, в кровати меня ждала Кейт.

Вообще-то, она молчала, но покашливала, давая мне знать, что проснулась. Я крикнул, чтобы она подождала, пока я завариваю чай.

Я поставил чайник и поздоровался с Майей.

«Я ненадолго, — написал я, — просто хотел сказать, что думал о тебе». А потом случилась странная вещь. Я вдруг почувствовал жуткое чувство вины из-за того, что игнорирую Кейт, несмотря на то что сам не понимал, испытываю ли к ней хоть что-нибудь (или она ко мне, раз на то пошло).

И я сказал Майе, что мне пора идти, и пообещал поговорить с ней позже. После чего, вооружившись чашкой горячего чая, отправился в спальню.

Кейт до сих пор была голая, и я забрался к ней в кровать.

Тут мне на минутку пришло в голову, что это, наверное, даже лучше, чем виртуальное общение — такая вот живая, реальная женщина. По-прежнему смотрит на меня с обожанием, хотя проспала рядом всю ночь. Мы даже можем вместе посмотреть телевизор (на этом моя фантазия останавливалась). И не надо врать, сколько мне лет и как я выгляжу.

Говорят ведь, что синица в руках лучше журавля в небе?

И вот, мучимый совестью, я признался, что все это время сидел в чате. А потом меня словно прорвало. Я рассказал Кейт о том, как Интернет стал моей жизнью, как знакомые из чата превратились в моих настоящих друзей. Должно быть, со стороны я казался чокнутым.

Но она спросила, хочу ли я встретиться с ней снова.

Суббота, 15:42

Когда Кейт ушла, я выждал приличествующее время (десять минут) и снова занял привычное положение у компьютера.

Меня ждали два сообщения: одно — от Джеки, второе — от Майи. Джеки приложила фотку — она в килте. Существо на фото даже отдаленно не напоминало гламурную малышку с предыдущих фотографий и представляло собой толстую бледную тетку с кошмарными волосами. Сказать, что они были начесаны, — значит не сказать ничего: это был настоящий взрыв из 1980-х.

Глянув на килт и мемориальную табличку с надписью «Вечная память Уильяму Уоллесу», я догадался, что она все-таки поехала в Шотландию. Письмо подтвердило мое предположение:

 

Привет…

Ты не поверишь, где я сейчас! В старой доброй Шотландии! Ох-ай! Извини, что не писала, но я была очень, очень занята. Полет был шикарным, и здешние жители просто класс. Никак не насмотрюсь на достопримечательности.

Оказалось, что мои предки из шотландского клана! Тревор, я познакомилась с парнем. Он шотландец, и я от него без ума. Тебе бы он тоже понравился.

Он хочет переехать в Америку и жить со мной и Кортни.

Что ты думаешь по этому поводу?

Джеки.

 

Единственное, что я думал по этому поводу, как это Джеки умудрилась написать целое письмо и ни разу не употребить «как бы».

Суббота, 16:12

Письмо Джеки меня очень расстроило. Я всегда расстраивался, когда меня бросала девчонка, но быть брошенным той, с кем я даже не виделся, — это было что-то новенькое.

Письмо от Майи я так и не прочел. Вдруг и она решила меня бросить, мне этого просто не вынести!

Я решил позвонить Кейт и во всем ей признаться. Кейт стала тем человеком, с которым можно было откровенно, не стыдясь, поговорить о моих интернет-злоключениях. Мы обсудили даже наши собственные отношения и договорились, что примерно через месяц она приедет снова и на этот раз задержится подольше. Так мы сможем узнать, есть ли у нас будущее.

Что касается моей реальной жизни, мне позвонили из кредитной компании и сказали, что долгов накопилось столько, что дом придется освободить в течение восьми недель. Ситуация была непоправимая.

Мне придется съехать. Оказалось, мне давно сообщили об этом в письме, которое я, видимо, отказался распечатывать.

Итак, я остался без дома, без мебели и без денег. Интернет оставался тем, что никто не мог у меня отнять.

По крайней мере, так мне казалось.

Суббота, 21:39

Кейт посоветовала мне и дальше общаться с Майей, что я истолковал как зеленый свет при любом развитии событий.

Она также сказала, что я должен прочитать письмо Майи, так как хуже уже не будет.

И я прочитал. В письме Майя отвечала на вопросы, которые я задал ей в последний раз. Самый отстойный диск в ее коллекции? The Sign группы «Асе of Base».

Самая позорная вещь в шкафу? Джинсы с рисунком «огурцы».

Другими словами, то было обычное письмо от Майи. У меня словно гора с плеч упала.

Еще Майя написала, что послала мне кассету, которую я должен был послушать, прежде чем принимать серьезное решение. Видимо, она думала, что я слишком поспешно сужу о людях, не дав им возможности проявить себя.

Я решил пойти в наш чат и посмотреть, нет ли там Майи, и как раз проделывал обычный ритуал соединения с Интернетом, когда, о ужас, на экране появилось сообщение «ОШИБКА».

В приступе панического страха я бросился к телефону, чтобы проверить, все ли в порядке с сервером.

Но телефон не работал.

И тут до меня медленно дошло, что сбылся мой худший кошмар.

Я не оплатил телефонные счета, и линию отключили. Я был отрезан от Интернета.

Никогда в жизни я не чувствовал себя таким беспомощным.

Суббота, 22:14

Дом опустел (в прямом смысле). Пока все мое внимание было приковано к монитору, я и не замечал, как изменился дом с исчезновением мебели и вещей.

В гостиной не было ничего, кроме деревянного стула и кучи книг. У меня было четыреста дисков, но не на чем их послушать.

А компьютер? Не так давно он был единственным, что связывало меня с миром. А теперь превратился в бесполезную серую коробку.

Я сел на стул и стал думать, что же мне теперь делать. Прошло всего полчаса с тех пор, как я в последний раз выходил в Сеть, но мне казалось, что миновала вечность. Я думал о том, сколько писем мне успело прийти, и о том, успела ли Майя найти другого парня в мое отсутствие.

Я включил телевизор и стал смотреть «Магазин на диване». Потом мне стало скучно, и я потопал на кухню в поисках утешительной еды. Нашел три картофелины и стал стоять и смотреть, как они варятся.

Холодильник был пуст, и пришлось довольствоваться только картошкой.

Пять лет назад я бросил курить. Просто перестал, и всё. Сейчас у меня было такое же чувство, как тогда. Нервный мандраж, когда от любого звука бросает в дрожь. Я сел за компьютер, закрыл глаза и стал стучать по клавишам, представляя себя в одном из уютных чатов.

Это было убийственно.

В тот вечер я лег спать в семь и не вылезал из кровати четыре дня.

Четверг, 18:02

Я покинул свое убежище лишь потому, что Берни, один из немногих друзей, что у меня остались, начал беспокоиться обо мне и заглянул в гости. Он пытался сначала звонить, но все время слышал в трубке непрерывный гудок.

Кажется, мой вид его шокировал. Я был еще грязнее и неряшливее обычного, лицо посерело, щеки впали. Я чувствовал себя так, будто только что пережил весьма жесткую наркотическую ломку, и выглядел соответствующе.

Я начал заикаться, а порой и заговариваться. Потеряв всякую ориентацию, я застрял где-то в промежутке между реальным миром и моим безопасным маленьким виртуальным мирком.

Берни выслушал рассказ о моих бедствиях и спросил, где счет за телефон. Я предложил ему разгрести кучу коричневых конвертов на полу, что он и сделал.

На следующий день я услышал самый прекрасный звук во всем мире — телефонный звонок.

Берни оплатил мой счет, вернув меня к жизни.

Пятница, 13:52

Первый человек, с кем я столкнулся в чате после периода воздержания, была не Майя, не Кейт и не Джеки, а Лори (aka Мельба), девчонка из Южной Каролины, с которой мы успели коротко пообщаться во время марафона.

Лори явно была пьяна.

«Садись ко мне на коленки, англичанчик, — написала она, — раздавим бутылку бурбона. Тут немного, но все, что осталось, твое».

Я напечатал: «Англичанчик идет к Мельбе и садится ей на коленки».

Не мог же я сказать правду — что я не пью. Это было бы невежливо.

«Англичанчик хочет знать, что на Мельбе надето».

«Прозрачная короткая ночнушка, и больше ничего».

Потом она спросила, почему меня не было видно, и я рассказал ей про свое вынужденное отлучение от Сети.

«Кажется, ты серьезно подсел».

Я начал было все отрицать, но потом понял, что так делают все наркоманы. И признался, что это действительно так.

«В прошлый раз ты просил выслать фотку. Все еще хочешь ее увидеть?» — спросила Лори.

«Очень хочу — пришлешь по почте?»

«Конечно. Погоди-ка… Все, отослала. Потом скажешь, как тебе».

Почта пришла сразу же, и Лори на фотке выглядела клево. Понятно, почему ей доставалось так много мужского внимания, что ей было явно не по вкусу. У нее была впечатляющая внешность: большие карие глаза, ямочки на щеках и лучезарная улыбка. Она чем-то походила на Шер в молодости. Или на Шер в любом другом возрасте… Одним словом, на Шер. И это была еще одна девчонка, в которую я запросто мог бы влюбиться.

Она тоже захотела получить мою фотку, и я пообещал, что скоро сфотографируюсь. У меня возникла одна гениальная мысль: если сняться на черно-белую пленку, вид будет менее бледный и усталый. «Ты все еще здесь, пупсик?»

«Извини, — отозвался я. — Залюбовался твоей фоткой. Ты очень красивая девушка, да позволено будет сказать».

«Что ж, спасибо. И чем бы ты хотел со мной заняться?»

«Знаешь, чего мне хочется больше всего? Услышать твой голос. Можно я тебе позвоню?»

«Конечно. Сейчас, дай пару минут собраться с мыслями».

Пятница, 14:28

— Алло? Лори?

Лори прыснула. У нее был замечательный смех.

— Теперь я точно знаю, что это ты.

Смех в трубке не затихал. Как я и думал, Лори оказалась не совсем чтобы трезвой.

— Ну что, мальчик из Англии, о чем ты хочешь меня спросить?

— Что на тебе надето?

— Я же только что тебе говорила, в чате, — коротенькая ночнушка, забыл?

Черт. Этот вопрос выскакивал у меня уже рефлекторно. Две недели назад я потерял телефон Кейт, пришлось звонить в справочную. Когда сотрудница справочной продиктовала мне телефон, я на автомате спросил ее, что на ней сейчас надето. Это получилось само собой. Осознав, что я наделал, я бросил трубку и больше в тот день не подходил к телефону — вдруг та девушка решила бы заявить в полицию или еще куда.


Дата добавления: 2015-09-06; просмотров: 94 | Нарушение авторских прав


<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ПРОТОКОЛ N _____| Об истинной мере прекрасного

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.147 сек.)