Студопедия
Случайная страница | ТОМ-1 | ТОМ-2 | ТОМ-3
АвтомобилиАстрономияБиологияГеографияДом и садДругие языкиДругоеИнформатика
ИсторияКультураЛитератураЛогикаМатематикаМедицинаМеталлургияМеханика
ОбразованиеОхрана трудаПедагогикаПолитикаПравоПсихологияРелигияРиторика
СоциологияСпортСтроительствоТехнологияТуризмФизикаФилософияФинансы
ХимияЧерчениеЭкологияЭкономикаЭлектроника

Переход на другой Луч 4 страница

Читайте также:
  1. Annotation 1 страница
  2. Annotation 10 страница
  3. Annotation 11 страница
  4. Annotation 12 страница
  5. Annotation 13 страница
  6. Annotation 14 страница
  7. Annotation 15 страница

Согласно Фуллеру, существует целый ряд следующих противоположностей:

универсалист специалист
интегративные системы изолированные системы
синергия энергия
интегрированное поведение отдельные подфункции
совместное поведение раздельное поведение
групповые тенденции и связанные потенциалы отдельные части, лишенные связанных потенциалов
поведение целого поведение частей

Метод Бакминстера Фуллера по воспитанию универсалиста (гражданина мира, целостно видящего различные схемы) обрел первоначальные черты после прохождения им интенсивной подготовки в Аннаполисе. Принцип видения «групповых тенденций» красной нитью проходил через всю его жизнь. Мы видели его главным образом в соотнесении нескольких наук, при этом Пятый и Седьмой Лучи выглядели доминирующими. Седьмой Луч — синтезирующий, придающий научному складу характера практическую, или прикладную, направленность. В отличие от многих научных типов, стремящихся поставить рассудок на вершину человеческих деяний, Фуллер выше рассудка ставил интуицию и, похоже, во многих случаях практически пользовался ею: «Чем более специализированным становится общество, тем меньше внимания оно уделяет открытиям ума, которые интуитивными прозрениями стучатся в мозг, где достаточно просто «включить тумблер», чтобы принять их. Специализация стремится захлопнуть путь широким исследованиям и воспрепятствовать грядущему открытию всемогущих обобщающих принципов. И тут мы снова видим, как упрямая приверженность общества к специализации ведет его к гибели» («Синергетика», с. xxvii).

Вновь мы обнаруживаем здесь наши три уровня: 1) интегрирование энергий при использовании их с позиций личности, 2) объединение энергий, любовь к другому, истинное групповое сознание (душа), 3) становление другим, становление целым (дух). Подход Бакминстера Фуллера можно истолковать неверно, если представлять его интеллектуалом, разобравшимся в нескольких научных областях. Это будет крайне неточным истолкованием, ибо он вышел далеко за пределы интеллекта.

Поворотную точку своей жизни он прошел в 32 года. Он потерпел неудачу в бизнесе, ему не на что было содержать жену и дочь, он был близок к самоубийству. Целый год он не разговаривал, проводя время в медитативном размышлении. Выйдя из созерцательного уединения, он решил посвятить свою жизнь улучшению жизни на Земле. Он понял, что его ошибка заключалась в стремлении к личному богатству, и теперь, посвятив свою жизнь человечеству, он осознал, что не хочет ничего иного. Эта драматическая смена намерений указывает на воздействие уровня сознания, именуемого высшим «Я», или душой. Что и обусловило последующие открытия и служение этого человека.

Его выдающиеся достижения в нескольких областях, в которых он не имел формального академического образования, предполагают нечто большее, чем «приятие другого». Он занимал ряд серьезных должностей от главного инженера-механика Национального комитета США по экономическому благосостоянию до профессора поэзии в Гарварде. Его архитектурные разработки геодезического купола заслужили широкое признание. Он написал более 25 книг, включая три книги белых стихов. Он получил более двух тысяч патентов на изобретение. Он был архитектором, изобретателем, математиком, инженером, картографом, а также, в известном смысле, поэтом и философом. Подобных титулов у него было более 20. Говорят, что единственной областью, которой он не касался, была музыка.

На стадии становления целым, хотя бы в относительном смысле, возможны достижения в различных областях; так было и в случае Бакминстера Фуллера. У него имелся не просто набор специальностей, а скорее способность интегративно соотносить их на более высоком уровне. Тогда возникают целостные системы, поведение которых непредсказуемо с точки зрения их частей. Особенно поразительным это выглядит, когда соотносятся области — с позиции специалистов — совершенно различные или вообще несвязанные между собой. Например, достижения Альберта Швейцера в областях музыки, религии, медицины и административного управления громко свидетельствуют об их целостности. Мне кажется, в том же духе высказывается и Роберт Мюллер, высокопоставленный чиновник ООН:

«Я давно убедился в том, что поэзия, любовь, видение, мечты часто оказываются бесконечно более эффективными в разработке правильного курса, чем научные, экономические и политические методы. У меня созрело пожелание, чтобы за каждым главой государства или руководителем международной организации стояли поэты и художники, чтобы вдохновлять вождей человечества глазами и голосом сердца, а не только рассудка. Увы, время для этого еще не пришло. Среди обширной документации, подготовленной для всемирных конференций о морях, водах и пустынях, нет поэм или песен. Среди экспертов, сидящих на этих конференциях, вы не увидите поэтов или художников. Как это печально, если подумать о том, сколько любви моря, воды и пустыни внушили сердцам человеческим за долгие времена! Что бы сказали великие цари прошлого, которые всегда были окружены поэтами и художниками, если бы они увидели наш мир, управляемый одними экспертами, учеными и политиками?» («Прежде всего они учили меня счастью», с. 142).

У специалистов может возникнуть вопрос: а что может сделать поэзия с круговертью политических дел или экологическими проблемами? Согласно Роберту Мюллеру, «миру, в котором поэзия считается причудой и лишена серьезного к себе отношения, предстоит еще очень долгая дорога к красоте, любви и счастью. Поэзия и искусство не бесполезны: они — выражение самого острого восприятия таинств жизни на этой планете» («Прежде всего они учили меня счастью», с. 142).

И универсалист Бакминстер Фуллер отлично бы понял суть этого утверждения, что вряд ли было бы доступно узкому специалисту.

Альберт Швейцер. Будучи юным студентом, Альберт Швейцер испытывал особый интерес к естественным наукам. Другие предметы меньше привлекали его внимание и хуже ему давались. «В языках и математике мне стоило немалых трудов что-нибудь завершить. Но со временем я почувствовал некое очарование в том, чтобы овладевать предметами, к которым у меня не было особого дарования» («Моя жизнь и мои мысли», с. 4, курсив К.А.). Подобно Бакминстеру Фуллеру, Альберт Швейцер воспользовался возможностями образовательного учреждения, чтобы постигнуть те академические дисциплины и энергии-качества, которые находились для него на пути наибольшего сопротивления и были, следовательно, ступеньками к целостности. Интересно, что Швейцер ощущал «некое очарование» при овладении особо трудными для него предметами. Овладение предметом означает, конечно, не просто минимальное, поверхностное ознакомление. Нередко бывает, что студенты способны к изучению курсов, которые им не особенно нравятся, и даже хорошо успевают в них. Но быть очарованным процессом овладения предмета, в котором поначалу с трудом понимаешь, что к чему, — это нечто большее.

В Страсбургском университете Швейцер сначала изучал теологию и философию. Свои исследования в области теологии он изложил в книге «Поиски исторического Иисуса». В философии его главной работой стала книга «Философия цивилизации». Кроме того, он был зрелым музыкантом. В тридцать лет оно опубликовал свои изыскания в музыковедении в книге «Жан Бах — музыкант-поэт».

Завершив свои теологические штудии, Швейцер занялся медициной. Он ощущал настоящий прилив усердия, обращаясь к естественным наукам. Наконец-то я могу посвятить себя тому, что всегда привлекало меня наиболее сильно, когда я учился в гимназии. Наконец-то я могу изучать то, что мне необходимо для обретения в философии твердой почвы под ногами». Он характеризовал поиск истины в области истории и философии как «постоянно повторяющиеся бесконечные дуэли между чувством реальности и изобретательным могучим воображением». С одной стороны имелись «аргументированные факты», а с другой «искусно созданное мнение». Он встречал философов, «утративших всякое чувство реальности», что его «несколько угнетало». Проведя большую часть своих студенческих лет в сферах музыки, теологии, истории, философии, языков, он, оказавшись в сфере медицины, ощутил себя «внезапно в другой стране». И он действительно вступил в другой мир, в мир иной энергии-качества. Теперь он находился среди людей, «озабоченных мыслями, воплощавших реальность», для которых «само собой разумеющимся было согласовывать с фактами все утверждения, которые они делали» «Моя жизнь и мои мысли», с. 104).

«Восхищенный тем, что, наконец, имею дело с реалиями, которые можно точно определить, я, тем не менее, был далек от того, чтобы недооценивать гуманитарные науки, как это делали многие другие в подобных ситуациях. Напротив. Благодаря изучению химии, физики, зоологии, ботаники и физиологии я стал еще лучше сознавать, насколько оправдана и необходима истина, установленная чистым мышлением, наряду с истиной, установленной фактически. Нет сомнения, что нечто субъективное примешивается к знанию, возникающему благодаря творческому акту ума. Но в то же время такое знание относится к плану более высокому, нежели знание, базирующееся на фактах.

Знание, возникающее из фиксации отдельных проявлений бытия, остается всегда неполным и неудовлетворительным, поскольку оно не способно дать окончательный ответ на вечные вопросы: каково наше место во вселенной и для какой цели мы существуем в ней. Мы можем отыскать свое истинное место в Бытии, окружающем нас, лишь проживая в своих индивидуальных жизнях универсальную жизнь, которая своей волей правит в них. Природу живого Бытия вне меня я могу понять только через живое Бытие внутри меня. Именно такого рефлексивного познания универсального Бытия и связи его с индивидуальным человеческим существом и стремятся достичь гуманитарные науки» («Моя жизнь и мои мысли», с. 4).

Тогда, согласно Швейцеру, существуют полярные отношения между науками естественными и гуманитарными:

точные науки гуманитарные науки
чувство реального изобретательное могучее воображение
аргументированные факты искусно созданное мнение
твердая почва под ногами утраченное чувство реальности
точность и истина, подтвержденная фактами творческий акт ума, истина, установленная чистым мышлением
неудовлетворенность неполнотой знания цель и место во вселенной, знания высшего плана
регистрация отдельных проявлений ответы на вечные вопросы
факты Бытия рефлексивное познание универсального Бытия

Очевидно, что Пятый Луч играл значительную роль в жизни Швейцера и был, похоже, обуславливающим Лучом его ума. Альберт Швейцер любил естественные науки. Знание, основанное на фактах, дало ему чувство «твердой почвы», чувство реальности. Он наслаждался точными фактами науки. Его теологический, а не мистический, подход к религии также указывает на влияние Пятого Луча. Однако чистый научный тип стремился бы к чистому исследованию, ставящему во главу угла все большее уточнение детального и точного знания. Швейцер мало что добавил к такой науке. Он избрал использовать имеющееся знание для его широкой практической реализации. Он избрал путь работы с насущными нуждами человечества на физическом плане. Как и Ганди, он был очень практичным идеалистом, сплавляющим энергии обеих главных линий.

Когда Швейцер вошел в научное сообщество, он смог увидеть и недостатки, и достоинства новых психологических течений, но не смог полностью отождествиться с этими особыми мирами. Он вполне мог принимать реалии, «поддающимися точному определению», и в то же время отмечал, насколько некоторые ученые лишены понимания «универсальной жизни», которая может быть пережита только через «живое Бытие внутри». Таким образом, Швейцер не переходил к выводам, не старался преждевременно дать идее физическое или организационное выражение, не стал материалистом и не акцентировал личную силу, что характерно для некоторых типов 1-7. Не отрицал он и абстракций религиозного поиска или попыток ответить на «вечные вопросы о нашем месте во вселенной», к чему склонны некоторые выраженные научные типы. Швейцер не стал «недооценивать гуманитарные науки, как это делали многие другие в подобных ситуациях». Он явно не принадлежал личностному уровню, где есть тенденция возвышать собственный тип и принижать другие. Однако мы не ищем примеров широкого мышления или либерального отношения, готовых принять к рассмотрению кажущиеся противоположными дисциплины. Мы ищем примеры выдающихся свершений в нескольких областях, обусловленных различными лучевыми энергиями. Швейцер и в гуманитарных вопросах, и в науке чувствовал себя как дома. Он глубоко любил музыку, был прекрасным музыкантом и ценителем мира искусств. В отличие от Дарвина его «высокий эстетический вкус» не атрофировался с возрастом, а ум не стал «подобием машины, вырабатывающей общие законы на основе большого собрания фактов». Философия и религия были для него зрелым выражением конкретных энергий, значимых для его жизни, а не поверхностно знакомыми предметами.

Он изучал медицину и хирургию в Страсбургском университете и использовал свои познания в медицине, чтобы служить народу Африки. В 37 лет он вместе с женой Еленой построил больницу в Ламбарене, Габон, который в то время был провинцией Французской Экваториальной Африки. Это было выдающимся свершением. Ему пришлось преодолеть множество трудностей, оснащая больницу, где работали тысячи африканцев, и вдохновляя множество врачей вести жизнь служения человечеству.

В 1953 году в возрасте 78 лет Альберт Швейцер был награжден Нобелевской премией Мира за 1952 год. В речах и статьях последних 12 лет своей жизни он подчеркивал опасности ядерной энергии, ядерных испытаний и гонки ядерных вооружений, ведущейся сверхдержавами.

Швейцер свел вместе гармоничным и понятным образом главные дисциплины — Науку, Религию и Философию. И это было не поверхностным выхватыванием фрагментов из нескольких областей знания. Это было глубокое проживание энергий, пронизывающих и питающих эти области. С лучевой точки зрения в его оснащении четко прослеживается 5-й Луч, очень возможно наличие 3-го луча, а также угадывается 6-й Луч, переходящий во 2-й. В самом себе он объединил энергии, которые на более низком уровне бились друг с другом тяжко и едва уживались.

В связи с рассмотрением нашей темы раскрытия энергий, не присущих конкретному лучевому оснащению, вырисовываются следующие моменты:

1) В юности Швейцер уже боролся с сопротивлением своей внутренней предрасположенности (в силу лучевого типа) и старался изучать незнакомые отрасли науки (усваивать их энергию). Причем он делал это не поверхностно, лишь бы сдать экзамен или получить степень, а глубоко вникал в суть и достигал конкретных творческих результатов. Тот факт, что эта тенденция рано обнаружилась в его характере, указывает на высокий уровень развития души.

2) Другой ключевой фактор, указывающий на уровень развития, относится к его жизни, посвященной служению человечеству. Альберт Швейцер развивал свои дарования не для того, чтобы иметь оглушительный личный успех. Он преодолел множество трудностей ради того, чтобы служить обездоленным. Такой тип служения является душевным инстинктом.

3) Широкий спектр его достижений охватывает целый ряд областей.

В музыке он был выдающимся органистом и авторитетным строителем органов. В его книге «Иоганн Себастьян Бах» обсуждается религиозный характер музыки Баха с акцентом на необходимость простого и неискаженного исполнения его произведений.

Часть его теологических исследований изложены в книге «Поиски исторического Иисуса», впервые опубликованной в 1901 году, когда Швейцеру было 26 лет. Эта книга, создавшая ему репутацию выдающегося теолога, явно указывает на сочетание 5-го и 6-го Лучей. Следует помнить, что теология — с ее рациональным, а не мистическим, подходом — связана с 5-м Лучом науки (см. «Эзотерическая психология», т. 2, с. 42).

Другим теологическим трудом Швейцера стала книга «Мистицизм апостола Павла». Приведем из нее короткую цитату: «С тех как условия в нашем мире изменились, мы можем только излагать свои мысли относительно искупительного значения смерти Иисуса и всего, что было с ней связано, основывая свои предположения на изначальной перво-христианской доктрине… Вместо простого повторения традиционного материала, мы должны, в точности следуя Игнатию и Юстину, переработать его творческим актом Духа».

Швейцер всю свою жизнь пытался прежде всего глубоко понять, а затем синтезировать, религиозную мысль (истинный дух христианства) с научным знанием, этико-гуманитарным подходом и практическим политическим действием. Многие из своих идей он изложил в своей главной работе «Философия цивилизации».

«Философия цивилизации» была впервые опубликована в 1923 году. Первая часть книги посвящена обзору западной философии. Швейцер высказывал немалую озабоченность явной нехваткой в ней идеализма и оптимизма. Философии не следует «следовать за модой», поскольку она имеет дело с неизбежным Weltanshauung (мировоззрением, или фундаментальным чувством ценностей), которое каждый человек привносит в свою повседневность. Сердцем и душой собственной философии Швейцера является благоговение перед всякой жизнью.

«Воля-к-жизни присутствует повсеместно, и во мне равным образом. Являясь мыслящим существом, я должен всякую жизнь помимо собственной рассматривать с равным благоговением, ибо я обязан знать, что она стремится к полноте и развитию столь же глубоко, как и я… Доброта есть спасение или помощь жизни, предоставление всякой жизни максимальной с моей стороны возможности достигать своего высочайшего развития. Во мне воля-к-жизни приходит к знанию других волей-к-жизни. Именно в ней заложено мощное стремление достичь единства и стать всеобщей… Если я спасаю насекомое из лужи, жизнь посвящается жизни, и разделение жизни в самой себе прекращается. Как только моя жизнь посвящает себя каким-либо образом другой жизни, моя конечная воля-к-жизни переживает единство с бесконечной волей, в которой вся жизнь есть одно.»

Он часто задавался вопросом: «Действительно ли наша цивилизация носит этический характер и обладает ли она достаточной энергией для достижения полного совершенства?» Он искал ответ у современных мыслителей, но был разочарован. Поэтому ответ ему пришлось искать внутри себя самого. Он глубоко размышлял над фундаментальным вопросом: «Возможно ли осуществление более долговременной, глубокой и жизненной этический системы?» Месяцы проходили в безрезультатных поисках ответа на этот вопрос. Дальнейшее чтение лишь усугубило путаницу.

Наконец, ответ пришел к нему, когда он направлялся по одной из рек Габона оказать медицинскую помощь жене швейцарского миссионера. Путешествие в 120 миль вверх по течению реки Огуи заняло несколько дней. Он коротал время, размышляя над своим вопросом об этической цивилизации. Вечером третьего дня караван причалил к островку посередине реки.

«Я увидел, как по песчаному берегу, слева от нас, четыре гиппопотама неторопливо брели вместе со своим потомством. И тут же в моем вялом и утомленном мозгу словно сверкнула молния: «Благоговение перед жизнью». Насколько я знал, этой фразы я никогда не слышал раньше и не встречал в книгах. Я сразу понял, что она принесла с собой решение измучившей меня проблемы. Теперь я знал, что любая система ценностей, ставящая во главу угла лишь отношение к другим людям, неполна, и потому ей не хватает силы для принесения блага. Только посредством благоговения перед жизнью мы устанавливаем духовные и человечные отношения как с людьми, так и со всеми живыми существами в нашем окружении. Только таким образом мы избегаем нанесения вреда другим и, насколько это в наших силах, приходим им на помощь, когда они в этом нуждаются… Посредством благоговения перед жизнью мы устанавливаем духовную связь со вселенной. Внутренняя глубина этого чувства мы испытываем, когда оно дает нам волю и способность создавать набор духовных и этических ценностей позволяют нам действовать на более высоком плане, потому что тогда мы чувствуем себя дома, в своем мире. Через благоговение к жизни мы действительно становимся другими людьми» (курсив К.А.)

Как уже говорилось, в течение последних 12 лет своей жизни Швейцер подчеркивал опасности ядерной энергии, ядерных испытаний и гонки ядерных вооружений, ведущейся сверхдержавами. Бесчеловечность людей по отношению к человеку достигла в современном мире своего апогея. Новые оружейные технологии способны быстро уничтожать целые народы. Согласно Швейцеру, «мы можем спасти себя от такой судьбы, только запретив атомное оружие. Мы не должны дать возобладать жестокому национализму. Уничтожение атомного оружия станет возможным, только если того потребует мировое общественное мнение. А дух, необходимый для его формирования, может быть воспитан лишь благоговением перед жизнью. Ход истории требует, чтобы этичными стали не только отдельные индивиды, но и все нации».

Заключение. Три способа понимания энергий Семи Лучей соотносятся со следующими уровнями:

1. Личность, интеллект, форма;
2. Душа, групповое сознание;
3. Дух, бытие, синтез.

Жизнь на высших уровнях и ее смысл невозможно понять или принять без вхождения до некоторой степени в соответствующее этим уровням Сознание и Бытие. Слова, по большей части, передают концепции или интеллектуальные представления, но не Бытие.

Мы пытались дать приблизительную характеристику-набросок трех основных уровней в их соотношении с лучевой динамикой:

1. Интеллектуальная фаза связана с активностью формы и личности. При этом часть заслоняет целое. Часть ошибочно принимается за целое. Самая доминирующая лучевая энергия работает отдельно от других. Подобное привлекается к подобному. Знание ограничено самим собой, своим «я».

2. Фаза душевного постижения характеризуется как взаимодействие групповых энергий. Эта фаза приводит к грандиозному расширению сознания. Часть имеет значение, только играя подчиненную роль в рамках динамичного целого. Целое видится как вибрирующее, сияющее, живое бытие, обладающее бесконечными возможностями. С другой стороны, часть видится просто как тенденция привести форму к точке умирания ради целого, к точке крайней кристаллизации и смерти ради жизни. Истинное и прочное значение часть имеет лишь в связи с целым.

3. Бытие (или духовная фаза) в его практических смыслах не может рассматриваться в рамках данного очерка, но, тем не менее, стоит попытаться обнаружить некоторые намеки и ключи. На интеллектуальной стадии мы количественно измеряем доступное, видимое. На стадии объединяющей групповой энергии мы восходим на уровень терпеливого и мудрого наблюдения качеств, которые недоступны фантасмагорическому миру форм. На стадии Духа происходит отождествление с Единым Бытием. Вхождение в это возвышенное состояние — очень трудный процесс, прежде всего, в силу барьеров, воздвигнутых нами самими. Все мы проходим через упоение частным, ища способов его увековечения, к пониманию необходимости его умаления ради блага целого. Мы в каком-то смысле самые худшие враги себе самим, и потому нам надо победить себя, чтобы войти в Дух-Бытие.

Лучи и знание Лучей играют особую роль в этом извечном процессе развития.

1. Лучи помогают нам увидеть различные стили работы и их уникальные возможности.

2. Лучи помогают нам понять трудности и особую динамику интеграции и сочетания различных Лучей в живое, сотрудничающее целое.

3. Лучи помогают нам ощутить более высокий уровень существования, где применение нужной лучевой энергии в той или иной ситуации мгновенно и динамически включает во взаимодействие с Высшей Волей.

Важно осознать, что выбор вхождения в Дух — или Синтез — это не интеллектуальный выбор, а по большей части выбор самого Духа. Личность не выбирает входить в Дух, чтобы обрести б о льшие способности; это желание лишь бы увековечило ограничения личности. В каждом пункте этого пути Дух затмевается, в такой личности Духу негде вздохнуть. Выбор, который личность может сделать, — умереть в процессе самозабвенного служения другим. Воля-к-истине, воля-к-любви и воля-к-служению — неважно, какой личной ценой — извлекают человека из его малого «я» для участия в работе душевной группы и большей жизни. Душевная группа — это не группа личностей. В определенном смысле душевная группа делает из всех нас собратьев, независимо от ограничений и затмений тех или иных жизненных периодов и нашей собственной ограниченности. Как души все мы братья. Именно из этой точки вне времени и пространства — хотя и пронизывающей время и пространство — работаем мы как души. Другими словами, мы работаем без личностных и временных ограничений. Дух посредством различных знаков и методов указывает подходящее время, место и путь следования. Личность должна правильно читать знаки и иметь достаточно мужества, чтобы следовать по указанному пути, ничего не прося для отдельного «я».

 


Дата добавления: 2015-08-13; просмотров: 66 | Нарушение авторских прав


Читайте в этой же книге: ТРИ СПОСОБА ПОНИМАНИЯ ЭНЕРГИЙ СЕМИ ЛУЧЕЙ | ГРУППОВОЕ ВЗАИМОДЕЙСТВИЕ ЛУЧЕВЫХ ЭНЕРГИЙ | ПЕРЕХОД НА ДРУГОЙ ЛУЧ 1 страница | ПЕРЕХОД НА ДРУГОЙ ЛУЧ 2 страница | ИСПОЛЬЗОВАНИЕ СЕМИ ЛУЧЕЙ ПРИ ТОЛКОВАНИИ СНОВ | ТРИ ЛУЧА-АСПЕКТА И СТАДИИ РАЗВИТИЯ | ТРЕТИЙ ЛУЧ РАЗУМНОЙ АКТИВНОСТИ В ПРОТИВОПОСТАВЛЕНИИ С ЧЕТВЕРТЫМ И ПЯТЫМ ЛУЧАМИ | Поглощение одного Луча другим | Длинный цикл проявления Третьего Луча | Работа с психическими расстройствами |
<== предыдущая страница | следующая страница ==>
ПЕРЕХОД НА ДРУГОЙ ЛУЧ 3 страница| ОРКЕСТРОВКА ЛУЧЕВЫХ ЭНЕРГИЙ

mybiblioteka.su - 2015-2024 год. (0.015 сек.)